Юрий Фельштинский. Очередной ответ Ю. Латыниной
Пояснение по вопросу о моей причастности к операции грузинского спецназа в Панкиси 28 апреля 2002 года, о связи моей с Гарибом -- главным арабом Панкиси и главным связным Хаттаба, и о выдаче двух других арабов-террористов -- Хуари Суфьян Абар и Альраман - в Гуантанамо
-- Так это ты подговаривал народ разрушить ершалаимский храм?...
-- Эти добрые люди... ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. ...Ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил.
-- ...Верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле?..
-- У меня и осла-то никакого нет...
--Не знаешь ли ты таких... некоего Дисмаса, другого - Гестаса и третьего - Вар-раввана?
-- Этих добрых людей я не знаю.
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
Я должен извиниться перед читателями своего журнала. Меньше всего на свете я планировал писать очередной ответ Латыниной. Я уже и «Эхо Москвы» не слушаю, и интернет не читаю, только чтоб не пришлось отвечать. Но информация до меня все-таки доходит, и, как только Латынина в очередной раз упоминает меня, кто-нибудь из моих друзей пересылает мне текст.
Вот и сейчас мне переслали очередное выступление Латыниной на «Эхе Москвы». Сначала я понадеялся, что отвечать не придется, потому что Латынина в основном говорила о Гочияеве, который жив и может сам ответить Латыниной. И если Гочияева устраивает то, что пишет и говорит о нем Латынина, то почему это должно беспокоить меня? Не должно, и не беспокоит. Пусть это беспокоит Гочияева.
Хотя, конечно, есть пара моментов, которые меня в этом новом «информационном взрыве» Латыниной озадачили. Я хотел бы обратить на эти моменты внимание читателей (да и Латыниной тоже).
Когда у нас в России в 1999 году кого-то разыскивают (как Гочияева), потом, наконец, ловят и выясняют, что арестованный живет по поддельному паспорту... И потом этого арестованного (разыскиваемого и с поддельным паспортом) почему-то освобождают... И этот освобожденный вдруг оказывается организатором терактов в том же 1999 году -- это выглядит более чем странно. И объяснить происшедшее только тем, как делает это Латынина, что «в этот момент» было «не совсем понятно, кто является главной силой в городе Карачаевске», я никак не могу. Тут требуется какое-то другое объяснение, которого Латынина нам представить не может (например, что Гочияева завербовали и выпустили, как случилось с одним из организаторов теракта в «Норд-Осте»).
Я был приятно удивлен тем, что Латынина заставила себя заняться анализом опубликованных мною текстов, в частности заявлений Гочияева. Она встала на абсолютно правильный путь (похвалим ее за это). Другое дело, что анализ получился достаточно поверхностный. «Почему взрывались Каширка и Гурьянова? Потому что такие люди как Гочияев даже не знали, где расположена Рублевка».
Ой... На экзамене за такой анализ можно только двойку получить. Можно не знать про Каширку и Гурьянова. Но уж про Рублевку, Тверскую или Кутузовский проспект знает в Москве всякий, в том числе и приезжий. Так что этот аргумент Латыниной мы не примем.
Еще я хотел бы обратить внимание Латыниной на одно потерянное ею имя. При столь подробном изучении биографии, многочисленных родственников и связей Гочияева Латынина забывает это имя упомянуть: Рамазан Дышеков. Посколько Гочияев утверждает, что этот бывший его соученик был, во-первых, кадровым офицером ФСБ и, во-вторых, организатором терактов в Москве в сентябре 1999 года, было бы хорошо, если бы Латынина (ей это сподручнее, чем мне из Бостона) проверила бы, существует ли в действительности этот человек с редким именем и фамилией; является ли он офицером ФСБ; и учился ли он вместе с Гочияевым. Это даже проще, чем выяснение порядкового номера возглавляемого Гочияевым «Мусульманского общества».
Переходим к части выступления Латыниной, которая касается меня. По простоте душевной я склонен считать, что факты собственной биографии я знаю лучше, чем Латынина, которая расправляется с моей биографией так, будто я уже покойник и возразить не могу. Пока еще могу.
