Изображая жертв
Полная версия колонки в "Ведомостях" от 24.08.2012. Выкладываю сюда, как водится, целиком и - в качестве бонуса - с картинками. На этот раз - про эстетику и эстетизацию насилия в том, что связано с модой и костюмом.
Изображая жертв
В июне этого года маленький болгарский модный журнал «12» опубликовал бьюти-съемку под названием «Жертва красоты» (Victim of Beauty): не сопровождаемые никаким текстом фотопортреты шести идеально накрашенных женщин с прекрасно уложенными волосами и страшными следами насилия. У одной заплыл от удара глаз, у другой перерезано горло, половина лица третьей покрыта рубцами от кислотного ожога - и так далее. В медиа и блогах, - причем не только болгарских, но и англоязычных, - грянул чудовищный скандал: журнал обвинили в промотировании насилия над женщинами. Скандалы такого рода - дело частое. Скажем, тремя месяцами раньше в том же грехе был обвинен журнал Pop Magazine, опубликовавший съемку, в которой шестнадцатилетнюю модель Хейли Клаустон «душила за горло волосатая мужская рука» (так описал эту сцену возмущенный автор заметки на сайте New York Magazine). Но в истории с журналом «12» есть интересная нота: главный редактор журнала, Хубен Хубенов, резко выступил в защиту и самой съемки, и ее автора, фотографа Василя Германова (вообще очень часто и эффектно обращающегося к теме насилия над женщинами в своих работах). Отвечая обвинителям, Хубенов заявил, что они вправе видеть в этой съемке жестокость и обижаться, но и сам он вправе считать их восприятие «поверхностным, однобоким и узколобым». Хубенов добавил, что его беспокоит манера некоторых людей «замечать только уродливое и не видеть заключенной в нем красоты».
Можно долго говорить о соотношении жестокого и красивого в съемке Германова для «12», или в недавней рекламе марки Vassa, изображающей связанную женщину с наглухо закрытым лицом. Но сам тот факт, что мода так часто обращается к теме насилия, исключительно интересен, - причем интересен именно тем, что любая попытка говорить с позиции «хорошо-плохо» оказывается поверхностной, однобокой и узколобой.
Безусловно, есть примеры безвкусной и безответственной шоковой эксплуатации насилия: классическим ее примером остается реклама Benneton 1992 года с реальной фотографией окровавленного мужского трупа и двух скорбящих немолодых женщин. Немногим лучше реклама мужских костюмов Duncan Quinn, на которой какой-то довольный хмырь явно насмерть задушил галстуком женщину в нижнем белье, лежащую на капоте его машины. С другой стороны, реклама марки Dolce Gabbana, вообще много работающей с темой насилия, иногда пытается сознательно повторять узнаваемые образы BDSM-культуры: скажем, в ситуации, когда величественные разодетые модели картинно замахиваются плетками на голого податливого мужчину или когда уверенная в себе обнаженная женщина гордо восседает среди хмурых ребят в кожаных куртках. Увы, и тут грань между хорошим вкусом и шоковым эффектом удается соблюсти не всегда: фото с обнаженным мужчиной, лежащим на полу в окружении одетых мускулистых красавцев, один из которых как раз застегивает ширинку, напоминает скорее об изнасиловании, чем о добровольной сексуальной игре. Некоторые съемки представляют моделей обоего пола жертвами «гламурного убийства», - например, в знаменитой съемке America's Next Top Model или в недавней рекламе Lanvine. Здесь речь уже идет не о насилии как таковом, а о развязке некоей «красивой драмы» про богатых и знаменитых, - драмы, способной соблазнить в современном обществе, жадном до таких сюжетов, практически любого зрителя. Еще интереснее наблюдать работу марок и дизайнеров, исследующих отношения личности с насилием: скажем, NeatShtuff.com создает майки с окровавленным боком и надписью «I'm fine», Margiela создает кольца-кастеты, а дизайнер Albert Huang выпускает футболки, как бы пробитые пулей. Но и здесь есть решения разной степени удачности: скажем, “гламурный суицид» в рекламе марки Superette выглядит дешевым шоковым приемом.
Словом, разговор об отношениях моды и насилия простым и однозначным не получается, - тут Хубен Хубенов, кажется, прав. Мода сегодня - зеркало общества, в котором насилие - феномен, не сравнимый по сложности ни с одним другим. И, конечно, творчество любого рода - один из лучших способов взаимодействия с насилием. Жаль только, что грань между острым и безвкусным в этой области оказывается такой тонкой.
Бонус:
Волосатая мужская рука рынка на горле Хейли Клаустон.
Реклама Benneton: реальная фотография с места убийства Бенедетто Градо (Сицилия).
Мужские костюмы Duncan Queen
Steven Kleine для французского Vogue
Сhris von Wangenheim для французского Vogue, 1977
Lula
Calvin Klein 2010/ Запрещена в Австралии: "Clavin Klein gmamorizes rape and violence"/
Jimmy Choo 2009
Dolce Gabbana. Их рекламы всегда играют в как-бы-BDSM, но тут, мне кажется, немножко чересчур.
Suprette
Pirelli 2008
Из съемки America's Next Top Model
Здесь бы еще сказать про:
* Вообще отношения моды и "плохого поведения";
* Двойственность (вечная тема) буржуазного потребления и заигрывания с не-буржуазными ценностями/сюжетами;
* Ложное впечатление, что мода почти всегда эксплуатирует исключительно тему насилия мужчин против женщин; кажется, обратные (и гендерно-нейтральные) случаи, в силу отсутствия соответствующей медийной инфраструктуры, просто менее интенсивно обсуждаются и освещаются.
* Собственно дизайнерские вещи и аксессуары, обыгрывающие тему насилия, - от колец-кастетов до окровавленных футболок. Это при случае.