Рассказ "Случайная встреча". Часть 2
Первая часть рассказа здесь
Клим доехал до дома нормально.
На скамейке у подъезда сидел сосед по этажу Григорий Юрьевич. Жилистый, спортивный мужчина сорока с лишним лет. В их дом он переехал год назад. С Климом они сошлись на почве спорта, бегали вместе по утрам. Но потом молодого мужчину заела работа, да и лень тоже подняла голову и Клим пробежки прекратил. А вот сосед не снижал планку, каждое утро по-прежнему наматывал километры на ближайшем стадионе или в парке, а еще регулярно работал на тренажерах.
Григорий как обычно был одет в отутюженную светлую рубашку и летние брюки. Черные лаковые штиблеты у мужчины просто сверкали. Кроссовки сосед надевал на тренировку или для долгой прогулки по парку. А обычно летом ходил в начищенных до зеркального блеска черных ботинках.
Сосед читал бумажную книгу. Судя по обложке, классику. Книги мужчина предпочитал в бумаге, был у него такой пунктик. Дома была солидная библиотека.
- День добрый, - поздоровался Клим с соседом.
- А, Клим... привет, - улыбнулся Григорий. - С работы пораньше?
- Пораньше, да много чего по пути случилось, - вздохнул молодой мужчина.
- Садись рядом, можешь рассказать, если желание есть. - Григорий подвинулся на скамейке.
Климент сел рядом. Скамейка была в тени, сквозь листву деревьев местами просвечивало солнце. Пахло зеленью, цветами и теплым асфальтом. Иногда долетал легкий запах гари издалека.
- Многое стряслось, - сказал Климент. - Так просто не расскажешь. День странный какой-то.
Рассказывать он сначала медленно, невпопад, но потом увлекся, прорвало душу. Благо Григорий не перебивал, не лез с нравоучениями и советами. Спрашивал изредка, всегда по делу. Он умел слушать и слышать, это важно в наше время безумной цифровизации, когда ритм жизни не дает расслабиться, а информация со всех сторон прет мутным потоком.
... - А мужик говорит: не надо ложку, достали уже с ними. А потом приступ утих и он мальчишку на бок перевернул, ловко так. Блин, я думал помогу, а чуть хуже не сделал... Надо будет дома инфу в Сети поискать, а то вдруг еще пригодится где, - Климент махнул рукой. - Потом приступ стих, «скорая» приехала и я ушел. Черт, я как-то растерялся, честно говоря...
- Не переживай, - успокоил его Григорий Юрьевич. - Все закончилось хорошо, но это стимул для тебя лучше вопрос изучить. Я вот тоже мало про медицину знаю, а ведь может пригодиться, мало ли. Учиться никогда не поздно, хоть каждый день можно узнавать новое.
- Пока живой, всегда можешь что-то сделать, работай, на том свете отдохнешь, так друг говорил, - промолвил Клим.
- Сергей его звали? Я слышал, хороший парень был.
- Был, да, - молодой мужчина вздохнул.
- Верно говорил он. Руки опускать не стоит, - сосед кивнул. - Если голова работает, а тело двигается, есть шанс хоть что-то изменить.
- Он... когда-то в горячую точку поехал, - медленно произнес Клим, - и погиб там. Прикрывал наших с броневика, а машину подбили. Народ всякий бред сочинял потом, что он туда за деньгами отправился. Некоторые пургу несли, что ему нравилось убивать людей. Брехня. Я Сергея знал со школы. Он за идею поехал. Не убивать собирался, а спасать. Защищать мирняк от врагов. Я знаю. Стоящий мужик был. И погиб как герой. А после его смерти народ бред нес. Противно, черт. Уроды.
- Не все же так считали?
- Не все, конечно, некоторые... умные слишком. - Клим хмуро пожал плечами. - Я его родителям помогал, чем мог, а потом они уехали. Не знаю, что там у них. Как дела вообще. Мы созванивались сначала, а потом перестали. Да и вообще, что тут скажешь, чем поможешь? Эх...
Молодой мужчина вздохнул.
- Ты сделал, что мог. Мы не можем на себе все проблемы Земли вытянуть, - Григорий повел рукой. - Каждый сам свою лямку тянет. Можно помочь человеку, поддержать его. Но свою жизнь он проживает сам. Каждая судьба уникальна.
- Слишком уродов моральных много в мире, с уникальной, блин, судьбой, - зло сказал Климент. - Ходят по земле и все хорошо у них. Честные и храбрые гибнут, а всякая плесень...
- Ты про кого?
- Да кого только нет... Маньяки, взяточники, террористы, алкаши, наркоманы... Пакость вся эта!
- С одной стороны да, но с другой... - Григорий нахмурился. - Не все так просто.
