Судьба Ворона (Пролог 1)
Всё решится сегодня!
Разбуженный этой мыслью, он проснулся задолго до наступления утра - когда густая темнота звездчатого полога лишь только стала разбавляться на востоке ещё неверным пока, но обещавшим долгожданное торжество света жемчужным блеском. Понимая бессмысленность своей торопливости, он всё же подобрался к Краю и попытался заглянуть вниз, навстречу пристальному взгляду тьмы, поднимавшейся сквозь переплетение ветвей с самого дна бездны.
Разумеется, внизу было еще темней и взгляд безнадежно тонул в пучине мрака. Но это его ничуть не взволновало - бездна, как бездна, темная и неприветливая. Глухая тьма внизу ничем его не сооблазнила - она вовсе не пугала, как можно было бы ожидать, но и не привлекала. Гораздо интересней была бездна вверху, усыпанная мерцающими искрами. Она звала к себе и тянула, как магнитом - и хотя она была сейчас тоже черна, в ней не было той тяжести, которая мрачной волной вздымалась снизу. Ее восхитительное притяжение кружило голову. Он понял давно, вовсе не сегодня - то, что было где-то там, вверху, над его головой, притягивало его всегда, притягивало все его существо всю его короткую пока что жизнь... Вверх! Туда, вверх - и никак иначе...
Подняв голову, он долго смотрел на искорки звезд, мысленно забавляясь ими - собирая в мерцающие пригоршни и сортируя их по блеску. За этим занятием его догнал прерванный было сон и возле самого Края, на границе, поделившей Мир на две такие разные бездны - на Верх и Низ - он так и задремал с мыслью, что его место не здесь, на Краю Бездн, где сошлись две стихии, а там, вверху, среди сияния живого огня. И что он неизбежно окажется там, и произойдет это совсем скоро...
В результате, он проснулся гораздо позже, чем обычно - когда утро было уже в разгаре и вместо алых переливов зари бездонная глубина над головой задрапировалась голубым шелком ясного летнего неба, а пространство вокруг него звенело голосами. Он даже слегка испугался - не проспал ли он? А что он мог проспать?? На такой вопрос точного ответа не оказалось - он лишь знал, что больше не хочет ждать, что его время настаёт. Его переполнило предчувствие, которое невозможно было описать никакими словами, предчувствие великого изменения всей его жизни...
Нижняя бездна потеряла свою мрачную таинственность, упрятав непроглядную тьму в тенистую прохладу, запутавшуюся в хитросплетениях зелени. Косые лучи света пронизывали ее насквозь, до самого дна и в них радостно плясали солнечные зайчики, а самые обычные пылинки на пару с ними водили волшебные сияющие хороводы. Но когда он дотянулся взглядом до самого дна, сердце его сбилось с ровного ритма - на мгновение ему показалось, что Тьма не ушла - она затаилась и ждет его… и им еще предстоит встретиться…
Сглотнув комок, он отодвинулся от края и постарался забыть это тревожное ощущение…
Меж тем, утро накатило и отхлынуло, оставив вместо себя столь же блистающий лучами и красками день. И он понял - пора! Это - сегодня! Это - сейчас! Или никогда…
Никогда его не устроило - значит, Сейчас… Бездонная голубизна глядела на него манящим призывным взглядом. Он снова, в который уже раз ощутил себя там, вверху, в океане свободы, пронизанном золотым потоком света и ласкового тепла, в который только и оставалось нырнуть, отдавшись блаженной лёгкости и растворившись в нём надолго, навеки, навсегда...
Он с трудом перевел дыхание, перехваченное безумным желанием ввинтиться в пространство и дотянуться до голубого купола. Он подошел к краю и на этот раз его привело сюда не любопытство - как было то раньше, когда он беспечно разглядывал Нижнюю Бездну. Теперь он стоял на краю, готовый к самому решительному шагу в его жизни. Но он не знал, что этот шаг окажется столь трудным - что все тело его будет сотрясать дрожь, то ли от мучительного желания, то ли от страха, внезапно подкатившего к бешено застучавшему сердцу… Что б взлететь вверх, туда, куда стремилось в нем всё, надо было шагнуть в бездну. И тогда оттолкнувшись от Края, он ринулся в пространство, распахивая свои крылья...
Это было ошибкой! Ему казалось, что летать - это так просто. Взмах крыльями - и тебя унесет в океан невесомого блаженства. Так по крайней мере это выглядело, когда крыльями взмахивал его Отец - черный, как смоль, ворон. Вот он на самом краю - прыжок, взмах... И сгустившийся воздух подхватывает сильное тело и несёт его далеко-далеко - туда, куда надо Отцу. Так же легко покоряла пространство и Мать - воздух был другом и ей и поддерживал в полёте надежно и бережно. Но для воронёнка-слётка, преждевременно рванувшегося из гнезда на покорение воздушной стихии, воздух ещё не стал другом. Он почти предал его - так по крайней мере смельчаку показалось. Отчаянные взмахи неокрепших крыльев бросили авантюриста вперёд - не вверх, как он наивно рассчитывал, а только вперёд... И он понёсся прямо, только прямо, атакуя упрямое пространство - отчаянно молотя предательски непослушную субстанцию, как будто пытался выколотить из неё требуемую поддержку.
