Какую Страну Просрали
Я родился в Киеве, но зачат был в Партените. В возрасте трех месяцев я был увезен в Севастополь, и прожил там три с лишним года безвыездно. Так что первые мои детские воспоминания - из Севастополя. Сначала я жил с мамой, бабушкой и дедушкой, а папа часто приезжал. А когда мне исполнилось полтора года и мамин декретный отпуск закончился, она уехала в Киев, и я остался с бабушкой и дедушкой. Но родители, конечно, часто приезжали навестить меня и маминых родителей. На четвертом году моей жизни родителям удалось заполучить для меня место в детсаду, и они забрали меня к себе в Киев. Теперь меня отправляли в Севастополь на все лето, а периодически мы с мамой, или все втроем, ездили к дедушке и бабушке и на какие-нибудь праздники. Иногда и дедушка с бабушкой приезжали к нам в Киев. Тем более, что забрать меня в начале лета и вернуть в конце тоже, как правило, было их делом: ведь отпуск у родителей один, они могут максимум сделать что-то одно из этого - или отвезти в Севастополь, и остаться там в отпуске, или приехать в августе, и уезжая, забрать меня с собой. А иногда им вообще не удавалось взять отпуск летом.
Понятно, какую большую роль в жизни нашей семьи играл поезд “Киев-Севастополь”. На протяжении десятилетий он имел номер 27/28, отправлялся из Киева непоздним вечером, часов в 7, шел около 19 часов, и прибывал в Севастополь в районе часа дня. Обратно отправлялся часов в 5, и в Киев приходил около полудня. Точнее, примерно такое расписание он имел ближе к моему окончанию школы, а в ее начале он был где-то на час-полтора быстрее. Вообще, наверное многие будут удивлены факту, что пик скоростей пассажирских поездов в СССР был достигнут в конце 60-х, а с тех пор, и вплоть до кончины совка, средние скорости снижались. Как-то я раздобыл расписание поездов за 1969-ый год, год женитьбы моих родителей, и был очень удивлен тому факту, что тогда поезд 27/28 был в пути всего 16 часов. Процесс замедления поездов продолжился на постсоветском пространстве еще несколько лет после распада СССР, а затем скорости стали расти - в основном из-за снижения грузоперевозок: более медленные грузовые поезда перестали путаться под ногами пассажирских. В конце нулевых поезд 27/28 уже побил лучшие советские достижения 40-летней давности, и добирался за 15 с половиной часов.
Впрочем, расписание этого поезда в мои детсадовские и школьные годы носило, так сказать, справочный характер: все равно этот поезд абсолютно никогда не приходил в конечный пункт вовремя :)
А все потому, что он был “дополнительный”: ходил только летом, с мая по сентябрь. В остальное время приходилось ездить с пересадкой в Симферополе.
Билеты всегда покупались заранее, в первый день предварительной продажи, путем заказа по телефону. Служба заказов, как и предварительные кассы на вокзале, начинала работу в 8 утра. В какие-то древние времена, которых я по малолетству не помню, родители опытным путем установили, что звонить по телефону - более выигрышная стратегия, чем ломиться в кассы живьем. Поскольку к их открытию там скапливалась немеряная очередь, то живьем следовало приходить самое позднее в 7, а лучше - раньше.
Маме в 8 утра уже надо было быть на работе, поэтому как правило заказом билетов занимался папа, если только день их покупки не выпадал на выходной. Ровно в 8 он начинал накручивать диск телефона. Никакого автодозвона или набора номера одной кнопкой в тех телефонах, конечно, предусмотрено не было. К счастью, номер службы заказов был коротким, не 6 цифр, как в обычном городском, а наверное три.