- Чего тут сложного? - буркнул Клим.
- Понимаешь... Вот представь маленького ребенка. Он растет, развивается и бессознательно копирует все, что видит вокруг. Потом подрастает и начинает уже лучше осмысливать происходящее, но окружение на него еще влияет, довлеет над ним. Потом формируется характер. Человек уже лучше и чаще влияет сам на окружение, что-то переделывает под себя сознательно или почти не думая, по привычке. Но даже теперь он не всесилен и сильно зависит от законов природы и общества, от мнения других людей, их одобрения, их поддержки.
- К чему это все?
- К тому, что каждый человек - не самодостаточная единица в чистом поле. Он продукт своей среды. Плоть от плоти данного места и времени. Мы все влияем друг на друга. А еще мы взаимодействуем с природой. Учимся, приспосабливаемся.
- Ну вот один человек вор и алкаш, а второй герой труда. И чего? Опустившийся пьяница мол не виноват, что ли? В жизни не поверю. В него что, водку насильно вливали?
- Подожди. Я не оправдываю, не обеляю тех, кто по скользкой дорожке пошел, я просто пытаюсь объяснить. Если родители ребенка всю жизнь пили, воровали, страдали ерундой, у ребенка мало шансов вырасти нормальным. Понимаешь? Дети быстро все перенимают. И еще. Наш мир сложен и быстро меняется. А мы не боги. Но каждый из нас может что-то сделать в этой жизни. Помочь другу или соседу, поддержать родных, создавать красоту и доброту буквально из ничего.
- Это ты к чему?
- К тому, что каждый из нас при случае может поддержать, научить маленького человечка, который вокруг себя видит очень много плохого, грязного, мерзкого. Если ребенок знает, что не все вокруг пьяницы, подлецы и моральные уроды, если он видит, что есть люди, которым на него не наплевать, если хотя бы иногда он чувствует доброту и участие, если видит хоть временами красоту мира, шансов вырасти достойным человеком у него больше.
Но не только судьбу детей можно поменять. Иногда и со взрослыми это получается. Вот находится человек на изломе, нет денег, нет здоровья, нет надежды, только тоска, горе, одиночество. И в этот момент, момент перелома, многое зависит не только от него, но и от окружения. От людей и даже от природы вокруг. На природу мы особо не влияем, но помочь попавшему в беду человеку можем. Кто знает, может наша поддержка именно в этот момент поможет гражданину не скатиться в пропасть, а стать лучше, сильнее, честнее, добрее, в конце концов. И уже он сам когда-нибудь тоже поможет кому-то в жизни. Пусть количество добра в мире увеличивается хоть немного, - Григорий улыбнулся.
- Ясно, - сказал Клим.
Они помолчали. Каждый думал о своем.
- Мне вот помогли в свое время. Я много ошибок в молодости натворил, - сказал неожиданно Григорий, глядя в землю. - Пил напропалую, маялся всякой ерундой, встревал в переделки. По пьяни лупил жену и детей. Тошно вспомнить.
Климент обалдел, сосед никогда ему такое не рассказывал. Поверить было трудно.
- А... семья сейчас? - спросил молодой мужчина.
Григорий тяжело вздохнул, посмотрел вдаль, будто хотел там увидеть что-то важное.
- Семья... Семью я потерял. Развелись. У Лиды муж теперь другой, достойный человек. Она меня простила со временем, а вот дети нет. Много я натворил чего... всякого-разного. Сын и дочь меня до сих пор видеть не хотят вообще.
Клим не знал, что сказать. Некоторое время они молча сидели в тени деревьев. Мимо в дом прошла пожилая худощавая женщина, проживавшая на седьмом этаже. Мужчины поздоровались с ней машинально, та кивнула головой в ответ.
- Она бывшая учительница, но сейчас уже просто на дому репетиторством занимается, - сказал про гражданку Климент. - Математику преподает. В уме считает быстрее, чем я с гаджетами. И вообще соображает хорошо, интересуется всем новым. Мужа похоронила, но слабину не дала. Дети отдельно живут, у них семьи свои уже.
- Молодец тетушка, - кивнул головой Григорий Юрьевич. - У меня в старом доме соседка по площадке была врач-реаниматолог. На внешность обычная женщина, каких много. Но я слышал краем уха от людей, через что она прошла и каких пациентов с того света вытаскивала. Мда... на таких дамах наша страна держится. Ну и на мужчинах достойных тоже.
- Я бы не смог в больнице работать, - сказал Клим, - кровь, горе, боль, крики... не мое это. А как женщины там работают, вообще не представляю.