Ахнула Мать, потрясенная глупостью собственного чада, тревожным возгласом отозвался откуда-то издали Отец, восхищенно загалдели братья и сёстры, оставшиеся в гнезде - всё это сейчас для него значения не имело. Сейчас он мечтал только об одном - что б свершилось чудо и он оказался бы в безопасности, ощутив под ногами надежную твердь. Но за всякую глупость надо платить и до безопасной тверди надо было ещё добраться. Думать о мелькавших в опасной близости ветвях, как о посадочной площадке, было просто безумием - он непременно разобьётся о них, так, как он совершенно не умеет управлять своими непослушными крыльями и потому не в состоянии совершить даже самый простой поворот. И ему ничего не оставалось, как черной кометой нестись по прямой только вперёд, вперёд и вперёд, потихоньку опускаясь всё ниже и ниже в ту самую коварную бездну, на которую он взирал сверху столь беспечно и снисходительно…
Наконец он приблизился к самой земле, но вместо того, что б расправив крылья, мягко и пружинисто коснуться лапами травы, он скользнул по ней брюшком, отчего его посадка окончилась невероятным кульбитом через голову. Хорошо ещё, что трава была густой и мягкой и всё обошлось без повреждений и даже без боли...
Ошеломлённый, он с трудом встал на ноги и тут же присел - ноги предательски подогнулись. Страх пережитого волной омерзительной дрожащей слабости догнал и накрыл с головой - и пока он пережидал эту волну опустошающего холода внутри, ему было о чём подумать. Он оказался глупым и самоуверенным и, похоже, сам себя загнал в беду. И выбираться из неё теперь полагалось только рассчитывая на собственные силы...
Но как? Каким образом ему теперь выбраться отсюда? Он рвался вверх - а оказался внизу, на дне Мира, в той его части, на которую он взирал раньше высокомерно и вызывающе... Раздраженный, он подпрыгнул - как смог, как позволили ему ещё дрожавшие от слабости ноги - и с треском распахивая крылья, он попытался повторить всё то, что делал на его глазах Отец. Но повторить уверенный взлет не удалось и на этот раз - повторилось лишь то, что уже с ним произошло при первом рывке. Его полет оказался недлинным прыжком по горизонтали, закончившимся все тем же кульбитом через голову. Он, оказывается, и садиться-то толком не умел - невыносимо стыдно, но пришлось признать это...
И вот тут-то ему стало по настоящему страшно - прежняя дрожь в ногах была скорей следствием напряжения, в котором он находился, отправляясь в свой первый полет, а вот настоящий страх пришел лишь теперь. Ведь если он не научится летать, то он навсегда останется тут, внизу, - а здесь наверняка очень опасно! Его интуиция, а по сути память бесчисленных поколений воронов, да и вообще, всех птиц, которые числились в родословной его предков, подсказала ему, что это именно так - оставшись тут, он погибнет... Погибнет бестолково и бездарно... Но что же все-таки делать?? - от одной этого вопроса по коже, под перьями, прошла новая волна ледяного холода, от которой его опять затрясло в нервном ознобе... Это было отвратительное ощущение - нечто, до омерзения живое и противное, запустило скользкие щупальца в его плоть и душу, парализуя волю и лишая возможности управлять своим телом. Таков оказался облик настоящего страха - он, Страх, Страх с большой буквы, насмехался над ним, над его наивностью, над его надеждами и мечтами о полете за пределами небесного купола...
И словно по мановению этого мерзкого существа, так уверенно и бесцеремонно овладевшего его душой, пришла она - его будущая смерть. Он и не попытался сомневаться, что это именно Смерть приближалась к нему, шаркая длиннющими ногами и похрустывая сочной травой - это была она, с бледным пятном круглой головы, огромная и неотвратимая... Её глаза весело рыскали по сторонам - и его нынешний оккупант, его Страх, подсказал, что это именно его, глупого-преглупого Вороненка, разыскивают эти глаза, разыскивают что б погубить, раз и навсегда прекратив все его желанья и надежды...
Объятый ужасом, он приник к земле, пытаясь вжаться в неё, слиться с ней, затаиться, укрывшись травой, и надеяться, что Смерть не заметит его трепещущего тела и пройдет мимо. Но Смерть приближалась - она надвигалась прямо на него... И он не выдержал - точней, не выдержал его Страх. Страх завопил в нем - беги! Спасайся! Уноси свои бездарные крылья, пока они ещё целы!.. И поддавшись обуявшей его панике, он совершил в этот ужасный день свою следующую роковую ошибку - вместо того, что б прячась в густой траве, выжидать до последней возможности, он сам открыл свое убежище. Впрочем, какая птица выдержит такое испытание? Птицами руководит инстинкт - от тех, кто ходит по земле, надо держаться подальше, используя свое несомненное преимущество в виде крыльев, дарующих свободу передвижения не только вдоль земной поверхности, но и в пространстве. Но такой уж был сегодня роковой день, когда все в этом мире оказалось против него - и даже инстинкт-спаситель стал своей противоположностью, обернувшись инстинктом-губителем...
Взорвавшись в лесной тишине отчаянным треском крыльев, он вынырнул из своего убежища и тем окончательно привлек к себе внимание того существа, которое он принял за Смерть...
( продолжение следует)