Тут мне как историку приходится сначала цитировать первоисточник, т.е. Латынину:
«В Панкиси было сравнительно безопасно, пока не случилось 11 сентября. После этого американцы под давлением русских стали давить на грузин. В начале апреля в Панкиси приехал тогдашний зам. главы МГБ Грузии Ираклий Аласания и предложил боевикам покинуть Панкиси. И после этого Гочияев связывается с людьми Березовского. Он пишет письмо Фельштинскому со словами, что он может рассказать, что его подставили, что дома взорвала ФСБ. И где-то в конце апреля Фельштинский и Литвиненко, по собственным словам Фельштинского, приезжают в Грузию. Им хватает ума, естественно, не ехать в Панкиси, где бы их просто украли, потому что в Панкиси тогда была просто клоака. Они связываются через посредника. Опять же, по словам Фельштинского, вдруг что-то происходит. Посредника, как они потом узнали, убили. По словам Фельштинского, это сделала «кровавая гэбня». И Фельштинский срочно уезжает. Ему только успели передать письмо Гочияева. Когда я была в Панкиси, я, конечно, поинтересовалась, кого же там убили в конце апреля. Мне сразу рассказали, кого убили, потому что это произвело тогда неизгладимое впечатление на всех чеченцев-кистинцев, и до сих пор производит неизгладимое впечатление. То, что случилось 28 апреля, это была уникальная, первая на тот раз и вообще почти не повторившаяся спецоперация. Произошло следующее. Прямо в центре села Дуиси - это главное село Панкиси - была устроена грузинским спецназом засада, в ней был расстрелян водитель кистинец и схвачены три араба, которые были переданы американцам в Гуантанамо. Одним из этих арабов был Гариб. Это главный связной Хаттаба, который сидел в Панкиси, фактически главный араб Панкиси. С ним еще двое товарищей, одного звали Хуари Суфьян Абар, другого звали Альраман».
Абсолютно гениальный отрывок. Правильна в нем только моя фамилия (что, кстати, не банально, так как обычно мою фамилию пишут с ошибками).
Был такой анекдот, старый-старый:
- Рабинович, вы слышали, у Хаима на даче порвался гамак. Так он использовал бюстгальтер тети Сары!
- Ой, вы все перепутали! У тети Сары порвался бюстгальтер, так она использовала гамак с дачи Хаима!
Так вот, Латынина все перепутала. Разбираем цитату. Она того стоит. «В Панкиси было сравнительно безопасно, пока не случилось 11 сентября. После этого американцы под давлением русских стали давить на грузин. В начале апреля в Панкиси приехал тогдашний зам. главы МГБ Грузии Ираклий Аласания и предложил боевикам покинуть Панкиси».
Американцы под давлением русских стали давить на грузин! Т.е. русские после 11 сентября 2001 года стали давить на американцев, чтобы те давили на грузин? В общем, кто на кого после 11 сентября давил понять трудно, но почему-то через семь месяцев, в апреле (т.е. семь месяцев нужно было давить?) в Панкиси приехал Аласания и «предложил боевикам покинуть Панкиси». И они, боевики, такие милые, добрые, согласились и уехали? Не согласились и не уехали. И от того, что Латынина в каждой своей передаче повторяет, что боевики уехали из Панкиси под давлением американцев, правдоподобнее ее рассказ не становится.
«И после этого Гочияев... пишет письмо Фельштинскому со словами, что он может рассказать, что его подставили, что дома взорвала ФСБ».
Всё не так. 5 марта 2002 года в Лондоне состоялась презентация документального фильма «Покушение на Россию», сделанного по книге «ФСБ взрывает Россию». После этого (а не после поездки Аласании в Панкиси) некий «посредник», фамилии и имени которого я не знал тогда, начал организовывать мою встречу с Гочияевым, который вроде бы согласился со мною встретиться. Никакого письма от Гочияева на тот момент не было. Контактов с самим Гочияевым тоже не было. Вообще не было известно, кто именно хочет со мною встречаться: Гочияев или кто-то еще, представляющийся Гочияевым. Не было понятно, жив Гочияев или нет. Не было ясно, о чем этот человек собирается мне рассказывать: о том, что дома взрывала ФСБ или же, наоборот, о том, что дома взрывали Хаттаб и Басаев. Так что Латынина напрасно делает вид, что содержание информации, ради которой я летел в Грузию, было мне известно. Не было. Гочияев ли меня вызывает на встречу, сепаратисты ли, бандиты или ФСБ -- понятно и известно не было. На встречу я ехал один. Но в последнюю минуту со мною вызвался лететь Александр Литвиненко, и мы полетели вместе.