- Женщины внутри очень сильные, - ответил сосед, - у них духовный стержень как минимум не хуже нашего. А может и покрепче. Вот только они частенько сами себе в голову вбивают разное: «я под это не заточена», «мне это не дано», «это ваши мужские заморочки». А так, если напрягутся, они и в технике неплохо разбираются и в больничке сутками дежурят.
Клим пожал плечами.
- Ладно, - сказал Григорий и встал со скамейки, - пойду я домой, дела есть. Перед завтрашней поездкой надо приготовиться. В интернат детишкам кое-что повезу.
- Я это... я не скажу никому, - тоже встал Клим, - насчет твоего прошлого.
- Хорошо. Прошлое... пусть в прошлом и останется. Надо жить дальше. Слушай, если хочешь, присоединяйся завтра, помощь в детдоме не помешает. Да и веселее вместе. И детям радость. Они гостей любят. Ну и починить там может придется кой-чего. Вдвоем надежнее.
- Я подумаю, - ответил Клим. - Дел у меня... много завтра. Может в следующий раз.
- Ладно, решай, я не настаиваю, - Григорий пожал ему руку. - Телефон знаешь мой, если что, звони.
И пошел к подъезду.
Клим, слегка ошарашенный, остался стоять, до сих пор переваривая новости. Дядя Гриша - бывший синяк, колошмативший родных? Фига себе! Во, жизненный поворот. Не верится... Ныне крепкий, спортивный мужик, не пропускающий ни одной утренней пробежки, мастер золотые руки, отзывчивый сосед, помогающий людям вокруг себя, волонтер в детском доме. А в прошлом ... Мда, однако...
Не, ну молодец, что выбрался, конечно, из этого... всего. Но семью потерял. Да, плохо. И дети его, возможно, до сих пор ненавидят. Такие вещи не забываются.
Вот, почему он волонтерит. Грехи искупает. Меняет что-то в жизни. Пользу приносит. А если опять сорвется? Да не. Не должен вроде. Фиг знает. Сложно все. Поди, знай, как повернется.
Клим вздохнул и сел обратно на скамью.
- Сложная штука жизнь, - изрек он известную истину.
Достал смартфон, посмотрел сообщения. О, пришло одно. Когда? Не слышал вроде. От Сани.
«Здорово Клим! Ну чего, на выходные все в силе? Гуляем?» - гласила надпись.
«Гуляем!» - послал мужчина сообщение.
«ОК. Утром субботы созвонимся», - пришел ответ.
Ну, отлично. Выходные пройдут весело. Отдохнем душой и телом. Надо же расслабляться иногда, а с Юрьевичем в детдом и потом можно съездить. Клим встал со скамейки и пошел домой. Но в квартире не стал есть, хоть и был голоден, а вначале засел за компьютер. Некоторое время молодой мужчина изучал в Сети инфу про первую помощь. Старался искать на серьезных ресурсах. Что делать при судорожных припадках, как оказывать помощь при эпилепсии. Что можно, а что нельзя. Узнал много нового.
Вон оно как. Сколько все же мифов сидит в башке. Что ж, знание - сила. Будем просвещаться дальше. Вдруг еще пригодится.
Настроение поднялось. Постаравшись выкинуть лишнее из головы, мужчина с аппетитом поел, отдохнул, затем возился по дому, прибирался, потом смотрел телик и как-то незаметно прикорнул на диване.
Разбудил его телефонный звонок на городской аппарат. Кто это беспокоит? Родители, отдыхавшие на даче, звонили обычно на смартфон. Вообще, стационарный телефон Климент давно хотел выкинуть, достали всякие уроды разводками и рекламными звонками. Но родители противились, не давали. Привыкли к старой машинке.
Путаным шагом сонный мужчина прошел по комнате. Под потолком светила люстра на минималке. За окном было уже темно. В домах вдоль улицы горели окна. Хорошо прикорнул... Клим с раздражением снял трубку:
- Алло? Кто это?
- Простите, а Николая можно? - услышал он в трубке робкий, запинающийся женский голос.
- Нет такого здесь, - проворчал Клим, еще частично пребывая в мире грез. - И не было никогда... Ошиблись. Номер правильно набирайте.
- Подождите, пожалуйста... - попросила незнакомая женщина. - Я...
- Чего? - не понял Клим. - Вы ошиблись, что еще?
- Бога ради, не бросайте трубку, - жалобно попросил голос. - Пожалуйста... Просто, понимаете... мне совсем поговорить не с кем.
- В смысле?- слегка обалдел Клим.
«Рекламщики или мошенники. Счаз начнется... Но голос больно жалобный у нее. Или притворяется просто?» - мелькнуло в мозгу.
