О чем молчат француженки
Американская журналистка Дебра Оливье вышла замуж за француза и прожила во Франции 10 лет. Но к француженкам она присматривалась еще в детстве, в своем Лос-Анжелесе. Причиной стала поселившейся в соседнем доме женщина из далекой европейской страны, загадочная "Мадам Франция".
Та женщина была роскошной, немного пугающей и абсолютно не такой, как все остальные. Даже в самую жаркую погоду она носила на шее платок, ходила в продуктовый магазин на высоких каблуках, рассматривала товары так, словно собиралась сделать трепанацию черепа каждому помидору, оказавшемуся в ее корзине. Она носила волосы, собрав их в пучок, и на фоне длинноволосых жительниц Калифорнии смотрелась театрально и немного угрожающе.
На первую фразу, произнесенную американской девочкой на французском языке, смысл которой был "я хочу есть", казавшаяся инопланетянкой француженка покачала головой и ответила: "Нет, дорогая. Это животные едят. А люди обедают".
"Сказано это было с таким бесповоротно французским убеждением и силой, что я почувствовала, словно меня ударили по голове чем-то тяжелым", - так напишет спустя много лет Дебра Оливье в своей книге "О чем молчат француженки". Кто знает, может быть эти детские впечатления разожгли интерес автора к француженкам и их секретам, в итоге ставшим основой для книги.
А в ее содержании: Мужчины ... Тайна ... Правила ... Идеал ... Природа ... Art de Vivre (искусство жить) ... Тело.
Книгу я "проглотила" за день.
Особенно интересно было читать о сексуальных тайнах француженок.
Эти страницы очень удачно выпали на время, проведенное мной на нудистском пляже.
"Это французы сделали француженок такими красивыми. Они прекрасно чувствуют свое тело, великолепно двигаются и говорят. Они уверены в своей сексуальности. Такими их сделала французская культура", - приводит слова актрисы Шарлотты Рэмплинг автор книги.
"В представлении среднестатистического американца женщина с пугающе длинными ногами от ушей просто обязана быть француженкой, но и дьявол чаще всего изъясняется с сильным французским акцентом.
Понятное дело, мы все воспринимаем француженок, как существо слегка порочное. Ее страсть для нас как провокация. Мы любим и одновременно ненавидим ее только потому, что она наша полная противоположность, и потому что ее миропонимание противоречит нашим культурным традициям и нормам морали в вопросах любви и секса. Ну и, кроме прочего, мы совершенно уверены, что ей есть что скрывать. Она будто с рождения была окружена атмосферой чувственности, в то время как все мы выросли под присмотром бойскаутов-пионервожатых с их командой: "Руки поверх одеяла!" Судя по всему, француженка знает гораздо больше, чем мы о том, как давать и получать удовольствие, чаще занимается сексом без обязательств и вообще ест гораздо больше сладостей и пирожных, чем мы можем себе позволить", - пишет Дебра Оливье. С некоторым оттенком зависти, как мне показалось...)
"Именно Рабле научил французов и француженок тому, что секс - это, по сути, очень веселое занятие. Оно, конечно, и трагичное, странное, несвязное, прекрасное и пронзительное. Но в первую очередь - веселое. И если кто-то лишен чувства юмора и чересчур серьезно подходит к сексу, то вряд ли будет получать от него большое удовольствие. Поэтому, соединив в одном шейкере мысли Рабле, романтизм утонченной любви, добавив немного серьезности и фривольности, мы получим чисто французский коктейль".
