Имя на могиле
Я уже и не припомню в какой книге это прочитал, может быть и вовсе не в одной, а нескольких, посвящённых поздней Римской Империи, её закату. На городском кладбище 4-го века от Р.Х. археологов поразил ничтожный процент могил с римскими именами и фамилиями, при обилии восточных, германских, галльских, многих других, только не римских. Хотя, эффект, скорее всего, был чисто психологический - кому как не археологам знать, как всё было. Как тихой сапой заползали в города империи чужеземцы, как приобретали они столь желанное римское гражданство, как постепенно проникали во все государственные структуры, в то, что ныне мы бы назвали силовыми ведомствами, как дети германцев, сирийцев, иллирийцев становились легатами легионов, состоящих сплошь из их соплеменников. Легионов, обязанностью которых и являлось защищать границы Империи от всё наседающих варваров, тех, кто ещё не стал подданным императоров. Варвары, едва научившиеся носить римские тоги, но уже вкусившие сладость римской роскоши, должны были противостоять своим же собратьям. Рим, декадентский и пресыщенный, почти равнодушно наблюдал, как его судьбу решают чужаки. Они и решили на свой лад, по глупости и ограниченности своей, решив, что римская цивилизация - это лишь роскошь и утончённые оргии, а никак не государственные институты, культура и наука, впитавшие в себя не только собственные традиции, но и богатейшее греческое наследие. Получив комфорт и низведя беспечных хозяев до полнейшего ничтожества, торжествующие варвары не учли одной мелочи - этот комфорт, всю эту яркую и столь соблазнительную внешнюю мишуру надо уметь поддерживать, что, в свою очередь, требует знаний, более того, - определённого склада ума. Потому так быстро и обветшали и разрушились прекрасные римское дворцы, а дети и внуки новых хозяев Европы спали на соломе в своих угрюмых каменных замках и мочились по углам тёмных трапезных зал. На возвращение столь безалаберно утраченного ушла почти тысяча лет.
Но, перефразируя слова поэта, в конце Рима было и его начало. Не знаю, что было в головах, о чём думали варварские короли Тёмных веков, но было что-то в ими же поверженной Империи такое, чему они хотели подражать, пусть неумело, неуклюже, наивно. Именно корону Римской Империи возжелал себе Карл Великий и именно её получил из рук папы в Риме в 800 от Р.Х. Это случилось более чем через 300 лет после того, как был низложен последний западноримский император. Империя, основанная Оттоном, называлась не как-нибудь, а именно Священной Римской (sic!) Империей, и просуществовала аж до начала 19-го века. Даже азиатская, дикая Московия, в сущности Орда, пусть и без всякого на то права, именовала себя Третьим Римом. Медленно, через долгие века варварства и тьмы, разрушители великой цивилизации, может и не ведая о том, восстанавливали именно её - Рим. Рим вдохновлял художников и поэтов эпох, как Возрождения, так и более поздних, вплоть до классицизма, именно на римлян пытались походить безумные французские революционеры. Тоска по давно утраченному, погубленному ими же самими, подстёгивало европейцев, и как результат, именно европейская, иудео-христианская цивилизация стала неким стандартом, тем, на данный момент, по крайней мере, своеобразным стандартом оптимального общественного устройства.
Так вот, "пока" - здесь ключевое слово. Я не представляю себе, как можно улучшить западную модель, хотя могу быть не прав, но вот, на счет ухудшить, более того, - погубить её, здесь перед жаждущими этого открываются, увы, широчайшие возможности. И на этот раз, если наступление варваров окажется успешным, возврата к старому миру не будет, ибо новые варвары ни инстинктивного, ни какого-либо другого пиетета к нему не испытывают. Наоборот - этот мир им глубоко чужд и неприятен, и даже находясь в нём, они в массе своей не скрывают желания его уничтожить. Может быть, каждый из них в отдельности и не был бы столь озабочен этим вопросом, но в силу общинности их существования, в силу непререкаемого авторитета их религиозных лидеров, они с радостью сметут глупых и доверчивых кяфиров, по наивности, а также, вследствие совершенно необоснованного чувства вины, их приютивших. Это уже не непритязательные и, в принципе, весьма терпимые варвары заката античности, и альтернативой их вере, если они диктуют правила игры, может быть только смерть.
Когда несколько дней назад я писал, что последние заявления Меркель оставляют хоть какую-то надежду, что инстинкт самосохранения всё-таки разбудит столь долго спавшее европейское здравомыслие, каюсь - я принял желаемое за действительное. Именно в Германии, стране, где ещё несколько лет назад Уго Сарацин написал свою книгу, пытаясь докричаться до соотечественникам, предупредить о надвигающейся опасности, где канцлер, уж не сомневайтесь, прекрасно отдаёт себе отчёт о надвигающемся бедствии, так вот, именно там приток эмигрантов в этом году в 2 (!) раза превысил показатель прошлого 2014 года. Но и это ещё не самое страшное. Ужас в другом. Никто, ни правительственные чиновники, ни политические партии, ни общественные организации не поднял свой голос против явления, как такового. Критикуют правительство лишь в плане неготовности к приёму такого наплыва людей. Видимо, не за горами время, когда по арабски и турецки будет говорить не только население маленьких городков. Они, немцы, сами пустили зверя в свой дом, даже больше того, - чрезвычайно озаботились необходимостью поставить ему миску с едой.
Я, просто, каждый раз себя спрашиваю, - что должно случиться, чтобы они наконец проснулись? Чёрт с ним, со здравым смыслом и чувством справедливости, я хочу знать, есть ли шанс у элементарного инстинкта самосохранения. О чём можно говорить, если, после абсолютно дикой и немыслимой истории в одном из английских городов, где пакистанские тинейджеры регулярно насиловали белых девочек, часто, чуть ли ни на глазах у родителей, когда весь этот ужас стал достоянием гласности, английский же чиновник отказывается дать делу ход. Причина? Как он сам признаётся, - у него нет права раскачивать столь милую его сердцу леволиберальную лодку. Занавес.
Поэтому если вы спросите сами себя, когда это кончится - сколько ещё девочек они изнасилуют, где и в каких городах целые кварталы окажутся закрытыми для полиции, сколько ещё поездов и супермаркетов они взорвут, или же сколько ещё молодых ублюдков отправятся воевать за Халифат, ответа, по крайней мере, обнадёживающего, не последует. Спросите, с тем же успехом, когда Украина получит летальное оружие, против ещё одних варваров, и ответа также не будет. А те варвары не менее опасны.
Не хотелось бы заканчивать в совсем уж мрачных тонах, а потому я нашёл нечто положительное во всём этом кошмаре. Мусульмане хоронят своих покойников отдельно, так что немецкие кладбища, немецкими и останутся. Правда, стало гораздо легче?