О перспективах танков - 1. 31.08.
Александр Тимохин написал интересную статью для Военного обозрения. Ну не могу не утащить:
Будущее танков в свете боёв на Украине
Танки не исчезнут, но могут измениться до полной неузнаваемости
Идущие на Украине боевые действия просто перевернули ряд представлений о том, как должны быть организованы и чем должны быть оснащены Вооружённые силы. Это касается, в основном Сухопутных войск, в случае с флотом подтвердилось то, о чём давно предупреждали многие авторы - состояние флота неадекватно угрозам, вместо развития имеет место его грубая, но дорогая имитация.
В случае с боевой авиацией также вскрылась необходимость серьёзных изменений.
Но Сухопутные войска показали, что нужен именно полный пересмотр концепций.
От подходов к планированию операций, до тактико-технических характеристик боевой техники, от организации мотострелкового отделения до ранжирования боевых свойств бронетехники.
Ранее автором уже поднимались вопросы о том, как предстоит измениться войскам, для примера можно привести статьи «Как не подготовиться к прошлой войне вместо будущей?», «Тяжёлая броня для российской пехоты» и ряд других.
В предлагаемом материале делается попытка кратко рассмотреть такой вопрос, как будущее облика танков, в свете того, как изменились боевые действия на Украине.
Для того, чтобы сделать некоторые предположения по данному вопросу, стоит начать с отличий в условиях, в которых реально действуют танки, от тех, для которых они создавались, и том, насколько их тактико-технические характеристики и особенности конструкции этим условиям соответствуют.
Украинское поле боя
Боевые действия на Украине продемонстрировали следующую специфику боевого применения танков.
Во-первых, в условиях беспрецедентного по масштабам применения ПТРК Javelin, РПГ NLAW, FPV-дронов и тяжёлых квадрокоптеров с устройствами сброса для миномётных мин, количество боеприпасов, поражающих танк в крышу, превзошло все прогнозы и расчёты.
До вступления ВС РФ в боевые действия на Украине, в экспертном сообществе бытовали разные оценки эффективности тех противотанковых средств, которые получала от стран Запада Украина, от пренебрежительной, до опасений, что они принесут нашим войскам большие потери, одновременно с утверждениями, что грамотная тактика и взаимодействие танков с другими родами войск позволит снизить эти потери до приемлемых, но к тому, что получилось, реально оказался не готов никто.
Первые несколько суток казалось, что Украина просто не смогла реализовать потенциал всего противотанкового оружия, которое получила, а в двльнейшем у ВСУ были проблемы с NLAW, в частности с поддержанием заряда батарей, но в итоге потери ВС РФ в танках от поражения в крышу оказались неприемлемо высокими, даже без учёта т. н. «брошенок».
Таким образом, явно отрисовывается первая тенденция - теперь большая часть танков поражается не в лоб, а в верхнюю проекцию.
Значит ли это, что теперь нужно жертвовать лобовой броней ради усиления защищённости танка от поражения сверху?
Вот так буквально - нет. Просто потому, что в других условиях наши танки вполне могут столкнуться с массированным огнём танковых пушек, и лобовой бронёй жертвовать нельзя.
Но как тогда быть? Технически равнозащищённый танк не реализовать.
Зафиксируем это как важное противоречие - нужно наращивать и лоб и крышу, но так, чтобы остаться в разумной массе корпуса и башни.
При этом необходимо отметить важный момент - никакой комплекс активной защиты (КАЗ) танк защитить не может - просто потому, что атак сверху может быть слишком много, массовые и дешевые FPV-дроны позволяют атаковать танк многократно, что приведёт к быстрому отстрелу всех зарядов КАЗ, и к последующему поражению утратившего способность защищаться танка.
Во-вторых, на условия боевого применения танков оказала серьёзнейшее влияние ситуационная осведомлённость противоборствующих сторон на поле боя.
СВО на Украине - первый случай в истории, где ситуационная осведомлённость даже младших командиров абсолютна - они могут наблюдать всю нейтральную полосу перед своими позициями по всей ширине назначенного для обороны участка фронта или полосы наступления, и на глубину от нескольких километров до более чем десяти. У вышестоящих командных инстанций осведомлённость ещё выше - вплоть до десятков километров.
