«Нижний мир» и «Паутина», Андрей Стоев
Четвёртая и пятая части цикла «За последним порогом»:
«- И в кого только ты такой ловкий уродился? Мне бы всё это и в голову не пришло, а Борис вообще свои пальцы не мог пересчитать не сбившись.
В кого, в кого. Покрутилась бы ты пропеллером в наших девяностых, тоже научилась бы пальцы пересчитывать, и не только пальцы.
- Что за глупости, мама? - уклончиво ответил я вопросом на вопрос. - Вот ты мне и скажи, в кого я такой уродился.
- Да что тут думать, - грустно сказала мать, - в Ольгу, конечно. Ты точно её внук - она, наверное, сейчас локти кусает, что от тебя отказалась. Хотя, скорее всего, это всё гены бабушки - вот она-то точно была не промах. У нас, в общем-то, все хваткие, одна я урод в семье.
- Скажешь тоже, урод, - фыркнул я. - А прабабушка может и не промах была, но Мартин-то её обобрал.
- Да, кстати, - оживилась мама, - совсем забыла тебе сказать: неделю назад Мартин перевёл мне все бабушкины деньги. Твоя работа?
- Ну да, - кивнул я, - передавал я ему такое пожелание.
- Пожелание, - усмехнулась мама, - могу себе представить это пожелание. А ещё он в качестве извинения передал в подарок довольно страшненькую вазу, даже не знаю, что с ней делать. Выкинуть, что ли? Вон она в углу стоит.
В углу действительно стояла светло-коричневая керамическая ваза с простеньким цветочным узором.
- Ты её, конечно, можешь и выкинуть, дело твоё, - сказал я, рассмотрев вазу как следует. - Но я бы посоветовал её продать, если уж она тебе не нравится. Ваза из Срединной империи династии Тан, и к тому же прекрасно сохранилась за две тысячи лет. Не удивлюсь, если она стоит больше, чем все прабабушкины деньги.
- Ты меня временами просто поражаешь, Кени, - покачала головой мама. - Откуда у тебя такие познания? Я даже не слышала про такую империю, а ты там и династии знаешь.
Для Штирлица облажаться - дело настолько обычное, что все давно уже привыкли к его парашюту и будёновке. К счастью, папаша Мюллер тоже остался в том мире, так что никто не торопится разоблачать бестолкового попаданца. Никто не задаёт каверзный вопрос с хитрым ленинским прищуром: "А не пришелец ли ты из параллельного мира, мил-человек?". Это в том мире чуть что, так сразу и спросят, уж там-то все начитанные.»
Именно так - рыба гниёт с головы:
«Повинуясь жесту караульного, машина остановилась, и я опустил стекло, чтобы стражник мог осмотреть салон. Вообще-то стража прекрасно знала мою машину, но я распорядился ни для кого не делать исключений и досматривать в установленном порядке абсолютно весь транспорт. Мне не сложно остановиться у заставы, зато если уж начальник подчиняется общим правилам, то ни у кого из подчинённых и мысли не возникает потребовать к себе особого отношения.»
Правильный тренер:
«- Боль, как известно, лучший учитель - главное, чтобы боли было достаточно. Я прослежу за этим, Арди, можешь на меня положиться. Ну ладно, поболтали и хватит. Начинаем занятие. Как обычно, немного подерёмся для разминки. Разбиваемся по парам. Селькова с Беркиной - давайте, девочки, выясним, наконец, кто из вас альфа-самка. Ты чем-то недовольна, Селькова? Ты всегда можешь вызвать меня на бой и забить мои слова обратно мне в глотку. Нет? Ну вот и не морщи тут нос. И ещё, девочки, чтобы никаких договорных матчей, как в прошлый раз - без хорошего фингала ваш бой не закончится.»
О-о, как знакомо с нумерацией зданий...
«- Ну и где этот двадцать четвёртый дом? - раздражённо спросила Ленка.
