Спектакль-новинка Nirvana в стильном театре "Модерн" у Грымова
17 сентября в театре «Модерн» состоялся пресс-показ новой постановки Юрия Грымова «Nirvana» о жизни рок-музыканта Курта Кобейна. В этот театр на Третьем Транспортном я отправилась впервые, и ждала меня масса сюрпризов.
Перед премьерой в холле театра состоялась пресс-конференция, на которой выступали и отвечали на вопросы зрителей режиссёр-постановщик Юрий Грымов (худрук театра и режиссёр спектакля), Богдан Щукин (исполнитель роли Курта Кобейна), Анастасия Сычёва (исполнительница роли Кортни Лав) и Юрий Анпилогов (исполнитель роли Друга/Драга). Перед спектаклем они были весьма собраны и серьёзны.
Грымов утверждал, что этот спектакль не повторяет его одноимённую постановку, которая долгое время 15 лет назад шла в Театра имени Маяковского с Найком Борзовым в главной роли. Теперь это новые тексты, новые акценты. «Выросло новое поколение, изменилось время, да и я стал другим. А государственная программа по борьбе с наркотической зависимостью всё ещё заключается в бодрых агитках, невесёлая статистика по количество наркозависимых всё ещё растёт… Театр - это единственная территория свободы. Свобода порождает ответственность. Ответственность за общество, в котором живёшь. Театр должен брать на себя социальные функции и говорить о насущных темах: молодёжные субкультуры, алкогольная и наркотическая зависимость, жёсткое обращение в семьях». Смело и даже дерзко. Но мне такое как раз импонирует. Из зала сыпалось множество вопросов, темы затронуты горячие, многоаспектные, будоражащие. Надо смотреть, конечно, надо прежде всего смотреть.
Перед пресс-конференцией театр «Модерн» побаловал прессу и гостей сладким фуршетом. Это было уместно после рабочего дня, пироженки были высший класс. Кроме того, вручили подарки от спонсоров.
Было приятно встретить много "наших" блогеров. Мне всегда приятно развиртулизироваться и поддерживать хотя бы визуальный контакт. Так мы живее и интереснее друг для друга. Утончённый блогер Анжелика pubfm.
Перед спектаклем в холле играли песни Nirvana на рояле, это настраивало на нужный лад. А в лондж-зоне в стиле, надо думать, модерн публика готовилась к показу в комфортных креслах. Наблюдать публику здесь было очень любопытно. В "Модерне" работает дресс-код, кроме как раз таки спектакля Nirvana, где за самый яркий грандж-стиль в одежде можно получить приз. А общий дресс-код здесь очень уместен дабы соответствовать стильным искусным интерьерам и некой богемной обстановке в целом.
Итак, мы на спектакле по пьесе Михаила Трофименко. Забавно было узнать после спектакля, что многие взрослые зрители не знали, что он об американской рок-группе, ожидали чего-то скорее на базе буддийского понятия нирвана - освобождение от страданий. Я из поколения, которое слушало Nirvana в школе. Хотя сама была совсем не погружена. Лишь песня The Man Who Sold the World захватила меня крепко в 11 классе, и до сих пор способна тронуть мою глубину. Да, нирвана, освобождение, Курт же в итоге освободился, устав окончательно от реальности разрывов. Бедный мальчишка, выросший в богом забытом Абердине, в боли развода родителей, брошенности, перебросах из дома в дом. А гений где-то внутри жил, рано уже бунтовал, хотел выразиться и нашёл таки способ - музыку внутри себя. Когда эта музыка достигла первых слушателей, стало мигом очевидно: она умеет пронзить, этот надрыв. Это истинный рок, детка. Для Богдана Щукина это первая роль. Он очень старается войти в энерго-поле звезды Кобейна. И получается вполне неплохо, хотя, конечно, он на несколько порядков чище душой, но на то и театр преувеличений. Внешность резонирует, пускай и без гремучей харизмы Курта. В итоге, мы имеем славянского Курта Кобейна, поэтому остро можем за него переживать.
Спектакль весь про надрыв. Про надрыв от музыки боли, рвущейся наружу. От боли неспособности жить ниже и тише, стандартнее, примитивнее. К этой боли в ранней молодости подкрадывается Друг, он же Драг, дружеский враг Наркотик. Уверенный, импозантный обманщик всегда под рукой. Эту роль Юрий Анпилогов, подходящий к роли Воланда, презентует великолепно. Он откровенно играет фарс, обман, ужас этого обмана, глупую надежду, мелочность, злой и хитрый напор. Почему его не сфотографировала в этом амплуа, не знаю. Достойный опытный актёр.