"Флирт во Франции живее всех живых, merci beaucoup. Это почти гражданский долг. Это французский легальный наркотик. Это кровь, которая течет в жилах французского общества. Флиртуют молодые француженки и представительницы старших поколений. Флиртуют даже феминистки. (...) Француженки просто наслаждаются своей женственностью. Француженки обладают достаточным здравым смыслом и пониманием мужчин, которое в Америке было утеряно за всеми криками феминисток о необходимости женского освобождения. Чтобы понять это, в Америке надо заплатить 500 долларов за семинар, объясняющий современные тенденции лайфстайла, а во Франции можно просто выпить с любой француженкой. Француженка расскажет вам следующее: мужчина - отнюдь не женщина. (...) В глубине души мы тоже об этом догадываемся. Нас учили, что мужчины с Марса, а мы - с Венеры. Вот мы и оказались втянутыми в межгалактическую схватку. При этом мы выбиваемся из сил, стараясь сгладить все различия между полами".
"Известный французский автор и критик Мишель Сарде писал, что во Франции "феминизм оказал минимальное влияние на отношения между мужчинами и женщинами, и стремление к равноправию здесь равно по своей силе желанию сохранить различия между полами". О равноправии полов во Франции говорят исключительно с точки зрения работы и профессиональной деятельности, при этом люди хотят сохранить различия в "частной жизни: в вопросе сексуальности, чувств, каждодневной жизни. В Штатах личное является политическим. Сексуальная жизнь президента США интересует всех граждан его страны, а женщины требуют равноправия и на рабочих местах, и в кровати. Воинствующий феминизм во Франции оказал влияние на отношения полов в гораздо меньшей степени, чем в США".
"Флирт и намек на сексуальность воспринимаются не в качестве угрозы, а в качестве необходимого и обязательного выражения гендерных различий - как взаимное притяжение положительных и отрицательных магнитных полей и как естественное продолжение анатомического строения человеческих тел, в которых штепсель мужчины соединяется с розеткой женщины (мир электрических приборов так и кишит высоковольтными метафорами)".
"Le juste milieu (золотая середина) француженок - это сочетание горячей латинской души с холодным картезианским рассудком. Это территория, посередине между крайностями агрессивного феминизма и представлениями романтической кукольной барышни, посередине между принцессой и порнозвездой. Благодаря le juste milieu женщины не сжигают лифчики и не закладывают в них носок, чтобы грудь казалась больше и объемней. Здесь можно быть феминисткой и по-женски чувственной. Быть традиционалистом и любить секс. Здесь допустимы семейные ценности и можно быть безнравственным и развратным. Можно подчиняться и стремиться подчинять. Можно быть послушной и быть непокорной. Le juste milieu избегает экстремальной поляризации взглядов и моральных устоев, жесткого разделения на хороший - плохой, правильный - неправильный. Мы подробнее поговорим об этом чуть позже, но это мир, где романтические возможности не обязаны быть эмоционально безопасными. Страсти позволительно перевесить разум, а получаемый опыт может быть важнее твердо принятого решения, что надо и что не надо делать".
"Мы мечтаем о кольце на пальце и звоне церковных колоколов, а француженок вполне устраивает разнообразие оттенков чувств и неопределенность. Если мы выросли с представлением о том, что мир может быть только черно-белым, то у француженок мир всегда непостижимо многообразен".
"Для француженок больше - значит меньше. Больше страсти, и меньше планирования. Больше любви и близости, и поменьше информации и слез. Больше свободы, и меньше обязательств. И, конечно, больше стиля при меньшем количестве вещей".
Очень многое пролистываю и перехожу к моей любимой теме "Art de vivre", что в переводе с французского означает "искусство жить". Выбираю цитаты для себя. Порой такие мысли мне очень важно перечитывать. Особенно в моменты, когда скорость жизни вырастает непомерно и того и гляди захлебнешься. Я ведь рабыня ежедневника. Так и живу, стараясь все успеть и пытаясь при этом не рухнуть от перенасыщения событиями, впечатленими и обязательствами.
Моя любимая глава, вот с таким кратким содержанием:
"О разнице между зарабатыванием на жизнь и тем, что вы живете полной жизнью, об отрицании буржуазной морали, о том, как не смешивать настоящую жизнь и рачительное ведение домашнего хозяйства, об отдельных радостях бонвиванов, которые любят жить в свое удовольствие, и почему вы не будете гореть в аду за то, что позволите себе чуть больше"...
