История Афонской смуты (3)
Протоиерей Константин Борщ.
ИМЯСЛАВИЕ. Том 3. Часть I
© Copyright: Протоиерей Константин Борщ, 2014
Свидетельство о публикации №214071000150
проза.ру
История Афонской смуты
Составил афонский изгнанник иеромонах Паисий в 1958 - 1964 гг.
Начало:
История Афонской смуты.
История Афонской смуты (2)
Глава 5.
Второе издание книги “На горах Кавказа”
Исправленная и дополненная, книга “На горах Кавказа”, была приготовлена ко второму изданию, и заканчивалась письмом, вразумившим падших в дьяволопоклонство товарищей о. Иллариона. Но, для её издания, о. Илларион положительно не имел средств. Поэтому, он решил предложить свой труд Мариинской Общине в Москве, основанной Великой Княгиней Елисаветой Фёдоровной, настоятельницей этой общины. Княгиня с любовью приняла предложение старца пустынника, уже знакомая с первым изданием его книги. Так, иждивением Великой Княгини вышла книга в свет в 1910 году. И опять же всё издание быстро разошлось по рукам любителей молитвы Иисусовой. Её приобрели и монашествующие, и белое духовенство, и благочестивые миряне. Несколько экземпляров доставлено было и на св. Гору Афон. Особенно восхищались ею в Пантелеймоновском монастыре старцы - друзья и товарищи о. Иллариона. Судя по содержанию книги, они достойно рассуждали и о духовной высоте её автора, своего духовного друга; восхваляя книгу, они и его имели в высоком почтении. Когда же они дочитали до раздела писем и увидели там письмо, которое вразумило их падших и обратило к раскаянию в грехе дьяволопоклонства, то любовь и восхищение книгой обратились у них в страшную злобу и ненависть и к чудной книге, и к её автору. Значит уязвлено было их самолюбие. И “загорелась шапка на воре”.
Что он сделал! Зачем он поместил в книгу это письмо, которое теперь читают все, у кого в руках эта книга! Так они стенали и вопияли друг к другу между собой и, распаляемые дьяволом в неистовую злобу, решили в чём-нибудь обвинить книгу, чтобы добиться её запрещения.
Худо рассуждают те, которые в укор автору книги, в поблажку же Пантелеимоновским старцам, скажут: на самом деле, зачем о. Иларион поместил в книгу письмо, тем самым нанёс обиду и огорчение своим друзьям-товарищам. Если бы в книге не было этого письма, то было бы никакой смуты, и было на Афоне мирно и спокойно. Так говорили у нас на Афоне вначале духовной брани, так говорят некоторые и в России. Но мы уже сказали выше, что, благочестиво ревнуя о поруганной славе и чести Божией Матери, Честнейшей Херувим, Царицы неба и земли, желавший предостеречь весь род христианский от пагубной дьявольской прелести, о. Иларион поместил в конце своей книги это письмо, которое так ясно раскрывает эту пагубу. Надо взять во внимание и то, что цель издания книги не частная, а в спасительную пользу всем благочестивым христианам. Поэтому, крайне безрассудно, товарищи о. Илариона отнесли значение письма и всей книги только к себе.
Подлинник письма о. Илариона, который они получили с Кавказа, был пространней. То, что это потрясающее искушение произошло именно на св. Афонской Горе, в земном жребии Божией Матери, о. Иларион в своём письме не упомянул. Он открыл только самое обольщение диавольское. Помещённое в книге письмо являлось спасительным и для самих друзей о. Иллариона. Ибо, как показали последствия, они не вменили себе в грех поклонение дьяволу, поругание Божественного величия Божией Матери, богохульное окрадение преестественной, божественной Славы Её, честь Которой, они перенесли на дьявола. Они о том даже забыли, и только увидев в книге своего друга безымянный текст письма, они вспомнили, но не в пользу себе, а в сугубый грех. Похвально бы было для них, если б, увидев это письмо в книге, они вспомнили своё тяжкое грехопадение, повергли бы себя пред Божественным величием Богоматери и, омываясь слезами, раскаивались в нём. Этого с их стороны и ожидало милосердие Божие, чтобы простить оскорбителей Своей Пречистой Матери. И тогда, несомненно, было бы мирно и покойно на св. Горе Афонской.