- Возможно, он показывается только тем, кто чист душой, - рассеянно ответил я, разглядывая довольно обшарпанный дом номер двадцать два, вплотную к которому стоял не менее обшарпанный двадцать шестой. - Как у тебя с этим?
- Не зли меня, Кени, - хмуро сказала Ленка, - я и так злая. И вообще, что это за место? Почему тут людей совсем нет? Я себя чувствую будто в плохом визионе, где режиссёр пытается на зрителя жути нагнать.
- Да место как место, - хмыкнул я, - обычная рабочая окраина. Все на работе, вот и пусто на улице. Хотя некоторая странность и в самом деле имеется. Совсем пусто здесь быть не должно - на таких окраинах всегда какие-то молодёжные банды слоняются.
Словно услышав мои слова, сбоку из-за угла вывернула группа из четырёх подростков лет шестнадцати - семнадцати. Увидев нас, они на мгновение приостановились, но тут же навелись на цель и расхлябанной походкой двинулись на сближение.
- О, здравствуйте! - приветливо улыбнулся им я и вытащил из наплечной кобуры пистолет.
Подростки остановились, вытаращив глаза. Ленка посмотрела на меня удивлённо, но быстро сориентировалась, достала из сумочки здоровенный тесак и радостно сказала:
- Ну наконец-то!
Подростки попятились. Я передёрнул затвор пистолета, досылая патрон, и звук затвора оказался последней каплей. Подростки ломанулись назад за угол, сталкиваясь и мешая друг другу.
- Странно, - сказал я, разряжая пистолет. - Куда же они? Я-то думал, что доброе слово и пистолет способствуют пониманию и продуктивному общению, но похоже, что не всегда.
- Ты такой резкий, Кени, - заметила Ленка, пряча тесак обратно в сумочку.
- Да просто жалко было на этих придурков время тратить, - объяснил я. - Они бы обязательно докопались.
- Ну и боги с ними, - сказала Ленка. - А вот где мы двадцать четвёртый дом будем искать?
- А знаешь, - задумчиво сказал я, рассматривая облезлые трёхэтажные строения, - я его, кажется, нашёл.
Ленка с интересом посмотрела на меня, вопросительно приподняв бровь.
- Посмотри выше, - показал я, - и ты увидишь, что дома на самом деле стоят не вплотную, а между ними есть проход в пару сажен шириной. Вот отсюда и дотуда не двадцать шестой дом, а просто стена высотой до крыш соседних домов. А вот эта дверь, стало быть, ведёт не в дом, а в проход между домами.
- Думаешь, это проход как раз к двадцать четвёртому дому?
- Я другого варианта не вижу, - пожал я плечами. - Вообще не представляю, где ещё этот дом может быть.
- Значит, пробуем эту дверь, - заключила Ленка. - Сколько можно посреди улицы торчать.»
Не знал первоисточник:
«Передача простых образов действительно не вызвала у нас заметных проблем. Однако когда мы попробовали передавать более сложные понятия, дело резко застопорилось.
- "Жители снегов плачут, когда поднимается ветер", - объявил я. - Ты это сказала?
- Нет, - ответила Гана, - я передавала фразу: "Ветер с севера приносит печаль".
- Да, некоторое сходство есть, но как-то не совсем, - озадачился я. - Давай-ка теперь я попробую что-нибудь этакое передать.
Я сосредоточился и послал цепочку образов.
- "Растения продолжают жить в семенах". Правильно?
- Нет, неправильно, - вздохнул я. - Исходная фраза: "Дети - цветы жизни".
- Странная фраза, - с сомнением сказала Гана. - И что она означает (Совершенно неудивительно, что Драгане это изречение незнакомо. В таком именно виде эта фраза вошла в русский язык после короткометражного фильма 1919 г. режиссёра и сценариста Юрия Желябужского, который так и назывался: "Дети - цветы жизни". Фильм забылся, а фраза осталась в бесчисленных цитатах, вспомнить хотя бы "Двенадцать стульев".)?»