- День у меня выдался... плохой, - женщина вздохнула. - И так последнее время проблемы, а сегодня... просто сил уже нет. И поговорить не с кем. Одни заняты, другие выслушать не хотят. Что родня, что знакомые. А я тут в пустой квартире. Я... я кажется с ума схожу. И теперь ошиблась еще. Все из рук валиться... Все плохо... Мы можем с вами хоть 10 минут поговорить? О чем-нибудь... Пожалуйста, я не мошенница, клянусь...
- Поговорить... я... Женщина, вы о чем вообще? - мужчина провел рукой по лицу, помотал головой. Со сна он еще плохо соображал.
- Ну просто хотя бы выслушайте меня немного, ладно? Меня никто не слушает. Я надоела всем. И врачам, и родственникам... Но этот год просто адский был. А сегодня... я на грани уже... Извините, что позвонила поздно, что гружу вас... - дама тяжело вздохнула. - А... а вы любите классическую литературу?
Клим сел на стул рядом с телефоном. Мысли в голове разбегались. Сосредоточиться было трудно.
- Литературу?
- Да. Я вот с детства люблю книги читать. Они будто создают другой мир, ты попадаешь туда и... будто путешествуешь с героями. Только с возрастом как-то воображение уменьшается и сопереживать персонажам труднее. В реальном мире горя и проблем много. Это меня сильно огорчает, я так не могу. Может я впечатлительная просто...
- Мне Джек Лондон с детства нравится, - медленно ответил Клим. - Отец когда-то первую книгу дал. И я до сих пор читаю Лондона. Иногда. Хорошие книги...У него герои сильные, сражаются с природой. Дерутся за себя и друзей.
«Блин, что я несу вообще? Надо трубку положить и все. Мошенница или пьяная. Или психичка. Не, похоже напилась все-таки, речь характерная. Или притворяется, чтобы я раскрылся, а потом данные начнет вытягивать? Но вопросы пока не задает про финансы или паспорт...»
- А мне книги Льва Толстого нравятся, они мудрые и добрые, - ответила женщина. - Ремарк нравится еще. У него произведения вроде трагичные, но в них есть доброта и свет. На душе становится легче. Еще Лермонтова люблю читать. А... вам драться приходилось?
- Иногда, - Клим смутился. - А почему вы спрашиваете?
- Не знаю... я трусиха жуткая. Боюсь как-то спорить, ругаться. И не дралась ни разу в жизни. И в походы не ходила, здоровье слабое. А сейчас думаю, надо было выбраться в горы куда-нибудь или в лес. С ночевкой. В хорошей компании. Чтобы любоваться на природу и петь вечером песни у костра.
- Ну... сходите. В горах хорошо. Там все другое.
- А вы в горах были?
- Был. Там... будто сбрасываешь с себя все лишнее, наносное. Только твое настоящее я, природа и товарищи. Чем труднее маршрут, тем виднее, из чего люди сделаны. Это не город. Там... хорошо все проявляется.
Клим вздохнул. В горы он выбирался с Сергеем, которого уже не было на этом свете. Последний раз они были на Эльбрусе. С тех пор Климент в горы не ходил. В лесу, в пещерах, на море был, а в горах нет. Будто очередная поездка в горы без старого друга, провела бы окончательную грань, за которой смерть Сергея стала бы абсолютом.
Вроде дело прошлое, надо жить дальше, но... кажется, что вот сейчас Серега скажет: «Не на птиц смотри, дурик, снаряжением занимайся. От него твоя жизнь зависит. Ну-ка, дай посмотреть, чего ты тут навертел». И пихнет дружески локтем в бок. Потом возьмет снарягу и еще раз все тщательно проверит. Эх.. ничего этого уже не будет.
- Обязательно сходите, - сказал он женщине. - Только с надежной компанией. С кем попало не надо. Можно в интернете клуб найти.
- Клуб?
- Ну клуб, сообщество. Организацию. Кто в походы ходит. Единомышленников. Вместе надежнее и веселее.
- Я поняла.
Некоторое время они говорили об искусстве, путешествиях, науке, технике, о цветах и животных, о психологии, даже о космосе. Это был странный разговор. Через недоверие и робость к интересу, азарту и взаимному удивлению.
Невидимая собеседница немного приободрилась, голос ее окреп. Оказалось, что в литературе и музыке она разбирается лучше Клима. В живописи так вообще мужчина безнадежно «плавал». Но самое поразительное, дама неплохо разбиралась в гражданской робототехнике. Ну, в теории, по крайней мере. Знания, видимо, почерпнула из книг и Сети.
А вот в области исследований космоса, исторической науки и боевой машинерии первенство осталось за Климом. Мужчина вошел в азарт, старался не ударить в грязь лицом, сыпал фактами и теориями, что с ним бывало редко, обычно он не был словоохотлив.