Однако, к Кобейну приходит и Любовь - дрянота Кортни Лав. Её играет худенькая Анастасия Сычёва. Да, она не похожа на секс-бомбу Кортни Лав. Но она играла так убедительно, что я начисто забыла фотографии Кортни. Она радость и беда Курта, ангел и демон, и прекрасно отражает оба эти аспекта в сплетении. Драйв Анастасии хлестал, она являла многие оси страданий Курта. В целом, спектакль не о творчестве и не биографическое повествование. Этот спектакль - живая эмоция, вернее эмоциональный фон, в котором музыкант прожил свои 27 лет. И возможно, не стоит махом взять и осудить: наркотики, отрешение от ответственности, вызов обществу, допускаемая жесть, ранее угасание сил, здоровья, вдохновения. Кто-то уходил в течение первого акта, кто-то, возможно, не вернулся на второй. Скорее всего, ханжи, сидящие в своих башнях. Возможно, стоит милосердно попробовать понять, скорее принять. Ведь недаром Курт умер уже давным-давно (94-й), молодым и глупым, а Москва второго десятка 21 века продолжает затрагивать темы его персоналии. Несёт его персоналия целый пласт вопросов не про личность, а про общество в целом, и не только Штатов, надо думать.
Теперь о сценографии Грымова. Это сильно. Это мощно. Это бесподобно. Он 100%-й Мастер (возможно, получивший огромный опыт в съёмках клипов, сложном жанре, на самом деле). Аскетичный чёрный цвет доминирует весь спектакль. Это был мой самый тёмный театр. Но в этой темноте происходило настолько много выверенных, чётких, простроенных, смело выдуманных, запоминающихся эффектов, что голова уплывала, порой забывая, что происходит действие, и это не серия стильной плёночной фотографии. Визуальность, возможно, не близкого характера, но искусная до каждой детали на сцене. Акценты наплывали, отъезжали, приезжали в свободной для этого темноте. Работа мастера по свету Антона Исаева идёт за руку с выдумками Грымова. Свет рисовал эффекты, которые даже спойлерить не хочется. Драматургия света, как она есть. Что интересно: вопреки ожиданиям было сыграно буквально несколько песен Nirvana. Зато музыка Майкла Джексона, Ленона и моих любимых Dead Can Dance (от них мурашки) эмоционально окрашивали сцены. Музыкальной подборкой занимался сам Грымов, расставлял и здесь свои дерзкие акценты. Особым звуковым эффектом мне выделился эффект восприятия внешних голосов обдолбанными ребятами (когда пришла журналистка в дом).
Второй акт всех зрителей поразил. Сцена погрузилась в дым и плотную пену. В этом дыму были видны метущиеся фигуры, они обещали новый виток надрывных эмоций. Когда немного рассеялся дым, в густой, послушной пене Курт и Кортни борются за искру света в их тёмном царстве - дочку Френсис. Это пронзительная линия спектакля, и самой биографии рок-музыканта. За свои непутёвые 27 лет он успел таки познать и любовь к женщине, чем бы она потом ни обернулась, и любовь к ребёнку. К последнему придираться даже не смею, я не ханжа. Он искренне любил, хотя и ради этого он не смог преодолеть боль своей души. Спасительная тьма увлекала всё дальше. Но жизнь даровала ему это счастье.
В этом спектакле всё происходило насыщно, энергично, как в калейдоскопе событий жизни. Этим он противоположен, в моём восприятии, фильму "Последние дни" режиссёра Гас Ван Сента, фильм, всеми признаками напоминаещий последние дни Курта Кобейна. В фильме всё было так медленно, растянуто, уплывающе, что зритель мог и задремать в тех печальных скитаниях героя по дому. Впрочем, к финалу и здесь Курт замер, уже одной ногой за пределом, уже в 27 легенда. Постановщик раскрывает поле для сочувствия, чтобы зритель внутри себя прошёл максимум ощущений. Ведь Грымов так и заявляет: "Это не мы работаем в театре. В театре работает зритель". Да, они то по выстроенной схеме выражают продуманные роли, а мы, не зная что ожидать, сталкиваемся с бурными реками чувств и эмоций. И скорее всего уйдём с этого спектакля опустошёнными и наполнившимися одновременно.
Зал встретил поклоны бурей аплодисментов. По-моему, кто-то даже вставал. Было ощущение радости, что завершилась эта сложная эмоциональная страница. И восторга от смелого решения в целом.
