Протестантизм. Католический мир пришел в сознание. Но это еще не выздоровление. Секуляризация.
В эпоху Реформации начинается смутно осознаваемый процесс сопротивления церковному обману. Одновременно усиливается и работа инквизиции. Страх репрессий удерживает от протеста. Но это равновесие хрупко.
Появляется движение религиозного протестантизма. От католической церкви откалываются «протестанты» - лютеране, гугеноты, кальвинисты, баптисты.
Основа протеста - протест против чиновной организации церкви. Церковные чиновники, разрабатывая свой цивилизационный проект, все дальше и дальше уходят от начал христианства, от Евангелия. Верующие люди начинают переводить Евангелие с латыни на свои национальные языки - и обнаруживают явное несоответствие учения Христа и его апостолов с церковной традицией.
Открывая Евангелие, протестанты находят там, что ни Христос, ни его Апостолы никакой чиновной иерархии в Церкви не основывали, никаких таинств типа «рукоположения чиновников» не предполагали.
Роль епископа - в уходе за церковным имуществом, и «начальника над столами» - то есть, он, как официант, разносит еду и вино во время агап -совместных трапез. Епископ, по-нашему, завхоз и официант. Рекомендаций по безбрачию епископов нет. Сказано, должен быть «одной жены муж», вероятно, не должен быть многоженцем.
Никакой святости сана, ни кардинала, ни архиерея, ни иерея, ни папы, нет ни у Иисуса, ни у апостолов. Впрочем, по мере того, как апостолы стареют, им в помощь назначаются молодые помощники - диаконы. После смерти апостолов диаконы продолжают завещанные им дела и пользуются высоким уважением. Но диаконы в чиновной церкви - низший чин.
Еще есть «пресвитеры». Это люди, назначенные для руководства богослужением. Это достойные, уважаемые люди, обладающие хорошо поставленным голосом, чувствующие музыкальную гармонию, умеющие руководить церковным хором. Почетная роль, похожая на роль дирижера в оркестре.
И все. Больше никаких чиновников. Никаких должностных лиц. Никаких ритуальных облачений. Никаких привилегий. Все верующие равны. Евангелие говорит - священство было до Христа. После Христа все христиане - царствующее священство.
Протестанты образуют свою церковь. Она может быть различной в разных направлениях протестантизма, но характерны следующие общие черты.
Управляющий имуществом (епископ) и ведущий богослужение (пресвитер) наемные служащие или осуществляющие добровольные служение, которые могут быть, по требованию прихожан, уволены за несоответствие и заменены более достойными. Могут быть и другие служащие, если этого требуют дела прихода.
Никаких богато убранных храмов. Обычные дома для собраний и школьных занятий. Никаких облачений. Обычная скромная светская одежда.
Проповеди не читает специально поставленный священник. Проповедниками являются все, или почти все, прихожане, по очереди.
Проповедник начинает с чтения отрывка их Священного Писания, выражает свое понимание, осмысление прочитанного. Затем ведет молитву. Те, кто поддерживает его, произносят различные молитвенные возгласы. Те, кто не поддерживают - молчат. Проповедник чувствует, как люди принимают его проповедь и молитву. Обычно проповедь завершается повторением прочитанного отрывка.
Затем поется какой-нибудь церковный гимн, или псалом. Это снятие напряжения, отдых.
Потом приступает следующий проповедник. И так далее. В конце служения - молитвы о «нуждах» и о благословении следующей встречи. Нужды - болен ребенок или кто-то из членов семьи, нужна помощь по восстановлению разрушенного дома, и.т.д. Часто молитва о нуждах завершается сбором средств на какие-то общие цели или на помощь в чьей-то беде.
Протестантов жестоко преследуют. Горят костры. Но их становится все больше. Возникает вооруженное противостояние католиков и протестантов. Хорошо известна Варфоломеевская ночь их массового истребления во Франции.
Напряжение снимается массовой эмиграцией протестантов-евангелистов в Америку. Там они организуют свои религиозные общины на новых суверенных территориях.
