Последний бой гетмана Жолкевского, или О репетиции Прутского похода
Juliusz_Kossak_Bitwa_pod_Cecorą_1620" /> 
Поляков тянуло в Молдавию начиная с 14-го века. Дело понятное: после забвения "пути из варяг в греки" и появления монголов основной торговый путь региона сместился к западу, проходя через Галицкую Русь к низовьям Днестра. Это направление и стало одним из основных для польской экспансии.
Столкновение 1620-го года имело и другие причины, связанные с очень непростой ситуацией на континенте. Турки в 1618 году закончили очередную войну с Персией и теперь поддерживали своего трансильванского вассала, вмешавшегося в немецкие дела: он действовал в союзе с восставшей Чехией против Габсбургов. А поляки, только что заключившие перемирие с Москвой, были вынуждены направить свою оставшуюся без дела иррегулярную конницу в ту же Трансильванию - для поисков пропитания и чтобы заодно помочь своим австрийским друзьям. Габор Бетлен попросил у султана помощи, и московский царь Михаил тоже был заинтересован в начале польско-турецкой войны, которая должна была стать частью общеконтинентального конфликта.
Лето 1620-го года стало временем переговоров Речи Посполитой с султаном и ханом (оказавшихся безуспешными) и созыва посполитого рушения. В конце августа войска обоих коронных гетманов - польного гетмана Станислава Конецпольского и великого гетмана Станислава Жолкевского - были сконцентрированы на молдавской границе; они отбили татарский набег, а затем было принято решение о вторжении в Молдавию, поскольку её господарь Гаспар Грациани тайно перешёл на сторону Речи Посполитой и обещал выставить в союзную армию десятитысячный корпус.
Второго и третьего сентября армия, которой теперь командовал Жолкевский, перешла Днестр. Была она по польскому обыкновению не очень большой: всего около восьми тысяч человек. Интересно, что гетман приказал не брать в поход женщин, пригрозив ослушников строго наказывать, а женщин - топить, где придётся).
Господарь пока держал слово: он выехал из Ясс на север, якобы для организации обороны, а получив от султана вызов в Стамбул, арестовал его послов и освободил несколько десятков польских пленников, ждавших выкупа. Жители Ясс же организовали небольшой турецкий погром в своём городе. Но большего ждать от Грациани не приходилось: сначала он попытался бежать в Германию, перепугавшись того, что наделал, а потом выяснилось, что вооружённых сторонников у него совсем немного: всего около 600 человек.
С юга приближалась армия Искандер-паши; о татарах польское командование знало только, что они уже давно вышли из Крыма, и ничего больше. Правда, господарь утверждал, будто турок всего около 10 тысяч, а хан всё ещё за Днепром, но оснований верить этому не было. Поэтому Жолкевский решил на время занять оборону. Лучше всего для этого подходили окрестности деревни Цецора, где в 1596 году Ян Замойский защищался от Гази Гирея: там всё ещё был старый ров (длиной около двух километров), огораживавший пространство у реки, достаточное для того, чтобы разбить лагерь, пасти коней и иметь запасы топлива. Для эффективной обороны рва было достаточно всего шести тысяч человек.
13-го сентября поляки заняли позицию и начали ремонт рва. А уже 17-го в окрестностях появились татары: им удалось взять в плен не меньше тысячи польских фуражиров. На следующий день появились основные силы противника, насчитывавшие, как оказалось, около 40 тысяч человек: 20 тысяч татар, 10 тысяч турок и 9 тысяч валашской конницы. Они немедленно напали на лисовчиков, расположившихся за пределами лагеря. Но польская кавалерия смогла отбить нападение и нанести врагу существенные потери. Воодушевлённые первым успехом, поляки потребовали от гетмана на следующий же день дать генеральное сражение.
Тот так и сделал. 19-го сентября поляки атаковали врага; бой длился шесть часов, но наступление польской армии захлебнулось из-за того, что правое крыло выдвинулось вперёд и подверглось атаке с флангов. Она отступила, потеряв 800 человек против трёх с половиной тысяч турок и татар. Это была ничья, и Жолкевский, собрав коло, объявил, что утром даст новое сражение. Но тут ситуация начала выходить из-под контроля.