Но эти злополучные старцы далеки были от мысли, чтобы сознать свой грех, и искренно раскаяться в нём. Ими обуял дух самолюбия и гордости, и тот же дух воспалил в них неистовую злобу и ненависть на о. Иллариона и на его книгу. В своём нечестивом совете они решили, в чём-либо обвинить книгу, и добиться её уничтожения.
Но как, и в чём обвинить? Когда она два раза, первым и вторым изданием, прошла духовную цензуру, и всеми читателями была одобрена?! В своём безсилии они обратились к жившему в скиту “Новая Фиваида” учёному иеросхимонаху Алексею Киреевскому, который окончил два высших учебных заведения - университет и Духовную Академию. Объяснив ему причину своей ненависти к книге, они сказали: «Ты, как учёный, не найдёшь ли в этой книге какую-либо ересь, по которой можно добиться её запрещения?» Учёный с охотой приступил к просмотру книги. Не давая себе труда прочитать всю книгу, он остановился своим вниманием на словах о. Иоанна Кронштадтского “Имя Божие есть сам Бог», и: «В Имени Иисус Христос - весь Христос”, он заявил: это ересь! “Имя Иисус (Христово) - есть простое человеческое имя, которое носили Иисус Навин, Иисус Сирахов, Иисус Иоседеков и другие Иисусы…». Обрадованные старцы с этого и начали брань на Имя Божие.
Глава 6.
Начало духовной брани
Скит “Новая Фиваида” - отделение самой обители св. Пантелеимона на участке её владения под властью того же монастырского начальства. Старец, управляющий братством скита, а также и благочинный назначались начальством обители. Численность братства до двухсот с лишним человек. Жили одна часть общежительно, а другая строго отшельнически, по одиночке. На богослужения собирались все в скитский собор.
В этом скиту и подвизался иеросхимонах Алексей (Киреевский) - по происхождению из дворянской фамилии, средних лет, выделялся и славился как высокоучёный, возвышался как призревший земную славу, посвятивший себя смиренному монашеству. Но сей-то знатный отшельник и явился сосудом древнего змия, наподобие ересиархов минувших веков: Ария, Нестория и других, ересями воевавших на Христову Церковь. Внушением того же змия Алексей из своего затвора изрыгнул ересь, которая стала причиной всего, что, последовало в поднебесной с момента похуления им Имени Божия. Обрадованные старцы, (назовём их - диаволопоклонники - из-за поклонения их прельщённой Наталье), возвратились в свои кельи от учёного монаха полные надеждой, что ненавистная книга с письмом, будет осуждена как еретическая и вредная, и запрещена церковной властью. Они торжествовали успех, - что так легко и быстро нашлась сильная причина к поражению ненавистной им книги.