Когда-то ему везло дозвониться уже в первые полчаса - тогда гарантированно удавалось заказать купейные билеты. Но чаще мероприятие растягивалось и на час, и на два, и дольше. Случалось, что и папе уже нужно было ехать на работу, а дозвониться так и не удавалось. Официальное время начала работы в его НИИ было 10:30, ехать минут 45. Режим в институте был не строгий, обычно можно было и задержаться, но если и не к 10:30, то к 12 или к часу все же необходимо было быть. Помню случай, когда посреди напряженного процесса дозвона к нам в дверь позвонила разъяренная “телефонная соседка”. Ее квартира была через этаж от нашей, наша на первом этаже, а ее на третьем, и наши телефоны были спарены. Папе пришлось делать перерыв, чтобы соседка могла позвонить по своим делам.
Дозвонившись, надо было хватать лучшее из того, что осталось. Как говорится “берите-берите, а то и этого не будет”. Если есть купе на севастопольский поезд - это равносильно счастливому выигрышу в лотерею! Если нет купе - надо брать плацкарт. Если нет плацкарта “нормального” - надо брать боковой. Но случалось, что на севастопольский поезд и никаких билетов уже нет. Тогда надо брать на симферопольский. Но даже самому лучшим купейным местам на симферопольский поезд предпочитали плацкартную боковушку до Севастополя. Вот в обратном направлении еще могли быть варианты - когда-то дед, заказывая билеты в обратную дорогу в Севастополе, взял все же купе на симферопольский поезд вместо предлагавшихся плацкартных боковушек на прямой поезд из Севастополя, объяснив бабушке, что в этом году именно этот поезд удачно сочетается с известной ему электричкой из Севастополя. Но в направлении Севастополя пересадки избегали всеми силами. Почему? Потому что в Севастополь надо было везти ПРОДУКТЫ. Ибо в Севастополе ситуация с ними была много хуже, чем в Киеве. Причем со временем она ухудшалась все сильнее. Если в моем раннем детстве везли, можно сказать (с натяжкой), деликатесы, то к моему третьему-четвертому классу речь уже пошла о банальном сливочном масле и хоть каком-нибудь мясе. Так как в Севастополе эти продукты пропали из госторговли практически начисто. А как, например, бабушке, забирающей меня из Киева в конце мая, пересаживаться в Симферополе с тяжелыми чемоданами? Чемоданов с колесами тогда еще не изобрели :) В Киеве нас проводят родители, в Севастополе встретит дед. Но необходимость пересадки означает скорее всего, что деду придется ехать встречать нас в Симферополь. А это уже занятие на целый день.
В Севастополе процесс заказа билетов был схож с киевским, с той разницей, что телефона в квартире дедушки и бабушки не было. Поэтому надо было топать полквартала до телефонной будки и оккупировать ее на неопределенный срок. Будок в том месте было две или три, но часто работала только одна, так что периодически ее надо было уступать другим страждущим.
Но вернемся к продуктам.
Циркулировавшие по Севастополю слухи связывали дефицит продуктов с курортниками. Мол, Севастополь не числится курортным городом, специальных “фондов” на их прокорм севастопольской торговле не выделяют, в отличие от соседней Ялты, а понаезжает летом этих курортников дикая толпа, вот они все и сметают с полок. Правда, за пределами курортного сезона если и становилось чуть лучше в севастопольских гастрономах, так совсем не намного. А те, у кого есть друзья или родственники в Ялте или Евпатории, или кто там бывал часто по каким-нибудь делам, рассказывали, что и в этих городах в общем-то ситуация аналогичная, несмотря на “статус курорта”. Тем не менее, от раздосадованных продуктовыми проблемами военных, служащих в Севастополе, понеслись наверх рапорты: оградите город от курортников! у нас тут база флота или проходной двор?
И верхи вняли. В 1984-ом году Севастополь снова (после примерно 30-летнего перерыва) был объявлен закрытым городом. Говорят, решение о закрытии Севастополя было одной из последних бумаг, подписанных подыхающим Андроповым.