Против сражения высказались князь Корецкий (командовавший в первом бою левым крылом), староста Каменецкий Александр Калиновский и староста галицкий Николай Струсь. Насчёт Калиновского (кстати, воевавшего рядом с Жолкевским ещё под Клушино) говорили, будто его подкупил господарь, думавший только о бегстве. Командованию пришлось принять решение об отходе на север, в Польшу. Но той же ночью из лагеря бежали Грациани, Калиновский, Корецкий, подольский воевода Сенинский, Тышкевич и ещё многие офицеры с тремя тысячами войска. До Польши не добрался почти никто: все попали в руки татар; господарь погиб, но его, кажется, совсем не жалко.
Оставшиеся солдаты, что вполне естетсвенно, решили, что их вообще все бросят на милость туркам. Начались волнения. Жолкевский смог успокоить войско (у него оставалось около четырёх тысяч человек) и начал готовиться к прорыву на родину: ничего другого ему, конечно, не оставалось. Чтобы протянуть время, он вёл переговоры с Искендер-пашой. И 29-го сентября поляки двинулись на север.
Приходилось постоянно отбивать атаки вражеской конницы, теряя особенно много людей и возов на переправах через речки, которых на пути хватало. Противник тоже нёс потери, так что после 4-го октября он дал отдых и себе, и полякам, вообще исчезнув из поля зрения. Седьмого числа поляки оказались всего в десяти километрах от Днестра, за которым было спасение; и тогда произошёл перелом. Думая, что турки с татарами совсем ушли и что теперь командование начнёт искать и наказывать виновных в беспорядках, случившихся после Цецорского боя, поляки начали садиться на коней и врассыпную бросились к Днестру. Армия фактически прекратила своё существование. И тут, естественно, появились татары, вязавшие пленников без сопротивления. С Жолкевским осталась только кучка военных, оборонявшихся до конца. В коротком бою сам гетман погиб, его сын, будучи тяжело ранен, попал в плен. А с ним в плену оказались польный гетман Станислав Конецпольский, двое племянников Жолкевского, шесть ротмистров (из десяти, бывших в армии на начало похода).
Голова великого гетмана была отослана в Стамбул султану. Всего от польского войска осталось полторы тысячи человек. Можно предположить, что поход закончился бы совсем иначе, если бы не специфическая ситуация с дисциплиной... Жолкевский, несмотря на свои 70 лет, показал себя отличным военачальником и смог бы вывести армию из-под удара, но обстоятельства оказались сильнее.
Интересно, изучал ли Пётр Первый польский опыт? Он мог здорово пригодиться - особенно по части использования местных коллаборантов. Поляков молдавские господари подводили всегда
Поляков тянуло в Молдавию начиная с 14-го века. Дело понятное: после забвения "пути из варяг в греки" и появления монголов основной торговый путь региона сместился к западу, проходя через Галицкую Русь к низовьям Днестра. Это направление и стало одним из основных для польской экспансии.
Столкновение 1620-го года имело и другие причины, связанные с очень непростой ситуацией на континенте. Турки в 1618 году закончили очередную войну с Персией и теперь поддерживали своего трансильванского вассала, вмешавшегося в немецкие дела: он действовал в союзе с восставшей Чехией против Габсбургов. А поляки, только что заключившие перемирие с Москвой, были вынуждены направить свою оставшуюся без дела иррегулярную конницу в ту же Трансильванию - для поисков пропитания и чтобы заодно помочь своим австрийским друзьям. Габор Бетлен попросил у султана помощи, и московский царь Михаил тоже был заинтересован в начале польско-турецкой войны, которая должна была стать частью общеконтинентального конфликта.
Лето 1620-го года стало временем переговоров Речи Посполитой с султаном и ханом (оказавшихся безуспешными) и созыва посполитого рушения. В конце августа войска обоих коронных гетманов - польного гетмана Станислава Конецпольского и великого гетмана Станислава Жолкевского - были сконцентрированы на молдавской границе; они отбили татарский набег, а затем было принято решение о вторжении в Молдавию, поскольку её господарь Гаспар Грациани тайно перешёл на сторону Речи Посполитой и обещал выставить в союзную армию десятитысячный корпус.
Второго и третьего сентября армия, которой теперь командовал Жолкевский, перешла Днестр. Была она по польскому обыкновению не очень большой: всего около восьми тысяч человек. Интересно, что гетман приказал не брать в поход женщин, пригрозив ослушников строго наказывать, а женщин - топить, где придётся).
Господарь пока держал слово: он выехал из Ясс на север, якобы для организации обороны, а получив от султана вызов в Стамбул, арестовал его послов и освободил несколько десятков польских пленников, ждавших выкупа. Жители Ясс же организовали небольшой турецкий погром в своём городе. Но большего ждать от Грациани не приходилось: сначала он попытался бежать в Германию, перепугавшись того, что наделал, а потом выяснилось, что вооружённых сторонников у него совсем немного: всего около 600 человек.