Такого раньше не было. Сейчас танку почти невозможно выйти на дальность стрельбы прямой наводкой скрытно или хотя бы так быстро, чтобы не попасть под огонь артиллерии и удары FPV-дронов.
Одним из следствий такого положения дел стала массово применяющаяся стрельба с закрытых огневых позиций (ЗОП), с дальности, минимум чем в два раза превышающей привычную дальность действительного огня по визуально наблюдаемой цели. Отчасти танки превратились в самоходную полевую артиллерию - но только частично, так как традиционные танковые бои всё равно регулярно имеют место.
Можно говорить о том, что к традиционной роли танка на поле боя добавилась ещё одна задача - стрельба с ЗОП с дальности 6-9 км.
При этом подобная стрельба не является новым изобретением, так стреляли американцы пока у них были на вооружении танки с 90-мм пушками, так стреляли наши танкисты в 50-х и 60-х годах прошлого века, пока на вооружение не пошли массово танки Т-62 с гладкоствольной пушкой, имеющей меньший ресурс ствола, чем нарезные орудия, и худшую аэродинамическую форму осколочно-фугасного снаряда.
Тем не менее для современных танковых войск это именно новая форма боевого применения.
В-третьих - и это проистекает из предыдущего пункта, особое значение приобрела корректировка огня из танковой пушки с помощью малого беспилотного летательного аппарата (БЛА) - квадрокоптера (коптера).
Именно коптер сделал стрельбу из танковой пушки с гладким стволом с ЗОП достаточно точной, особенно в условиях, когда у стреляющего танка и работающего с ним оператора БЛА есть специальное программное обеспечение для корректировки огня (например, по разрывам, наблюдаемым с коптера).
В качестве несколько специфической особенности условий обстановки стоит обозначить необходимость как-то обеспечивать то самое взаимодействие с коптером - в танках нет места для оператора БЛА, нет и места для коптера. Ещё один важный момент в том, что при всей нужности коптера, канал управления им зачастую может быть обнаружен радиоэлектронной разведкой противника.
Если предполагать, что способ управлять коптером с борта танка найден, то по такому танку очень быстро будет нанесён огневой удар силами артиллерии противника. И для этой проблемы тоже нужно решение.
Ещё один важнейший момент - всё вышеперечисленное никак не отменяет всех имевшихся ранее требований к танкам, так как совсем не факт, что специфические условия Украины будут полностью повторяться в следующих войнах, скорее всего, то, с чем ВС столкнулись на Украине, будет комбинироваться с обычными условиями использования танков.
Разберем то, как все указанные выше особенности условий, в которых применяются танки, изменят их облик.
Угроза сверху и адаптация к ней
Прежде всего, стоит детализировать вопрос не только с учётом текущей обстановки, но и с учётом тенденций.
На сегодняшний день в РФ появился барражирующий боеприпас, способный самостоятельно осуществлять распознавание целей на поле боя и атаковать их. Это дальнейшее развитие знаменитого теперь «Ланцета», так называемое «Изделие 53».
Более того, группа энтузиастов, производящая FPV-дроны для войск, создала вариант с самонаведением, оператору нужно просто вывести такой дрон в район, где в сектор обзора его камеры попадёт цель, и дальше он наведётся на неё сам.
Можно сказать, что пока алгоритмы, управляющие такими атаками несовершенны, однако их шлифовка - это вопрос не более чем года.
В 2024 году ударные БЛА, самостоятельно выбирающие и атакующие цель, уже будут обыденностью.
Алгоритм, который выделяет на обозреваемой картинке цель для поражения, не сильно сложнее того, который выделяет лицо человека при фотографировании последнего с помощью мобильного телефона. И вот тут у нас начинаются интересные вещи.
Если система самонаведения барражирующего боеприпаса или FPV-дрона может самостоятельно обнаружить танк и навестись на него, то может ли она навестись на его уязвимую часть?
Пока, скорее всего, нет, но это, опять же, вопрос, который может решиться «внутри года».
А теперь смотрим на современные танки сверху.
Для примера - новейший прототип танка Т-14 «Армата». Прекрасно видно, что достаточно точный барражирующий боеприпас может ударить прямо в люк или около него.
