О когнитариях и пролетариях.
В левых умах поселилась идея об утере пролетариатом прогрессивности и революционности, попросту говоря - превращению пролетариата, и шире, рабочего класса в реакционный класс. Цитируется Энгельс - де «наука становится непосредственной производительной силой», начались активные поиски нового, современного революционного класса, который перевернет мир. Звучат словечки «ультрас», «когнитарии», «информалиат» и прочая хуета.
Так ли это?
Для начала нужно определиться, что такое пролетариат, и в чем заключается его прогрессивность.
Пролетариат - научная абстракция, описывающая класс наемных работников, живущих исключительно продажей своей способности к труду за заработную плату, противостоящий классу буржуазии, живущему исключительно присвоением прибавочной стоимости, возникающей в процессе эксплуатации чужого труда. В жизни, как легко понять, чистый пролетарий, в отличие от капиталиста, практически не встречается - так как живой человек внутри городской цивилизации, лишенный возможности самообеспечивать пищей себя и близких, использует любую возможность получить дополнительный доход, как сейчас, так или сто лет назад - сдать квартиру, комнату или койку внаем, иметь мелкий приработок на стороне, заниматься частным извозом на личном автомобиле или давать дешевые семейные обеды.
Собственно, прогресс - это повышение средней производительности общественного труда, которое и приводит к достижениям, обозначаемым словом «прогресс» в обыденном смысле - научным открытиям, улучшениям питания, быта, демографических показателей и т. д. Как и раньше, производительность труда повышается за счет его разделения и специализации, внедрения технических достижений, которые снижает требования к рабочей силе, заменяя уникальных специалистов простыми, низкооплачиваемыми операторами машин.
Что же изменилось за сто лет в мире и России?
В мире развилось производство и углубилось разделение труда, но мы все еще имеем все тот же старый добрый империализм, глобальное господство финансового капитала над промышленным - которые приводит к тому, что в исторической перспективе, несмотря на локальные отступления, бедные беднеют, богатые богатеют, а средний класс сокращается. В России и постсоветских странах есть нюансы - благодаря рывку СССР изменилась структура и классовый состав общества, доминирующий способ производства и т. д. Вернувшись из развитых стран второго мира в категорию слаборазвитых стран капиталистической периферии, РФ, за счет эксплуатации некоторого советского наследия, все-таки является, в отличие от РИ, не аграрно-сырьевой, а сырьево-аграрной державой с сохранившимися отдельными видами высокотехнологического производства, типа авиационной, космической и военной промышленности, что позволило в путинские годы сохранить от СССР немалую долю рабочего класса, и создать небольшой слой мелкой буржузии. Возросшее за сто лет общее благосостояние и прошедшая после распада СССР деиндустриализация позволяет квалифицированному рабочему приблизиться, а местами и превзойти средний уровень мелкого буржуа типа офис-менеджера, или, выражаясь архаично, лабазного приказчика - что не способствует пролетарской сознательности.
Однако, выводы классиков не утеряли актуальности, так как ничего более прогрессивного, чем массовое производство, основанное на специализации и разделении труда, не возникло. В смысле материального производства за сто лет качественно не изменилось ничего - не появились ни молекулярные копировщики, ни нанороботы-сборщики, ни эльфы-волшебники, заклинаниями преобразующие деревья в дома, ни холодный термоядерный синтез, ни пока даже наборы штаммов бактерий и грибов, превращающие в биореакторе органику в углеводородное топливо без дополнительных затрат энергии. И это материальное производство по-прежнему осуществляется руками трудящихся, и два полюса - наемные работники и капиталисты, никуда не делись, как никуда не делась и мелкая буржуазия между ними.
Классовая сознательность трудящихся низка и искусственно поддерживается в таком состоянии правящим классом всеми средствами, ассортимент и сила которых многократно возросли за сто лет - массовая культура, телевидение, коммерческий спорт, общество потребления и старый добрый «опиум народа» - религия. Но и сто лет назад было так же, хотя и попроще. Из трудящихся масс - крестьян, скотоводов-кочевников, кустарей, ремесленников промышленные рабочие выделялись не какой-то особой сознательностью, а организованностью, именно самим процессом капиталистического производства, в иерархические структуры армейского типа. Когда встречаешь выражение «железные батальоны пролетариата» или «армия промышленных рабочих» - это не художественные метафоры и не риторические фигуры, а точное описание реальности. Пролетарская сознательность же родилась, с одной стороны, из организационной деятельности большевиков, понимавших логику развития капитализма и видевших себя авангардом пролетариата, и с другой - из первого глобального кризиса мировой капиталистической системы, выразившегося в виде Первой мировой войны. И как раз сознательность превратила промышленных рабочих, которые на тот момент были ближе всего к абстрактному пролетариату, в ту революционную силу, которая структурировала остальных трудящихся и смогла на территории РИ, оказавшейся в силу исторических условий слабым местом в мировой капиталистической системе, впервые реализовать предсказание Маркса и Энгельса, разрешить противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистическим характером его присвоения.
А что сейчас?
Крестьянство как класс практически исчезло, «когнитарии», «хипстеры» и «информалиат» классами не являются, а представляют, с точки зрения отношения к собственности, подвиды мелкой буржуазии, мечтающей превратиться в крупную. Классовая сознательность у них развита еще как, вот только это буржуазная сознательность, а с организацией в железные батальоны, наоборот, проблемы. «Ультрас» - хорошо организованные, но деклассированные элементы, будущая фашистская пехота. Рабочий класс съежился по сравнению с СССР, но по сравнению с РИ - вырос в разы. Задача вновь стоит старая, решать ее придется трудящимся, состав которых изменился, но никого более организованного и пролетарски сознательного, чем промышленные рабочие, просто не появилось.
