О потугах вождюка Ку в синтезировании коммунизма и Православия.
Сегодня в ЖЖ появился интересный текст от одного из адептов секты Кургиняна, из которого проглядывают истинные цели этого политтехнолога. Поводом для написания оного опуса послужила статейка одного из красных антиклерикалов в подконтрольной КПРФ газете «Советская Россия». Наличие в КПРФ антиклерикалов ни для кого не секрет. Но автор пытается вымазать антиклерикализмом всю партию и в особенности Зюганова. «Художеством» этим автор пытается убедить читателя, что КПРФ является препятствием на пути к светлой цели - «СССР 2.0, построенном на основе синтеза коммунизма и православия».
Мне не попадался на глаза толковый разбор этой конструкции - «синтез коммунизма и православия» в его злободневном аспекте. Поэтому придётся вставить свои пять копеек. Прежде всего, нужно определиться - в какой категориальной плоскости этот синтез рассматривать.
Если политико-идеологической, то такой синтез невозможен, потому как православным может быть монархист и демократ, социалист и сторонник капитализма. Из стиха 3:11 послания апостола Павла к Колоссянам («…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» Кол.3:11) чаще всего вспоминают об иудеях и эллинах, но гораздо реже - о рабах и свободных. Поэтому нелишне напомнить, что Православие корректировать Священное Писание не собирается, как и предавать анафеме кого-либо по политическим основаниям.
Если коммуно-православный синтез рассматривать в плоскости религиозной - в таком случае, как я написал в тексте « История не знает безрелигиозных народов», советскую идеологию необходимо рассматривать в качестве квазирелигии. Ку, несомненно, осознаёт её ущербность и историческую несостоятельность, поэтому, как верно заметил главный редактор РНЛ А.Д. Степанов, пытается «пришпилить к марксизму Православие». Добавить в советскую квазирелигию «блоки» из «конфессий».
При этом сам Ку является принципиальным нехристем. Впрочем, готовности стать мусульманином, буддистом или иудеем он также не демонстрирует, ибо позиционирует себя в роли Демиурга, стоящего выше конфессиональных различий. А всё ради установления наилучшего, с его точки зрения, общественного устройства. Какова же роль «конфессиональных блоков» в предполагаемой новой идеологии-квазирелигии политтехнолога Ку? Об этом можно только догадываться. Здесь, как говорится, «как карта ляжет». Но приоритетом для него, несомненно, являются коммунистическое общественное устройство и марксистские постулаты: социальная справедливость, недопустимость эксплуатации человека человеком и пр. То есть, в конечном счёте, хилиастическая идея построения земного рая. Соответственно, государственное строительство, выстраивание гуманитарных стандартов, формирование жизненного уклада должны основываться, прежде всего, на кредо морального кодекса строителя коммунизма, или же его адаптированной, приспособленной к «конфессиям» и современным реалиям версии.
В чём состоит отличие мировоззренческих приоритетов кургинянщины от христианского социализма Сонина, Молоткова и др.? Христианские социалисты критикуют капитализм как строй, который мало совместим с заботой человека о своей участи в Вечности, со стремлением ко спасению. Из марксизма предполагается заимствовать лишь политэкономию, да и то не в полном объёме, ибо в противном случае получится православное чучхэ. Государство в православной традиции является, как верно определил французский геополитик Франсуа Тюаль, «сотериологическим организмом». Т.е. государство, направляющее развитие страны к созданию условий бытия, благоприятных ко спасению.
Хилиастическим иллюзиям не место в таком государстве. Эту мысль кратко сформулировал Патриарх Кирилл: «Задача людей заключается в том, чтобы не рай построить на земле, а чтобы человеческая жизнь не превращалась в ад».