Надо отчётливо понимать, что лобовая броня у танка в разы толще, чем верх, и это не исправить - равнозащищённый танк окажется слишком тяжёлым для любого существующего в мире двигателя и для гусениц любой реалистичной ширины, он нереализуем.
А значит - в боях будущего «Армате» будет прилетать прямо в крышу обитаемого отделения.
Конечно, часть атак отобьёт КАЗ.
Но для понимания масштабов - только одно из «творческих объединений», созданных с помощью российских волонтёров, поставило на фронт под 50 000 FPV-дронов, и это не идёт ни в какое сравнение с возможностями любого ВПК по поставке поражающих танк сверху ракет, типа тех же Javelin. В обозримой перспективе дешевые FPV-дроны смогут поставляться на фронт миллионами.
Ожидаемое число средств поражения бьющих в крышу на один километр фронта уже выросло как минимум на два порядка относительно старых прогнозов, и это только начало.
Никакая КАЗ, никакая защита не справится с таким количеством, у танка должна быть броня сверху.
В качестве второго примера возьмём американский «Абрамс» - над водителем тонкая крыша. Злые языки утверждают, что разрыв 100-мм снаряда, загнанного в стык между корпусом и башней над люком механика-водителя, проламывает его ударной волной и убивает мехвода. Проверить очевидным образом трудно, но броня там реально не выдержит никакого серьёзного воздействия, как, видимо, и у «Арматы».
В плюс американцам можно поставить малую ширину «гробика» механика-водителя - при попадании ближе к любому из бортов будет поражено не отделение управления, а топливный бак, между которыми зажат механик водитель этого танка. Сверху же он частично прикрыт стволом орудия.
Но боеприпас даже с примитивным искусственным интеллектом вполне может попасть куда надо.
При этом надо понимать - это не ошибки. Создатели танков исходили из абсолютно верной до Украины установки, что наиболее вероятным для танка является попадание снаряда в лобовую проекцию - и до определённого момента это так и было. Лобовая проекция у них у всех и защищена. Того, как изменится поле боя никто предсказать не мог.
Что делать с учётом новой угрозы?
Ответ - нужно пересматривать архитектуру корпуса танка. Раз совместить большую толщину верхней и нижней лобовых деталей (ВЛД и НЛД) и крыши корпуса и башни нельзя, то придётся совмещать «два в одном» - ВЛД и крыша должны стать одной деталью, а экономия в массе должна обеспечиваться минимизацией её площади по сравнению с площадью обычных ВЛД, НЛД и крыши.
Некая идеальная форма, к которой теперь нужно стремиться, показана на рисунке ниже.
Недостижимая цель - форма корпуса, при которой крыши почти нет, она объединена с лобовой броней, что у корпуса, что у башни. За счёт этого экономится масса - толстой крыши нет. К этому придётся стремиться. Стоит также обратить внимание на углы вертикальной наводки пушки - это тоже очень важно
У танка нет крыши корпуса и почти нет крыши башни, есть наклонные бронедетали: ВЛД/крыша корпуса и лобовая деталь башни.
Наклон обеспечивает и высокую стойкость к обстрелу в лоб за счёт углов бронирования, и в то же время обеспечивает увеличенную защищённость от средств, поражающих танк сверху.
Естественно, что нарисовать проще, чем сделать, у такого танка будет масса компоновочных проблем, он будет не удобен для экипажа, конструкторам придётся помучиться, обеспечивая, например, возможность покидания подбитого танка с заклинившей башней, и, видимо, вот так в чистом виде сделать не получится, но именно к чему-то подобному нужно стремиться.
Занятным образом, если говорить о форме корпуса, то ближе всего к идеалу оказались много лет подряд критикуемые советские танки - для примера ниже - Т-72. Видно, что ВЛД как раз и сделана в рамках такой идеологии, хотя уязвимая область корпуса - часть подбашенного листа с люком механика водителя там всё-таки есть.
Форма корпуса советских танков неожиданно оказывается куда ближе к требуемой, чем что-то ещё.
Что до башен, то у всех танков в мире они не приспособлены для защиты от поражающих в крышу средств, особенно будущих барражирующих боеприпасов с автономным самонаведением.
Что ещё необходимо отметить?
Размещение боеукладки или автомата заряжания в кормовой нише башни танка выглядит теперь несколько двусмысленно.