Но через некоторое время, Клим почувствовал нутром, что разговор стал тормозить, исчезла легкость, снова возникло напряжение. Возможно, дама стала тяготиться общением с ним.
- Простите, а вы сейчас одна дома? - неожиданно для себя, спросил он.
- Я... понимаете, мне стыдно, честно говоря, я вас разбудила, наговорила всякого, - ответила незнакомка, - и... мы долго говорим уже. Просто... мне было тяжело, я выпила вина, позвонила по телефону и случайно попала на вас. Так вышло. Простите, пожалуйста. Хмель прошел уже... и... спасибо большое, мне действительно ваши слова помогли. Очень приятно поговорить было. Но мне действительно неудобно и поздно уже... а вы, наверное, заняты.
- Да ерунда, я не занят. Так вы одна? Я не навязываюсь, просто...
- Муж с детьми уехал. Я с ним разругалась, - вздохнула собеседница. - Повздорили из-за ерунды. Они сейчас на даче, а я дома сижу. Так вот вышло. На душе плохо было.
- А ... ясно... а лет вам сколько? - медленно спросил Клим. - Если хотите, не говорите, будем считать, что 18 и все.
- Да нет, это не секрет... Мне почти сорок уже. Тридцать девять, если быть точной.
- А голос у вас молодой, - Клим погрустнел и удивился одновременно.
- Мне все так говорят. - Мужчине показалось, будто невидимая дама улыбнулась. - Голос... голос молодой, да. Вот внешность не та уже.
- Ну что вы... к чему так говорить.
- Да просто много чего было в жизни... Еще раз - огромное вам человеческое спасибо. Мне уже гораздо легче на душе, это ваша заслуга. Простите еще раз, что напрягла.
- Да ерунда это все... - Клим замялся. - А детей сколько у вас?
- Двое, мальчик и девочка. Еще раз вам спасибо, за психотерапию, да поддержку, за участие. Сейчас бескорыстная помощь - редкость. Ведь это важно, в человеческом обществе, когда кому-то не все равно, что с другими происходит, правда?
- Да, это важно, - согласился Клим. - Вы, это... старайтесь не хандрить, не унывать. Не нужно опускать руки, пока жив, надо бороться. Жизнь сложная, но... Есть масса хороших вещей. И людей достойных. Пока жив, а голова варит, всегда можно что-то сделать. Я, так понял, у вас период не простой. Но всегда можно что-то изменить... вообще начать жизнь с чистого листа, профессию новую освоить, знакомствами обрасти, в путешествие отправиться... Ну, с мужем найти общий язык, может вместе в поход сходите, например. Возраст же не помеха.
- Вы так думаете?
- Ну конечно. Сколько примеров в жизни, когда люди после 40, после 50 начинали жить заново. После аварий, после всяких пертурбаций. Вставали на ноги, учились заново двигаться и все делать сами, получали образование, устраивались на новую работу, открывали свое дело... Примеров много. У меня вон сосед пить бросил, из ямы выбрался, сейчас спортом занимается, нормально работает. Держит себя в руках, живет. Ну, и у вас пусть все хорошо будет.
- Спасибо. Мне как-то теплее стало после разговора с вами. Правда. Но, кажется, я уже повторяться начала. Прощайте. Пусть у вас тоже все будет хорошо.
- Подождите. Я...
В трубке раздались короткие гудки. Аппарат был старый, без определителя, большая пластмассовая коробка, с вытертыми кнопками. Что это была за женщина? Как она теперь будет жить? Кто же знает.
- И что это было? - тихо спросил Климент. - Вы все сговорились сегодня? Я вам что, психолог? Вот, денек, блин. Но... надеюсь, у нее все нормально будет... в семье и вообще... Хорошо поговорили... Муж, тридцать девять лет... Эх... ну, ладно.
Сон как рукой сняло. Мужчина долго сидел за компьютером, резался в игры, лазил по Сети, смотрел футбол в записи. Маялся долго, разные мысли бродили в голове. Потом все же нашла сонливость. Клим постелил постель, разделся и заснул.
Снилось его детство. Как отец учил ориентироваться в лесу, разводить костер, устраиваться на ночлег. Папа еще не получил травму на стройке, был крепкий и веселый. А Клим во сне снова был ребенком, бегал и лазил по летнему лесу. Энергия и азарт пьянили сознание. Тело во сне было ловким, гибким и невесомым. А лес красивым, светлым, добрым, уютным. Потом сюжет поменялся.
Снилась война в далекой стране, солнце затянутое дымом. Выгоревшая трава, припорошенная пылью и пеплом. Горящий город, трупы на улицах, ошалелые собаки и коты, потерявшие своих хозяев. Вокруг побитые пулями и осколками дома, остовы сгоревшей техники, посеченные деревья, развалины, под ногами пыль и бетонное крошево, осколки стекла. Группы беженцев, крики и плач. Страх, ярость и горе.