Наступает относительное затишье, пока не вмешиваются чисто природные силы.
Европа в период ее начального освоения выходцами из Азии, почти сплошь покрыта лесами. Сохранилось название «Большое Беловержье». Изначально освоено только морское побережье Европы.
В процессе заселения континента леса вырубаются, выжигаются, корчуются. Вдоволь топлива. Топятся бани, горят камины. Любимое блюдо - курица на вертеле, в очаге камина.
Но, чем больше лесов вырубается, тем меньше их остается. И, в один прекрасный момент, лесов становится вдруг уже недостаточно. Они кончаются. Дворяне - феодалы вынуждены ограничивать порубку лесов. Топлива не хватает. Бани - по большим праздникам. Общие. Отопление практически прекращается, благо климат теплый. Ограничено топливо, даже на приготовление еды. Входят в употребления всевозможные «затирки» - еда холодного приготовления.
Дворяне, ограничивая подданных в топливе, сами должны подавать пример экономии. В употребление входят всевозможные пудры и благовония, отбивающие запах немытого тела и конского пота.
А в городах осваивают каменный уголь. Строятся котельные, бани, горячее водоснабжение. Горожане (буржуа) чистенькие, белые, в выстиранной светлой одежде, благоухают. А благородные дворяне, осыпанные фамильными драгоценностями, слуги церкви и короля - в пудре, с запахами конского пота и месяцами не бывающие в бане. Горожане чувствуют себя не менее достойными, чем дворяне. Вспомним, что ритуальная гигиена христиан - водные процедуры и чистая одежда.
Начинается Фронда - горожане выступают против феодальных порядков и церкви, которая их освящает. Это уже не протестанты, требующие очищения веры и возврату к христианским нормам жизни. Это бунтари, революционеры. Они, в конце концов, и завершают римско-католический цивилизационный проект.
Возникает Новая Европа - Европа революций, республик, демократий, разваливающихся империй и конституционных монархий, Европа Прав человека и гражданина, Европа капитализма, коммунизма, фашизма, и, наконец, потребительского общества.
Но во всей этой Новой Европе присутствует, в глубине души каждого европейца, архетип римско-католического сознания. Он в стремлении к единомыслию и к единоверию. Он в признании за одними только западноевропейцами прав на цивилизацию, культуру, и на историю. Он в принципах «политкорректности», в которых, вместо искренней симпатии, принято, с лицемерной улыбкой подбирая выражения, скрывать тайное чувство превосходства и тайную ненависть.
Он в том, что можно бомбить Югославию, потому, что сербы - это славяне, «Slaves» - рабы. Он в том, что можно бомбить Ирак, потому, что мусульмане - верующие люди, а значит, неумные, доверчивые и неполноценные. Он в том, что, называя себя христианами и верующими, европейцы не признают ни подвижничества, ни святости, предпочитая этому законопослушность, благополучие и добропорядочность.
Он в принципах гуманизма, в которых обожествляется несовершенная человеческая природа. Он в «правах человека», тонко продекларированных хитроумными отцами иезуитами. Он в религиозном движении экуменизма, пытающегося объединить христианские исповедания (конфессии) на принципах все той же политкорректности.
И, в конце концов, этот архетип в тайном обезбоживании, секуляризации сознания, в потере чувства благодарности к Творцу, в отсутствии интереса к Его творению.
И потому западноевропейцу обычно не интересно, как вещь устроена, и какими Божьими силами она действует. Ему нужно знать, как пользоваться, где купить, сколько заплатить, и как открывается упаковка.
Это деградация. Это болезнь. Если ее не вылечить, то это медленная смерть на теплой и мягкой постели.
Что может быть лекарством? Другие архетипы сознания. Где их взять? Там, где они есть. В Истории. В многократно переписанной, перекроенной, мифологизированной, и часто несправедливо очерненной Истории. Их нужно поднять, очистить и осмыслить, но не идеализировать, а найти адекватное для нашего времени решение.