«Опять же, по словам Фельштинского, вдруг что-то происходит. Посредника, как они потом узнали, убили. По словам Фельштинского, это сделала «кровавая гэбня». И Фельштинский срочно уезжает. Ему только успели передать письмо Гочияева».
Ой, Вы опять все перепутали! Посредника никто не убивал. С посредником я вел затем тяжелые и неприятные переговоры по вопросу о трех миллионах (я уже рассказывал об этом). Деньги я платить отказался (откуда такие деньги?!). Тем не менее, полученные от Гочияева материалы посредник мне переслал, бесплатно. Курьера (который приехал от Гочияева и увез к нему вопросы, мою кинокамеру для записи интервью и мой магнитофончик на тот случай, если Гочияев не захочет записываться на пленку) - тоже никто не убивал. Курьер собрал для меня все обещанные материалы: видеопленку, фотографии и первое заявление Гочияева, позвонил мне и сказал, что все привезет ко мне в Тбилиси. Нужно было просто подождать.
Но «письма от Гочияева» я получить не успел, потому что поспешно вылетел из Тбилиси (во Франкфурт). Действительно, в ночь с 23 на 24 апреля убили имевшего отношение к нашему пребыванию в Грузии человека... Так кого же убили?
«Когда я была в Панкиси, я, конечно, поинтересовалась, кого же там убили в конце апреля. Мне сразу рассказали, кого убили... То, что случилось 28 апреля, это была уникальная, первая на тот раз и вообще почти не повторившаяся спецоперация... Прямо в центре села Дуиси... была устроена грузинским спецназом засада, в ней был расстрелян водитель кистинец и схвачены три араба, которые были переданы американцам в Гуантанамо. Одним из этих арабов был Гариб. Это главный связной Хаттаба...»
Захватывающее сообщение, целый детектив, но это все не про меня. Мне хватает приключений и реальных убийств людей, с которыми я дружил или был знаком. Не нужно навешивать на меня ни «трех арабов», ни «связного Хаттаба Гариба», ни передачу пленных арабов-террористов в Гуантанамо. Честное слово, это не я...
Убили нашего шофера, который возил меня и Литвиненко по Тбилиси. Шофер был из охраны президента Грузии Шеварднадзе. Примерно в 11 вечера 23 апреля он привез нас в гостиницу «Шератон-Метехи», где мы остановились, поехал домой и утром на работу не явился. В тот же день, 24-го, выяснилось, что по возвращении домой его схватили какие-то неизвестные люди, куда-то увезли и затем убили.
«По словам Фельштинского, это сделала “кровавая гэбня”». Знаете, я не люблю ФСБ, и не скрываю этого. Я считаю эту организацию вредной и настаиваю на ее роспуске. Но жаргонных выражений типа «кровавая гэбня» даже по отношению к ФСБ я себе никогда не позволю. Я все-таки не филолог-журналист типа Латыниной, а ученый, доктор исторических наук. Я пишу книги по истории России. Так как мою встречу с Гочияевым организовывали «чеченцы», а охраняли нас люди из грузинской службы безопасности президента, я, естественно, предполагаю, что убить нашего водителя могли, скорее всего, сотрудники российских спецслужб. Потому что зачем же грузинским спецслужбам убивать своего же офицера? Он и так им все рассказал бы. И зачем это делать «чеченцам», с которыми мы были в контакте? Но это всего лишь мое предположение. А «кровавая гэбня», да еще в кавычках, как если бы так выражался я, пусть остается на совести Латыниной. И насколько нужно потерять связь с реальностью, чтобы протягивать ниточку от моей поездки в Тбилиси 23-24 апреля до убийства грузинским спецназом «главного связного Хаттаба» 28 апреля? Я понимаю, если бы убили Гочияева. Тогда можно было бы искать связь. Но ведь Гочияева не убили. За эти годы всех убили или захватили, а Гочияева - нет.
