Из старых стихов: "Про плюшевого медведя" и все такое
Детское
Идет бычок, качается
Небесною тропой,
Там ангелы встречаются
С нелегкою судьбой,
Там голуби да соколы,
Драконы да стрижи,
Зыбучий воздух около,
Над пропастью во ржи.
Бескрылым тоже хочется
Хоть изредка в полет.
Удача скоро кончится,
Сейчас он упадет.
Про плюшевого медведя
Не помню, сколько лет мне было.
Болел, и в садик не пошел.
Наверно, горло обложило.
Сначала было хорошо.
Лежишь себе, читаешь книжку
И размышляешь головой.
Вдруг понял - плюшевый мой мишка
На самом деле неживой.
Не все живые, с кем играем.
Кот Мурзик жив, а мишка нет,
И он за очень страшным краем -
Не медвежонок, а предмет.
И если кто за краем этим,
Он никогда не оживет,
Что ни случилось бы на свете,
Пусть даже много лет пройдет.
Мы плакали с медведем вместе,
Дуэтом твари и творца.
Я до сих пор, сказать по чести,
В себя пришел не до конца.
Эклектическое
"Всем лучшим в себе я обязан книгам. А.М.Горький"
(Этот плакат многие годы висел на доме 137 по улице Мамина-Сибиряка,
где в Свердловске находится магазин "Академкнига")
Всем лучшим в себе я обязан водке и пиву,
Вообще, разным смесям на основе этанола и воды.
Они, конечно, не могут сделать тебя счастливым,
Но способствуют отмыванию мозгов от всякой ерунды.
Еще, всем лучшим в себе я деревьям обязан,
Особенно соснам, они у нас работали елками на Новый год,
И с тех пор я к соснам особенно сильно привязан.
А вот из рыбок для нас важнейшими являются гурами и макропод.
Еще, всем лучшим в себе я обязан котам и кошкам,
А также псам, ибо умудряюсь любить и этих, и тех.
Еще - яично-луковому салату с майонезом и зеленым горошком
И, судя по всему, непоступлению на Московский Физтех.
Безусловно, хорошим людям, немногим, но очень сильно,
Сильней, чем всему перечисленному, в миллионы раз.
Еще, конечно, просмотренным в детстве разным кинофильмам,
И тому, что "Чапаев" запомнился много хуже, чем "Фантомас".
Отметим, чтобы не обидеть Алексея Максимыча, - книгам,
От Винни-Пуха до Пушкина, и от Вия до Золотого Осла.
Ну и, наконец, зависти, злобе, предательству и интригам,
Как исходному сырью при получении добра из зла.
Город
Город вечных ветров,
Город сорванных крыш,
Чум во время пиров
И вострения лыж,
Город боли врасплох,
Город облак в штанах,
Город просьб "Чтоб ты сдох"
И напутствия нах,
Безобъектных страстей,
Бессубъектной тоски,
И куриных костей,
И вонючей трески,
Город истин в спирту,
Город правды без ног,
Вкуса крови во рту,
Страшных Гог и Магог.
Новогоднее
Эпоха кончалась, закончился хек,
Что пищей служил поколений.
Трамваи вгрызались колесами в снег,
Чтоб рельсы, как ягель олени,
Добыть и помчать пассажиров вперед,
Где водка и дрянь с майонезом.
Эпоха действительно скоро умрет,
Совместно с научным прогрессом.
Эпоха умрет, но останемся мы,
И кошкам обломится мясо.
Ведь пир, он бывает во время чумы,
А мы - и во время проказы.
И был новый год, и мороз был такой,
Что сыпалась краска с трамвая,
И, кажется, воля была и покой,
И можно, глаза закрывая,
Представить тот город, промерзший дотла
И острый, как грани кристалла,
Начало любви, и немного тепла,
Которого, впрочем, хватало.
Ночь
Я очень давно не ночевал, даже не появлялся, в этой квартире.