“Закрытость” города означала, что тем, у кого нет севастопольской прописки, теперь стал необходим пропуск. И даже для того, чтобы купить билет на севастопольский поезд, пропуск тоже стал необходим. Хуже того: в закрытые города билет нельзя было заказать по телефону. Ведь заказанные билеты доставлялись потом на дом. За это взимался дополнительный сбор, что-то вроде рупь-пятьдесят, почему-то не за весь заказ, а с каждого билета, как будто доставить три билета сложнее, чем один. И вот доверить доставщикам проверку пропусков в Севастополь не захотели: видимо посчитали, что в тиши собственной прихожей несознательные граждане, быть может даже американские шпионы, скорее сумеют уговорить сотрудника трансагентства закрыть глаза на отсутствие пропуска. С кассиршей-то в предварительных кассах, под бдительным взглядом очереди, особо не подоговариваешься.
Но необходимость топать в кассу ногами была не самым печальным в этой истории. Ведь еще надо было получить собственно пропуск. Для этого сначала дед в Севастополе должен был пойти в райисполком, отстоять очередь и получить бумажку - разрешение на получение пропуска на каждого приглашаемого. Потом эти бумажки надо было передать в Киев. Почте не доверяли - может три недели идти, а может вообще потеряться. Передавали с оказией, или с проводниками поезда. Но пропуск нужен уже в апреле, чтобы купить билет на перве числа июня, а прямой поезд №27 только в мае и начинает ходить. Так что дед как-то ездил в Симферополь только чтобы отослать с проводником поезда Симферополь-Киев эти бумажки…
С бумажками-разрешениями надо идти в милицию, в райотдел. Там был специальный кабинет по вопросам выдачи пропусков в закрытые города. В него, конечно, очередь. И график работы такой, что маме надо отпрашиваться с работы. Если меня везет мама, то меня можно вписать в ее пропуск. Но если бабушка, у которой не пропуск, а паспорт с севастопольской пропиской, то тогда мне пропуск нужен отдельный. За отсутствием паспорта в него вписываются данные свидетельства о рождении. И чтобы его получать, в ментовку должен идти и я, мама сама это сделать не может, несмотря на то, что мне всего 12 лет.
Ну, в кабинете по выдаче заветных пропусков все просто: толстый милиционер, в погонах аж майора, смотрит бумажку-разрешение, кладет ее в ящик своего стола и говорит приходить за пропуском через 2 недели. Через 2 недели мы с мамой, отсидев снова двухчасовую очередь, попадаем в тот же кабинет. Тот же майор достает наши бумажки-разрешения из того ящика, куда положил их 2 недели назад, из другого ящика достает два бланка пропусков, зелененькие такие, с водяными знаками, и тщательно выводит на них перьевой ручкой нужные закорючки - номер пропуска (и вписывает его в большой прошнурованный журнал), дата выдачи, фамилии-имена-отчества, даты рождения, номер паспорта или свидетельства о рождении и кем-когда-они-выданы, куда пропуск и на какой срок. Не спеша так выводит, документ же государственной важности. Расписывается витиеватой загогулиной и прикладывает печать. Минут 10 на каждый пропуск у него уходит, отсюда и очередь. Что делали с нашими бумажками-разрешениями в течении двух недель - загадка. Думаю - ничего. Хотя как знать: может быть отсылали в КГБ, чтобы нас с мамой проверили по картотеке американских шпионов.
В общем, в том году мы с бабушкой ехали в Севастополь с пересадкой, потому что получить на меня пропуск к моменту открытия продажи билетов не получилось, а потом мест на севастопольский поезд уже не было.
Но самое интересное: что же стало с севастопольскими продуктовыми магазинами, избавленными от нашествия курортников? (Кстати, в первое лето после закрытия город действительно выглядел пустым по сравнению с предыдущими годами. На второй год этот эффект уже был заметен гораздо меньше, а на третий - практически сошел на нет.)
