Риттернбан, его история и окрестности
Как я и обещал, постараюсь рассказать о железной дороге на горе Риттерн и о том, куда она меня привела
Риттернбан или железная дорога горы Риттерн имеет весьма почтенную историю. Для начала хочу немного рассказать о самой горе.
Гору, точнее обширное плато Риттерн, ограничивают крутые склоны долин рек Эйзак и Тальфер, в месте слияния которых и расположен Боцен. Высота плато над городом составляет порядка 1200 метров, а над плато возвышается пик Риттер Хорн высотой 2260 метров.
На плато и склонах пика находится с десяток деревень и хуторов, добраться до которых можно только по узкому горному серпантину. Случалось, что снегопады на несколько недель полностью перекрывали сообщение с Боценом.
Это продолжалось до 1907 года, когда наконец была открыта железная дорога, построенная по проекту инженера Йозефа Риля (Riehl) соединившая Боцен и самые большие деревни плато - Мария Химмельфарт, Обербоцен, Вольфсгрубен и Клобенштейн.
Йозеф Риль был известным строителем горных железных дорог в Австрии. Перед ним стояла непростая задача построить горную железную дорогу, совместимую с трамвайной сетью Боцена (да-да, в Боцене при кайзере и Муссолини был трамвай :)
Тогда уже широко строились зубчатые железные дороги, где движение на крутых уклонах обеспечивалось сцеплением зубчатого колеса с третьим рельсом. Но их недостатком являются низкие скорости движения и шум.
И инженер нашел выход из положения: на подъеме и спуске к пассажирскому вагону цеплялся толкач, идущий по зубчатому железнодорожному пути. А уклоны были крутыми - до 25 %, т.е. подъем на 25 м на каждые 100 м пути. Это крутой подъем и для автомобилей.
Помимо пассажирских вагонов в парке дороги были крытый вагон и платформа - их цепляли для доставки грузов на плато к утренним поездам.
Так железная дорога проработала до полного износа толкачей. В 1968 участок на подъеме был закрыт и Риттернбан оказался отрезанным от Боцена.
Колесную пару толкача установили в память о старых временах у вокзала Обербоцена.
Один из толкачей сохранился в музее Инсбрука.
Исторические вагоны по праздникам по-прежнему выходят на Риттернбан
Вместо железной дороги плато соединила с городом канатная дорога, по которой я уже проехал.
Осталось только дождаться поезда. Все друг-друга знают, входя в вагон здороваются с машинистом.
На дороге, если приглядеться, сохранились рельсы, уложенные в путь при кайзере более ста лет назад
Едем с ветерком
Хутора так и мелькают :)
Конечная, Клобенштейн. Там же расположено депо. Слева старый "паровозный сарай", а справа новый.
А я пошел гулять
Время пролетело незаметно.
Смеркалось и начало холодать. Торопясь на последний поезд до Обербоцена я обернулся и сделал снимок вершин, освещенных заходящим солнцем.
В Клобенштейне я обнаружил, что предпоследний поезд пять минут как ушел, а следующий будет через час. Совсем стемнело и добрые клобенштейцы уже смотрели третий сон. Вокзальчик к тому времени заперли и я устроился на скамье под навесом, прислонившись к нагревшейся за день стене. Ни людей, ни машин.
За сто с лишним лет тут мало, что изменилось. Расписание было на предназначенном ему строителями месте за застекленными створками, в углу к стене был привинчен старомодный рукомойник с одиноким бронзовым краном, украшенном разными финтифлюшками. Я повернул самоварный маховичок и в глубокую чашу звонко ударила пахнущая металлом струйка. Из двадцать первого века были лишь ярко-желтый разменный автомат, подъемник для колясок из нержавейки да полицейская видеокамера.
Автомат менял железные деньги на пятидесятицентовики. Ему было все равно, что глотать. За монету в 50 центов он, немного подумав, выдавал такую же.
Я порылся в кармане, есть. Два евро, еще столько же и одно евро. Десяток монет, из которых три разные. На, возьми немецкие 50 центов, у меня такие есть. Что же ты мне дашь?
Ирландская! Я такой и не видел! Еще три по пятьдесят и у меня бельгийская с королем Бодуэном!
Надо думать, полиция Южного Тироля в тот вечер долго решала, что делать: выехать самим, вызвать санитаров со все понимающим врачом или оставить все как есть. Одинокий человек на пустынном вокзале с азартом раз за разом пихал монеты в разменный автомат.
Но все кончается. Послышался гудок, между деревьями мелькнул свет фар и к платформе подкатил поезд. Вышли припозднившиеся пассажиры и машинист с помощником с грохотом опустили железную штору окончательно запирая вокзальчик.
Я один поднялся в вагон.
- Гутен абенд.
- Абенд.
Полез в карман за билетом, но машинист только рукой махнул. Дождался положенного времени, дал гудок и поезд лихо помчал в ночь.