Прервав аплодисменты, на сцене появился Юрий Грымов с извинениями за "итальянскую тварь - дым-машину", которую они вовремя не смогли заткнуть в начале второго акта, и дым затянулся намного дольше планируемого. А мы то все подумали, что это его очередная дерзкая задумка - растворить сцену минут на 10 в дыме, в котором захлёбываются персонажи.
После спектакля публика собралась в другом уютном модерновом зале для пост-обсуждения и бокала игристого с закуской.
Грымов пришёл со всей труппой, которая, возможно, и выглядела несколько утомлённой после такого интенсива, но определённо успела за эти минут 15 выпрыгнуть из ролей.
Говорили о том, почему именно эта тема. О том, что поднимаются актуальные насущные проблемы. Что недостаточно правительству вывесить билборд со словами «наркотикам нет». О том, что публика «Модерна» помолодела до нижней планки в 22 года против 35 лет, который были ранее. О том, что на прошлой постановке Nirvana в зале находили шприцы, а сейчас публика совсем иная. О том, что одна известная театральный критик (что интересно, в "Модерн" критики почти не ходят) успела шепнуть Грымову: "это хит". О том, что при всех доступных Грымовской фантазии сценографических эффектов, без этой прекрасной игры актёров ничего бы не получилось. О том, что много билетов уже продано на месяц вперёд. А финансовые показатели увеличились за один только прошлый год на 43%. О том, что будет дальше. А будет феноменальный замах - «Война и мир» в декабре 2019 и Грымову очень сложно найти многие решения.
И так далее. На этой беседе режиссёр и актёры были более расслабленные, ближе к слушателями, откровенней. Особенно Юрий, определённо выдающийся мужик.
Покидала "Модерн" с ощущениями завершения основательного мероприятия, как бывает, когда выходишь с ночи танцев и будто не помнишь ясно, когда туда заходил. И в темноте я увидела уже через витрину это: обнажённые актёры и актрисы театра смотрят на никогда не спящее Третье Транспортное Кольцо. Они бросают вызов, они говорят о том, что здесь обнажатся чувства. И это несомненно выстреливает мне в сердце. Искусство без стеснения - чтобы всколыхнуть этот сжимающийся в гаджет обывательский мир.
Спасибо за приглашение
moskva_lublu и Театр "Модерн".
Группы театра в Фейсбуке, Инстаграм и ВКонтакте
Перед премьерой в холле театра состоялась пресс-конференция, на которой выступали и отвечали на вопросы зрителей режиссёр-постановщик Юрий Грымов (худрук театра и режиссёр спектакля), Богдан Щукин (исполнитель роли Курта Кобейна), Анастасия Сычёва (исполнительница роли Кортни Лав) и Юрий Анпилогов (исполнитель роли Друга/Драга). Перед спектаклем они были весьма собраны и серьёзны.
Грымов утверждал, что этот спектакль не повторяет его одноимённую постановку, которая долгое время 15 лет назад шла в Театра имени Маяковского с Найком Борзовым в главной роли. Теперь это новые тексты, новые акценты. «Выросло новое поколение, изменилось время, да и я стал другим. А государственная программа по борьбе с наркотической зависимостью всё ещё заключается в бодрых агитках, невесёлая статистика по количество наркозависимых всё ещё растёт… Театр - это единственная территория свободы. Свобода порождает ответственность. Ответственность за общество, в котором живёшь. Театр должен брать на себя социальные функции и говорить о насущных темах: молодёжные субкультуры, алкогольная и наркотическая зависимость, жёсткое обращение в семьях». Смело и даже дерзко. Но мне такое как раз импонирует. Из зала сыпалось множество вопросов, темы затронуты горячие, многоаспектные, будоражащие. Надо смотреть, конечно, надо прежде всего смотреть.
Перед пресс-конференцией театр «Модерн» побаловал прессу и гостей сладким фуршетом. Это было уместно после рабочего дня, пироженки были высший класс. Кроме того, вручили подарки от спонсоров.
Было приятно встретить много "наших" блогеров. Мне всегда приятно развиртулизироваться и поддерживать хотя бы визуальный контакт. Так мы живее и интереснее друг для друга. Утончённый блогер Анжелика pubfm.