Мы с Литвиненко прилетели в Тбилиси 23 апреля 2002 года и покинули Грузию на следующий день, 24 апреля. Прилагаю соответствующую страничку с визами из моего паспорта. На грузинской визе отчетливо видна моя фамилия и даты: выдана 23 апреля, вылет - 24 апреля. Все остальное - фантазии Латыниной. Кстати первое заявление Гочияева было датировано именно 24 апреля. Предполагалось, что курьер привезет это заявление мне в Тбилиси днем 24-го. Но мы улетели из-за убийства шофера, и заявление Гочияева вместе с видеопленкой и фотографиями было позже прислано мне по почте в Бостон посредником.
Должен сказать, что Латынина не первая пытается связать меня с террористами. Пальма первенства здесь принадлежит генералу ФСБ, заместителю тогдашнего директора ФСБ Н. Патрушева. Дело в том, что известную (теперь уже) пленку героя России старшего лейтенанта Галкина я передал для публикации в «Новой газете» Дмитрию Муратову в Берлине, в день захвата террористами «Норд-Оста». Историческая случайность: днем я передал пленку, а вечером захватили «Норд-Ост». Когда Дмитрия Муратова в связи с этой пленкой вызвали в ФСБ, у него состоялся интересный разговор с заместителем Патрушева:
- Вам не кажется странным, что Фельштинский передал вам пленку в Берлине именно в день захвата «Норд-Оста»? - спросил Муратова генерал ФСБ.
- Простите, что именно вы имеете в виду? - переспросил Муратов.
- Я имею в виду то, что Фельштинский мог иметь непосредственное отношение к захвату террористами «Норд-Оста».
- Ребят, вы что тут все оху-ли что ли? - ответил Муратов.
В заключение я хотел бы поблагодарить Латынину за привлечение к нашему спору еще одного свидетеля: Алика Гольдфарба, написавшего книгу «Смерть диссидента». Но, как мне представляется, Латынина и здесь не точна. Гольдфарб летал тогда в Турцию не к Гочияеву; с Гочияевым Гольдфарб, разумеется, не виделся, а очередной отказ выплатить непонятным вымогателям 3 млн долларов не отразился на последующих моих контактах с Гочияевым. Последнее подробное заявление я получил от него в феврале 2005 года (14 марта оно было опубликовано в «Новой газете»).
Юрий Фельштинский
5 апреля 2010 г.
Бостон
-- Так это ты подговаривал народ разрушить ершалаимский храм?...
-- Эти добрые люди... ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. ...Ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил.
-- ...Верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле?..
-- У меня и осла-то никакого нет...
--Не знаешь ли ты таких... некоего Дисмаса, другого - Гестаса и третьего - Вар-раввана?
-- Этих добрых людей я не знаю.
Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
Я должен извиниться перед читателями своего журнала. Меньше всего на свете я планировал писать очередной ответ Латыниной. Я уже и «Эхо Москвы» не слушаю, и интернет не читаю, только чтоб не пришлось отвечать. Но информация до меня все-таки доходит, и, как только Латынина в очередной раз упоминает меня, кто-нибудь из моих друзей пересылает мне текст.
Вот и сейчас мне переслали очередное выступление Латыниной на «Эхе Москвы». Сначала я понадеялся, что отвечать не придется, потому что Латынина в основном говорила о Гочияеве, который жив и может сам ответить Латыниной. И если Гочияева устраивает то, что пишет и говорит о нем Латынина, то почему это должно беспокоить меня? Не должно, и не беспокоит. Пусть это беспокоит Гочияева.
Хотя, конечно, есть пара моментов, которые меня в этом новом «информационном взрыве» Латыниной озадачили. Я хотел бы обратить на эти моменты внимание читателей (да и Латыниной тоже).
Когда у нас в России в 1999 году кого-то разыскивают (как Гочияева), потом, наконец, ловят и выясняют, что арестованный живет по поддельному паспорту... И потом этого арестованного (разыскиваемого и с поддельным паспортом) почему-то освобождают... И этот освобожденный вдруг оказывается организатором терактов в том же 1999 году -- это выглядит более чем странно. И объяснить происшедшее только тем, как делает это Латынина, что «в этот момент» было «не совсем понятно, кто является главной силой в городе Карачаевске», я никак не могу. Тут требуется какое-то другое объяснение, которого Латынина нам представить не может (например, что Гочияева завербовали и выпустили, как случилось с одним из организаторов теракта в «Норд-Осте»).