С юга приближалась армия Искандер-паши; о татарах польское командование знало только, что они уже давно вышли из Крыма, и ничего больше. Правда, господарь утверждал, будто турок всего около 10 тысяч, а хан всё ещё за Днепром, но оснований верить этому не было. Поэтому Жолкевский решил на время занять оборону. Лучше всего для этого подходили окрестности деревни Цецора, где в 1596 году Ян Замойский защищался от Гази Гирея: там всё ещё был старый ров (длиной около двух километров), огораживавший пространство у реки, достаточное для того, чтобы разбить лагерь, пасти коней и иметь запасы топлива. Для эффективной обороны рва было достаточно всего шести тысяч человек.
13-го сентября поляки заняли позицию и начали ремонт рва. А уже 17-го в окрестностях появились татары: им удалось взять в плен не меньше тысячи польских фуражиров. На следующий день появились основные силы противника, насчитывавшие, как оказалось, около 40 тысяч человек: 20 тысяч татар, 10 тысяч турок и 9 тысяч валашской конницы. Они немедленно напали на лисовчиков, расположившихся за пределами лагеря. Но польская кавалерия смогла отбить нападение и нанести врагу существенные потери. Воодушевлённые первым успехом, поляки потребовали от гетмана на следующий же день дать генеральное сражение.
Тот так и сделал. 19-го сентября поляки атаковали врага; бой длился шесть часов, но наступление польской армии захлебнулось из-за того, что правое крыло выдвинулось вперёд и подверглось атаке с флангов. Она отступила, потеряв 800 человек против трёх с половиной тысяч турок и татар. Это была ничья, и Жолкевский, собрав коло, объявил, что утром даст новое сражение. Но тут ситуация начала выходить из-под контроля.
Против сражения высказались князь Корецкий (командовавший в первом бою левым крылом), староста Каменецкий Александр Калиновский и староста галицкий Николай Струсь. Насчёт Калиновского (кстати, воевавшего рядом с Жолкевским ещё под Клушино) говорили, будто его подкупил господарь, думавший только о бегстве. Командованию пришлось принять решение об отходе на север, в Польшу. Но той же ночью из лагеря бежали Грациани, Калиновский, Корецкий, подольский воевода Сенинский, Тышкевич и ещё многие офицеры с тремя тысячами войска. До Польши не добрался почти никто: все попали в руки татар; господарь погиб, но его, кажется, совсем не жалко.
Оставшиеся солдаты, что вполне естетсвенно, решили, что их вообще все бросят на милость туркам. Начались волнения. Жолкевский смог успокоить войско (у него оставалось около четырёх тысяч человек) и начал готовиться к прорыву на родину: ничего другого ему, конечно, не оставалось. Чтобы протянуть время, он вёл переговоры с Искендер-пашой. И 29-го сентября поляки двинулись на север.
Приходилось постоянно отбивать атаки вражеской конницы, теряя особенно много людей и возов на переправах через речки, которых на пути хватало. Противник тоже нёс потери, так что после 4-го октября он дал отдых и себе, и полякам, вообще исчезнув из поля зрения. Седьмого числа поляки оказались всего в десяти километрах от Днестра, за которым было спасение; и тогда произошёл перелом. Думая, что турки с татарами совсем ушли и что теперь командование начнёт искать и наказывать виновных в беспорядках, случившихся после Цецорского боя, поляки начали садиться на коней и врассыпную бросились к Днестру. Армия фактически прекратила своё существование. И тут, естественно, появились татары, вязавшие пленников без сопротивления. С Жолкевским осталась только кучка военных, оборонявшихся до конца. В коротком бою сам гетман погиб, его сын, будучи тяжело ранен, попал в плен. А с ним в плену оказались польный гетман Станислав Конецпольский, двое племянников Жолкевского, шесть ротмистров (из десяти, бывших в армии на начало похода).
Голова великого гетмана была отослана в Стамбул султану. Всего от польского войска осталось полторы тысячи человек. Можно предположить, что поход закончился бы совсем иначе, если бы не специфическая ситуация с дисциплиной... Жолкевский, несмотря на свои 70 лет, показал себя отличным военачальником и смог бы вывести армию из-под удара, но обстоятельства оказались сильнее.
Интересно, изучал ли Пётр Первый польский опыт? Он мог здорово пригодиться - особенно по части использования местных коллаборантов. Поляков молдавские господари подводили всегда