Начало брани и открытого хуления имени Божия учёный ересиарх иеросхимонах Алексей (Киреевский) положил следующим образом. В том же скиту “Новая Фиваида” 18 лет безвыездно проживал маститый старец схимонах Мартиниан (Белоконь), тоже из числа друзей и товарищей автора книги “На горах Кавказа”. Он был опытным делателем умносердечной молитвы Иисусовой, уважаемый всем братством скита и самой обители. Учёный Алексей Кереевский знал, что он тоже приобрёл себе книгу “На Горах Кавказа”, и при встрече с ним говорит: “О. Мартиниан, а книгу Иларионову читать нельзя!” - “Почему нельзя?” - “Потому что в ней ересь”. - “Какая ересь?” - “А в ней говорится, что имя Божие, есть Сам Бог, и что в Имени Иисус Христос - Сам есть Иисус Христос». А как же? Какая же в этом ересь? - А вот, как. Мы веруем в Бога, а имя Божие, которым мы именуем Бога, не есть Бог, но есть простое слово человеческое. Бог одно, а имя Его - другое, так были Иисус Навин, Иисус Сирахов, Иисус Иоседеков и другие у евреев были Иисусы. Такое же было дано имя Иисусу Христу, и что же разве и те были Боги? И, вообще, имя Божие называть сам Бог, - это ересь”. Слушая такое объяснение от учёного, о. Мартиниан возразил: ”Да что ты, с ума спятил, отделяешь неотделимое от Бога Имя Его и сравниваешь Имя Божие с именем и словом человеческим? Ты говоришь ересь. Низводишь Имя Творца на степень тварного имени”. И между ними произошёл первый спор. Они друг другу доказывали. Друг друга называли еретиками. При этом их споре присутствовал весьма благоговейный иеродиакон отец Николай. Он молчал, но в лице его выражалась скорбь.
В наставшую субботу скитский благочинный встречает в соборе учёного Алексея и этого иеродиакона, остановил их и говорит: “Отец Алексей, наступает твоя очередь, занимай седмичное служение в соборе; а ты отец Николай будешь служить седмицу с о. Алексеем”. Но о. Николай заявил: ”С о. Алексеем я служить не буду”. - “Почему?” - “Потому что он еретик, хулит Имя Божие, называет Его простым человеческим именем”. - Благочинный строго ему говорит: «Не твоё дело рассуждать об этом, твоё дело послушание!». О. Николай возразил: “Я православный и с еретиком служить не могу”. Никакие прещения благочинного не подействовали на о. иеродиакона, и служить с учёным еретиком о. Алексеем он наотрез отказался. Благочинный донёс об этой стычке в самую обитель старейшему начальству, которое и явилось самым гнездилищем всей злобы начинающегося движения, и всего того, что за этим последовало - горе, горе - увы, увы! Из-за письма, уязвившего их самолюбие!
Начальство вызвало о. иеродиакона на суд. Братству скита и самой обители было уже известно и о споре учёного о. Алексея с о. Мартинианом, и об отказе о. Николая служить с о. Алексеем. И вот, доселе мирное братство, тихое и кроткое житие иноческое, в любви пребывавшее, неожиданно возмутилось явившимся необыкновенным вероисповедным вопросом и пришло в волнение. Весь собор начальства на суде в силе власти своей столкнулся с немощным о. иеродиаконом, и никакими прещениями и угрозами не мог и на йоту поколебать его благочестия. Он обличил всё это сонмище в богохульной ереси. Одновременно с этим произошло разделение всего двухтысячного братства обители св. Пантелеимона и его скита “Новая Фиваида”. Одна часть явилась стороной, согласной с начальством обители, а другая, большая по числу, в защиту благочестия, из среды которой во время суда над о. иеродиаконом выступили пламенные ревнители защитники славы Имени Божия. Двух из них этот суд немедленно изгнал из обители. Таково было начало духовной брани (войны) за Имя Божие.
Внешне жизненный порядок обители, что касается чина и послушания, оставался нерушимо тем же, каким и был. Внутренняя же сторона, духовная, непримиримо разделилась. После безрезультатного суда над о. иеродиаконом старцы - начальники и часть братства, соизволившая их злочестию, начали всё больше и больше изощряться в злословии и поношении Истины, выраженной в книге о. Иллариона: Имя Божие есть, Сам Бог», «Имя Иисус Христос есть, Сам Иисус Христос», по неотделимости имени от Лица. По изощрению учёного о. Алексея (Киреевского), и по действию диавола, эту истину ненавидели и прилагали всё старание привлечь на свою сторону всё братство, которое числом превосходило их сторону. Но как морские волны разбиваются о гранитные скалы, так и льстивые их попытки восстания на истину сокрушались о твердыню благочестия братии - исповедников Имени Божия.