А хорошо, жду продолжение.
«- И в кого только ты такой ловкий уродился? Мне бы всё это и в голову не пришло, а Борис вообще свои пальцы не мог пересчитать не сбившись.
В кого, в кого. Покрутилась бы ты пропеллером в наших девяностых, тоже научилась бы пальцы пересчитывать, и не только пальцы.
- Что за глупости, мама? - уклончиво ответил я вопросом на вопрос. - Вот ты мне и скажи, в кого я такой уродился.
- Да что тут думать, - грустно сказала мать, - в Ольгу, конечно. Ты точно её внук - она, наверное, сейчас локти кусает, что от тебя отказалась. Хотя, скорее всего, это всё гены бабушки - вот она-то точно была не промах. У нас, в общем-то, все хваткие, одна я урод в семье.
- Скажешь тоже, урод, - фыркнул я. - А прабабушка может и не промах была, но Мартин-то её обобрал.
- Да, кстати, - оживилась мама, - совсем забыла тебе сказать: неделю назад Мартин перевёл мне все бабушкины деньги. Твоя работа?
- Ну да, - кивнул я, - передавал я ему такое пожелание.
- Пожелание, - усмехнулась мама, - могу себе представить это пожелание. А ещё он в качестве извинения передал в подарок довольно страшненькую вазу, даже не знаю, что с ней делать. Выкинуть, что ли? Вон она в углу стоит.
В углу действительно стояла светло-коричневая керамическая ваза с простеньким цветочным узором.
- Ты её, конечно, можешь и выкинуть, дело твоё, - сказал я, рассмотрев вазу как следует. - Но я бы посоветовал её продать, если уж она тебе не нравится. Ваза из Срединной империи династии Тан, и к тому же прекрасно сохранилась за две тысячи лет. Не удивлюсь, если она стоит больше, чем все прабабушкины деньги.
- Ты меня временами просто поражаешь, Кени, - покачала головой мама. - Откуда у тебя такие познания? Я даже не слышала про такую империю, а ты там и династии знаешь.
Для Штирлица облажаться - дело настолько обычное, что все давно уже привыкли к его парашюту и будёновке. К счастью, папаша Мюллер тоже остался в том мире, так что никто не торопится разоблачать бестолкового попаданца. Никто не задаёт каверзный вопрос с хитрым ленинским прищуром: "А не пришелец ли ты из параллельного мира, мил-человек?". Это в том мире чуть что, так сразу и спросят, уж там-то все начитанные.»
Именно так - рыба гниёт с головы:
«Повинуясь жесту караульного, машина остановилась, и я опустил стекло, чтобы стражник мог осмотреть салон. Вообще-то стража прекрасно знала мою машину, но я распорядился ни для кого не делать исключений и досматривать в установленном порядке абсолютно весь транспорт. Мне не сложно остановиться у заставы, зато если уж начальник подчиняется общим правилам, то ни у кого из подчинённых и мысли не возникает потребовать к себе особого отношения.»
Правильный тренер:
«- Боль, как известно, лучший учитель - главное, чтобы боли было достаточно. Я прослежу за этим, Арди, можешь на меня положиться. Ну ладно, поболтали и хватит. Начинаем занятие. Как обычно, немного подерёмся для разминки. Разбиваемся по парам. Селькова с Беркиной - давайте, девочки, выясним, наконец, кто из вас альфа-самка. Ты чем-то недовольна, Селькова? Ты всегда можешь вызвать меня на бой и забить мои слова обратно мне в глотку. Нет? Ну вот и не морщи тут нос. И ещё, девочки, чтобы никаких договорных матчей, как в прошлый раз - без хорошего фингала ваш бой не закончится.»
О-о, как знакомо с нумерацией зданий...
«- Ну и где этот двадцать четвёртый дом? - раздражённо спросила Ленка.