"Искусство жить, или аrt de vivre, - это еще одно клише, наряду с французским беретом и длинным багетом. Невозможно чувствовать себя сексуальной и хотеть секса, когда ведешь очень несексуальный образ жизни. Сложно после долгого рабочего дня и семейных забот запрыгнуть в кровать и ощущать себя как модель на показе женского белья компании Victoria`s Secret. Умение жить, или аrt de vivre, насыщено сексуальностью, но, возможно, немного не так, как мы можем себе представить. (...) Вероник Вьенн в книге "Искусство быть женщиной" пишет о том, что самоулучшение явлется "одним из семи смертных грехов". Остальные смертные грехи: " постоянное стремление поднять планку ожиданий, быть всегда в силах что-то сделать, стремиться не тратить время попусту, быть организованным, ориентированным на результат и норовить всегда быть правой". Получается, что наши американские ценности считаются у французов серьезными недостатками".
"Аrt de vivre - это умение радоваться самым простым удовольствиям и развлечениям. Я хочу сделать ударение на слове "простые". Аrt de vivre невозможно купить за деньги. Аrt de vivre не требует, чтобы у вас был огромный дом или самый современный турбомангал из нержавеющей стали. Какими бы ни были вещи, они - всего лишь вещи. Для того, чтобы весело провести время, зачастую достаточно минимумуа: бутылки вина, хлеба и хорошей компании".
"Француженка организует свою жизнь, предусматривая периоды, когда она ничего не делает. В отличие от нас, для которых такая постановка вопроса невообразима: ведь мы думаем о полном списке дел, которые мы должны выполнить. (...) Эдит Уортон писала: "Каждый француз и каждая француженка считают, что их главная задача - это сама жизнь и то, как они ее проживают. Они очень четко представлют, что такое настоящая жизнь. Давайте различать истинную жизнь, то есть то, что мы живо и по-настоящему переживаем, и суррогат жизни, "развлекаловку", безрадостный идеал, подобный тому, который предлагает нам Марта Стюарт. Я вовсе не хочу обидеть бедную Марту. Несмотря на то, что многие в Америке считают Стюарт человеком, понимающим искусство жизни, я бы не назвала ее ни бонвиваном (т. е. человеком, который способен красиво жить), ни личностью, которая умеет расслабляться. Не стоит путать навыки ведения домашнего хозяйства (чем в основном известна Стюарт) со способностью красиво жить и притом настоящей жизнью. (...) Организованность и эффективность могут, если вы относитесь к ним слишком серьезно (bonjour, Марта), быстро превратиться в смертельные грехи, а потом все может стать очень сложным. И очень несексуальным".
"Мы хотим, чтобы дома все блестело и сияло, чтобы нигде не было видно отпечатков грязных пальцев жизни. Так одно из достоинств превращается в смертный грех. Я говорю о том, что чистота - это божественность. (...) Невозможно отрицать связь между постоянными переживаниями о том, как все выглядит (дом, муж, дети, вы сами) и ощущением полной потери собственной сексуальности. Симона де Бовуар писала об этом в книге "Второй пол": "Нет на свете хуже мучений, которые можно сравнить с трудом Сизифа, как ведение домашнего хозяйства... Битву против пыли и грязи невозможно выиграть. Стирка, глажка, подметание, вытаскивание комков шерсти и пыли из-под комода, вся эта борьба с разложением является отрицанием самой жизни".
"Я ничего не имею против аккуратных людей, которые любят порядок. Я лишь хочу сказать, что когда, женщина вкладывает чересчур много энергии в то, чтобы ее дом выглядел как шоурум, она в некотором смысле отрицает настощую реальную жизнь, которую могла бы иметь. Де Бовуар писала, что "война против пыли, пятен и грязи - это борьба с грехом, борьба с самим сатаной". В это время жизнь проходит без бедной домохозяйки, "годы уже не устремлются вверх к небесам, а лежат перед ее глазами ровные и серые, как бездушный асфальт".