А ничего хорошего с ними не случилось. Ребята из минторга объегорили вояк. Они рассудили по своему: раз раньше в Севастополь наезжали толпы курортников, а теперь город закрыт и толп этих не будет, значит “фонды” на продовольствие городу можно урезать. Так что летом того же 1984-го года в городе ввели карточки на мясо и сливочное масло. По полтора килограмма мяса (мороженной говядины с костями или синих курей) и по 400 грамм масла в месяц на рыло. Официально карточки не назывались карточками, они назывались “приглашениями в стол заказов”. Но, конечно, в обиходе никто иначе чем карточками этот документ на называл. Каждый севастополец был прикреплен к одному из гастрономов, в “стол заказов” которого должен был явиться в назначенный день, 2 раза в месяц, для получения пайки. Пропущенная пайка пропадала. К счастью, личной явки не требовали хоть, так что карточки на всю семью мог отоварить кто-то один. Но если человек одинокий, и уезжает, или, к примеру, ложится в больницу, то остается только договориться со знакомыми, чтобы выкупили пайку. И либо сохранили для хозяина, либо уже сами съели, если надолго человек уезжает.
Кажется, до самой кончины Советского Союза ситуация с мясом и маслом в севастопольской госторговле так и не улучшилась. Впрочем, в 89-91 годах, когда я уже был студентом, фокус уже был смещен с того, как найти продукты в госторговле, на то, как заработать деньги, и я могу не очень хорошо помнить, что в этот момент происходило с карточками моих дедушки и бабушки.
Пропуска в Севастополь пережили Советский Союз: правительство Украины отменило их только осенью 1995 года. Очень смешно было в 92-94 годах, когда совок уже умер, а я, будучи студентом Физтеха, получал пропуска в украинский Севастополь в российской милиции. Когда был прописан в Долгопе, было очень неудобно: нужный отдел ментуры располагался в Мытищах, надо было туда переться, далеко. Когда переехал в общагу Зюзино - стало лучше, там нужное заведение располагалось на Симферопольском бульваре, рядом. Собственно, к тому времени я уже прекрасно научился обходиться и без этого пропуска, освоив 400 сравнительно простых способов проникновения в Севастополь. Один из этих способов описан тут. Однажды, еще при советской власти, летом 90-го, я вел в город огородами группу из 15 студентов - нарушителей государственной границы :) Думаю, я мог бы провести и целый батальон шпионов, и этого бы никто не заметил. Но поскольку ездил я часто, иногда по срочным делам, то морочиться каждый раз с нелегальным проникновением все же мне было не с руки.
Поезд №27/28 стал круглогодичным с 92-го года, но возить на нем продукты больше не было необходимости.
Понятно, какую большую роль в жизни нашей семьи играл поезд “Киев-Севастополь”. На протяжении десятилетий он имел номер 27/28, отправлялся из Киева непоздним вечером, часов в 7, шел около 19 часов, и прибывал в Севастополь в районе часа дня. Обратно отправлялся часов в 5, и в Киев приходил около полудня. Точнее, примерно такое расписание он имел ближе к моему окончанию школы, а в ее начале он был где-то на час-полтора быстрее. Вообще, наверное многие будут удивлены факту, что пик скоростей пассажирских поездов в СССР был достигнут в конце 60-х, а с тех пор, и вплоть до кончины совка, средние скорости снижались. Как-то я раздобыл расписание поездов за 1969-ый год, год женитьбы моих родителей, и был очень удивлен тому факту, что тогда поезд 27/28 был в пути всего 16 часов. Процесс замедления поездов продолжился на постсоветском пространстве еще несколько лет после распада СССР, а затем скорости стали расти - в основном из-за снижения грузоперевозок: более медленные грузовые поезда перестали путаться под ногами пассажирских. В конце нулевых поезд 27/28 уже побил лучшие советские достижения 40-летней давности, и добирался за 15 с половиной часов.