Какое место в «сотериологическом» государстве отводится человеческому стремлению к счастью? Кратко на этот вопрос можно ответить евангельскими словами: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» Матф.6:33. К этому можно добавить слова св. Иоанна Кронштадтского: "Если сознаем свои грехи, обратимся к вере, покаемся, изменимся к лучшему, с Божией помощью, - тогда и Господь обратит к нам светлое Лице Свое и помилует нас, и даст нам благословение, изобилие и мир. - А если нет, то будем таять в бедах наших. Аминь".
Св. Иоанн Кронштадтский занимался не только церковным, но и социальным служением. Дома трудолюбия по кронштадтскому образцу создавались по всей России. Но при этом, о. Иоанн прежде всего заботился о духовном возрождении опустившихся на дно людей, а материальное «это всё» являлось лишь приложением.
У современника отца Иоанна Кронштадсткого Георгия Гапона подход был противоположным
- сперва нужно создать для людей «лучшие условия», чтоб они обрели «веру в себя», а духовное обусловлено материальным. Гапоновщина, в конечном счёте, послужила стартовым толчком для кровавой бойни, охватившей в начале XX века Россию.
Сторонники коммунистической идеологии возразят: если бы не революция - не было бы создано такого замечательного социального государства, как СССР. Правда, говоря о достоинствах советского строя, стараются не замечать его недостатков. Да и не всё было так ужасно в царской России, как видится коммунистам. Как тут не вспомнить красноречивое признание Хрущёва.
«Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия - слесарь, - я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40-45 рублей в месяц. Чёрный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 г), а белый - 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо - копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же - сильно поднялись… Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде…»
Дореволюционное экономическое развитие России иначе как экономическим чудом назвать нельзя. С 1880-х годов темпы экономического роста стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 % ежегодно - это даже на 0,1 больше, чем в СССР в 1929-1941 годах, и только на 0,2 % меньше, чем в США, - стране с самыми высокими темпами развития в мире в то время. Но главное - экономическое развитие осуществлялось не за счёт населения. Одновременно с экономическим ростом рос индекс развития человеческого потенциала , который учитывает: 1) продолжительность жизни; 2) уровень образования (грамотность и процент учащихся среди детей школьного возраста); 3) валовой внутренний продукт на душу населения (ВВП). То есть, кроме роста материального достатка, происходил подъём образования и здравоохранения.
Кроме того, Россия перед I Мировой войной постепенно становилась на рельсы христианского социализма. Один из ведущих идеологов русского монархизма И. Л. Солоневич, ничуть не сочувствующий социализму и коммунизму, писал: «Императорская Россия была страной, в которой по тем временам «обобществленный сектор народного хозяйства» был больше, чем где бы то ни было в мире. Государственный Банк контролировал все банки России и имел исключительное право эмиссии кредитных билетов. Большинство железных дорог принадлежало казне, а оставшиеся частные дороги стояли накануне «выкупа в казну»; государство владело огромными земельными пространствами, владело заводами и рудниками. Земская медицина была поставлена так, как она и сейчас не поставлена нигде во всем мире. Земства начинали строить свою фармацевтическую промышленность - с помощью государственного кредита. Русское кооперативное движение было самым мощным в мире». («Народная монархия»). В начале 1914 года правительство было намерено ввести пятилетние циклы планирования, намечающие темпы и сроки строительства железных, дорог, портов и крупных ГЭС (Днепровской и Волховской). Это уже была заявка на плановую экономику, что в очередной раз роднит Российскую империю и СССР.
О социальной работе св. Иоанна Кронштадтского, послужившей примером для подражания всей России здесь уже было сказано.
Не от того ли Ку так трясёт при упоминании имени Святого Русского Царя Николая II?!
Возвращаясь к личности незадачливого политтехнолога Ку, его можно охарактеризовать как эпигона Георгия Гапона эпохи постмодернизма. Налицо попытка подвести под гапоновщину некую теоретическую и организационную базу, в которой к марксизму пришпиливаются «конфессии», «гражданское общество» катакомбного типа, современные сомнительные политтехнологии и т.д.. Первый этап безумного проекта - подчинение себе всех патриотических сил под знаменем борьбы с ювенальной юстицией провалился. И похоже, что перспективы у проекта весьма туманные.