ИМЯСЛАВИЕ. Том 3. Часть I
© Copyright: Протоиерей Константин Борщ, 2014
Свидетельство о публикации №214071000150
проза.ру
История Афонской смуты
Составил афонский изгнанник иеромонах Паисий в 1958 - 1964 гг.
Начало:
История Афонской смуты.
История Афонской смуты (2)
Глава 5.
Второе издание книги “На горах Кавказа”
Исправленная и дополненная, книга “На горах Кавказа”, была приготовлена ко второму изданию, и заканчивалась письмом, вразумившим падших в дьяволопоклонство товарищей о. Иллариона. Но, для её издания, о. Илларион положительно не имел средств. Поэтому, он решил предложить свой труд Мариинской Общине в Москве, основанной Великой Княгиней Елисаветой Фёдоровной, настоятельницей этой общины. Княгиня с любовью приняла предложение старца пустынника, уже знакомая с первым изданием его книги. Так, иждивением Великой Княгини вышла книга в свет в 1910 году. И опять же всё издание быстро разошлось по рукам любителей молитвы Иисусовой. Её приобрели и монашествующие, и белое духовенство, и благочестивые миряне. Несколько экземпляров доставлено было и на св. Гору Афон. Особенно восхищались ею в Пантелеймоновском монастыре старцы - друзья и товарищи о. Иллариона. Судя по содержанию книги, они достойно рассуждали и о духовной высоте её автора, своего духовного друга; восхваляя книгу, они и его имели в высоком почтении. Когда же они дочитали до раздела писем и увидели там письмо, которое вразумило их падших и обратило к раскаянию в грехе дьяволопоклонства, то любовь и восхищение книгой обратились у них в страшную злобу и ненависть и к чудной книге, и к её автору. Значит уязвлено было их самолюбие. И “загорелась шапка на воре”.
Что он сделал! Зачем он поместил в книгу это письмо, которое теперь читают все, у кого в руках эта книга! Так они стенали и вопияли друг к другу между собой и, распаляемые дьяволом в неистовую злобу, решили в чём-нибудь обвинить книгу, чтобы добиться её запрещения.
Худо рассуждают те, которые в укор автору книги, в поблажку же Пантелеимоновским старцам, скажут: на самом деле, зачем о. Иларион поместил в книгу письмо, тем самым нанёс обиду и огорчение своим друзьям-товарищам. Если бы в книге не было этого письма, то было бы никакой смуты, и было на Афоне мирно и спокойно. Так говорили у нас на Афоне вначале духовной брани, так говорят некоторые и в России. Но мы уже сказали выше, что, благочестиво ревнуя о поруганной славе и чести Божией Матери, Честнейшей Херувим, Царицы неба и земли, желавший предостеречь весь род христианский от пагубной дьявольской прелести, о. Иларион поместил в конце своей книги это письмо, которое так ясно раскрывает эту пагубу. Надо взять во внимание и то, что цель издания книги не частная, а в спасительную пользу всем благочестивым христианам. Поэтому, крайне безрассудно, товарищи о. Илариона отнесли значение письма и всей книги только к себе.
Подлинник письма о. Илариона, который они получили с Кавказа, был пространней. То, что это потрясающее искушение произошло именно на св. Афонской Горе, в земном жребии Божией Матери, о. Иларион в своём письме не упомянул. Он открыл только самое обольщение диавольское. Помещённое в книге письмо являлось спасительным и для самих друзей о. Иллариона. Ибо, как показали последствия, они не вменили себе в грех поклонение дьяволу, поругание Божественного величия Божией Матери, богохульное окрадение преестественной, божественной Славы Её, честь Которой, они перенесли на дьявола. Они о том даже забыли, и только увидев в книге своего друга безымянный текст письма, они вспомнили, но не в пользу себе, а в сугубый грех. Похвально бы было для них, если б, увидев это письмо в книге, они вспомнили своё тяжкое грехопадение, повергли бы себя пред Божественным величием Богоматери и, омываясь слезами, раскаивались в нём. Этого с их стороны и ожидало милосердие Божие, чтобы простить оскорбителей Своей Пречистой Матери. И тогда, несомненно, было бы мирно и покойно на св. Горе Афонской.
