Л.Н. Толстой о смерти и смысле жизни
Неисчерпаемую тему затронула в своей третьей беседе Анастасия Георгиевна Гачева. Вот уже третий пост об этом в моем журнале.
Сейчас я хочу обратить внимание на процитированный Анастасией Георгиевной отрывок из очерка Л.Н. Толстого «Исповедь» о смерти. Анастасия Георгиевна воспроизводит его по памяти и не очень точно, однако, сохраняя основной смысл текста.
Предлагаю читателям ознакомиться с этим отрывком. Меня он впечатлил своей откровенностью, пронзительностью и точностью описания ощущений. Основная вечная тема для человека - это его отношение к смерти. Вопрос о смерти заставляет размышлять о смысле жизни, каким-то образом его определять.
«Давно уже рассказана восточная басня про путника, застигнутого в степи
разъярённым зверем. Спасаясь от зверя, путник вскакивает в безводный
колодезь, но на дне колодца видит дракона, разинувшего пасть, чтобы пожрать
его. И несчастный, не смея вылезть, чтобы не погибнуть от разъярённого
зверя, не смея и спрыгнуть на дно колодца, чтобы не быть пожранным драконом,
ухватывается за ветви растущего в расщелинах колодца дикого куста и держится
на нём. Руки его ослабевают, и он чувствует, что скоро должен будет отдаться
погибели, с обеих сторон ждущей его; но он всё держится, и пока он держится,
он оглядывается и видит, что две мыши, одна чёрная, другая белая, равномерно
обходя стволину куста, на котором он висит, подтачивают её. Вот-вот сам
собой обломится и оборвётся куст, и он упадёт в пасть дракону. Путник видит
это и знает, что он неминуемо погибнет; но пока он висит, он ищет вокруг
себя и находит на листьях куста капли мёда, достаёт их языком и лижет их.
Так и я держусь за ветки жизни, зная, что неминуемо ждёт дракон смерти,
готовый растерзать меня, и не могу понять, зачем я попал на это мучение. И я
пытаюсь сосать тот мёд, который прежде утешал меня; но этот мёд уже не
радует меня, а белая и чёрная мышь - день и ночь - подтачивают ветку, за
которую я держусь. Я ясно вижу дракона, и мёд уже не сладок мне. Я вижу одно
-- неизбежного дракона и мышей, -- и не могу отвратить от них взор. И это не
басня, а это истинная, неоспоримая и всякому понятная правда.
Прежний обман радостей жизни, заглушавший ужас дракона, уже не
обманывает меня. Сколько ни говори мне: ты не можешь понять смысла жизни, не
думай, живи, - я не могу делать этого, потому что слишком долго делал это
прежде. Теперь я не могу не видеть дня и ночи, бегущих и ведущих меня к
смерти. Я вижу это одно, потому что это одно - истина. Остальное всё -
ложь.»