Перед спектаклем в холле играли песни Nirvana на рояле, это настраивало на нужный лад. А в лондж-зоне в стиле, надо думать, модерн публика готовилась к показу в комфортных креслах. Наблюдать публику здесь было очень любопытно. В "Модерне" работает дресс-код, кроме как раз таки спектакля Nirvana, где за самый яркий грандж-стиль в одежде можно получить приз. А общий дресс-код здесь очень уместен дабы соответствовать стильным искусным интерьерам и некой богемной обстановке в целом.
Итак, мы на спектакле по пьесе Михаила Трофименко. Забавно было узнать после спектакля, что многие взрослые зрители не знали, что он об американской рок-группе, ожидали чего-то скорее на базе буддийского понятия нирвана - освобождение от страданий. Я из поколения, которое слушало Nirvana в школе. Хотя сама была совсем не погружена. Лишь песня The Man Who Sold the World захватила меня крепко в 11 классе, и до сих пор способна тронуть мою глубину. Да, нирвана, освобождение, Курт же в итоге освободился, устав окончательно от реальности разрывов. Бедный мальчишка, выросший в богом забытом Абердине, в боли развода родителей, брошенности, перебросах из дома в дом. А гений где-то внутри жил, рано уже бунтовал, хотел выразиться и нашёл таки способ - музыку внутри себя. Когда эта музыка достигла первых слушателей, стало мигом очевидно: она умеет пронзить, этот надрыв. Это истинный рок, детка. Для Богдана Щукина это первая роль. Он очень старается войти в энерго-поле звезды Кобейна. И получается вполне неплохо, хотя, конечно, он на несколько порядков чище душой, но на то и театр преувеличений. Внешность резонирует, пускай и без гремучей харизмы Курта. В итоге, мы имеем славянского Курта Кобейна, поэтому остро можем за него переживать.
Спектакль весь про надрыв. Про надрыв от музыки боли, рвущейся наружу. От боли неспособности жить ниже и тише, стандартнее, примитивнее. К этой боли в ранней молодости подкрадывается Друг, он же Драг, дружеский враг Наркотик. Уверенный, импозантный обманщик всегда под рукой. Эту роль Юрий Анпилогов, подходящий к роли Воланда, презентует великолепно. Он откровенно играет фарс, обман, ужас этого обмана, глупую надежду, мелочность, злой и хитрый напор. Почему его не сфотографировала в этом амплуа, не знаю. Достойный опытный актёр.
Однако, к Кобейну приходит и Любовь - дрянота Кортни Лав. Её играет худенькая Анастасия Сычёва. Да, она не похожа на секс-бомбу Кортни Лав. Но она играла так убедительно, что я начисто забыла фотографии Кортни. Она радость и беда Курта, ангел и демон, и прекрасно отражает оба эти аспекта в сплетении. Драйв Анастасии хлестал, она являла многие оси страданий Курта. В целом, спектакль не о творчестве и не биографическое повествование. Этот спектакль - живая эмоция, вернее эмоциональный фон, в котором музыкант прожил свои 27 лет. И возможно, не стоит махом взять и осудить: наркотики, отрешение от ответственности, вызов обществу, допускаемая жесть, ранее угасание сил, здоровья, вдохновения. Кто-то уходил в течение первого акта, кто-то, возможно, не вернулся на второй. Скорее всего, ханжи, сидящие в своих башнях. Возможно, стоит милосердно попробовать понять, скорее принять. Ведь недаром Курт умер уже давным-давно (94-й), молодым и глупым, а Москва второго десятка 21 века продолжает затрагивать темы его персоналии. Несёт его персоналия целый пласт вопросов не про личность, а про общество в целом, и не только Штатов, надо думать.
Теперь о сценографии Грымова. Это сильно. Это мощно. Это бесподобно. Он 100%-й Мастер (возможно, получивший огромный опыт в съёмках клипов, сложном жанре, на самом деле). Аскетичный чёрный цвет доминирует весь спектакль. Это был мой самый тёмный театр. Но в этой темноте происходило настолько много выверенных, чётких, простроенных, смело выдуманных, запоминающихся эффектов, что голова уплывала, порой забывая, что происходит действие, и это не серия стильной плёночной фотографии. Визуальность, возможно, не близкого характера, но искусная до каждой детали на сцене. Акценты наплывали, отъезжали, приезжали в свободной для этого темноте. Работа мастера по свету Антона Исаева идёт за руку с выдумками Грымова. Свет рисовал эффекты, которые даже спойлерить не хочется. Драматургия света, как она есть. Что интересно: вопреки ожиданиям было сыграно буквально несколько песен Nirvana. Зато музыка Майкла Джексона, Ленона и моих любимых Dead Can Dance (от них мурашки) эмоционально окрашивали сцены. Музыкальной подборкой занимался сам Грымов, расставлял и здесь свои дерзкие акценты. Особым звуковым эффектом мне выделился эффект восприятия внешних голосов обдолбанными ребятами (когда пришла журналистка в дом).