Но эти злополучные старцы далеки были от мысли, чтобы сознать свой грех, и искренно раскаяться в нём. Ими обуял дух самолюбия и гордости, и тот же дух воспалил в них неистовую злобу и ненависть на о. Иллариона и на его книгу. В своём нечестивом совете они решили, в чём-либо обвинить книгу, и добиться её уничтожения.
Но как, и в чём обвинить? Когда она два раза, первым и вторым изданием, прошла духовную цензуру, и всеми читателями была одобрена?! В своём безсилии они обратились к жившему в скиту “Новая Фиваида” учёному иеросхимонаху Алексею Киреевскому, который окончил два высших учебных заведения - университет и Духовную Академию. Объяснив ему причину своей ненависти к книге, они сказали: «Ты, как учёный, не найдёшь ли в этой книге какую-либо ересь, по которой можно добиться её запрещения?» Учёный с охотой приступил к просмотру книги. Не давая себе труда прочитать всю книгу, он остановился своим вниманием на словах о. Иоанна Кронштадтского “Имя Божие есть сам Бог», и: «В Имени Иисус Христос - весь Христос”, он заявил: это ересь! “Имя Иисус (Христово) - есть простое человеческое имя, которое носили Иисус Навин, Иисус Сирахов, Иисус Иоседеков и другие Иисусы…». Обрадованные старцы с этого и начали брань на Имя Божие.
Глава 6.
Начало духовной брани
Скит “Новая Фиваида” - отделение самой обители св. Пантелеимона на участке её владения под властью того же монастырского начальства. Старец, управляющий братством скита, а также и благочинный назначались начальством обители. Численность братства до двухсот с лишним человек. Жили одна часть общежительно, а другая строго отшельнически, по одиночке. На богослужения собирались все в скитский собор.
В этом скиту и подвизался иеросхимонах Алексей (Киреевский) - по происхождению из дворянской фамилии, средних лет, выделялся и славился как высокоучёный, возвышался как призревший земную славу, посвятивший себя смиренному монашеству. Но сей-то знатный отшельник и явился сосудом древнего змия, наподобие ересиархов минувших веков: Ария, Нестория и других, ересями воевавших на Христову Церковь. Внушением того же змия Алексей из своего затвора изрыгнул ересь, которая стала причиной всего, что, последовало в поднебесной с момента похуления им Имени Божия. Обрадованные старцы, (назовём их - диаволопоклонники - из-за поклонения их прельщённой Наталье), возвратились в свои кельи от учёного монаха полные надеждой, что ненавистная книга с письмом, будет осуждена как еретическая и вредная, и запрещена церковной властью. Они торжествовали успех, - что так легко и быстро нашлась сильная причина к поражению ненавистной им книги.
