Интернет наносит ответный удар
Обратная сторона "троллинга" поможет урезонить вводимую в Интернетах цензуру. Так, на возвращение в Уголовный кодекс статьи о клевете блогеры решили ответить "эльфингом" - приемом, позволяющим избежать обвинений в клевете. Сам термин не нов, в интернет-баталиях он появился около трех лет назад: эльфингом осаживали сетевых "троллей". Применительно к новым политическим реалиям прием стал использоваться только сейчас. Его активно начал использовать блогер и создатель "Доброй машины пропаганды" Алексей Навальный. Именно он, по словам вице-спикера Госдумы Сергея Железняка, может стать первым обвиняемым по возвращенной статье о клевете, если не прекратит распространять ложную, по мнению единороссов, информацию о "Единой России", Владимире Путине и его окружении.
"Ведь это не "Единая Россия" голосовала за повышение тарифов; ведь это не "Единая Россия" поощряет неравенство регионов политически мотивированным дотированием; это ведь не "Единая Россия" сидит в тарифных службах и согласовывает липовые инвестиции, задирая тарифы; это ведь не члены "Единой России" сидят по всей стране в ЖЭКах и ДЕЗах, разворовывая платежи населения и расплачиваясь за возможности разворовывания тем, что фальсифицирует выборы, сидя в участковых комиссиях", - эти слова из дневника Навального можно считать классическим образцом эльфинга.
Способна ли обратная сторона "троллинга" осадить попытки власти взять под контрольные мятежные Интернеты? Мнения экспертов разделились...
Михаил Бударагин, журналист:
Эльфинг - это когда ты намеренно и гипертрофированно кому-то пишешь разные добрые слова, даришь ему тонны бессмысленной и выглядящей очень иронично доброты. Это очень хорошо действует, когда кто-нибудь, к примеру, тебе пишет гадости, пытается тебя троллить, а ты ему в ответ пишешь: "Какой вы хороший человек!". Человек, разумеется, теряется - такие спонтанные проявления доброты сбивают его с толку. Т.е. эльфинг - это обратная сторона троллинга: не когда ты оппонента намеренно унижаешь, а наоборот - когда ты его намеренно возвышаешь, но выглядит это гораздо хуже, чем унижение.
В случае с властью, с новыми ее законами (о черном списке сайтов и о клевете), эльфинг - это новый эзопов язык. Его все понимают и понимают, что ты хочешь сказать, выразить свою позицию, но в силу определенных причин не можешь сделать это прямо. И вот ты пишешь, делая ссылку на новость о том, к примеру, как прокуратура начала расследование хищений денег чиновниками: "Разумеется, что мы, добрые и честные люди Земли, не верим, что чиновник может украсть деньги! Такого же никогда не было и не будет в России, чтобы чиновники пилили бюджет!". Формально тебя не могут привлечь ни за какую клевету, потому что то, что ты написал, и то, что ты имеешь в виду, и то, что все понимают, - это разные вещи.
Проблема в том, что новые законы апеллируют к тому, что в целом общество доверяет чиновникам, но есть отдельные отщепенцы, которые на чиновников клевещут. Но в реальности - общество категорически не доверяет чиновникам. Вы можете выйти на улицу и пройти по центру города с транспарантом: "Наши чиновники - самые честные и справедливые чиновники в мире!" - и, я думаю, большинству населения Российской Федерации будет понятно, что именно вы имеете в виду. И даже сами чиновники поймут.
Арестовать вас могут только за то, что вы якобы что-то там подразумеваете. В этом смысле Уголовный кодекс, конечно, нужно развивать дальше - что не только нельзя клеветать, но и нельзя подразумевать тоже. В этом смысле эльфинг - попытка показать всю абсурдность этого законодательства.
Пример "клеветоустойчивой, но правдивой агитации"
Олег Козырев, основатель профсоюза блогеров:
Эльфинг, по моему мнению, частично поможет рассказывать правду, блогеры будут им пользоваться. Эзопов язык всегда помогал в трудные времена. Сейчас они трудные, и я не уверен, что все пойдут на амбразуру. Но особенность нашего времени в том, что и тех, кто говорит эзоповым языком, могут привлечь к ответственности тем или иным образом, если они действительно будут представлять какую-то угрозу для чиновника. Если блог станет влиятельным, то говори он хоть на языке эльфинга, языке иносказаний или даже баснописца дедушки-Крылова, его все равно найдут как нейтрализовать, а его автора - привлечь к уголовной ответственности. Это же вопрос эксперта. Эксперт, к сожалению, напишет то, что угодно стороне обвинения. Мы не работаем в ситуации логики.
Вот, пример из моей жизни: меня по статье о клевете пытался привлечь глава Мособлизбиркома за совершенно очевидные вещи. Я говорил о схожести плакатов "Единой России", местных органов власти и избиркомов на последних думских выборах. Они были похожи один на другой как две капли воды. Мне помогло только то, что в этот момент статья была декриминализирована. А в случае с эльфингом - как эксперт посчитает, так и будет.
Классический пример политического эльфинга
Андрей Столбунов, юрист, правозащитный центр "Справедливость":
Если есть данные, что человек ворует, а пишут, что он не ворует, и акциями не завладевал и в рейдерских захватах не участвовал, то, я думаю, за это ничего не грозит. Любая лингвистическая экспертиза покажет, что в данном случае не было утверждения о фактах, имеющих заведомо ложное значение.
Наши власти не хитрее, а циничнее и тупее, чем может быть. На своей шкуре я могу сказать, как привлекают по клевете. В отношении меня предъявляли такие обвинения в прошлом году. В фабуле сказано - заведомо ложные сведения. Наши органы плевать на это хотели и даже предположения могут назвать заведомой ложью. Точно такая ситуация в деле Бекетова (Столбунов представлял интересы подмосковного журналиста Михаила Бекетова, обвинявшегося в клевете на главу Химок Владимира Стрельченко - PP), которым мы занимались.
Статья о клевете не может быть привязана в правовом смысле к реальной жизни. Единицы случаев из тысячи, когда удалось доказать, что человек заранее знал, что лжет. Хоть в реальной жизни, хоть в соцсетях или блогах.
via