"Сказать, что вы отвергаете буржуазные устои, значит заявить, что вы не желаете делать все так, как "положено" и как все считают правильным. Французы вкладывают в это еще и такой смысл, что они не верят ни в "идеальную пару", ни в "идеальный дом", и не собираются "отрицать жизнь", предпочитая жить свободно, о чем писала де Бовуар. (...) Вот, собственно, и вся суть морали так называемых "уроков жизни" Эрмы Бомбек, которые гуляют по Интернету уже много лет после смерти самой писательницы. Почему? Потому что люди ищут смысл, заложенный в написанных ею словах. Бомбек - американская до мозга костей женщина - пришла к выводу о том, что время быстротечно и его не вернешь, только к концу жизни, а именно тогда, когда она умирала. Этот короткий рассказ называется "Если бы я могла заново пережить свою жизнь". Если бы у Бомбек была еще одна жизнь, она прожила бы ее, нарушая буржуазные устои:
"Я бы лежала в постели днем не только тогда, когда болею и не думала бы, что мир остановится, если не встану и не начну заниматься делами.
"Я бы сожгла розовую свечку в форме розы, а не хранила бы ее до тех пор, пока она не расплавится на чердаке.
Я бы меньше говорила и больше слушала.
Я бы приглашала друзей на ужин, даже если ковер был в пятнах и софа выцвела.
Я бы ела попкорн в "парадной" гостиной и не думала о грязи, когда зажигают камин.
Я бы внимательно слушала дедушкины рассказы о его молодости.
Я бы больше помогала мужу.
Я бы никогда не просила закрыть окна автомобиля жарким летним днем, потому что только что сделала прическу.
Я бы сидела на лужайке вместе с детьми и не волновалась о пятнах от травы.
Я бы меньше смеялась и плакала во время просмотра ТВ, а больше смелась и плакала, наблюдая жизнь.
Я бы не покупала практичные вещи и только то, что гарантированно прослужит всю жизнь.
Вместо того чтобы все девять месяцев желать, чтобы беременность поскорее закончилась, я бы ценила каждую минуту роста во мне ребенка, потому что это наш единственный шанс помочь богу сотворить чудо.
Когда дети хотели меня поцеловать, я бы никогда не говорила им: "Нет, потом, а сейчас идите и умойтесь перед едой".
В моей жизни было бы больше слов " теб люблю" и меньше "Мне очень жаль".
И самое главное, если бы мне дали пережить жизнь снова, я ценила бы каждую минуту.
Я бы смотрела и видела ... жила ... и никогда бы ни о чем не жалела.
Не стоит напрягаться из-за мелочей. Не важно, кто тебя недолюбливает, у кого больше вещей, и кто что делает.
Вместо этого надо наслаждаться отношениями с теми, кто вас любит.
Задумаемся о том, чем Бог нас благословил, и о том, что мы каждый день делаем для того, чтобы расти и развиваться физически, эмоционально и духовно.
Жизнь слишком коротка и ее легко пропустить.
Нам дан лишь один шанс, и второго не будет.
Я надеюсь, что всех вас ждет благословенный день".
Вот на этом я и закончу безжалостное цитирование книги "О чем молчат француженки" Дебры Оливье.
Просто потому что это прекрасный вариант финала.
Всем благословенных дней и интересных книг!
P.S. Для объективности - Дебра Оливье признает, что среднестатистической француженки все же не существует.
Как не существует среднестатистической американки, итальянки или японки.
"На каждую парижанку, которая словно сошла с обложки журнала Elle и прогуливается по обувному раю на земле - улице Гренель, в мини-юбке размером со столовую салфетку и с последним романом Мишеля Уэльбека в сумочке, существует другая француженка, живущая в Сан-Бонне-ле-Шато, которая заказывает платья-разлетайки по каталогу La Redoute, играет в петанк по выходным после того, как споет в хоре в местной церкви. И такая француженка может быть очень толстой".
