«Любовь к трем цукербринам», Виктор Пелевин
Титан мощно и безжалостно отпрепарировал «всемирную паутину» - с её играми, порнухой и прочими «заменителями жизни»...
«Помогало мне, в частности, то обстоятельство, что я отчетливо понимал: в России "восстановление поруганного достоинства и чести" быстро приводит на нары в небольшом вонючем помещении, где собралось много полных достоинства людей, чтобы теперь неспешно мериться им друг с дружкой.»
Кто в таком ж сознается-то?
«Ее звали Мария Львовна. Ей было немного за сорок, у нее имелся муж и двое детей. Мужа она ненавидела за маленькую зарплату и большой член (да, бывает и такое), детей скорее любила - но проявлялась эта любовь тоже как ненависть, и они ее боялись.»
Да, как вспомню контрафакт из «девяностых»...
«Мне не пришло в голову ничего лучше, чем съесть три таблетки снотворного - и запить их водкой из холодильника ("смирновка" оказалась паленым продуктом осетинских водочных баронов, один из которых как бы поцеловал меня небритым вонючим ртом в тот самый момент, когда я выдыхал воздух после глотка).»
Язык, как всегда - моё почтение:
«Кстати, подумал он, почему наш сайт так называют - Contra.ru? Шеф говорил, это от "контраст", и еще в честь белого движения. Противостоим потоку мутного мэйнстрима. Противостоим, да. Но бухаем точно так же... Антикорпоратив, как выражаются коллеги. Тогда и принимать по идее надо было через задницу - клизмой.»
Или вот:
«... об очередном альбоме какого-нибудь покрытого бриллиантами негра, исполняющего криминальный пиндосошансон (или, как иногда говорят, рэп).»
Глубоко писатель копает:
«Если коротко, продолжал Библиотекарь, цукербрином стали называть непостижимую всевидящую силу по ту сторону десктопа и фейстопа. Сперва в шутку. Но с годами это слово сделалось общеупотребительным, а потом - стало общепринятым юридическим термином для обозначения виртуального управленческого фокуса, не подчиненного конкретной человеческой воле. Функции наблюдения и контроля кажутся людям оскорбительными и недопустимыми лишь тогда, когда осуществляются другими людьми. Микрофон и камера слышат и видят вас постоянно, но сами не осуществляют наблюдения. Для этого нужен человек. Тирания человека - всегда диктатура личности. Тирания неизменно исполняемого закона, совместно принятого людьми - свобода. Таким образом, тотальный контроль теряет свою репрессивную функцию, если полностью удалить из его сферы другого и заменить его другим, то есть оптимальным алгоритмом, основанным на живом человеческом опыте, но лишенным собственного интереса и воли. Цукербрин не человек. Это метод. Демократия - слишком важная вещь, чтобы доверять ее отправление людям. Борьба с террором - тоже.»
Брызги летят во все стороны:
«Любой современный блокбастер (из тех, что служат одновременно каталогом нижнего белья, школой хороших манер и реестром допустимых политических взглядов) по сути внушает нам, что бегающие по экрану герои лишены всех неприятных проблем, которые влечет за собой животная материальность человеческого тела. Актеры мгновенно переходят от погонь с перестрелками к изысканным ужинам при свечах, они в любой момент готовы к любовной оргии или прыжку с парашютом. Они дерутся как гневные боги, чьи тела становятся от ударов лишь крепче.
А потом газеты сообщают, что кто-то из них трагически погиб во время съемок, поскользнувшись в уборной.
Всем известно, что сверхчеловеческий видеоряд создается из огромного числа дублей, а в промежутках между ними сверхлюди сидят на унитазах, выводят прыщи, лечат экзему и гриппуют. Но зритель, посмотрев на экранные чудеса, все равно кажется себе бесполезным мешком дерьма - и злые языки даже утверждают, что в этом одна из главных задач современного кинематографа.»
