Если бы она только могла...
.
.
Если бы она только могла, то она бы полностью в меня поместилась,
Залезла б, не раздумывая, вся-вся,
И вот я уже будто бы слышу продеваются руки, где вырез,
По-дурацки причесывается голова.
И вот уже первые шаги в новом теле,
Первые слова еле накрашенным ртом,
Теперь я так тщетно худею,
И уйма обид на пустом.
И вот ей во мне не спится,
И вот из меня она смотрит в окно,
Где точно такие же лица,
Примерить не знают кого.
И если б она только могла, то уезжала бы в меня на все выходные,
А как только б степлело и вовсе ушла,
Если бы она только могла, то никогда, ни за что бы меня не любила,
Ну, это, слава богу, было видно не ей решать.
А так ведь всё время разбросан
По полкам её, как попало, а вдруг холода,
И мой каждый цвет весь заношен,
И мой каждый блеск исхудал.
И дни теперь в два раза длинше,
Их в два раза больше не жаль,
Но видно из моды не вышел,
«Куда же его я опять убрала?»…
.
Если бы она только могла, то она бы полностью в меня поместилась,
Залезла б, не раздумывая, вся-вся,
И вот я уже будто бы слышу продеваются руки, где вырез,
По-дурацки причесывается голова.
И вот уже первые шаги в новом теле,
Первые слова еле накрашенным ртом,
Теперь я так тщетно худею,
И уйма обид на пустом.
И вот ей во мне не спится,
И вот из меня она смотрит в окно,
Где точно такие же лица,
Примерить не знают кого.
И если б она только могла, то уезжала бы в меня на все выходные,
А как только б степлело и вовсе ушла,
Если бы она только могла, то никогда, ни за что бы меня не любила,
Ну, это, слава богу, было видно не ей решать.
А так ведь всё время разбросан
По полкам её, как попало, а вдруг холода,
И мой каждый цвет весь заношен,
И мой каждый блеск исхудал.
И дни теперь в два раза длинше,
Их в два раза больше не жаль,
Но видно из моды не вышел,
«Куда же его я опять убрала?»…