Эпитафия госпожи Адельгейд августы
16. Затем прибыла в город Женеву, желая видеть храм победоноснейшего мученика Виктора.[1] Оттуда направилась в Лозанну, где благочестивейшим образом почтила память Богородицы.[2] С почетом принятая в этих городах королем и епископами, своими племянниками,[3] приехала в селение, именуемое Урба.[4] Пробыв там некоторое время, одарила, как могла, необходимым приходивших к ней нуждавшихся и убогих. С королем и князьями своей родины совещалась о мире и взаимоуважении, а также переслала оттуда различные дары святым местам. И какая церковь, какой монастырь, родственные или близкие ей, не удостоились получить от нее пожертвования или дары? Упомяну хотя бы малое из многого: в то самое время, когда близился ее последний день, блаженнейшего отца Бенедикта она почтила хотя и небольшими, зато собственными дарами, равно как и блаженной памяти отца Майоля, тогда уже увенчанного небесной славой, которого, пока он пребывал в тленной плоти мира сего, любила больше всех смертных его сословия, ибо не забывала Клюнийский монастырь, столь близкий ей духовно.
17. Для восстановления же незадолго перед тем сгоревшего монастыря блаженнейшего исповедника Христова Мартина[5] она велела послать немало серебра, а во славу алтаря - часть плаща единственного своего сына Оттона августа.
Приведу, дабы сохранить для потомков, ее сладчайшие слова, обращенные к тому, через кого пересылались [эти дары]: "Заклинаю, дражайший, заклинаю, так обратиться к святейшему епископу: "Прими через меня, служитель Божий, малые дары, кои тебе прислала Адельгейд, раба рабов Божиих, сама грешница, но по милости Божией императрица. Прими часть плаща единственного моего[6] сына Оттона августа и молись за него тому, который, разделив свой плащ с нищим, облачил Христа".[7]
18. В тот день, когда она собиралась покинуть вышеупомянутое место, нам грешным, бывшим с нею, одновременно и пример совершенного смирения явила, и без гордыни, но со смирением обнаружила живший в ней дух пророчества. Был тогда при ней некий монах,[8] хотя и не достойный называться игуменом, однако ею почитавшийся важным человеком. Когда она взглянула на него, а он посмотрел на нее, оба залились слезами. Тогда она, сказал бы я, сделала больше, нежели исцелила бы множество страждущих. Смиренно коснувшись весьма простой одежды, в кою тот был облачен, и, целуя ее, прижала к святейшим очам и светлейшему лицу своему, после чего, нарушив молчание, по-дружески сказала ему: "Помяни меня,[9] сын, в мыслях и знай, что больше не увидишь меня телесными очами. Когда же я покину земной мир, пусть братия [ваша] молится за душу мою". И затем путем, коим шла, прибыла в место,[10] где по наставлению Божию решила приготовить себе могилу.
19. Итак, на этой последней стадии своего земного пути она, как могла, приободрилась духом, дабы, презрев мирские бури, вольно предаться размышлениям о божественном. И семейными делами она тоже стала тяготиться. Доблестно завершив довольно похвальное дело Лии и Марфы, она захотела обрести желанный покой Рахили и Марии.[11] Ревностно предавшись чтению [Священного Писания] и молитвам, она отвергла земное, всей душой открывшись небесному. И если кто докучал ей земными заботами, она, не давая ответа и лишь рыдая в душе, повторяла слова апостола: "Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?".[12] И твердо надеясь на воздаяние Божие, говорила: "Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом".[13]
20. Затем, наученная наставлением небесным, прибыла к месту, где суждено было ей испустить Богу свой дух. Близился день, когда совершался ежегодный молебен в память о сыне ее Оттоне августе.[14] По этому случаю стекался, как всегда бывало, бедный народ из окрестных мест. Был у нее такой обычай, чтобы в годовщины смерти своих друзей и родных раздавать духовное жалование, сиречь милостыню, своему духовному воинству, убогим во Христе. Множество нуждавшихся собралось в должном порядке в установленном месте. Выйдя к ним, она тотчас поклонилась им до земли, зная, что среди них Бог патриарха Авраама.[15] И, забыв о своем нездоровье, превозмогая себя, подходила к каждому и собственной рукой раздавала [милостыню], а тем, кто ей казался особенно жалким, давала одежду или иные дары. Закончив сию духовную работу, велела одному достопочтенному архиепископу[16] служить поминальную мессу о сыне. В ближайшую же ночь с ней сделалась горячка, усиливаясь с каждым днем и усугубляя ее нездоровье вплоть до смертного часа. Но до самой смерти она ревностно, из последних сил молилась, и очи ее не желали видеть ничего, кроме Христа. Немного собравшись с силами телесными, весьма настойчиво просила укрепить ее церковными таинствами. Тогда, помазанная святым елеем, смиренно и благоговейно молясь, причастилась, вкусив тела Господа нашего, на коего всегда уповала в вере своей. Затем, заручившись такой защитой и напитавшись на таком пиру, она велела стоявшим при ней господам и клиру петь покаянные псалмы и оглашать по церковному обычаю имена святых. Веление было исполнено, и она пела с поющими и молилась с молящимися вплоть до того места, где просят Бога о милости. Ибо веровала она, что с сестрой Моисея держит тимпан и водит хоровод, с Давидом - струны и орган, а взяв звучные кимвалы со следующими за агнецем вся
