Мирра, или Та, которую не сосчитали
Татьяна Александрова
Истаять обречённая в полёте. Жизнь и творчество Мирры Лохвицкой.
Издательство "Гиперион", 2007
Мирра (Мария) Александровна Ло́хвицкая - поэтесса уникальная. С одной стороны, её вхождение в литературу свершилось быстро и легко, её слава была сравнима со славой Владимира Высоцкого в 1970-1980-е годы, её издания - единственные из поэтических книг того времени - распродавались, как горячие пирожки, и приносили прибыль. Она была первая: до Гиппиус, до Ахматовой, до Цветаевой. А с другой стороны - малолюдные похороны и почти мгновенное забвение. В СССР Лохвицкую почти не издавали. Насилу сейчас кто-то вспомнит, что у знаменитой Тэффи была такая сестра-виршеплётка. Я не принадлежу к числу обожательниц Лохвицкой и по незнанию считала её поэзию китчем, набором банальностей. Теперь - не считаю.
Книга проф. Александровой читается взахлёб, как роман. Даже консервативные авторские убеждения не мешают видеть и понимать, сколько всего она претерпела просто потому, что являлась женщиной.
Первый сборник её любовной лирики был посвящён мужу. Хохотала вся литературная братия. Даже опубликовали карикатуру: толстый лысый тип в сюртуке сидит на облаке, подобно Музе, а перед ним коленопреклонённая дама. Остряков-самоучек не смутило даже то, что супруг Лохвицкой обладал исключительно красивой внешностью. Он же муж! Мужа нельзя любить поэтически!
Из критики: "Весталка г-жи Лохвицкой грезит во сне о боге “веселья, любви и вина” (Содержание стихотворения “Миг блаженства”, изображающего как “любовь-чародейка бросила нас в объятья друг друга в полночный таинственный час” и что из этого произошло, положительно неудобно для цитирования. <…> Поэты очень часто воспевают физические достоинства своих Лаур и Беатриче и мы относимся к этому благосклонно, однако мы чувствуем тошноту и отвращение, когда женщина, захлебываясь, описывает такие же прелести мужчины". Двойной стандарт во всей красе. Фуй.
Чувственность, эротизм поэзии Лохвицкой создали ей реноме развязной менады. Но была она "обычной женщиной", хозяйкой дома, очень скромной, целомудренной, без малейшего эпатажа, матерью пятерых сыновей, которых нежно любила. Этот контраст многих смущал, смешил и злил. Не смей рвать наши шаблоны. Либо заботливая родительница, беспокоящаяся о том, где бы достать хорошее молоко для малышей, либо русская Сапфо.
Не обошлось и без лукизма. Молодой Брюсов в дневнике: "...показалась мне довольно бездарной женщиной. Зачем у неё такой большой рот?" Через много лет, в последний год жизни поэтессы: "Была Лохвицкая. Она постарела, обабилась, обельфамилась". Обельфамилась. Мать пятерых детей тяжко болела, уже один день вставала, десять дней потом лежала... Обельфамилась, да.
Брюсов Мирру Александровну откровенно преследовал, травил, систематически именуя разрекламированной бездарностью. А поскольку именно он считался арбитром изящества, его суждения имели вес. Почему же он на неё ополчился? Александрова утверждает, что из ревности. В поэтессу был романтически влюблён его друг, К.Д. Бальмонт. Надо заметить: Лохвицкая была к нему расположена, но статус супруги и матери не позволял ей отдаться чувству. Отвергнутый Бальмонт озлобился, периодически унизительно сплетничал о ней с Брюсовым, утверждал, что она-таки "побеждена" им и даже опубликовал несколько стихотворений, посвящённых этой "победе". Окончательно доконало репутацию поэтессы то, что Бальмонт посвятил ей, "художнице вакхических видений, ... знающей тайны колдовства" скандальный сборник "Будем, как Солнце". Если до того сплетни ползли, после этого они побежали.
Тайна смерти тридцатипятилетней поэтессы до сих пор не раскрыта. Фидлер уверяет: причиной стали стенокардия, дифтерит и Базедова болезнь. Что-то много всего сразу. По описанию заболевания очень похоже на стенокардию. Сама Александрова осторожно намекает, что Лохвицкая стала объектом оккультного воздействия. Не разделяя этой версии, хочу заметить: знание о том, что предпринимались попытки нанесения т.н. магического вреда, могут являться психотравмой даже для материалистически мыслящих, рациональных людей. Однако мне ближе точка зрения И. Ясинского: "измученная частыми родами и снедаемая вечною тоской..."
А теперь о недостатках биографии. Как я уже сказала, Т. Александрова придерживается традиционалистических убеждений. Осторожно! Встречается усвоенная мизогиния! Так, упоминая о пародиях Тэффи на сестру, действительно не очень корректных, она пишет: "Но, по-видимому, женское естество порой оказывается сильнее даже природной доброты". Странно, но факт: цинизм Брюсова или пьяная болтовня Бальмонта не приписываются их мужскому естеству.
ЖЖ проф. Александровой, давно не обновляется, но очень любопытный: enis-el-jellis
Сайт о Мирре Лохвицкой: http://www.mirrelia.ru/
Истаять обречённая в полёте. Жизнь и творчество Мирры Лохвицкой.