Не самая удачная оказалась идея, как провести лето.
В этом городе, в этой стране... Вообще, в этом мире.
Надо бы поклянчить другую Вселенную у Эверетта.
Говорят, он их делает, как хромой пьянчуга Луну.
И так же хреново. У Господа хоть получалось красиво.
Эту Вселенную, Солнечную систему, планету, страну...
Жизнь удалась. С «Жигулевского» перешел на бельгийское пиво.
Зачем-то кому-то чего-то. Всегда. Но не здесь. Не на этом месте.
Застрял и не выбраться никогда. Так и будешь ворочаться до зари.
Призрак рыбы бродит печальный, как в «Коммунистическом Манифесте»,
Волоча прикованный аквариум, звякая цепью и пуская изо рта пузыри.
И грохот камней, такой, как будто обрушилась кладка.
Куда они все подевались, у меня их полно, но это не те.
При полном отсутствии совести, говорят, опять спится сладко.
Важнейшим из всех искусств для нас является выживание в темноте.
Угол Куйбышева и Розы Люксембург
Клуб автомобилистов, да-да, полуфинал первенства Спартака,
Сейчас там церковь, головокружительная для здания карьера.
Тридцать лет, и каждая секунда свистела, как пуля у виска
И уходила в молоко, так и не дождавшись своего Гомера.
Кожвендиспансер, сгоревший цирк, баня и санпропускник,
Где брал справку о невшивости для поселения в общежитие.
Чистейших воспоминаний так и струится чистейший родник,
С водой, прозрачной, как какой-нибудь там дейтерид лития.
Сейчас понастроили - это, как понаехали, но про дома,
Шикарный стал город, вот оно, верное слово - шикарный.
Пир во время чумы? Но ведь пир сам по себе есть чума,
Если рассматривать с чуждой нам точки зрения кармы.
И родина щедро поила меня
Чё, умный, типа, стал? И шёл бы нахер,
Ну и валил себе бы за бугор.
Нельзя же, день и ночь, потупя взор,
Несбывшегося тень искать во прахе.
Давай, давай... потише, без скандалов.
Да, слышь, не обижайся, - я любя,
Сам видишь - явно тут не до тебя.
Какая, нахрен, физика металлов.
На посошок... ну, всё, - к другим ступай,
И хошь - пляши, а хошь - стишки кропай.
Не ссы в компот. Попутный ветер в спину!
Я не держу - иди, благотвори,
Поскольку размещается внутри,
Что разнит человека и скотину.
***
От уехавших до ахуевших,
Как до смерти, четыре шага.
Ест с пристрастием Баба Яга
За обедом и конных, и пеших.
Ведьмы более интеллигентны,
Собираясь у Брокен-горы.
А по речкам плывут топоры,
Словно вещи в себе, трансцендентны.
***
Отзывчивость растениям дана
В пример всем обитателям Земли.
Вчера лишь им насыпали говна -
А нынче два тюльпана расцвели.
Совсем не так случается с людьми.
Неблагодарррность! - каркнул старый Лир.
Хоть каждый день говном ты их корми,
Хоть каждый день устраивай им пир,
Здоровья не щадя, за них радей -
Всё букой смотрят, просто хоть в петлю.
Вот потому я не люблю людей.
Вот потому людей я не люблю.
Весеннее
Как ласково нас встретила она...
(В.С.Высоцкий)
Так вот она, какая ты, весна.
Чтоб служба не казалась больше медом,
Как медным тазом, хмурым небосводом
Накрылась пребывания страна.
А дождь в лицо, как Божия роса,
Наверно, есть за что, но непонятно.
Не кажут Солнце. Там, по слухам, пятна.
Закрыли на уборку небеса.
Залетный гусь, в волнении дрожа,
Гогочет: хоть в Европе я зимую,
Но рвусь душой в страну гусей родную,
Сожрут - так хоть без вилки и ножа.
И еще разочек о погоде
Что, это - снег? Вот снег был по весне!