Однако бдительность терять нельзя. Когда на свет появляется чудище - его желательно вовремя обезвредить. Чтобы оно не стало «обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».
Мне не попадался на глаза толковый разбор этой конструкции - «синтез коммунизма и православия» в его злободневном аспекте. Поэтому придётся вставить свои пять копеек. Прежде всего, нужно определиться - в какой категориальной плоскости этот синтез рассматривать.
Если политико-идеологической, то такой синтез невозможен, потому как православным может быть монархист и демократ, социалист и сторонник капитализма. Из стиха 3:11 послания апостола Павла к Колоссянам («…нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» Кол.3:11) чаще всего вспоминают об иудеях и эллинах, но гораздо реже - о рабах и свободных. Поэтому нелишне напомнить, что Православие корректировать Священное Писание не собирается, как и предавать анафеме кого-либо по политическим основаниям.
Если коммуно-православный синтез рассматривать в плоскости религиозной - в таком случае, как я написал в тексте « История не знает безрелигиозных народов», советскую идеологию необходимо рассматривать в качестве квазирелигии. Ку, несомненно, осознаёт её ущербность и историческую несостоятельность, поэтому, как верно заметил главный редактор РНЛ А.Д. Степанов, пытается «пришпилить к марксизму Православие». Добавить в советскую квазирелигию «блоки» из «конфессий».
При этом сам Ку является принципиальным нехристем. Впрочем, готовности стать мусульманином, буддистом или иудеем он также не демонстрирует, ибо позиционирует себя в роли Демиурга, стоящего выше конфессиональных различий. А всё ради установления наилучшего, с его точки зрения, общественного устройства. Какова же роль «конфессиональных блоков» в предполагаемой новой идеологии-квазирелигии политтехнолога Ку? Об этом можно только догадываться. Здесь, как говорится, «как карта ляжет». Но приоритетом для него, несомненно, являются коммунистическое общественное устройство и марксистские постулаты: социальная справедливость, недопустимость эксплуатации человека человеком и пр. То есть, в конечном счёте, хилиастическая идея построения земного рая. Соответственно, государственное строительство, выстраивание гуманитарных стандартов, формирование жизненного уклада должны основываться, прежде всего, на кредо морального кодекса строителя коммунизма, или же его адаптированной, приспособленной к «конфессиям» и современным реалиям версии.
В чём состоит отличие мировоззренческих приоритетов кургинянщины от христианского социализма Сонина, Молоткова и др.? Христианские социалисты критикуют капитализм как строй, который мало совместим с заботой человека о своей участи в Вечности, со стремлением ко спасению. Из марксизма предполагается заимствовать лишь политэкономию, да и то не в полном объёме, ибо в противном случае получится православное чучхэ. Государство в православной традиции является, как верно определил французский геополитик Франсуа Тюаль, «сотериологическим организмом». Т.е. государство, направляющее развитие страны к созданию условий бытия, благоприятных ко спасению.
Хилиастическим иллюзиям не место в таком государстве. Эту мысль кратко сформулировал Патриарх Кирилл: «Задача людей заключается в том, чтобы не рай построить на земле, а чтобы человеческая жизнь не превращалась в ад».
Какое место в «сотериологическом» государстве отводится человеческому стремлению к счастью? Кратко на этот вопрос можно ответить евангельскими словами: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» Матф.6:33. К этому можно добавить слова св. Иоанна Кронштадтского: "Если сознаем свои грехи, обратимся к вере, покаемся, изменимся к лучшему, с Божией помощью, - тогда и Господь обратит к нам светлое Лице Свое и помилует нас, и даст нам благословение, изобилие и мир. - А если нет, то будем таять в бедах наших. Аминь".