А вот если кто вспомнит «1984» - это напрасно. «Матрица имеет тебя» - настоятельно рекомендую к изучению...
«Помогало мне, в частности, то обстоятельство, что я отчетливо понимал: в России "восстановление поруганного достоинства и чести" быстро приводит на нары в небольшом вонючем помещении, где собралось много полных достоинства людей, чтобы теперь неспешно мериться им друг с дружкой.»
Кто в таком ж сознается-то?
«Ее звали Мария Львовна. Ей было немного за сорок, у нее имелся муж и двое детей. Мужа она ненавидела за маленькую зарплату и большой член (да, бывает и такое), детей скорее любила - но проявлялась эта любовь тоже как ненависть, и они ее боялись.»
Да, как вспомню контрафакт из «девяностых»...
«Мне не пришло в голову ничего лучше, чем съесть три таблетки снотворного - и запить их водкой из холодильника ("смирновка" оказалась паленым продуктом осетинских водочных баронов, один из которых как бы поцеловал меня небритым вонючим ртом в тот самый момент, когда я выдыхал воздух после глотка).»
Язык, как всегда - моё почтение:
«Кстати, подумал он, почему наш сайт так называют - Contra.ru? Шеф говорил, это от "контраст", и еще в честь белого движения. Противостоим потоку мутного мэйнстрима. Противостоим, да. Но бухаем точно так же... Антикорпоратив, как выражаются коллеги. Тогда и принимать по идее надо было через задницу - клизмой.»
Или вот:
«... об очередном альбоме какого-нибудь покрытого бриллиантами негра, исполняющего криминальный пиндосошансон (или, как иногда говорят, рэп).»
Глубоко писатель копает:
«Если коротко, продолжал Библиотекарь, цукербрином стали называть непостижимую всевидящую силу по ту сторону десктопа и фейстопа. Сперва в шутку. Но с годами это слово сделалось общеупотребительным, а потом - стало общепринятым юридическим термином для обозначения виртуального управленческого фокуса, не подчиненного конкретной человеческой воле. Функции наблюдения и контроля кажутся людям оскорбительными и недопустимыми лишь тогда, когда осуществляются другими людьми. Микрофон и камера слышат и видят вас постоянно, но сами не осуществляют наблюдения. Для этого нужен человек. Тирания человека - всегда диктатура личности. Тирания неизменно исполняемого закона, совместно принятого людьми - свобода. Таким образом, тотальный контроль теряет свою репрессивную функцию, если полностью удалить из его сферы другого и заменить его другим, то есть оптимальным алгоритмом, основанным на живом человеческом опыте, но лишенным собственного интереса и воли. Цукербрин не человек. Это метод. Демократия - слишком важная вещь, чтобы доверять ее отправление людям. Борьба с террором - тоже.»
Брызги летят во все стороны:
«Любой современный блокбастер (из тех, что служат одновременно каталогом нижнего белья, школой хороших манер и реестром допустимых политических взглядов) по сути внушает нам, что бегающие по экрану герои лишены всех неприятных проблем, которые влечет за собой животная материальность человеческого тела. Актеры мгновенно переходят от погонь с перестрелками к изысканным ужинам при свечах, они в любой момент готовы к любовной оргии или прыжку с парашютом. Они дерутся как гневные боги, чьи тела становятся от ударов лишь крепче.
А потом газеты сообщают, что кто-то из них трагически погиб во время съемок, поскользнувшись в уборной.
Всем известно, что сверхчеловеческий видеоряд создается из огромного числа дублей, а в промежутках между ними сверхлюди сидят на унитазах, выводят прыщи, лечат экзему и гриппуют. Но зритель, посмотрев на экранные чудеса, все равно кажется себе бесполезным мешком дерьма - и злые языки даже утверждают, что в этом одна из главных задач современного кинематографа.»
А вот если кто вспомнит «1984» - это напрасно. «Матрица имеет тебя» - настоятельно рекомендую к изучению...