Последний кризис капитализма уже идет, а вот авангард пролетариата катастрофически запоздал, будучи занят эстетическими спорами, фаллометрией и борьбой за чистоту рядов.
Так ли это?
Для начала нужно определиться, что такое пролетариат, и в чем заключается его прогрессивность.
Пролетариат - научная абстракция, описывающая класс наемных работников, живущих исключительно продажей своей способности к труду за заработную плату, противостоящий классу буржуазии, живущему исключительно присвоением прибавочной стоимости, возникающей в процессе эксплуатации чужого труда. В жизни, как легко понять, чистый пролетарий, в отличие от капиталиста, практически не встречается - так как живой человек внутри городской цивилизации, лишенный возможности самообеспечивать пищей себя и близких, использует любую возможность получить дополнительный доход, как сейчас, так или сто лет назад - сдать квартиру, комнату или койку внаем, иметь мелкий приработок на стороне, заниматься частным извозом на личном автомобиле или давать дешевые семейные обеды.
Собственно, прогресс - это повышение средней производительности общественного труда, которое и приводит к достижениям, обозначаемым словом «прогресс» в обыденном смысле - научным открытиям, улучшениям питания, быта, демографических показателей и т. д. Как и раньше, производительность труда повышается за счет его разделения и специализации, внедрения технических достижений, которые снижает требования к рабочей силе, заменяя уникальных специалистов простыми, низкооплачиваемыми операторами машин.
Что же изменилось за сто лет в мире и России?
В мире развилось производство и углубилось разделение труда, но мы все еще имеем все тот же старый добрый империализм, глобальное господство финансового капитала над промышленным - которые приводит к тому, что в исторической перспективе, несмотря на локальные отступления, бедные беднеют, богатые богатеют, а средний класс сокращается. В России и постсоветских странах есть нюансы - благодаря рывку СССР изменилась структура и классовый состав общества, доминирующий способ производства и т. д. Вернувшись из развитых стран второго мира в категорию слаборазвитых стран капиталистической периферии, РФ, за счет эксплуатации некоторого советского наследия, все-таки является, в отличие от РИ, не аграрно-сырьевой, а сырьево-аграрной державой с сохранившимися отдельными видами высокотехнологического производства, типа авиационной, космической и военной промышленности, что позволило в путинские годы сохранить от СССР немалую долю рабочего класса, и создать небольшой слой мелкой буржузии. Возросшее за сто лет общее благосостояние и прошедшая после распада СССР деиндустриализация позволяет квалифицированному рабочему приблизиться, а местами и превзойти средний уровень мелкого буржуа типа офис-менеджера, или, выражаясь архаично, лабазного приказчика - что не способствует пролетарской сознательности.
Однако, выводы классиков не утеряли актуальности, так как ничего более прогрессивного, чем массовое производство, основанное на специализации и разделении труда, не возникло. В смысле материального производства за сто лет качественно не изменилось ничего - не появились ни молекулярные копировщики, ни нанороботы-сборщики, ни эльфы-волшебники, заклинаниями преобразующие деревья в дома, ни холодный термоядерный синтез, ни пока даже наборы штаммов бактерий и грибов, превращающие в биореакторе органику в углеводородное топливо без дополнительных затрат энергии. И это материальное производство по-прежнему осуществляется руками трудящихся, и два полюса - наемные работники и капиталисты, никуда не делись, как никуда не делась и мелкая буржуазия между ними.
Классовая сознательность трудящихся низка и искусственно поддерживается в таком состоянии правящим классом всеми средствами, ассортимент и сила которых многократно возросли за сто лет - массовая культура, телевидение, коммерческий спорт, общество потребления и старый добрый «опиум народа» - религия. Но и сто лет назад было так же, хотя и попроще. Из трудящихся масс - крестьян, скотоводов-кочевников, кустарей, ремесленников промышленные рабочие выделялись не какой-то особой сознательностью, а организованностью, именно самим процессом капиталистического производства, в иерархические структуры армейского типа. Когда встречаешь выражение «железные батальоны пролетариата» или «армия промышленных рабочих» - это не художественные метафоры и не риторические фигуры, а точное описание реальности. Пролетарская сознательность же родилась, с одной стороны, из организационной деятельности большевиков, понимавших логику развития капитализма и видевших себя авангардом пролетариата, и с другой - из первого глобального кризиса мировой капиталистической системы, выразившегося в виде Первой мировой войны. И как раз сознательность превратила промышленных рабочих, которые на тот момент были ближе всего к абстрактному пролетариату, в ту революционную силу, которая структурировала остальных трудящихся и смогла на территории РИ, оказавшейся в силу исторических условий слабым местом в мировой капиталистической системе, впервые реализовать предсказание Маркса и Энгельса, разрешить противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистическим характером его присвоения.
А что сейчас?
Крестьянство как класс практически исчезло, «когнитарии», «хипстеры» и «информалиат» классами не являются, а представляют, с точки зрения отношения к собственности, подвиды мелкой буржуазии, мечтающей превратиться в крупную. Классовая сознательность у них развита еще как, вот только это буржуазная сознательность, а с организацией в железные батальоны, наоборот, проблемы. «Ультрас» - хорошо организованные, но деклассированные элементы, будущая фашистская пехота. Рабочий класс съежился по сравнению с СССР, но по сравнению с РИ - вырос в разы. Задача вновь стоит старая, решать ее придется трудящимся, состав которых изменился, но никого более организованного и пролетарски сознательного, чем промышленные рабочие, просто не появилось.
Последний кризис капитализма уже идет, а вот авангард пролетариата катастрофически запоздал, будучи занят эстетическими спорами, фаллометрией и борьбой за чистоту рядов.