Ваащще по пояс. Между прочим, в мае.
А уж зимой... Промерзшие трамваи,
Колючий толстый иней на окне...
Что, это - жизнь? Вот раньше жизнь была,
Когда ваащще, особенно ночами,
И мнились за невнятными речами
Какие-то великие дела...
А снег идет, и жизнь идет, как снег,
И на асфальте потихоньку тает,
А караван идет, собака лает,
Собака, она тоже человек.
Жизнеутверждающее
В саду цвели рододендроны
И разномастная сирень.
Сия изысканная хрень,
Рубеж последней обороны
От мысли "все ебись конем",
Напоминала майским днем,
Что, может, эти электроны
Всего лишь вздохи при Луне,
Мечты, платоновы идеи,
Досужих умников затеи,
Но как профессия - вполне.
Запели птички по весне
Среди каштановых аллей,
Угнало напрочь злые тучи...
Бывали времена покруче,
Но не бывало веселей.
Пролегомены к сочинению «Как я провел каникулы»
Счастливый собственник каштана и акации
(Каштан дает съедобные плоды),
Мастак стирать случайные черты,
Живу, не понимая интонации
(Язык - что вы хотите - не родной)
Под светлым блеклым небом. Слух и зрение
Почти что не испытывают трения,
И все покрыто мягкой пеленой.
На свете есть и воля, и покой
Над серою холодною рекой,
В песке текущей в северное море.
Но, обдираясь о живую речь
И ясность ослепительную встреч,
Как будто тонешь в солевом растворе.
***
Как песни пели, не умея петь,
И пили, тоже толком не умея,
Зеленого, воздушного ли змея
Взнуздавши... Наплевать и растереть.
Иных уж нет, в буквальном смысле слова,
Которых жальче всех, вот тех как раз.
Людей полно, но очень мало нас,
Всего полно, но рухнула основа.
Среди равнин так пусто и так голо.
Как некогда отметил Марко Поло,
За морем все при песьих головах.
Вообще, скажи-ка, дядя, ведь недаром
Я становлюсь забывчивым и старым
И путаюсь в бессмысленных словах.
Phase locking
Пришедший из другого исторического периода
Сначала произносит слова и предложения,
Звучащие, как бессмысленный лепет идиота.
Потом понимает - так не выйти из окружения
Фактов, неисчислимых, как в Бразилии дон-Педро,
Да и просто не выжить в неподходящей среде.
Человек разумный обычно не мочится против ветра
И, по возможности, не пишет вилами на воде.
Он даже и слова милует, как скотов бессловесных,
И не посылает в пустыню, где горячий песок.
Постепенно он учится подделываться под местных
И не соблазняться веревкой или пулей в висок.
Weltschmertz
Черным семенем сыплются мухи,
Наступает всеобщий капут.
Потерявшие совесть старухи
Позабыли, чью пряжу прядут.
Просто крутят станок отупело,
Им плевать - гобелен, шмобелен,
Никому нет давно уже дела
До узора: тщета все и тлен.
Нити жизни? Нет зрелища гаже.
В цилиндрический темный горшок
Опускается липкая пряжа
Из кровавых вонючих кишок.
Проверять наши ахи и охи
Прислан был как-то раз ревизор,
Но решил, что, с учетом эпохи,
Это можно считать за узор.
Весеннее обострение
Как одуряюще весной
И пахнет свежими цветами
Зачем нам меряться годами
Живя под Солнцем и Луной
Настанет вечный выходной
Пойдем нестройными рядами
А кстати шлюхи в Амстердаме
А кстати конь мой вороной
Коньяк из тазика лакая
А жизнь короткая такая
А свет пронзительный такой
Топите истину в беседе
Вот гул затих и наши сети
Поймали волю и покой
FAQ
- Скажи мне, чертежник, бухгалтер богов,
Сыпучих песков модератор,
За что мне все время - промежду рогов,
А глупый пингвин - император?
