«Венец проигравшего», Вера Ковальчук (под псевдонимом Ярослав Коваль)
Седьмой том отличного цикла «Чужак» - продолжается «странная война» с кочевниками из другого мира...
«Прозвучало резковато, и во мне зашевелился гнев - гнев высокопоставленного сановника, привыкшего к безусловному повиновению. Я задавил его, как опасную гадину. Уже неоднократно приходилось это делать в беседе со своими людьми, с теми из них, кому сам же дал право возражать и спорить со мной. И сейчас отметил, насколько мне стало труднее справляться с чувством собственной абсолютной правоты и непогрешимости. Власть развращает... Впрочем, наверное, тут виновата усталость. Опустив глаза, я скомкал бумагу, потом сообразил, что она нужная, и снова расправил её. Очень и очень аккуратно.»
Тот самый «взгляд со стороны»:
«- Могу лишь предположить, что у разведки императорских войск есть предположение, что наш противник способен перехватывать сообщения, передаваемые магическим способом. Видимо, в том, что знаки диска врагом не прочитываются, убедиться смогли. Должно быть, после допроса множества пленных.
- Вообще-то предположение грешит. Ну, сам подумай - если бы они читали наши сообщения, какой бы им был смысл их прерывать? Наоборот, поддерживали бы и мотали на ус.»
«Павлиньи» хитрости - оно не просто так:
«Пока мимо дополнительной стены добирался к последнему удерживаемому валу, успел обрасти ещё более впечатляющей свитой. Что, пожалуй, правильно - мне ведь полезно с должным пафосом показаться вблизи от переднего края, а если формальности опустить, смелый поступок лорда большинство бойцов даже не заметит. А нужно, чтоб заметили - чтоб всячески поддержать боевой дух солдат. То есть они обязательно должны угадать вот в том металлическом крабе своего лорда. Этому благому и важному делу как раз помогут всякие опознавательные знаки: наличие кучи подобострастного народа вокруг, расшитые флажки, яркий плащ, личный стяг.»
«Ужасы» полигинии:
«- Детка, можно подумать, если я женюсь вторично, про меня больше не будут болтать всякую хрень!
- О чём-то другом будут, но не об этом. Тогда все поверят, что ты действительно увлечён новой женой и только ей отдаёшь своё внимание. А в то, что ты можешь отдавать всю любовь только мне, старой жене, с которой в браке уже без малого четверть века, не поверит ни один имперец.
- Но ты же знаешь, что это правда!
- Я знаю, да. Но, даже притом, что знаю это, огорчаюсь, когда надо мной смеются. Сказать правду - значит наверняка нарваться на насмешки. На недоверие. Другие женщины - все без исключения! - назовут меня слепой дурой, которая просто закрывает глаза и по глупости плюёт на то, что муж гуляет с замужними. Иначе б он, мол, не скрывал свои похождения. Зачем их скрывать, если гуляешь по свободным девушкам? А интерес к чужим жёнам позорен, причём не только для мужчины, но и для его жены. И мне приходится придумывать, что ты спишь с моими служанками, с моими фрейлинами - просто чтоб не выглядеть полной идиоткой.»
Ну, теперь понятно, почему прекрасный автор считал серию законченной. Но...
«Прозвучало резковато, и во мне зашевелился гнев - гнев высокопоставленного сановника, привыкшего к безусловному повиновению. Я задавил его, как опасную гадину. Уже неоднократно приходилось это делать в беседе со своими людьми, с теми из них, кому сам же дал право возражать и спорить со мной. И сейчас отметил, насколько мне стало труднее справляться с чувством собственной абсолютной правоты и непогрешимости. Власть развращает... Впрочем, наверное, тут виновата усталость. Опустив глаза, я скомкал бумагу, потом сообразил, что она нужная, и снова расправил её. Очень и очень аккуратно.»
Тот самый «взгляд со стороны»:
«- Могу лишь предположить, что у разведки императорских войск есть предположение, что наш противник способен перехватывать сообщения, передаваемые магическим способом. Видимо, в том, что знаки диска врагом не прочитываются, убедиться смогли. Должно быть, после допроса множества пленных.
- Вообще-то предположение грешит. Ну, сам подумай - если бы они читали наши сообщения, какой бы им был смысл их прерывать? Наоборот, поддерживали бы и мотали на ус.»
«Павлиньи» хитрости - оно не просто так:
«Пока мимо дополнительной стены добирался к последнему удерживаемому валу, успел обрасти ещё более впечатляющей свитой. Что, пожалуй, правильно - мне ведь полезно с должным пафосом показаться вблизи от переднего края, а если формальности опустить, смелый поступок лорда большинство бойцов даже не заметит. А нужно, чтоб заметили - чтоб всячески поддержать боевой дух солдат. То есть они обязательно должны угадать вот в том металлическом крабе своего лорда. Этому благому и важному делу как раз помогут всякие опознавательные знаки: наличие кучи подобострастного народа вокруг, расшитые флажки, яркий плащ, личный стяг.»
«Ужасы» полигинии:
«- Детка, можно подумать, если я женюсь вторично, про меня больше не будут болтать всякую хрень!
- О чём-то другом будут, но не об этом. Тогда все поверят, что ты действительно увлечён новой женой и только ей отдаёшь своё внимание. А в то, что ты можешь отдавать всю любовь только мне, старой жене, с которой в браке уже без малого четверть века, не поверит ни один имперец.
- Но ты же знаешь, что это правда!
- Я знаю, да. Но, даже притом, что знаю это, огорчаюсь, когда надо мной смеются. Сказать правду - значит наверняка нарваться на насмешки. На недоверие. Другие женщины - все без исключения! - назовут меня слепой дурой, которая просто закрывает глаза и по глупости плюёт на то, что муж гуляет с замужними. Иначе б он, мол, не скрывал свои похождения. Зачем их скрывать, если гуляешь по свободным девушкам? А интерес к чужим жёнам позорен, причём не только для мужчины, но и для его жены. И мне приходится придумывать, что ты спишь с моими служанками, с моими фрейлинами - просто чтоб не выглядеть полной идиоткой.»
Ну, теперь понятно, почему прекрасный автор считал серию законченной. Но...