«Утверждение правды», Надежда Попова
Шестая часть отличного цикла «Конгрегация» - это уже не детектив, а шпионский роман. Средневековый, с мистикой, только люди - вполне современные...
К примеру, вот самое начало книги:
«- In omnibus dubitandum est. В этом вы правы. Сомневаться надлежит во всем, что услышите и увидите; это не просто часть службы, это и будет собственно службой. Вам об этом говорили уже не раз, вы с этой мыслью свыклись, однако настроены более на то, что сомневаться станете, лишь когда услышите "нет". "Нет, не делал", "не был", "не видел", "не совершал". Так обыкновенно бывает. Однако, услышав "да", первым делом следует не порадоваться отлично проделанной работе, первым делом следует усомниться в услышанном. Но при любом случае главное заключается в том, чтобы ваши сомнения вы не выказали ни явно, ни намеком, ни (тем паче!) вслух.»
Как-то сразу вспомнился Филипп из «Пятой колонны» Хэмингуэя:
- Да, я вам не верю, и я не комиссар. Я полицейский. Я не верю ничему из того, что слышу, и почти ничему из того, что вижу. С какой стати я буду верить вам?
Прагматизм у церковного ордена - на первом месте:
«Причин к зарождению подобной идеи было несколько, и в первую очередь - отсутствие связи подобных воспитанников с внешним миром в виде родичей и покровителей. Несколько не сподобившихся осиротеть малолетних правонарушителей все же были взяты на перевоспитание, но эта практика вскоре сама себя изжила. Одинокие, никому не нужные мальчишки не имели семьи, дома и вообще личной жизни, что сводило к минимуму возможность коррупции в будущем. Преступное бытие же изначально подготовило душу будущих воспитанников к предстоящим в их жизни трудностям и опасностям; а кроме того, в случае каких-либо неприятностей на службе вроде гибели новоиспеченного инквизитора при исполнении своего долга, взбешенные родичи и рыдающие матери не станут осаждать стены академии.
...
Святой Макарий как покровитель академии был предпочтен, в общем, наобум. Критериев при избрании было два. Первое качество, которому должен был отвечать требуемый святой, это его малоизвестность, дабы не привлечь к себе излишнего внимания ни Папы, ни не проникшихся еще переменами светских властей, ни священства. Сообщество, опекаемое Девой Марией, Иисусом лично либо святыми Петром-Павлом-Иоанном, вызвало бы немедленную заинтересованность. Второе свойство, коим должен был обладать избранник Совета - это нужная биография, которая хоть мало-мальски была бы связана с целями и общими положениями новой организации. Святой Макарий, архиепископ Иерусалимский, кое-кому из мирян даже и не ведомый, был широко известен в узких кругах тем фактом, что, занимаясь поисками утерянного Креста Господня, имел видение, в коем ему было сообщено местонахождение оного. Для посторонних биография святого была связана с Конгрегацией образом явным - поиск Креста был отражением поиска Истины, Веры и спасения, что является, строго говоря, смыслом жизни любого верующего. Для самих членов Конгрегации, осознающих, что за события завязались вокруг, образ был несколько иным. Утраченный Крест символизировал собою потерянную связь существующей ныне инквизиции - с Церковью, а Церкви - с Богом. Обретение вышеперечисленного, соответственно, ложилось на плечи будущей Конгрегации, чему и должны были обучаться курсанты академии.»
И присутствует понимание некоторой собственной ущербности:
«И, откровенно говоря, с людьми, которые добровольно отказываются от мирских благ в виде вкусной пищи, хотя бы редких увеселений и женщин - совершенно точно что-то не так.»
Заметьте, кого (я про персонаж Булгакова) священнослужители почти дословно цитируют:
- Совсем худо, - заключил хозяин, - что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.
Про тётенек - от души:
«- Пытаюсь вообразить себе, - заметил Рудольф, - что было бы, если б дамам дозволялось заниматься тем, чем занимаетесь вы, de jure. Деловая женщина. Как и в бытии - цепкая, изобретательная и непредсказуемая. Страшный сон любого дельца.
- Бросьте, Ваше Величество, - отмахнулась Адельхайда, - женщины именно что непредсказуемы, а еще они неумны, легкомысленны и слишком много значимости придают эмоциям, а точнее - собственному сиюминутному настроению. Ничего серьезней управления прачечной из двух работниц им доверить нельзя.»
С юмором - всё более чем в порядке:
«- Судишь по личному опыту?
- Если я скажу "да", придется признать, что ты прав, и я параноик и мизантроп, а я не в настроении сейчас доказывать, что это качества сугубо положительные. Лучше так: могу допустить по статистике. А статистика гласит, что конгрегатским служителям надо время от времени видеть нормального человека; не глупей себя, не подчиненного себе, из среды себя, могущего всё понять и при необходимости суметь думать, как они, но - не обремененного предвзятым взглядом на мир. Отдохнуть, так сказать, душой. Как однажды сказал помощник аптекаря, занимающийся составлением благовоний, когда он возвратился домой - "дерьма, освежиться!"...»
Продолжаю настойчиво рекомендовать всю серию. Есть, правда, один нюанс - [спойлер, не читавшим - не открывать!..]главный герой, вкупе с помощником, становятся носителями секретов такого уровня, что о любой "полевой работе" им, по-хорошему, следовало бы забыть раз и навсегда. Но тогда это будет совсем другая история...