обратилась в ликование.[17]
21. Когда приближался тысячный год от воплощения Господня, она, желая видеть во дворцах Господа один день, не знающий заката, что лучше тысячи других,[18] часто говорила словами апостола: "Имею желание разрешиться и быть со Христом".[19] Ожидая также с радостью и присутствием духа праздник Рождества Господа нашего Иисуса Христа, она, когда счастливый декабрь открыл свой шестнадцатый день, счастливо сбросила бремя плоти и отлетела к ясным небесам в сиянии чистейшего эфира. Была в ней величавая любезность к домашним, почтенное величие в отношении чужих, неустанное милосердие к бедным, изобильная щедрость в почитании церквей Господних, неизменная доброта к добрым, милосердная суровость к нечестивым, богобоязненность в желаниях и твердость в обладании, в счастии - истинное смирение, в несчастии - долготерпение, умеренность в повседневной пище и одежде, неутомимое усердие в чтении [Священного Писания] и молитвах, ночных богослужениях и постах, неизменная готовность к раздаче милостыни. Не было в ней такого порока, как высокомерная гордость знатностью происхождения, равно как и не одолевало ее желание людской похвалы, способное увлечь с пути добра, дарованного Богом. Она не имела обыкновения ни хвалиться добродетелями, дарованными ей Богом, ни впадать в уныние из-за собственных прегрешений. Не владело ею стремление к почестям, богатству и мирским наслаждениям, но всегда спутницей ее была скромность, мать всех добродетелей. Была в ней уверенная твердость в вере, твердая уверенность в упованиях, любовь в преданности
Богу и ближнему своему - корень всех благ и первопричина добродетелей.
22. Но, истинно признаюсь, то, сколь великой была ее жизнь, лишь божественная сила способна открыть чудесами, творящимися на ее могиле. И целого тома не хватило бы для описания их по порядку, а потому невозможно передать их в нашем рассказе. Но чтобы полностью не обойти их молчанием, изложим, избегая многословия, в краткой главе. У ее могилы незрячие вновь обретают утраченный свет очей, паралитики - телесную крепость, страдающие лихорадкой исцеляются там, равно как и многие из мучимых иными болезнями восстанавливают свое здоровье по любви и состраданию Господа нашего Иисуса Христа.
Конец.
[1] Церковь и монастырь Сен-Виктор.
[2] Кафедральный собор Нотр-Дам в Лозанне.
[3] О происхождении архиепископа Бурхарда II Лионского (973-1033) и епископов Гуго II Женевского (990-1025) и Генриха I Лозаннского (985-1019) см.: Poupardin R. Le royaume de Bourgogne. Paris, 1907. P. 118 sq.
[4] Орб, кантон Ваадт, Швейцария.
[5] В монастыре Св. Мартина в Туре случился сильный пожар в 997 г.
[6] Так в оригинале, хотя вместо местоимения "mei" должно быть "sui", поскольку посланец передает слова Адельгейд.
[7] Святой Мартин Турский (316/317-397) в период службы в гвардии Константина Великого разделил, будучи в Амьене, свой плащ с нищим. Таким образом, Адельгейд, жертвуя часть плаща своего сына Оттона II, уподобляет его упомянутому святому. О почитании святых и реликвий см.: Angenendt A. Heilige und Reliquien: die Geschichte ihres Kultes vom frühen Christentum bis zur Gegenwart. München, 1994.
[8] "Некий монах" - сам Одилон, бывший в ближайшем окружении Адельгейд.
[9] Лук. 23, 42.
[10] Зельц, (см. Прим. 32).
[11] Образное противопоставление жизни активной (Vita activa) и созерцательной (Vita contemplativa) на примерах из Ветхого и Нового Завета. См.: Быт. 29, 6 и сл. и Лук. 10, 38 и сл.
[12] Рим. 7, 24.
[13] Рим. 7, 25.
[14] 7 декабря, день смерти Оттона II в 983 г.
[15] Ср. Быт. 18, 2.
[16] Виллигису, архиепископу Майнцскому в 975-1011 гг., эрцканцлеру Империи, в свое время осуществлявшему вместе с Адельгейд опеку над малолетним Оттоном III. См.: Герье В. Виллигиз, архиепископ Манцский 975-1011. М., 1869. С. 11 и сл.; Böhmer H. Willigis von Mainz. Leipzig, 1895. S. 39 ff.
[17] Ср.: Рим. 12, 15; Исх. 15, 20; Пс. 150, 4.
[18] Пс. 83, 11.
[19] Фил. 1, 23.