Я был приятно удивлен тем, что Латынина заставила себя заняться анализом опубликованных мною текстов, в частности заявлений Гочияева. Она встала на абсолютно правильный путь (похвалим ее за это). Другое дело, что анализ получился достаточно поверхностный. «Почему взрывались Каширка и Гурьянова? Потому что такие люди как Гочияев даже не знали, где расположена Рублевка».
Ой... На экзамене за такой анализ можно только двойку получить. Можно не знать про Каширку и Гурьянова. Но уж про Рублевку, Тверскую или Кутузовский проспект знает в Москве всякий, в том числе и приезжий. Так что этот аргумент Латыниной мы не примем.
Еще я хотел бы обратить внимание Латыниной на одно потерянное ею имя. При столь подробном изучении биографии, многочисленных родственников и связей Гочияева Латынина забывает это имя упомянуть: Рамазан Дышеков. Посколько Гочияев утверждает, что этот бывший его соученик был, во-первых, кадровым офицером ФСБ и, во-вторых, организатором терактов в Москве в сентябре 1999 года, было бы хорошо, если бы Латынина (ей это сподручнее, чем мне из Бостона) проверила бы, существует ли в действительности этот человек с редким именем и фамилией; является ли он офицером ФСБ; и учился ли он вместе с Гочияевым. Это даже проще, чем выяснение порядкового номера возглавляемого Гочияевым «Мусульманского общества».
Переходим к части выступления Латыниной, которая касается меня. По простоте душевной я склонен считать, что факты собственной биографии я знаю лучше, чем Латынина, которая расправляется с моей биографией так, будто я уже покойник и возразить не могу. Пока еще могу.
Тут мне как историку приходится сначала цитировать первоисточник, т.е. Латынину:
«В Панкиси было сравнительно безопасно, пока не случилось 11 сентября. После этого американцы под давлением русских стали давить на грузин. В начале апреля в Панкиси приехал тогдашний зам. главы МГБ Грузии Ираклий Аласания и предложил боевикам покинуть Панкиси. И после этого Гочияев связывается с людьми Березовского. Он пишет письмо Фельштинскому со словами, что он может рассказать, что его подставили, что дома взорвала ФСБ. И где-то в конце апреля Фельштинский и Литвиненко, по собственным словам Фельштинского, приезжают в Грузию. Им хватает ума, естественно, не ехать в Панкиси, где бы их просто украли, потому что в Панкиси тогда была просто клоака. Они связываются через посредника. Опять же, по словам Фельштинского, вдруг что-то происходит. Посредника, как они потом узнали, убили. По словам Фельштинского, это сделала «кровавая гэбня». И Фельштинский срочно уезжает. Ему только успели передать письмо Гочияева. Когда я была в Панкиси, я, конечно, поинтересовалась, кого же там убили в конце апреля. Мне сразу рассказали, кого убили, потому что это произвело тогда неизгладимое впечатление на всех чеченцев-кистинцев, и до сих пор производит неизгладимое впечатление. То, что случилось 28 апреля, это была уникальная, первая на тот раз и вообще почти не повторившаяся спецоперация. Произошло следующее. Прямо в центре села Дуиси - это главное село Панкиси - была устроена грузинским спецназом засада, в ней был расстрелян водитель кистинец и схвачены три араба, которые были переданы американцам в Гуантанамо. Одним из этих арабов был Гариб. Это главный связной Хаттаба, который сидел в Панкиси, фактически главный араб Панкиси. С ним еще двое товарищей, одного звали Хуари Суфьян Абар, другого звали Альраман».
Абсолютно гениальный отрывок. Правильна в нем только моя фамилия (что, кстати, не банально, так как обычно мою фамилию пишут с ошибками).
Был такой анекдот, старый-старый:
- Рабинович, вы слышали, у Хаима на даче порвался гамак. Так он использовал бюстгальтер тети Сары!
- Ой, вы все перепутали! У тети Сары порвался бюстгальтер, так она использовала гамак с дачи Хаима!