К примеру, вот самое начало книги:
«- In omnibus dubitandum est. В этом вы правы. Сомневаться надлежит во всем, что услышите и увидите; это не просто часть службы, это и будет собственно службой. Вам об этом говорили уже не раз, вы с этой мыслью свыклись, однако настроены более на то, что сомневаться станете, лишь когда услышите "нет". "Нет, не делал", "не был", "не видел", "не совершал". Так обыкновенно бывает. Однако, услышав "да", первым делом следует не порадоваться отлично проделанной работе, первым делом следует усомниться в услышанном. Но при любом случае главное заключается в том, чтобы ваши сомнения вы не выказали ни явно, ни намеком, ни (тем паче!) вслух.»
Как-то сразу вспомнился Филипп из «Пятой колонны» Хэмингуэя:
- Да, я вам не верю, и я не комиссар. Я полицейский. Я не верю ничему из того, что слышу, и почти ничему из того, что вижу. С какой стати я буду верить вам?
Прагматизм у церковного ордена - на первом месте:
«Причин к зарождению подобной идеи было несколько, и в первую очередь - отсутствие связи подобных воспитанников с внешним миром в виде родичей и покровителей. Несколько не сподобившихся осиротеть малолетних правонарушителей все же были взяты на перевоспитание, но эта практика вскоре сама себя изжила. Одинокие, никому не нужные мальчишки не имели семьи, дома и вообще личной жизни, что сводило к минимуму возможность коррупции в будущем. Преступное бытие же изначально подготовило душу будущих воспитанников к предстоящим в их жизни трудностям и опасностям; а кроме того, в случае каких-либо неприятностей на службе вроде гибели новоиспеченного инквизитора при исполнении своего долга, взбешенные родичи и рыдающие матери не станут осаждать стены академии.
...
Святой Макарий как покровитель академии был предпочтен, в общем, наобум. Критериев при избрании было два. Первое качество, которому должен был отвечать требуемый святой, это его малоизвестность, дабы не привлечь к себе излишнего внимания ни Папы, ни не проникшихся еще переменами светских властей, ни священства. Сообщество, опекаемое Девой Марией, Иисусом лично либо святыми Петром-Павлом-Иоанном, вызвало бы немедленную заинтересованность. Второе свойство, коим должен был обладать избранник Совета - это нужная биография, которая хоть мало-мальски была бы связана с целями и общими положениями новой организации. Святой Макарий, архиепископ Иерусалимский, кое-кому из мирян даже и не ведомый, был широко известен в узких кругах тем фактом, что, занимаясь поисками утерянного Креста Господня, имел видение, в коем ему было сообщено местонахождение оного. Для посторонних биография святого была связана с Конгрегацией образом явным - поиск Креста был отражением поиска Истины, Веры и спасения, что является, строго говоря, смыслом жизни любого верующего. Для самих членов Конгрегации, осознающих, что за события завязались вокруг, образ был несколько иным. Утраченный Крест символизировал собою потерянную связь существующей ныне инквизиции - с Церковью, а Церкви - с Богом. Обретение вышеперечисленного, соответственно, ложилось на плечи будущей Конгрегации, чему и должны были обучаться курсанты академии.»
И присутствует понимание некоторой собственной ущербности:
«И, откровенно говоря, с людьми, которые добровольно отказываются от мирских благ в виде вкусной пищи, хотя бы редких увеселений и женщин - совершенно точно что-то не так.»
Заметьте, кого (я про персонаж Булгакова) священнослужители почти дословно цитируют:
- Совсем худо, - заключил хозяин, - что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих.
Про тётенек - от души:
«- Пытаюсь вообразить себе, - заметил Рудольф, - что было бы, если б дамам дозволялось заниматься тем, чем занимаетесь вы, de jure. Деловая женщина. Как и в бытии - цепкая, изобретательная и непредсказуемая. Страшный сон любого дельца.
- Бросьте, Ваше Величество, - отмахнулась Адельхайда, - женщины именно что непредсказуемы, а еще они неумны, легкомысленны и слишком много значимости придают эмоциям, а точнее - собственному сиюминутному настроению. Ничего серьезней управления прачечной из двух работниц им доверить нельзя.»
С юмором - всё более чем в порядке:
«- Судишь по личному опыту?
- Если я скажу "да", придется признать, что ты прав, и я параноик и мизантроп, а я не в настроении сейчас доказывать, что это качества сугубо положительные. Лучше так: могу допустить по статистике. А статистика гласит, что конгрегатским служителям надо время от времени видеть нормального человека; не глупей себя, не подчиненного себе, из среды себя, могущего всё понять и при необходимости суметь думать, как они, но - не обремененного предвзятым взглядом на мир. Отдохнуть, так сказать, душой. Как однажды сказал помощник аптекаря, занимающийся составлением благовоний, когда он возвратился домой - "дерьма, освежиться!"...»
Продолжаю настойчиво рекомендовать всю серию. Есть, правда, один нюанс - [спойлер, не читавшим - не открывать!..]главный герой, вкупе с помощником, становятся носителями секретов такого уровня, что о любой "полевой работе" им, по-хорошему, следовало бы забыть раз и навсегда. Но тогда это будет совсем другая история...