С одной стороны, такая компоновка реально обеспечивает большую безопасность для экипажа при возгорании в боеукладке, но с другой - при поражении в вышибные панели отсека с боеукладкой даже копеечным FPV-дроном со слабеньким нетандемным кумулятивным боеприпасом, танк гарантированно выводится из строя.
Естественно, это не значит, что надо слепо уходить к старой советской схеме, но и западная схема размещения боеукладки или автомата заряжания в кормовой нише башни более неадекватна.
Теперь от компоновочных решений переходим к активной защите.
Безусловно, активная защита нужна, более того, есть определённые наработки по упрощённым по сравнению с «Афганитом» системам обнаружения.
Однако надо отчётливо понимать, что размещение на танке достаточного для будущих угроз боекомплекта КАЗ невозможно технически.
Как быть?
Нужно выделить FPV-дроны в отдельную угрозу и оснастить танки отдельным средством для борьбы с ней.
КАЗ должны будут бороться с подлетающими ракетами. С малоскоростными по сравнению с ними барражирующими боеприпасами и FPV-дронами должны будут бороться специальные пулемётные установки, работающие совместно с КАЗ.
Практика показывает - при достаточной плотности огня стрелкового оружия коптер (а FPV-дрон - это по сути именно он) может быть сбит, как и непрочный барражирующий боеприпас. Скорость этих средств поражения относительно мала, и это даёт некоторый запас по времени на стрельбу по ним.
Первичное обнаружение и данные о цели (пеленг, примерная дальность) может выдать КАЗ, далее должен идти поворот установки для наведения на цель по этому пеленгу и стрельба.
Изготовление системы автоматического наведения для пулемёта, позволяющей сбивать такие маленькие цели, как коптер - задача не простая, но решаемая.
Встаёт, однако, вопрос о том, каким должен быть пулемёт.
Никакая вариация пулемёта Калашникова не обладает нужными характеристиками. Ни двух-, ни трёхствольная установка на базе таких пулемётов не обеспечит нужную плотность огня.
Единственным решением является использование в качестве «противодронового» пулемёта четырёхствольного пулемёта ГШГ-7,62, который необходимо снова начать производить.
Здесь представляет собой огромный интерес белорусская модификация этого пулемёта - 9-А-622, отличие которой состоит в использовании электропривода блока стволов.
Пулемёт 9-А-622. Примерно такое оружие должно стать базой для «зенитки» на башне танка. Копирайт на фото
Более того, в Беларуси разработан роботизированный огневой комплекс (РОК) «Берсерк», вооружённый такими пулемётами.
Естественно, что коль скоро подобная установка появится на башне танка, то нужно обеспечить возможность её применения и в режиме ручного управления по иным целям, нежели воздушные.
Следующим шагом в создании таких установок должно стать осознание абсолютной недостаточности боекомплекта танковых пулемётов на наших танках. У ГШГ-7,62 и его белорусского варианта огромная скорострельность, и она будет необходима для создания нужной плотности огня.
А это значит, что традиционные для России цифры боекомплекта пулемёта ПКТ, измеряемые 250 патронами в ленте и парой тысяч всего в танке, тут не подойдут. По правде говоря, они и для спаренных пулемётов не подходят.
Простой пример - в 2003 году в Багдаде удержание опорных пунктов внутри городской черты для подразделений 3-й пехотной дивизии оказалось критически зависимым от танковых пулемётов. Интересующиеся могут найти некоторые детали этих боёв в Интернете. Что тут важно? То, что у танка «Абрамс» 11 400 патронов калибра 7,62-мм для двух пулемётов и 1 000 патронов калибра 12,7 для одного тяжёлого. И они в Багдаде очень интенсивно применялись, оказав решающее воздействие на ход боёв за американские опорные пункты.
Для отражения массированных атак FPV-дронов с помощью многоствольного пулемёта потребуется ещё большее количество патронов. Более того, не получится делать так, как с ПКТ, когда в ленте 250 патронов и после их отстрела пулемёт надо перезаряжать, подача патронов должна быть непрерывной.
Это идёт в разрез со всем, что у нас раньше делалось, но это необходимо, если мы не хотим терять дорогие танки и танкистов из-за копеечных FPV-дронов.
Продолжение - здесь.