Так вот, Латынина все перепутала. Разбираем цитату. Она того стоит. «В Панкиси было сравнительно безопасно, пока не случилось 11 сентября. После этого американцы под давлением русских стали давить на грузин. В начале апреля в Панкиси приехал тогдашний зам. главы МГБ Грузии Ираклий Аласания и предложил боевикам покинуть Панкиси».
Американцы под давлением русских стали давить на грузин! Т.е. русские после 11 сентября 2001 года стали давить на американцев, чтобы те давили на грузин? В общем, кто на кого после 11 сентября давил понять трудно, но почему-то через семь месяцев, в апреле (т.е. семь месяцев нужно было давить?) в Панкиси приехал Аласания и «предложил боевикам покинуть Панкиси». И они, боевики, такие милые, добрые, согласились и уехали? Не согласились и не уехали. И от того, что Латынина в каждой своей передаче повторяет, что боевики уехали из Панкиси под давлением американцев, правдоподобнее ее рассказ не становится.
«И после этого Гочияев... пишет письмо Фельштинскому со словами, что он может рассказать, что его подставили, что дома взорвала ФСБ».
Всё не так. 5 марта 2002 года в Лондоне состоялась презентация документального фильма «Покушение на Россию», сделанного по книге «ФСБ взрывает Россию». После этого (а не после поездки Аласании в Панкиси) некий «посредник», фамилии и имени которого я не знал тогда, начал организовывать мою встречу с Гочияевым, который вроде бы согласился со мною встретиться. Никакого письма от Гочияева на тот момент не было. Контактов с самим Гочияевым тоже не было. Вообще не было известно, кто именно хочет со мною встречаться: Гочияев или кто-то еще, представляющийся Гочияевым. Не было понятно, жив Гочияев или нет. Не было ясно, о чем этот человек собирается мне рассказывать: о том, что дома взрывала ФСБ или же, наоборот, о том, что дома взрывали Хаттаб и Басаев. Так что Латынина напрасно делает вид, что содержание информации, ради которой я летел в Грузию, было мне известно. Не было. Гочияев ли меня вызывает на встречу, сепаратисты ли, бандиты или ФСБ -- понятно и известно не было. На встречу я ехал один. Но в последнюю минуту со мною вызвался лететь Александр Литвиненко, и мы полетели вместе.
«Опять же, по словам Фельштинского, вдруг что-то происходит. Посредника, как они потом узнали, убили. По словам Фельштинского, это сделала «кровавая гэбня». И Фельштинский срочно уезжает. Ему только успели передать письмо Гочияева».
Ой, Вы опять все перепутали! Посредника никто не убивал. С посредником я вел затем тяжелые и неприятные переговоры по вопросу о трех миллионах (я уже рассказывал об этом). Деньги я платить отказался (откуда такие деньги?!). Тем не менее, полученные от Гочияева материалы посредник мне переслал, бесплатно. Курьера (который приехал от Гочияева и увез к нему вопросы, мою кинокамеру для записи интервью и мой магнитофончик на тот случай, если Гочияев не захочет записываться на пленку) - тоже никто не убивал. Курьер собрал для меня все обещанные материалы: видеопленку, фотографии и первое заявление Гочияева, позвонил мне и сказал, что все привезет ко мне в Тбилиси. Нужно было просто подождать.
Но «письма от Гочияева» я получить не успел, потому что поспешно вылетел из Тбилиси (во Франкфурт). Действительно, в ночь с 23 на 24 апреля убили имевшего отношение к нашему пребыванию в Грузии человека... Так кого же убили?
«Когда я была в Панкиси, я, конечно, поинтересовалась, кого же там убили в конце апреля. Мне сразу рассказали, кого убили... То, что случилось 28 апреля, это была уникальная, первая на тот раз и вообще почти не повторившаяся спецоперация... Прямо в центре села Дуиси... была устроена грузинским спецназом засада, в ней был расстрелян водитель кистинец и схвачены три араба, которые были переданы американцам в Гуантанамо. Одним из этих арабов был Гариб. Это главный связной Хаттаба...»
Захватывающее сообщение, целый детектив, но это все не про меня. Мне хватает приключений и реальных убийств людей, с которыми я дружил или был знаком. Не нужно навешивать на меня ни «трех арабов», ни «связного Хаттаба Гариба», ни передачу пленных арабов-террористов в Гуантанамо. Честное слово, это не я...