Начало брани и открытого хуления имени Божия учёный ересиарх иеросхимонах Алексей (Киреевский) положил следующим образом. В том же скиту “Новая Фиваида” 18 лет безвыездно проживал маститый старец схимонах Мартиниан (Белоконь), тоже из числа друзей и товарищей автора книги “На горах Кавказа”. Он был опытным делателем умносердечной молитвы Иисусовой, уважаемый всем братством скита и самой обители. Учёный Алексей Кереевский знал, что он тоже приобрёл себе книгу “На Горах Кавказа”, и при встрече с ним говорит: “О. Мартиниан, а книгу Иларионову читать нельзя!” - “Почему нельзя?” - “Потому что в ней ересь”. - “Какая ересь?” - “А в ней говорится, что имя Божие, есть Сам Бог, и что в Имени Иисус Христос - Сам есть Иисус Христос». А как же? Какая же в этом ересь? - А вот, как. Мы веруем в Бога, а имя Божие, которым мы именуем Бога, не есть Бог, но есть простое слово человеческое. Бог одно, а имя Его - другое, так были Иисус Навин, Иисус Сирахов, Иисус Иоседеков и другие у евреев были Иисусы. Такое же было дано имя Иисусу Христу, и что же разве и те были Боги? И, вообще, имя Божие называть сам Бог, - это ересь”. Слушая такое объяснение от учёного, о. Мартиниан возразил: ”Да что ты, с ума спятил, отделяешь неотделимое от Бога Имя Его и сравниваешь Имя Божие с именем и словом человеческим? Ты говоришь ересь. Низводишь Имя Творца на степень тварного имени”. И между ними произошёл первый спор. Они друг другу доказывали. Друг друга называли еретиками. При этом их споре присутствовал весьма благоговейный иеродиакон отец Николай. Он молчал, но в лице его выражалась скорбь.
В наставшую субботу скитский благочинный встречает в соборе учёного Алексея и этого иеродиакона, остановил их и говорит: “Отец Алексей, наступает твоя очередь, занимай седмичное служение в соборе; а ты отец Николай будешь служить седмицу с о. Алексеем”. Но о. Николай заявил: ”С о. Алексеем я служить не буду”. - “Почему?” - “Потому что он еретик, хулит Имя Божие, называет Его простым человеческим именем”. - Благочинный строго ему говорит: «Не твоё дело рассуждать об этом, твоё дело послушание!». О. Николай возразил: “Я православный и с еретиком служить не могу”. Никакие прещения благочинного не подействовали на о. иеродиакона, и служить с учёным еретиком о. Алексеем он наотрез отказался. Благочинный донёс об этой стычке в самую обитель старейшему начальству, которое и явилось самым гнездилищем всей злобы начинающегося движения, и всего того, что за этим последовало - горе, горе - увы, увы! Из-за письма, уязвившего их самолюбие!
Начальство вызвало о. иеродиакона на суд. Братству скита и самой обители было уже известно и о споре учёного о. Алексея с о. Мартинианом, и об отказе о. Николая служить с о. Алексеем. И вот, доселе мирное братство, тихое и кроткое житие иноческое, в любви пребывавшее, неожиданно возмутилось явившимся необыкновенным вероисповедным вопросом и пришло в волнение. Весь собор начальства на суде в силе власти своей столкнулся с немощным о. иеродиаконом, и никакими прещениями и угрозами не мог и на йоту поколебать его благочестия. Он обличил всё это сонмище в богохульной ереси. Одновременно с этим произошло разделение всего двухтысячного братства обители св. Пантелеимона и его скита “Новая Фиваида”. Одна часть явилась стороной, согласной с начальством обители, а другая, большая по числу, в защиту благочестия, из среды которой во время суда над о. иеродиаконом выступили пламенные ревнители защитники славы Имени Божия. Двух из них этот суд немедленно изгнал из обители. Таково было начало духовной брани (войны) за Имя Божие.
Внешне жизненный порядок обители, что касается чина и послушания, оставался нерушимо тем же, каким и был. Внутренняя же сторона, духовная, непримиримо разделилась. После безрезультатного суда над о. иеродиаконом старцы - начальники и часть братства, соизволившая их злочестию, начали всё больше и больше изощряться в злословии и поношении Истины, выраженной в книге о. Иллариона: Имя Божие есть, Сам Бог», «Имя Иисус Христос есть, Сам Иисус Христос», по неотделимости имени от Лица. По изощрению учёного о. Алексея (Киреевского), и по действию диавола, эту истину ненавидели и прилагали всё старание привлечь на свою сторону всё братство, которое числом превосходило их сторону. Но как морские волны разбиваются о гранитные скалы, так и льстивые их попытки восстания на истину сокрушались о твердыню благочестия братии - исповедников Имени Божия.