Св. Иоанн Кронштадтский занимался не только церковным, но и социальным служением. Дома трудолюбия по кронштадтскому образцу создавались по всей России. Но при этом, о. Иоанн прежде всего заботился о духовном возрождении опустившихся на дно людей, а материальное «это всё» являлось лишь приложением.
У современника отца Иоанна Кронштадсткого Георгия Гапона подход был противоположным
- сперва нужно создать для людей «лучшие условия», чтоб они обрели «веру в себя», а духовное обусловлено материальным. Гапоновщина, в конечном счёте, послужила стартовым толчком для кровавой бойни, охватившей в начале XX века Россию.
Сторонники коммунистической идеологии возразят: если бы не революция - не было бы создано такого замечательного социального государства, как СССР. Правда, говоря о достоинствах советского строя, стараются не замечать его недостатков. Да и не всё было так ужасно в царской России, как видится коммунистам. Как тут не вспомнить красноречивое признание Хрущёва.
«Я женился в 1914 году, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия - слесарь, - я смог сразу же снять квартиру. В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40-45 рублей в месяц. Чёрный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 г), а белый - 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо - копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же - сильно поднялись… Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде…»
Дореволюционное экономическое развитие России иначе как экономическим чудом назвать нельзя. С 1880-х годов темпы экономического роста стали выше не только среднеевропейских, но и «среднезападных»: валовой национальный доход увеличивался на 3,3 % ежегодно - это даже на 0,1 больше, чем в СССР в 1929-1941 годах, и только на 0,2 % меньше, чем в США, - стране с самыми высокими темпами развития в мире в то время. Но главное - экономическое развитие осуществлялось не за счёт населения. Одновременно с экономическим ростом рос индекс развития человеческого потенциала , который учитывает: 1) продолжительность жизни; 2) уровень образования (грамотность и процент учащихся среди детей школьного возраста); 3) валовой внутренний продукт на душу населения (ВВП). То есть, кроме роста материального достатка, происходил подъём образования и здравоохранения.
Кроме того, Россия перед I Мировой войной постепенно становилась на рельсы христианского социализма. Один из ведущих идеологов русского монархизма И. Л. Солоневич, ничуть не сочувствующий социализму и коммунизму, писал: «Императорская Россия была страной, в которой по тем временам «обобществленный сектор народного хозяйства» был больше, чем где бы то ни было в мире. Государственный Банк контролировал все банки России и имел исключительное право эмиссии кредитных билетов. Большинство железных дорог принадлежало казне, а оставшиеся частные дороги стояли накануне «выкупа в казну»; государство владело огромными земельными пространствами, владело заводами и рудниками. Земская медицина была поставлена так, как она и сейчас не поставлена нигде во всем мире. Земства начинали строить свою фармацевтическую промышленность - с помощью государственного кредита. Русское кооперативное движение было самым мощным в мире». («Народная монархия»). В начале 1914 года правительство было намерено ввести пятилетние циклы планирования, намечающие темпы и сроки строительства железных, дорог, портов и крупных ГЭС (Днепровской и Волховской). Это уже была заявка на плановую экономику, что в очередной раз роднит Российскую империю и СССР.
О социальной работе св. Иоанна Кронштадтского, послужившей примером для подражания всей России здесь уже было сказано.
Не от того ли Ку так трясёт при упоминании имени Святого Русского Царя Николая II?!
Возвращаясь к личности незадачливого политтехнолога Ку, его можно охарактеризовать как эпигона Георгия Гапона эпохи постмодернизма. Налицо попытка подвести под гапоновщину некую теоретическую и организационную базу, в которой к марксизму пришпиливаются «конфессии», «гражданское общество» катакомбного типа, современные сомнительные политтехнологии и т.д.. Первый этап безумного проекта - подчинение себе всех патриотических сил под знаменем борьбы с ювенальной юстицией провалился. И похоже, что перспективы у проекта весьма туманные.
Однако бдительность терять нельзя. Когда на свет появляется чудище - его желательно вовремя обезвредить. Чтобы оно не стало «обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».