Убили нашего шофера, который возил меня и Литвиненко по Тбилиси. Шофер был из охраны президента Грузии Шеварднадзе. Примерно в 11 вечера 23 апреля он привез нас в гостиницу «Шератон-Метехи», где мы остановились, поехал домой и утром на работу не явился. В тот же день, 24-го, выяснилось, что по возвращении домой его схватили какие-то неизвестные люди, куда-то увезли и затем убили.
«По словам Фельштинского, это сделала “кровавая гэбня”». Знаете, я не люблю ФСБ, и не скрываю этого. Я считаю эту организацию вредной и настаиваю на ее роспуске. Но жаргонных выражений типа «кровавая гэбня» даже по отношению к ФСБ я себе никогда не позволю. Я все-таки не филолог-журналист типа Латыниной, а ученый, доктор исторических наук. Я пишу книги по истории России. Так как мою встречу с Гочияевым организовывали «чеченцы», а охраняли нас люди из грузинской службы безопасности президента, я, естественно, предполагаю, что убить нашего водителя могли, скорее всего, сотрудники российских спецслужб. Потому что зачем же грузинским спецслужбам убивать своего же офицера? Он и так им все рассказал бы. И зачем это делать «чеченцам», с которыми мы были в контакте? Но это всего лишь мое предположение. А «кровавая гэбня», да еще в кавычках, как если бы так выражался я, пусть остается на совести Латыниной. И насколько нужно потерять связь с реальностью, чтобы протягивать ниточку от моей поездки в Тбилиси 23-24 апреля до убийства грузинским спецназом «главного связного Хаттаба» 28 апреля? Я понимаю, если бы убили Гочияева. Тогда можно было бы искать связь. Но ведь Гочияева не убили. За эти годы всех убили или захватили, а Гочияева - нет.
Мы с Литвиненко прилетели в Тбилиси 23 апреля 2002 года и покинули Грузию на следующий день, 24 апреля. Прилагаю соответствующую страничку с визами из моего паспорта. На грузинской визе отчетливо видна моя фамилия и даты: выдана 23 апреля, вылет - 24 апреля. Все остальное - фантазии Латыниной. Кстати первое заявление Гочияева было датировано именно 24 апреля. Предполагалось, что курьер привезет это заявление мне в Тбилиси днем 24-го. Но мы улетели из-за убийства шофера, и заявление Гочияева вместе с видеопленкой и фотографиями было позже прислано мне по почте в Бостон посредником.
Должен сказать, что Латынина не первая пытается связать меня с террористами. Пальма первенства здесь принадлежит генералу ФСБ, заместителю тогдашнего директора ФСБ Н. Патрушева. Дело в том, что известную (теперь уже) пленку героя России старшего лейтенанта Галкина я передал для публикации в «Новой газете» Дмитрию Муратову в Берлине, в день захвата террористами «Норд-Оста». Историческая случайность: днем я передал пленку, а вечером захватили «Норд-Ост». Когда Дмитрия Муратова в связи с этой пленкой вызвали в ФСБ, у него состоялся интересный разговор с заместителем Патрушева:
- Вам не кажется странным, что Фельштинский передал вам пленку в Берлине именно в день захвата «Норд-Оста»? - спросил Муратова генерал ФСБ.
- Простите, что именно вы имеете в виду? - переспросил Муратов.
- Я имею в виду то, что Фельштинский мог иметь непосредственное отношение к захвату террористами «Норд-Оста».
- Ребят, вы что тут все оху-ли что ли? - ответил Муратов.
В заключение я хотел бы поблагодарить Латынину за привлечение к нашему спору еще одного свидетеля: Алика Гольдфарба, написавшего книгу «Смерть диссидента». Но, как мне представляется, Латынина и здесь не точна. Гольдфарб летал тогда в Турцию не к Гочияеву; с Гочияевым Гольдфарб, разумеется, не виделся, а очередной отказ выплатить непонятным вымогателям 3 млн долларов не отразился на последующих моих контактах с Гочияевым. Последнее подробное заявление я получил от него в феврале 2005 года (14 марта оно было опубликовано в «Новой газете»).
Юрий Фельштинский
5 апреля 2010 г.
Бостон