И аз, иже кровь в непрестанных боях,
Всю жизнь так и буду ходить в холуях,
Питаясь костьми с чешуею,
Пока не покроюсь землею?
- Волхвы не боятся могучих владык,
Им княжеский дар фиолетов.
По слову волхвов выползает кирдык
Из конских истлевших скелетов.
Они прорицают о завтрашнем дне,
Бывает, что стоя по горло в говне.
Такая уж это работа,
Без скидок и без ангебота.
***
Много ль осенью нам надо?
Снова солнышко, гляди.
Вот и вся твоя награда,
Сказка будет впереди.
Желтой струйкою листочки,
Как песочные часы.
Что нудить - "дошел до точки"?
Да прорвешься ты, не ссы.
Мокрое дело
Реки к нам текут из дали,
Реки всякие нужны.
Что в них только ни кидали,
От "Авроры" до княжны.
И плывут по речке бойко,
Как подарочный набор,
Три дощечки, птица-тройка
И известный всем топор.
Пусть уж лучше железяка,
Чем кораблик из ногтей.
Впрочем, он настанет всяко,
Час последних новостей.
Хоть Чапай не плыл в Исети,
Не оседлан конь хоть блед,
Тятя, тятя, наши сети
Тянут шкаф, а в нем скелет.
От Урала до Ваала -
Это все одна река.
Говорит дурак "Мне мало",
Что и ждать от дурака.
Фирис, Висла, Стикс, Воронеж,
Миссисипи и Москва...
Все течет, а хрен утонешь,
Нужно жизнь прожить сперва.
***
Тихо бродит мышь по дому,
Корчит рожи пауку.
Хорошо жить молодому
И похуже старику.
Все природные процессы
Сикось-накось, и вообще.
Спят и принца ждут принцессы,
Ничего не ждет Кощей.
Кошка ест паштет из криля,
В черной комнате темно.
То ли жилы отворили,
То ли вымыли окно.
Говорят, сегодня праздник -
День Открытья Кенгуру.
Выпьем с горя. Где же тазик,
Пол не пачкать поутру?
Горизонт
В конце времен не встать с постели,
Поскольку некуда вставать.
Мир станет маленьким опять,
Едва не помещаясь в теле.
И ход событий прекратится,
И до всего подать рукой,
Как будто в буре есть покой,
Но только так он может сбыться.
Когда, как черная дыра,
Настигнет вечное вчера,
Непрошенный ответ,
Не прекратится ход светил,
Весь мир останется, где был,
Но будет он - тот свет.
И корабль плывет
Наше внутреннее пространство
Постепенно заселяется
Постоянными обитателями,
Которые живут в нашей памяти,
Но не могут сойти на берег,
В так называемую реальность.
Со временем, их все больше,
И тогда визитерам с берега
Становится на корабле неуютно -
Ведь не каждый согласится
Делить пространство с призраками,
Пусть даже ненадолго.
Приходится проводить все больше
Времени в компании тех,
Кто, для внешнего мира,
Уже не существует.
А когда мы сами сходим
На берег (все реже и реже),
На нас там странно смотрят
И, кажется, нам не рады.
Да и ходить по булыжникам
Все трудней и трудней.
И вот, в какой-то момент,
Мы обнаруживаем, что порт
Смутно виднеется вдали,
Вокруг лишь вода и чайки
(Почему-то черного цвета),
Пассажиры высыпали на палубу
(Ох, сколько же их собралось),
И корабль плывет.
***
Шел дождь, и мир, как акварель,
В жемчужной расплывался влаге
(Но так не выйдет на бумаге),
Чудесный серенький апрель.
Шел дождь, и время шло, и мы,
Над морем, просто так, гуляя,
Росла трава, песок сцепляя,
Вдали от пира и чумы.
Потоп для бедных, лишь намек,
Вода с небес, вода пучины,
Простое счастье без причины,
Да и причин на свете йок.