Рядом был Сергей в окровавленной военной форме с автоматом. Уже взрослый Клим, тоже с оружием, выполнял его приказы. Они с другом что-то делали, куда-то бежали, спасали беженцев, ползали, перекатывались, стреляли по врагам, прикрывали друг друга. Вокруг них гибли люди, военные и гражданские.
Потом они с Сергеем оказались на перекрестке улиц, на небольшой площади, заваленной бетонными обломками. И тут Клим понял, что друг здесь погибнет. Прямо вот тут, на этом месте. В развалинах стоял бронетранспортер, вроде наш, но в странном камуфляже. Пулемет машины бил по невидимому противнику, потом смолк. Из открытого люка высунулся боец, что-то закричал, глядя на Сергея и Клима.
Сергей приблизил свое лицо к лицу товарища и проорал сквозь адский шум:
- Слушай приказ! Сопроводить гражданских в убежище. Там наши. Помогут. Я остаюсь здесь! Мы вас прикроем огнем. Уходите. Быстрее!
- Нет, - замотал головой Климент. - Я с тобой!
- Охренел?! - друг тряхнул младшего напарника за плечо. - Выполняй!
А потом вдруг улыбнулся и просто сказал, как в мирное время:
- Все нормально будет, я ж везучий, ты знаешь.
Ткнул друга кулаком в бок и побежал, пригнувшись, в сторону броневика. Клим кричал ему вслед, но Серега не слышал. Он нырнул внутрь бронемашины, люк захлопнулся. Пулемет БТРа снова начал бить короткими очередями.
Кто-то дернул мужчину за руку, Клим резко обернулся. Рядом были гражданские. Старики, женщины, дети. Откуда они взялись, он не понял, вроде их тут не было только что.
Впереди стояла та полная женщина, которой Клим помог донести сумки от больницы до дома. Одежка на ней была грязная, изорванная.
- Молодой человек, помогите нам, мы сами не дойдем! - запричитала она.
Как она очутилась тут, посреди войны? Мужчина окинул взглядом людей. Беженцы были испуганные и забитые, многие ранены. Грязные повязки пропитались кровью.
- За мной! - махнул рукой Клим. - Я вас в убежище отведу, там помогут.
Они двинулись по улице, по бокам которой торчали изуродованные, побитые здания. Клим оглянулся. Броневик на площади, среди камней и бетона, стрелял в сторону дальних строений, работал по окнам. Вокруг машины, рассредоточившись в развалинах, взвод наших бойцов тоже вел огонь в ту сторону. Продержаться? Должны продержаться! Я скоро вернусь. С подкреплением вернусь!
Два вражеских штурмовика появились внезапно, они шли низко, над крышами домов. Стремительные безжалостные стальные птицы, с чужими опознавательными знаками. В секунду самолеты пронеслись над площадью и она утонула в огне и дыму. Броневик и прикрывавшие его солдаты исчезли из виду. Во все стороны полетели осколки.
Климент заорал и бросился туда, но взрывная волна ударила его в грудь, швырнула на камни и... мужчина проснулся. Некоторое время он лежал на кровати, глядя в потолок. За окном уже рассвело. Сон уходил, выпуская сознание из своих оков.
Просто сновидение. Но Серега-то погиб в реальности! Сердце резануло болью. Клим включил свет и, жмурясь, прошел в ванную.
Холодная вода немного привела в чувство. Клим поглядел на себя в зеркало. Бледное лицо и дикие глаза. Сон уходил, растворяясь под напором реальности. Но мужчина еще чувствовал призрачный жар от огня и взрывов, слышал крики людей, которых рвут на части осколки, ощущал тяжесть автомата в руках.
Не будет уже друга. Никогда. Он был настоящим мужиком и погиб как герой, а я - офисный планктон. Но ведь надо было помогать родным, зарабатывать деньги, строить жизнь.
Клим еще поплескал холодной водой в лицо. Спокойнее, парень, спокойнее. Это все кошмар. Это просто сон. Утихомирься, не жги нервы. Мы не можем всю Землю вытянуть на своих плечах. Да, не можем.
Но если бы я был там, на той площади, может Сергей остался жив? Или нет? Я не знаю, черт возьми. Вот что бы я там сделал? Ведь такая мясорубка была. Но вдруг...Эх...
Клим еще раз освежил лицо. Заставил себя успокоиться. Сон уходил, эмоции ослабевали. Мужчина вытерся и вышел из ванной. Подошел к окну, посмотрел на город.
