Елисавета Багряна
Рассказав о поэтессах, "отлученных" от болгарской литературы при коммунистической власти, Валентина Радинская пишет и о тех, кто смог так или иначе приспособиться к новым условиям и продолжить литературную деятельность.
"Думаю, естественно начать с Елисаветы Багряны. Перемены 1944 года застали ее уже известной поэтессой, чье имя было знаменитым и уважаемым не только у нас, но и заграницей, ее стихи переводили известные иностранные поэты. "Вечная и святая", "Звезда моряка", "Сердце человеческое" очертили облик исключительной поэтессы, чьи стихи несут энергию и витальность, невиданные раньше в поэзии, написанной нашими женщинами. Перемены стали испытанием для Багряны. Растерянная и смущенная, она довольно неуклюже пыталась приспособиться к новому времени, к различным его требованиям.
В 1953 г. она выпустила очень официозные книги "Пять звёзд" и "Самолёт на Москву", в которых поместила стихотворения, бывшие значительно ниже ее прежнего уровня. К сожалению, она не смогла избавиться от этого и позже, и наряду со своими прекрасными стихотворениями продолжала публиковать и такие, которые вовсе не следовало писать. Например, в ее книге "От берега к берегу", где собраны стихотворения с 1958-го по 1963-й гг., наряду с такими сильными стихотворениями, как относящиеся к "Боянскому циклу", помещены и такие произведения как "Космонавт", "Валентине Терешковой", "Кремиковская увертюра". Просто невероятно, что авторка "Вечной и святой" могла сотворить подобное:
"О как бы я хотела,
как хотела,
сейчас быть молодой,
как вы, девчонки милые мои,
с лицом покрытым капельками грязи,
с цементной пылью
напудренными веками,
усыпанной бетонным конфетти."
"А искала бих аз,
о, как бих искала
сега да бъда млада
като вас, девойки и младежи мои мили -
с лица от кални капки оросени,
с циментов прах
напудрени по клепките
поръсени с бетонови конфети"
Багряна до самой смерти продолжала издавать неравноценные книги. Впрочем, правда, что даже если бы она никогда не написала бы ничего большего, чем "Вечная и святая", то всё равно осталась бы Великой Багряной. Правда и то, что - и пора сказать это вслух - она никогда позже не смогла превзойти высочайший уровень первых своих книг, никогда больше она не писала таких сильных, полных витальной энергией стихов, как эти незабываемые:
"Вее утринна прохлада
В моето лице -
Аз съм млада, млада, млада
С огнено сърце."
Это из "Амазонки".
<...>
Так что, можно сказать, не обесценивая, не умаляя творческую работу Багряны - она навсегда останется Первой дамой болгарской поэзии. Даже сегодня некому занять ее место.
Она была поэтессой со счастливой судьбой. Поэтому я ей завидую - не из-за таланта, а из-за свободы. Не за страду на поэтической ниве, а за собранные и оцененные вовремя плоды.
Завидую ей - за то, что болгарский век, видевший мало ей подобных, пронес ее бережно сквозь годы и поставил на ее точное, именно ей определенное место.
Завидую ей - за непреклонный жест, которым бросила всю свою личную жизнь и все свои воспоминания на алтарь непреходящего; за то, что отринула земное и суетное, чтобы освободить место для вечного и святого.
Завидую ей - за то, что не рассыпала по земле похищенное у Бога, а трепетно его сберегла, так как была достаточно мудра, чтобы понять, что в этом мире самое важное.
Завидую ей - за то, что жила полноценно под неблагосклонным болгарским небосводом, который обрушился на большинство поэтов, как надгробие, и похоронил и стихи их, и мечты.
Завидую ей - за то, что не позволила жизни разрушить магию и ореол, созданные ею с большим трудом не только для самой себя, но и для будущих поколений болгарских поэтесс.
Не завидую ей - за то, что переживя саму себя, став легендой для всех болгар, для близких своих была всего лишь скучной и ненужной старухой, которую, как всякую болгарскую мать, можно отправить умирать в дом престарелых.
Не завидую ей - за безлюдную, сопровождавшуюся недоразумениями панихиду по ней, когда люди пошли в другое место - не там, где она ждала их для последней встречи: одиноче всех и одинокая навсегда, с последними своими цветами...
Трудно судить о человеческой жизни, даже когда она прожита. Еще труднее судить о жизни великого поэта - у него нет логики, нет объяснения - он подвластен высшим силам. Ничто нам, однако, не мешает <...> принять ее такой, какой она была - с ее человеческими грехами и болью, потому что именно из них и рождаются стихи."
Цитата из статьи о поэтессе (с переводами стихотворений и портретами)
"Самое сильное влияние на творчество Елисаветы Багряны оказали русские поэтессы Марина Цветаева и Анна Ахматова. Не раз Багряна говорила, что ее большая любовь в поэзии - Ахматова, но при этом признавалась, что по поэтическому темпераменту ближе ей Цветаева. Поэтому нет ничего случайного в том, что первым поэтом в богатой переводческой деятельности Багряны была именно Ахматова. Стихи Елисаветы Багряны переведены на 30 языков мира. В 40-х годах прошлого века она трижды номинировалась на Нобелевскую премию по литературе. Была награждена медалью Героя Народной Республики Болгария и орденом Георги Димитрова."
Стихотворения Елисаветы Багряны в переводе Анны Ахматовой
Стихи Елисаветы Багряны на болгарском