Та женщина была роскошной, немного пугающей и абсолютно не такой, как все остальные. Даже в самую жаркую погоду она носила на шее платок, ходила в продуктовый магазин на высоких каблуках, рассматривала товары так, словно собиралась сделать трепанацию черепа каждому помидору, оказавшемуся в ее корзине. Она носила волосы, собрав их в пучок, и на фоне длинноволосых жительниц Калифорнии смотрелась театрально и немного угрожающе.
На первую фразу, произнесенную американской девочкой на французском языке, смысл которой был "я хочу есть", казавшаяся инопланетянкой француженка покачала головой и ответила: "Нет, дорогая. Это животные едят. А люди обедают".
"Сказано это было с таким бесповоротно французским убеждением и силой, что я почувствовала, словно меня ударили по голове чем-то тяжелым", - так напишет спустя много лет Дебра Оливье в своей книге "О чем молчат француженки". Кто знает, может быть эти детские впечатления разожгли интерес автора к француженкам и их секретам, в итоге ставшим основой для книги.
А в ее содержании: Мужчины ... Тайна ... Правила ... Идеал ... Природа ... Art de Vivre (искусство жить) ... Тело.
Книгу я "проглотила" за день.
Особенно интересно было читать о сексуальных тайнах француженок.
Эти страницы очень удачно выпали на время, проведенное мной на нудистском пляже.
"Это французы сделали француженок такими красивыми. Они прекрасно чувствуют свое тело, великолепно двигаются и говорят. Они уверены в своей сексуальности. Такими их сделала французская культура", - приводит слова актрисы Шарлотты Рэмплинг автор книги.
"В представлении среднестатистического американца женщина с пугающе длинными ногами от ушей просто обязана быть француженкой, но и дьявол чаще всего изъясняется с сильным французским акцентом.
Понятное дело, мы все воспринимаем француженок, как существо слегка порочное. Ее страсть для нас как провокация. Мы любим и одновременно ненавидим ее только потому, что она наша полная противоположность, и потому что ее миропонимание противоречит нашим культурным традициям и нормам морали в вопросах любви и секса. Ну и, кроме прочего, мы совершенно уверены, что ей есть что скрывать. Она будто с рождения была окружена атмосферой чувственности, в то время как все мы выросли под присмотром бойскаутов-пионервожатых с их командой: "Руки поверх одеяла!" Судя по всему, француженка знает гораздо больше, чем мы о том, как давать и получать удовольствие, чаще занимается сексом без обязательств и вообще ест гораздо больше сладостей и пирожных, чем мы можем себе позволить", - пишет Дебра Оливье. С некоторым оттенком зависти, как мне показалось...)
"Именно Рабле научил французов и француженок тому, что секс - это, по сути, очень веселое занятие. Оно, конечно, и трагичное, странное, несвязное, прекрасное и пронзительное. Но в первую очередь - веселое. И если кто-то лишен чувства юмора и чересчур серьезно подходит к сексу, то вряд ли будет получать от него большое удовольствие. Поэтому, соединив в одном шейкере мысли Рабле, романтизм утонченной любви, добавив немного серьезности и фривольности, мы получим чисто французский коктейль".
"Флирт во Франции живее всех живых, merci beaucoup. Это почти гражданский долг. Это французский легальный наркотик. Это кровь, которая течет в жилах французского общества. Флиртуют молодые француженки и представительницы старших поколений. Флиртуют даже феминистки. (...) Француженки просто наслаждаются своей женственностью. Француженки обладают достаточным здравым смыслом и пониманием мужчин, которое в Америке было утеряно за всеми криками феминисток о необходимости женского освобождения. Чтобы понять это, в Америке надо заплатить 500 долларов за семинар, объясняющий современные тенденции лайфстайла, а во Франции можно просто выпить с любой француженкой. Француженка расскажет вам следующее: мужчина - отнюдь не женщина. (...) В глубине души мы тоже об этом догадываемся. Нас учили, что мужчины с Марса, а мы - с Венеры. Вот мы и оказались втянутыми в межгалактическую схватку. При этом мы выбиваемся из сил, стараясь сгладить все различия между полами".
