О генеалогических легендах
"Родословная сказка" - тот ещё жанр, если оценивать её по достоверности. Это справедливо даже для историй, якобы случившихся совсем недавно (судьба моей семьи в 40-х годах тому подтверждение), а когда речь заходит о средневековье, и подавно нечему удивляться. Классический пример - родословная Романовых. Новгородский боярин Андрей Кобыла, выехавший со своей Прусской стороны в Москву к Ивану Калите, превратился в опытных руках генеалогов в язычника-прусса Камбила, по прибытии на Русь принявшего крещение и новое имя - Андрей. И мотивы понятны: была мода на иностранных предков.
В Речи Посполитой нечто подобное, конечно, тоже случалось. Грешили семейства выскочек, "хомо новус", не отличавшиеся знатностью, но стремившиеся прослыть за своих в высших кругах. Здесь я приведу несколько самых занятных примеров.
Было, например, в Великом княжестве Литовском семейство Карпов, очень почтенное, получившее кое-какие владения от Сигизмунда Старого. Карпом Есифовичем звали первого известного представителя фамилии, и в Москве его потомки стали бы Карповыми (были, кстати, такие - из смоленских княжат); а в Литве - Карпы. Но в 17-м веке такая родословная явно казалась скучной, поэтому специалисты объявили Карпов потомками старинного итальянского рода Карпьо. О родстве с Лопе де Вегой ничего не собщается.
Там же, в Литве, где-то под Волковыском обретались Котлы. Их предок, человек с именем Котёл, получил грамоты на свои владения от Казимира Четвёртого. А при четвёртом Владиславе появилась родословная, упоминающая славянского вождя Котла, жившего аж в девятом веке и крещённого самими Кириллом и Мефодием.
И третий пример - род Киселей. Принадлежал он к житомирской шляхте и был известен с 15-го века, но только в 17-м выдвинулся до сенаторского уровня - благодаря дружбе Адама Киселя с Фомой Замойским. И генеалоги не заставили себя ждать. Они вспомнили историю о белгородском киселе из "Повести временных лет": жители Белгорода, терпевшие долгую голодную осаду со стороны печенегов, налили киселя в яму и показали это печенежским послам, говоря, что их кормит сама земля. Печенеги удивились и ушли. И шестьсот с лишним лет назад "выяснилось", что автором этой хитрости был какой-то "рыцарь Свентольдич", получивший в результате родовое прозвище "Кисель". Пан Адам после этого "открытия" стал называть себя "Свентольдич Кисель".
Такая история.
В Речи Посполитой нечто подобное, конечно, тоже случалось. Грешили семейства выскочек, "хомо новус", не отличавшиеся знатностью, но стремившиеся прослыть за своих в высших кругах. Здесь я приведу несколько самых занятных примеров.
Было, например, в Великом княжестве Литовском семейство Карпов, очень почтенное, получившее кое-какие владения от Сигизмунда Старого. Карпом Есифовичем звали первого известного представителя фамилии, и в Москве его потомки стали бы Карповыми (были, кстати, такие - из смоленских княжат); а в Литве - Карпы. Но в 17-м веке такая родословная явно казалась скучной, поэтому специалисты объявили Карпов потомками старинного итальянского рода Карпьо. О родстве с Лопе де Вегой ничего не собщается.
Там же, в Литве, где-то под Волковыском обретались Котлы. Их предок, человек с именем Котёл, получил грамоты на свои владения от Казимира Четвёртого. А при четвёртом Владиславе появилась родословная, упоминающая славянского вождя Котла, жившего аж в девятом веке и крещённого самими Кириллом и Мефодием.
И третий пример - род Киселей. Принадлежал он к житомирской шляхте и был известен с 15-го века, но только в 17-м выдвинулся до сенаторского уровня - благодаря дружбе Адама Киселя с Фомой Замойским. И генеалоги не заставили себя ждать. Они вспомнили историю о белгородском киселе из "Повести временных лет": жители Белгорода, терпевшие долгую голодную осаду со стороны печенегов, налили киселя в яму и показали это печенежским послам, говоря, что их кормит сама земля. Печенеги удивились и ушли. И шестьсот с лишним лет назад "выяснилось", что автором этой хитрости был какой-то "рыцарь Свентольдич", получивший в результате родовое прозвище "Кисель". Пан Адам после этого "открытия" стал называть себя "Свентольдич Кисель".
Такая история.