Впрочем, расписание этого поезда в мои детсадовские и школьные годы носило, так сказать, справочный характер: все равно этот поезд абсолютно никогда не приходил в конечный пункт вовремя :)
А все потому, что он был “дополнительный”: ходил только летом, с мая по сентябрь. В остальное время приходилось ездить с пересадкой в Симферополе.
Билеты всегда покупались заранее, в первый день предварительной продажи, путем заказа по телефону. Служба заказов, как и предварительные кассы на вокзале, начинала работу в 8 утра. В какие-то древние времена, которых я по малолетству не помню, родители опытным путем установили, что звонить по телефону - более выигрышная стратегия, чем ломиться в кассы живьем. Поскольку к их открытию там скапливалась немеряная очередь, то живьем следовало приходить самое позднее в 7, а лучше - раньше.
Маме в 8 утра уже надо было быть на работе, поэтому как правило заказом билетов занимался папа, если только день их покупки не выпадал на выходной. Ровно в 8 он начинал накручивать диск телефона. Никакого автодозвона или набора номера одной кнопкой в тех телефонах, конечно, предусмотрено не было. К счастью, номер службы заказов был коротким, не 6 цифр, как в обычном городском, а наверное три.
Когда-то ему везло дозвониться уже в первые полчаса - тогда гарантированно удавалось заказать купейные билеты. Но чаще мероприятие растягивалось и на час, и на два, и дольше. Случалось, что и папе уже нужно было ехать на работу, а дозвониться так и не удавалось. Официальное время начала работы в его НИИ было 10:30, ехать минут 45. Режим в институте был не строгий, обычно можно было и задержаться, но если и не к 10:30, то к 12 или к часу все же необходимо было быть. Помню случай, когда посреди напряженного процесса дозвона к нам в дверь позвонила разъяренная “телефонная соседка”. Ее квартира была через этаж от нашей, наша на первом этаже, а ее на третьем, и наши телефоны были спарены. Папе пришлось делать перерыв, чтобы соседка могла позвонить по своим делам.
Дозвонившись, надо было хватать лучшее из того, что осталось. Как говорится “берите-берите, а то и этого не будет”. Если есть купе на севастопольский поезд - это равносильно счастливому выигрышу в лотерею! Если нет купе - надо брать плацкарт. Если нет плацкарта “нормального” - надо брать боковой. Но случалось, что на севастопольский поезд и никаких билетов уже нет. Тогда надо брать на симферопольский. Но даже самому лучшим купейным местам на симферопольский поезд предпочитали плацкартную боковушку до Севастополя. Вот в обратном направлении еще могли быть варианты - когда-то дед, заказывая билеты в обратную дорогу в Севастополе, взял все же купе на симферопольский поезд вместо предлагавшихся плацкартных боковушек на прямой поезд из Севастополя, объяснив бабушке, что в этом году именно этот поезд удачно сочетается с известной ему электричкой из Севастополя. Но в направлении Севастополя пересадки избегали всеми силами. Почему? Потому что в Севастополь надо было везти ПРОДУКТЫ. Ибо в Севастополе ситуация с ними была много хуже, чем в Киеве. Причем со временем она ухудшалась все сильнее. Если в моем раннем детстве везли, можно сказать (с натяжкой), деликатесы, то к моему третьему-четвертому классу речь уже пошла о банальном сливочном масле и хоть каком-нибудь мясе. Так как в Севастополе эти продукты пропали из госторговли практически начисто. А как, например, бабушке, забирающей меня из Киева в конце мая, пересаживаться в Симферополе с тяжелыми чемоданами? Чемоданов с колесами тогда еще не изобрели :) В Киеве нас проводят родители, в Севастополе встретит дед. Но необходимость пересадки означает скорее всего, что деду придется ехать встречать нас в Симферополь. А это уже занятие на целый день.
В Севастополе процесс заказа билетов был схож с киевским, с той разницей, что телефона в квартире дедушки и бабушки не было. Поэтому надо было топать полквартала до телефонной будки и оккупировать ее на неопределенный срок. Будок в том месте было две или три, но часто работала только одна, так что периодически ее надо было уступать другим страждущим.