"Известный французский автор и критик Мишель Сарде писал, что во Франции "феминизм оказал минимальное влияние на отношения между мужчинами и женщинами, и стремление к равноправию здесь равно по своей силе желанию сохранить различия между полами". О равноправии полов во Франции говорят исключительно с точки зрения работы и профессиональной деятельности, при этом люди хотят сохранить различия в "частной жизни: в вопросе сексуальности, чувств, каждодневной жизни. В Штатах личное является политическим. Сексуальная жизнь президента США интересует всех граждан его страны, а женщины требуют равноправия и на рабочих местах, и в кровати. Воинствующий феминизм во Франции оказал влияние на отношения полов в гораздо меньшей степени, чем в США".
"Флирт и намек на сексуальность воспринимаются не в качестве угрозы, а в качестве необходимого и обязательного выражения гендерных различий - как взаимное притяжение положительных и отрицательных магнитных полей и как естественное продолжение анатомического строения человеческих тел, в которых штепсель мужчины соединяется с розеткой женщины (мир электрических приборов так и кишит высоковольтными метафорами)".
"Le juste milieu (золотая середина) француженок - это сочетание горячей латинской души с холодным картезианским рассудком. Это территория, посередине между крайностями агрессивного феминизма и представлениями романтической кукольной барышни, посередине между принцессой и порнозвездой. Благодаря le juste milieu женщины не сжигают лифчики и не закладывают в них носок, чтобы грудь казалась больше и объемней. Здесь можно быть феминисткой и по-женски чувственной. Быть традиционалистом и любить секс. Здесь допустимы семейные ценности и можно быть безнравственным и развратным. Можно подчиняться и стремиться подчинять. Можно быть послушной и быть непокорной. Le juste milieu избегает экстремальной поляризации взглядов и моральных устоев, жесткого разделения на хороший - плохой, правильный - неправильный. Мы подробнее поговорим об этом чуть позже, но это мир, где романтические возможности не обязаны быть эмоционально безопасными. Страсти позволительно перевесить разум, а получаемый опыт может быть важнее твердо принятого решения, что надо и что не надо делать".
"Мы мечтаем о кольце на пальце и звоне церковных колоколов, а француженок вполне устраивает разнообразие оттенков чувств и неопределенность. Если мы выросли с представлением о том, что мир может быть только черно-белым, то у француженок мир всегда непостижимо многообразен".
"Для француженок больше - значит меньше. Больше страсти, и меньше планирования. Больше любви и близости, и поменьше информации и слез. Больше свободы, и меньше обязательств. И, конечно, больше стиля при меньшем количестве вещей".
Очень многое пролистываю и перехожу к моей любимой теме "Art de vivre", что в переводе с французского означает "искусство жить". Выбираю цитаты для себя. Порой такие мысли мне очень важно перечитывать. Особенно в моменты, когда скорость жизни вырастает непомерно и того и гляди захлебнешься. Я ведь рабыня ежедневника. Так и живу, стараясь все успеть и пытаясь при этом не рухнуть от перенасыщения событиями, впечатленими и обязательствами.
Моя любимая глава, вот с таким кратким содержанием:
"О разнице между зарабатыванием на жизнь и тем, что вы живете полной жизнью, об отрицании буржуазной морали, о том, как не смешивать настоящую жизнь и рачительное ведение домашнего хозяйства, об отдельных радостях бонвиванов, которые любят жить в свое удовольствие, и почему вы не будете гореть в аду за то, что позволите себе чуть больше"...