Издательство "Гиперион", 2007
Мирра (Мария) Александровна Ло́хвицкая - поэтесса уникальная. С одной стороны, её вхождение в литературу свершилось быстро и легко, её слава была сравнима со славой Владимира Высоцкого в 1970-1980-е годы, её издания - единственные из поэтических книг того времени - распродавались, как горячие пирожки, и приносили прибыль. Она была первая: до Гиппиус, до Ахматовой, до Цветаевой. А с другой стороны - малолюдные похороны и почти мгновенное забвение. В СССР Лохвицкую почти не издавали. Насилу сейчас кто-то вспомнит, что у знаменитой Тэффи была такая сестра-виршеплётка. Я не принадлежу к числу обожательниц Лохвицкой и по незнанию считала её поэзию китчем, набором банальностей. Теперь - не считаю.
Книга проф. Александровой читается взахлёб, как роман. Даже консервативные авторские убеждения не мешают видеть и понимать, сколько всего она претерпела просто потому, что являлась женщиной.
Первый сборник её любовной лирики был посвящён мужу. Хохотала вся литературная братия. Даже опубликовали карикатуру: толстый лысый тип в сюртуке сидит на облаке, подобно Музе, а перед ним коленопреклонённая дама. Остряков-самоучек не смутило даже то, что супруг Лохвицкой обладал исключительно красивой внешностью. Он же муж! Мужа нельзя любить поэтически!
Из критики: "Весталка г-жи Лохвицкой грезит во сне о боге “веселья, любви и вина” (Содержание стихотворения “Миг блаженства”, изображающего как “любовь-чародейка бросила нас в объятья друг друга в полночный таинственный час” и что из этого произошло, положительно неудобно для цитирования. <…> Поэты очень часто воспевают физические достоинства своих Лаур и Беатриче и мы относимся к этому благосклонно, однако мы чувствуем тошноту и отвращение, когда женщина, захлебываясь, описывает такие же прелести мужчины". Двойной стандарт во всей красе. Фуй.
Чувственность, эротизм поэзии Лохвицкой создали ей реноме развязной менады. Но была она "обычной женщиной", хозяйкой дома, очень скромной, целомудренной, без малейшего эпатажа, матерью пятерых сыновей, которых нежно любила. Этот контраст многих смущал, смешил и злил. Не смей рвать наши шаблоны. Либо заботливая родительница, беспокоящаяся о том, где бы достать хорошее молоко для малышей, либо русская Сапфо.
Не обошлось и без лукизма. Молодой Брюсов в дневнике: "...показалась мне довольно бездарной женщиной. Зачем у неё такой большой рот?" Через много лет, в последний год жизни поэтессы: "Была Лохвицкая. Она постарела, обабилась, обельфамилась". Обельфамилась. Мать пятерых детей тяжко болела, уже один день вставала, десять дней потом лежала... Обельфамилась, да.
Брюсов Мирру Александровну откровенно преследовал, травил, систематически именуя разрекламированной бездарностью. А поскольку именно он считался арбитром изящества, его суждения имели вес. Почему же он на неё ополчился? Александрова утверждает, что из ревности. В поэтессу был романтически влюблён его друг, К.Д. Бальмонт. Надо заметить: Лохвицкая была к нему расположена, но статус супруги и матери не позволял ей отдаться чувству. Отвергнутый Бальмонт озлобился, периодически унизительно сплетничал о ней с Брюсовым, утверждал, что она-таки "побеждена" им и даже опубликовал несколько стихотворений, посвящённых этой "победе". Окончательно доконало репутацию поэтессы то, что Бальмонт посвятил ей, "художнице вакхических видений, ... знающей тайны колдовства" скандальный сборник "Будем, как Солнце". Если до того сплетни ползли, после этого они побежали.
Тайна смерти тридцатипятилетней поэтессы до сих пор не раскрыта. Фидлер уверяет: причиной стали стенокардия, дифтерит и Базедова болезнь. Что-то много всего сразу. По описанию заболевания очень похоже на стенокардию. Сама Александрова осторожно намекает, что Лохвицкая стала объектом оккультного воздействия. Не разделяя этой версии, хочу заметить: знание о том, что предпринимались попытки нанесения т.н. магического вреда, могут являться психотравмой даже для материалистически мыслящих, рациональных людей. Однако мне ближе точка зрения И. Ясинского: "измученная частыми родами и снедаемая вечною тоской..."
А теперь о недостатках биографии. Как я уже сказала, Т. Александрова придерживается традиционалистических убеждений. Осторожно! Встречается усвоенная мизогиния! Так, упоминая о пародиях Тэффи на сестру, действительно не очень корректных, она пишет: "Но, по-видимому, женское естество порой оказывается сильнее даже природной доброты". Странно, но факт: цинизм Брюсова или пьяная болтовня Бальмонта не приписываются их мужскому естеству.
ЖЖ проф. Александровой, давно не обновляется, но очень любопытный: enis-el-jellis
Сайт о Мирре Лохвицкой: http://www.mirrelia.ru/