Но вернемся к продуктам.
Циркулировавшие по Севастополю слухи связывали дефицит продуктов с курортниками. Мол, Севастополь не числится курортным городом, специальных “фондов” на их прокорм севастопольской торговле не выделяют, в отличие от соседней Ялты, а понаезжает летом этих курортников дикая толпа, вот они все и сметают с полок. Правда, за пределами курортного сезона если и становилось чуть лучше в севастопольских гастрономах, так совсем не намного. А те, у кого есть друзья или родственники в Ялте или Евпатории, или кто там бывал часто по каким-нибудь делам, рассказывали, что и в этих городах в общем-то ситуация аналогичная, несмотря на “статус курорта”. Тем не менее, от раздосадованных продуктовыми проблемами военных, служащих в Севастополе, понеслись наверх рапорты: оградите город от курортников! у нас тут база флота или проходной двор?
И верхи вняли. В 1984-ом году Севастополь снова (после примерно 30-летнего перерыва) был объявлен закрытым городом. Говорят, решение о закрытии Севастополя было одной из последних бумаг, подписанных подыхающим Андроповым.
“Закрытость” города означала, что тем, у кого нет севастопольской прописки, теперь стал необходим пропуск. И даже для того, чтобы купить билет на севастопольский поезд, пропуск тоже стал необходим. Хуже того: в закрытые города билет нельзя было заказать по телефону. Ведь заказанные билеты доставлялись потом на дом. За это взимался дополнительный сбор, что-то вроде рупь-пятьдесят, почему-то не за весь заказ, а с каждого билета, как будто доставить три билета сложнее, чем один. И вот доверить доставщикам проверку пропусков в Севастополь не захотели: видимо посчитали, что в тиши собственной прихожей несознательные граждане, быть может даже американские шпионы, скорее сумеют уговорить сотрудника трансагентства закрыть глаза на отсутствие пропуска. С кассиршей-то в предварительных кассах, под бдительным взглядом очереди, особо не подоговариваешься.
Но необходимость топать в кассу ногами была не самым печальным в этой истории. Ведь еще надо было получить собственно пропуск. Для этого сначала дед в Севастополе должен был пойти в райисполком, отстоять очередь и получить бумажку - разрешение на получение пропуска на каждого приглашаемого. Потом эти бумажки надо было передать в Киев. Почте не доверяли - может три недели идти, а может вообще потеряться. Передавали с оказией, или с проводниками поезда. Но пропуск нужен уже в апреле, чтобы купить билет на перве числа июня, а прямой поезд №27 только в мае и начинает ходить. Так что дед как-то ездил в Симферополь только чтобы отослать с проводником поезда Симферополь-Киев эти бумажки…
С бумажками-разрешениями надо идти в милицию, в райотдел. Там был специальный кабинет по вопросам выдачи пропусков в закрытые города. В него, конечно, очередь. И график работы такой, что маме надо отпрашиваться с работы. Если меня везет мама, то меня можно вписать в ее пропуск. Но если бабушка, у которой не пропуск, а паспорт с севастопольской пропиской, то тогда мне пропуск нужен отдельный. За отсутствием паспорта в него вписываются данные свидетельства о рождении. И чтобы его получать, в ментовку должен идти и я, мама сама это сделать не может, несмотря на то, что мне всего 12 лет.