"Искусство жить, или аrt de vivre, - это еще одно клише, наряду с французским беретом и длинным багетом. Невозможно чувствовать себя сексуальной и хотеть секса, когда ведешь очень несексуальный образ жизни. Сложно после долгого рабочего дня и семейных забот запрыгнуть в кровать и ощущать себя как модель на показе женского белья компании Victoria`s Secret. Умение жить, или аrt de vivre, насыщено сексуальностью, но, возможно, немного не так, как мы можем себе представить. (...) Вероник Вьенн в книге "Искусство быть женщиной" пишет о том, что самоулучшение явлется "одним из семи смертных грехов". Остальные смертные грехи: " постоянное стремление поднять планку ожиданий, быть всегда в силах что-то сделать, стремиться не тратить время попусту, быть организованным, ориентированным на результат и норовить всегда быть правой". Получается, что наши американские ценности считаются у французов серьезными недостатками".
"Аrt de vivre - это умение радоваться самым простым удовольствиям и развлечениям. Я хочу сделать ударение на слове "простые". Аrt de vivre невозможно купить за деньги. Аrt de vivre не требует, чтобы у вас был огромный дом или самый современный турбомангал из нержавеющей стали. Какими бы ни были вещи, они - всего лишь вещи. Для того, чтобы весело провести время, зачастую достаточно минимумуа: бутылки вина, хлеба и хорошей компании".
"Француженка организует свою жизнь, предусматривая периоды, когда она ничего не делает. В отличие от нас, для которых такая постановка вопроса невообразима: ведь мы думаем о полном списке дел, которые мы должны выполнить. (...) Эдит Уортон писала: "Каждый француз и каждая француженка считают, что их главная задача - это сама жизнь и то, как они ее проживают. Они очень четко представлют, что такое настоящая жизнь. Давайте различать истинную жизнь, то есть то, что мы живо и по-настоящему переживаем, и суррогат жизни, "развлекаловку", безрадостный идеал, подобный тому, который предлагает нам Марта Стюарт. Я вовсе не хочу обидеть бедную Марту. Несмотря на то, что многие в Америке считают Стюарт человеком, понимающим искусство жизни, я бы не назвала ее ни бонвиваном (т. е. человеком, который способен красиво жить), ни личностью, которая умеет расслабляться. Не стоит путать навыки ведения домашнего хозяйства (чем в основном известна Стюарт) со способностью красиво жить и притом настоящей жизнью. (...) Организованность и эффективность могут, если вы относитесь к ним слишком серьезно (bonjour, Марта), быстро превратиться в смертельные грехи, а потом все может стать очень сложным. И очень несексуальным".
"Мы хотим, чтобы дома все блестело и сияло, чтобы нигде не было видно отпечатков грязных пальцев жизни. Так одно из достоинств превращается в смертный грех. Я говорю о том, что чистота - это божественность. (...) Невозможно отрицать связь между постоянными переживаниями о том, как все выглядит (дом, муж, дети, вы сами) и ощущением полной потери собственной сексуальности. Симона де Бовуар писала об этом в книге "Второй пол": "Нет на свете хуже мучений, которые можно сравнить с трудом Сизифа, как ведение домашнего хозяйства... Битву против пыли и грязи невозможно выиграть. Стирка, глажка, подметание, вытаскивание комков шерсти и пыли из-под комода, вся эта борьба с разложением является отрицанием самой жизни".
"Я ничего не имею против аккуратных людей, которые любят порядок. Я лишь хочу сказать, что когда, женщина вкладывает чересчур много энергии в то, чтобы ее дом выглядел как шоурум, она в некотором смысле отрицает настощую реальную жизнь, которую могла бы иметь. Де Бовуар писала, что "война против пыли, пятен и грязи - это борьба с грехом, борьба с самим сатаной". В это время жизнь проходит без бедной домохозяйки, "годы уже не устремлются вверх к небесам, а лежат перед ее глазами ровные и серые, как бездушный асфальт".