С Сергеем они дружили со школы, хоть тот и был старше Клима на пару лет. Росли в одном дворе. Отслужив срочную, Серега подписал контракт и остался в армии. Когда приезжал на побывку, они с Климом отдыхали, шлялись вместе, знакомились с девчонками, валяли дурака и вспоминали былое. Потом на земном глобусе возникла горячая точка. Сергей отправился за много километров сражаться за то, что считал правильным. И погиб, сгорев в БТРе посреди чужого города, который уже пять раз переходил из рук в руки.
Узнав об этом, Клим первый и последний раз в жизни запил горькую. Заложил такой вираж, что весь дом встал на уши. Родня сообща еле вытащила парня из омута. Поначалу Клим строил разные планы. Горе и злость требовали выхода. Но тут отец повредил спину на стройке и попал в больницу. Лечение было долгим.
«Сын, прошу, не встревай в авантюры, - убеждала мать. - Папа получил травму, работать в полную силу уже не может. А ты один у нас, не делай глупостей, я тебя умоляю».
Клим не стал «делать глупости». Сцепив зубы, задавив юношеские мечты, он устроился на фирму. Надо было зарабатывать деньги и парень старался, вкалывал за двоих.
Время лечит. Шли годы. Климент повзрослел, набрался опыта, мечтать почти перестал, зато научился строить реальные планы и воплощать их в жизнь. Со временем отец подлечился, устроился на другую работу. Клим продвинулся повыше, да и мама пошла на повышение. Жить стало вроде легче. Но молодой мужчина чаще стал работать спустя рукава, иногда выпивал. Уже не нужно было держать себя в руках и вкалывать с утра до ночи. Появились деньги и всякие знакомства. А иногда с чего-то наваливалась хандра.
День за днем. Работа и дом, дом и работа, дача, посиделки, шашлыки, дискотеки, командировки, спортзал, друзья-приятели, отдых на море... обычная жизнь, все стандартно. Не так уже плохо, вроде.
Ну и что теперь? Жизнь идет по накатанной колее, каждый день как под копирку. Со склада в офис, с офиса на склад. Вертишься, как белка в колесе с утра до ночи. Зато потом можно отдохнуть как следует, ведь бабло есть. И родителям помогаю, не тунеядец, прямо скажем. И? Дальше что? Вся жизнь так пройдет? А что потом?
Клим оделся, вскипятил чайник, заварил крепкий чай и долго сидел на кухне, глядя в окно и думая о разном. Над домами поднималось солнце, пели птицы. Разные мысли одолевали мужчину. В детстве он хотел стать космонавтом, исследователем, спасателем, геологом. Мечтаний и планов было громадье. А теперь ему 23 года и он работает на фирме, которая... Которая завтра развалится, а никто особо и горевать не будет. Таких фирм в каждом городе тьма-тьмущая.
Чем он занят? Мотается между складом и конторой. Вкалывает, утрясает, достает, согласовывает, заполняет и ругается. Высшее образование Климент так и не получил. Сначала раздолбайствовал, а потом работать надо было. Ни в каких важных событиях не участвовал. Ну побывал на соревнованиях разных, ну был чемпионат по боксу еще. Первое место ни разу не занял.
Жизнь течет как мутная мелкая речка. Каждый день как под копирку. И что? Дальше-то что, черт подери? Женщина это сумасшедшая... Или не сумасшедшая? Вот что она позвонила среди ночи? Разбередила душу. И сон еще приснился... А перед этим больничка и тот тощий парень, бредущий по тротуару. Ведь с него вся эта катавасия началась, так ведь? Случайная встреча, которая что-то изменила.
Ведь если бы Клим не задержался тогда у ограды, то не застал бы ни женщин-пациенток, ни отца мальчишки в парке, ни соседа на скамейке скорее всего. Не было бы ни чувства беспомощности у тела мальчишки, бьющегося на земле, ни откровенного разговора с Григорием. И как бы он отреагировал тогда на звонок разбудившей его женщины? Наверняка со злости просто бросил бы трубку. Или все же нет?
Клим вздохнул. Суббота... Приятели, шашлыки на природе. Все это было двадцать раз. Пьянки, дуракаваляния, всякие забавы. Приелось. Не в этом же смысл жизни? Все стандартно, серо. Все как у людей.Вроде. Но ведь можно что-то изменить, да? Ну... А вот сейчас и проверим. Какого хрена, рискнем, сделаем что-то полезное.
- Всем здоровья, силы воли и удачи, - сказал тихо мужчина. - И мне тоже. Денек будет сложный.
Клим набрал телефон Григория, тот вставал рано. Раздались гудки в смартфоне. Один, другой...
- Пожалею я еще, - проворчал под нос мужчина, ожидая ответа. - Вот точно пожалею. Не умею я с детьми нянчиться. Ну... ладно. Разок съезжу, там видно будет. Посмотрим. Саньку СМСку отошлю, ничего, в другой раз. На наш век шашлыков хватит...