Второй акт всех зрителей поразил. Сцена погрузилась в дым и плотную пену. В этом дыму были видны метущиеся фигуры, они обещали новый виток надрывных эмоций. Когда немного рассеялся дым, в густой, послушной пене Курт и Кортни борются за искру света в их тёмном царстве - дочку Френсис. Это пронзительная линия спектакля, и самой биографии рок-музыканта. За свои непутёвые 27 лет он успел таки познать и любовь к женщине, чем бы она потом ни обернулась, и любовь к ребёнку. К последнему придираться даже не смею, я не ханжа. Он искренне любил, хотя и ради этого он не смог преодолеть боль своей души. Спасительная тьма увлекала всё дальше. Но жизнь даровала ему это счастье.
В этом спектакле всё происходило насыщно, энергично, как в калейдоскопе событий жизни. Этим он противоположен, в моём восприятии, фильму "Последние дни" режиссёра Гас Ван Сента, фильм, всеми признаками напоминаещий последние дни Курта Кобейна. В фильме всё было так медленно, растянуто, уплывающе, что зритель мог и задремать в тех печальных скитаниях героя по дому. Впрочем, к финалу и здесь Курт замер, уже одной ногой за пределом, уже в 27 легенда. Постановщик раскрывает поле для сочувствия, чтобы зритель внутри себя прошёл максимум ощущений. Ведь Грымов так и заявляет: "Это не мы работаем в театре. В театре работает зритель". Да, они то по выстроенной схеме выражают продуманные роли, а мы, не зная что ожидать, сталкиваемся с бурными реками чувств и эмоций. И скорее всего уйдём с этого спектакля опустошёнными и наполнившимися одновременно.
Зал встретил поклоны бурей аплодисментов. По-моему, кто-то даже вставал. Было ощущение радости, что завершилась эта сложная эмоциональная страница. И восторга от смелого решения в целом.
Прервав аплодисменты, на сцене появился Юрий Грымов с извинениями за "итальянскую тварь - дым-машину", которую они вовремя не смогли заткнуть в начале второго акта, и дым затянулся намного дольше планируемого. А мы то все подумали, что это его очередная дерзкая задумка - растворить сцену минут на 10 в дыме, в котором захлёбываются персонажи.
После спектакля публика собралась в другом уютном модерновом зале для пост-обсуждения и бокала игристого с закуской.
Грымов пришёл со всей труппой, которая, возможно, и выглядела несколько утомлённой после такого интенсива, но определённо успела за эти минут 15 выпрыгнуть из ролей.
Говорили о том, почему именно эта тема. О том, что поднимаются актуальные насущные проблемы. Что недостаточно правительству вывесить билборд со словами «наркотикам нет». О том, что публика «Модерна» помолодела до нижней планки в 22 года против 35 лет, который были ранее. О том, что на прошлой постановке Nirvana в зале находили шприцы, а сейчас публика совсем иная. О том, что одна известная театральный критик (что интересно, в "Модерн" критики почти не ходят) успела шепнуть Грымову: "это хит". О том, что при всех доступных Грымовской фантазии сценографических эффектов, без этой прекрасной игры актёров ничего бы не получилось. О том, что много билетов уже продано на месяц вперёд. А финансовые показатели увеличились за один только прошлый год на 43%. О том, что будет дальше. А будет феноменальный замах - «Война и мир» в декабре 2019 и Грымову очень сложно найти многие решения.
И так далее. На этой беседе режиссёр и актёры были более расслабленные, ближе к слушателями, откровенней. Особенно Юрий, определённо выдающийся мужик.
Покидала "Модерн" с ощущениями завершения основательного мероприятия, как бывает, когда выходишь с ночи танцев и будто не помнишь ясно, когда туда заходил. И в темноте я увидела уже через витрину это: обнажённые актёры и актрисы театра смотрят на никогда не спящее Третье Транспортное Кольцо. Они бросают вызов, они говорят о том, что здесь обнажатся чувства. И это несомненно выстреливает мне в сердце. Искусство без стеснения - чтобы всколыхнуть этот сжимающийся в гаджет обывательский мир.
Спасибо за приглашение
moskva_lublu и Театр "Модерн".
Группы театра в Фейсбуке, Инстаграм и ВКонтакте