"Сказать, что вы отвергаете буржуазные устои, значит заявить, что вы не желаете делать все так, как "положено" и как все считают правильным. Французы вкладывают в это еще и такой смысл, что они не верят ни в "идеальную пару", ни в "идеальный дом", и не собираются "отрицать жизнь", предпочитая жить свободно, о чем писала де Бовуар. (...) Вот, собственно, и вся суть морали так называемых "уроков жизни" Эрмы Бомбек, которые гуляют по Интернету уже много лет после смерти самой писательницы. Почему? Потому что люди ищут смысл, заложенный в написанных ею словах. Бомбек - американская до мозга костей женщина - пришла к выводу о том, что время быстротечно и его не вернешь, только к концу жизни, а именно тогда, когда она умирала. Этот короткий рассказ называется "Если бы я могла заново пережить свою жизнь". Если бы у Бомбек была еще одна жизнь, она прожила бы ее, нарушая буржуазные устои:
"Я бы лежала в постели днем не только тогда, когда болею и не думала бы, что мир остановится, если не встану и не начну заниматься делами.
"Я бы сожгла розовую свечку в форме розы, а не хранила бы ее до тех пор, пока она не расплавится на чердаке.
Я бы меньше говорила и больше слушала.
Я бы приглашала друзей на ужин, даже если ковер был в пятнах и софа выцвела.
Я бы ела попкорн в "парадной" гостиной и не думала о грязи, когда зажигают камин.
Я бы внимательно слушала дедушкины рассказы о его молодости.
Я бы больше помогала мужу.
Я бы никогда не просила закрыть окна автомобиля жарким летним днем, потому что только что сделала прическу.
Я бы сидела на лужайке вместе с детьми и не волновалась о пятнах от травы.
Я бы меньше смеялась и плакала во время просмотра ТВ, а больше смелась и плакала, наблюдая жизнь.
Я бы не покупала практичные вещи и только то, что гарантированно прослужит всю жизнь.
Вместо того чтобы все девять месяцев желать, чтобы беременность поскорее закончилась, я бы ценила каждую минуту роста во мне ребенка, потому что это наш единственный шанс помочь богу сотворить чудо.
Когда дети хотели меня поцеловать, я бы никогда не говорила им: "Нет, потом, а сейчас идите и умойтесь перед едой".
В моей жизни было бы больше слов " теб люблю" и меньше "Мне очень жаль".
И самое главное, если бы мне дали пережить жизнь снова, я ценила бы каждую минуту.
Я бы смотрела и видела ... жила ... и никогда бы ни о чем не жалела.
Не стоит напрягаться из-за мелочей. Не важно, кто тебя недолюбливает, у кого больше вещей, и кто что делает.
Вместо этого надо наслаждаться отношениями с теми, кто вас любит.
Задумаемся о том, чем Бог нас благословил, и о том, что мы каждый день делаем для того, чтобы расти и развиваться физически, эмоционально и духовно.
Жизнь слишком коротка и ее легко пропустить.
Нам дан лишь один шанс, и второго не будет.
Я надеюсь, что всех вас ждет благословенный день".
Вот на этом я и закончу безжалостное цитирование книги "О чем молчат француженки" Дебры Оливье.
Просто потому что это прекрасный вариант финала.
Всем благословенных дней и интересных книг!
P.S. Для объективности - Дебра Оливье признает, что среднестатистической француженки все же не существует.
Как не существует среднестатистической американки, итальянки или японки.
"На каждую парижанку, которая словно сошла с обложки журнала Elle и прогуливается по обувному раю на земле - улице Гренель, в мини-юбке размером со столовую салфетку и с последним романом Мишеля Уэльбека в сумочке, существует другая француженка, живущая в Сан-Бонне-ле-Шато, которая заказывает платья-разлетайки по каталогу La Redoute, играет в петанк по выходным после того, как споет в хоре в местной церкви. И такая француженка может быть очень толстой".