- Возможно, он показывается только тем, кто чист душой, - рассеянно ответил я, разглядывая довольно обшарпанный дом номер двадцать два, вплотную к которому стоял не менее обшарпанный двадцать шестой. - Как у тебя с этим?
- Не зли меня, Кени, - хмуро сказала Ленка, - я и так злая. И вообще, что это за место? Почему тут людей совсем нет? Я себя чувствую будто в плохом визионе, где режиссёр пытается на зрителя жути нагнать.
- Да место как место, - хмыкнул я, - обычная рабочая окраина. Все на работе, вот и пусто на улице. Хотя некоторая странность и в самом деле имеется. Совсем пусто здесь быть не должно - на таких окраинах всегда какие-то молодёжные банды слоняются.
Словно услышав мои слова, сбоку из-за угла вывернула группа из четырёх подростков лет шестнадцати - семнадцати. Увидев нас, они на мгновение приостановились, но тут же навелись на цель и расхлябанной походкой двинулись на сближение.
- О, здравствуйте! - приветливо улыбнулся им я и вытащил из наплечной кобуры пистолет.
Подростки остановились, вытаращив глаза. Ленка посмотрела на меня удивлённо, но быстро сориентировалась, достала из сумочки здоровенный тесак и радостно сказала:
- Ну наконец-то!
Подростки попятились. Я передёрнул затвор пистолета, досылая патрон, и звук затвора оказался последней каплей. Подростки ломанулись назад за угол, сталкиваясь и мешая друг другу.
- Странно, - сказал я, разряжая пистолет. - Куда же они? Я-то думал, что доброе слово и пистолет способствуют пониманию и продуктивному общению, но похоже, что не всегда.
- Ты такой резкий, Кени, - заметила Ленка, пряча тесак обратно в сумочку.
- Да просто жалко было на этих придурков время тратить, - объяснил я. - Они бы обязательно докопались.
- Ну и боги с ними, - сказала Ленка. - А вот где мы двадцать четвёртый дом будем искать?
- А знаешь, - задумчиво сказал я, рассматривая облезлые трёхэтажные строения, - я его, кажется, нашёл.
Ленка с интересом посмотрела на меня, вопросительно приподняв бровь.
- Посмотри выше, - показал я, - и ты увидишь, что дома на самом деле стоят не вплотную, а между ними есть проход в пару сажен шириной. Вот отсюда и дотуда не двадцать шестой дом, а просто стена высотой до крыш соседних домов. А вот эта дверь, стало быть, ведёт не в дом, а в проход между домами.
- Думаешь, это проход как раз к двадцать четвёртому дому?
- Я другого варианта не вижу, - пожал я плечами. - Вообще не представляю, где ещё этот дом может быть.
- Значит, пробуем эту дверь, - заключила Ленка. - Сколько можно посреди улицы торчать.»
Не знал первоисточник:
«Передача простых образов действительно не вызвала у нас заметных проблем. Однако когда мы попробовали передавать более сложные понятия, дело резко застопорилось.
- "Жители снегов плачут, когда поднимается ветер", - объявил я. - Ты это сказала?
- Нет, - ответила Гана, - я передавала фразу: "Ветер с севера приносит печаль".
- Да, некоторое сходство есть, но как-то не совсем, - озадачился я. - Давай-ка теперь я попробую что-нибудь этакое передать.
Я сосредоточился и послал цепочку образов.
- "Растения продолжают жить в семенах". Правильно?
- Нет, неправильно, - вздохнул я. - Исходная фраза: "Дети - цветы жизни".
- Странная фраза, - с сомнением сказала Гана. - И что она означает (Совершенно неудивительно, что Драгане это изречение незнакомо. В таком именно виде эта фраза вошла в русский язык после короткометражного фильма 1919 г. режиссёра и сценариста Юрия Желябужского, который так и назывался: "Дети - цветы жизни". Фильм забылся, а фраза осталась в бесчисленных цитатах, вспомнить хотя бы "Двенадцать стульев".)?»
А хорошо, жду продолжение.