Солнце поднималось над городом, просыпались люди, занимались своими делами. Новый день. Что он принесет? Счастье или горе? Как сложится судьба? Кто же знает... Но пока ты жив, думаешь и двигаешься, всегда можно что-то сделать, не так ли?
За окнами другой квартиры в далеком городе тоже алел рассвет. Худая молодая женщина с бледным лицом сидела на кухне и смотрела в окно.
Ее звали Елизавета. В разговоре по телефону насчет тридцати девяти лет она соврала. И насчет мужа и двух детей тоже наврала. В свои 25 молодая женщина ощущала себя иногда лет на 70. Уж больно безрадостным выдался ее жизненный путь. Позади были не сложившаяся карьера, скандалы и склоки, развод, а еще смерти близких людей. В настоящем - истрепанные нервы, куча долгов, хроническая усталость, депрессия, подорванное здоровье и полное разочарование в жизни.
Судьба женщину не щадила. Родители погибли в аварии, когда Лиза была еще маленькой. Растили ее бабушки-дедушки и другие родственники. В детстве девочка часто болела, росла впечатлительным и ранимым ребенком.
Елизавета так и не научилась толком драться за место в жизни, идти по головам и пихаться локтями. Шумным компаниям предпочитала походы в музеи, чтение книг и посиделки в Интернете. Как она радовалась, когда окончила вуз и встретила, казалось бы, нормального парня! Какие были планы, какие светлые мечты!
Времени прошло всего ничего. И что теперь? Где былое счастье, где планы и надежды? Растворились в суровой реальности. Вместе с «наконец нормальным» парнем. Четверть века прожито и что в итоге? Весь ее капитал теперь - убитая однушка, доставшаяся в наследство от тетки, которая была бездетна и нянчилась с Лизой, как с дочерью, пока не померла от инфаркта.
Вечером молодой женщине было очень плохо и одиноко. Стены и потолок давили на нее, размалывая в порошок психику. Одиночество причиняло почти физическую боль. Лиза выпила вина. Долго думала. Потом выпила еще. И приняла решение. Все приготовила.
Но перед поступком, который подведет черту под всеми ее неудачами, решила позвонить нескольким близким людям, которые у нее еще остались. Просто так, услышать еще разок их голоса. Возможно, сказать спасибо за все. Время было весьма позднее. Кто-то не брал трубку, а кто-то ругался и отрубал связь. За последние месяцы Лиза своими проблемами и жалобами всем изрядно надоела.
В отчаянии женщина набрала номер Николая. Тот был ее сокурсником по вузу, хороший парень, с которым можно было иногда по душам поговорить. К сожалению, давно и прочно женатый. Последний год они не общались, но телефон сохранился в старой бумажной записной книжке.
Лиза ошиблась. Неудивительно. Руки у нее изрядно дрожали. Однако мужчина на том конце провода не стал злобно посылать ее к черту, дико орать или отпускать плоские шутки. В нем чудилась грубоватая, неуклюжая доброта. А еще искренность.
Кто он? Откуда? Сколько ему лет? Один он или... Кто же знает. Молодая женщина посмотрела на смартфон, на котором высвечивался последний номер. Да ошиблась. Вот как бывает иногда.
Лиза сохранила номер незнакомого мужчины в памяти телефона под ником «Незнакомец». Банально, но ничего другого не приходит в голову.
У него красивый голос. Хриплый, но красивый. Интересно, какой он из себя? Лиза чуть улыбнулась. Как он сказал? «Не нужно опускать руки, пока жив, надо бороться».
Возможно, она позвонит ему когда-нибудь еще. А может и нет. Но в любом случае, когда знаешь, что на свете есть хоть один человек, которого волнует твоя судьба и твоя боль, на душе становиться уже легче.
«Надо бороться... Пусть у вас все будет хорошо...» Лиза прошла в комнату. Взяла со стола приготовленную предсмертную записку, порвала ее на мелкие клочки и выбросила в мусорное ведро. Упаковку сильнодействующих таблеток тоже выкинула в мусорку. Поход в один конец отменяется. Еще поживем. А там будет видно.
Елизавета поправила халат, подошла к окну, отдернула шторы. Всходило солнце. Птицы своим пением приветствовали восход. Стекла окрестных домов пламенели красным. Молодая женщина смотрела на рассвет и улыбалась.
Другие мои рассказы (в разных жанрах) здесь:
Рассказ "Враг где-то рядом"
Рассказ "Пора уходить"
Рассказ "Ночь на выходной"
Рассказ "Упаковка хорошего настроения"
Рассказ "После экзамена"
Рассказ "Этой ночью она умрет"