Ну, в кабинете по выдаче заветных пропусков все просто: толстый милиционер, в погонах аж майора, смотрит бумажку-разрешение, кладет ее в ящик своего стола и говорит приходить за пропуском через 2 недели. Через 2 недели мы с мамой, отсидев снова двухчасовую очередь, попадаем в тот же кабинет. Тот же майор достает наши бумажки-разрешения из того ящика, куда положил их 2 недели назад, из другого ящика достает два бланка пропусков, зелененькие такие, с водяными знаками, и тщательно выводит на них перьевой ручкой нужные закорючки - номер пропуска (и вписывает его в большой прошнурованный журнал), дата выдачи, фамилии-имена-отчества, даты рождения, номер паспорта или свидетельства о рождении и кем-когда-они-выданы, куда пропуск и на какой срок. Не спеша так выводит, документ же государственной важности. Расписывается витиеватой загогулиной и прикладывает печать. Минут 10 на каждый пропуск у него уходит, отсюда и очередь. Что делали с нашими бумажками-разрешениями в течении двух недель - загадка. Думаю - ничего. Хотя как знать: может быть отсылали в КГБ, чтобы нас с мамой проверили по картотеке американских шпионов.
В общем, в том году мы с бабушкой ехали в Севастополь с пересадкой, потому что получить на меня пропуск к моменту открытия продажи билетов не получилось, а потом мест на севастопольский поезд уже не было.
Но самое интересное: что же стало с севастопольскими продуктовыми магазинами, избавленными от нашествия курортников? (Кстати, в первое лето после закрытия город действительно выглядел пустым по сравнению с предыдущими годами. На второй год этот эффект уже был заметен гораздо меньше, а на третий - практически сошел на нет.)
А ничего хорошего с ними не случилось. Ребята из минторга объегорили вояк. Они рассудили по своему: раз раньше в Севастополь наезжали толпы курортников, а теперь город закрыт и толп этих не будет, значит “фонды” на продовольствие городу можно урезать. Так что летом того же 1984-го года в городе ввели карточки на мясо и сливочное масло. По полтора килограмма мяса (мороженной говядины с костями или синих курей) и по 400 грамм масла в месяц на рыло. Официально карточки не назывались карточками, они назывались “приглашениями в стол заказов”. Но, конечно, в обиходе никто иначе чем карточками этот документ на называл. Каждый севастополец был прикреплен к одному из гастрономов, в “стол заказов” которого должен был явиться в назначенный день, 2 раза в месяц, для получения пайки. Пропущенная пайка пропадала. К счастью, личной явки не требовали хоть, так что карточки на всю семью мог отоварить кто-то один. Но если человек одинокий, и уезжает, или, к примеру, ложится в больницу, то остается только договориться со знакомыми, чтобы выкупили пайку. И либо сохранили для хозяина, либо уже сами съели, если надолго человек уезжает.
Кажется, до самой кончины Советского Союза ситуация с мясом и маслом в севастопольской госторговле так и не улучшилась. Впрочем, в 89-91 годах, когда я уже был студентом, фокус уже был смещен с того, как найти продукты в госторговле, на то, как заработать деньги, и я могу не очень хорошо помнить, что в этот момент происходило с карточками моих дедушки и бабушки.
Пропуска в Севастополь пережили Советский Союз: правительство Украины отменило их только осенью 1995 года. Очень смешно было в 92-94 годах, когда совок уже умер, а я, будучи студентом Физтеха, получал пропуска в украинский Севастополь в российской милиции. Когда был прописан в Долгопе, было очень неудобно: нужный отдел ментуры располагался в Мытищах, надо было туда переться, далеко. Когда переехал в общагу Зюзино - стало лучше, там нужное заведение располагалось на Симферопольском бульваре, рядом. Собственно, к тому времени я уже прекрасно научился обходиться и без этого пропуска, освоив 400 сравнительно простых способов проникновения в Севастополь. Один из этих способов описан тут. Однажды, еще при советской власти, летом 90-го, я вел в город огородами группу из 15 студентов - нарушителей государственной границы :) Думаю, я мог бы провести и целый батальон шпионов, и этого бы никто не заметил. Но поскольку ездил я часто, иногда по срочным делам, то морочиться каждый раз с нелегальным проникновением все же мне было не с руки.
Поезд №27/28 стал круглогодичным с 92-го года, но возить на нем продукты больше не было необходимости.