Формирование коммунистических отношений - опыт А.Макаренко
Старая статья с недоступного communist.ru - хит сезона.
Эпиграф:
" …мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут "отмирать". Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности…
Маркс, не пускаясь в утопии, определил подробнее то, что можно теперь определить относительно этого будущего, именно: различие низшей и высшей фазы коммунистического общества."
В.И.Ленин "Государство и революция" (Гл.V,2)
Когда Ленин писал эти строки, рассуждать о конкретных формах перехода к высшей фазе коммунистического общества было бы утопией. Как было бы утопией рассуждать о формах государственной власти пролетариата до Парижской Коммуны. Но так же как после осмысления опыта прошедших революций было создано учение о диктатуре пролетариата, учение о переходе к высшей фазе коммунистического общества должно было создаваться на основе и после успеха в первой фазе.
Так неужели этого опыта не было? Парижская Коммуна за 70 дней дала неоценимый опыт, а СССР за 70 лет ничего нового для теории не дал?! И мы опять не знаем (положительного) больше того, что знал Ленин в 1917 ?
Важность точного знания о формах перехода от низшей фазы коммунистического общества к высшей в том, что после поражения социализма в нашей стране, застрявшего на этом переходе, попытки активизации коммунистического и рабочего движения неизбежно выглядят неубедительно.
А между тем, такой опыт был и точное знание имеется. Я имею в виду Макаренко. Его практика не вписывается в узкую задачу воспитания детей, она создавала новые - коммунистические - производственные отношения.
1. Самоуправление, демократия - при централизме и единоначалии.
С организацией коммуны им.Дзержинского надо знакомиться по первоисточнику, например
http://sovietpsyhology.narod.ru/makarenko_index.htm
(сочинения в восьми томах, М. 1983, том 4. Дальнейшие цитаты также даны в основном по этому источнику)
Стоит только отметить, что верховная власть в коммуне (детской!) принадлежала общему собранию, и даже первый человек в ней - сам Макаренко - не мог отменить его решения и более того - мог быть лишен на собрании права голоса в случае своего упорства. И это была не игра и не теоретическая педагогическая выдумка.
2. О роли денег.
" Я счастлив, что мой коллектив всегда имел перед собой ясно поставленные трудные цели и шел к ним, и не просто передвигался в пространстве, но преодолевал трудности, даже нищету и трения внутри своего коллектива. И когда есть марш к ясно поставленным целям, если поставить эти слова сознательно, именно «движение к ясно поставленным целям», тогда вопрос о заработной плате не имеет уже такого принципиального значения. В хозяйственном коллективе, где слишком явны достижения труда, где слишком явное благополучие, где каждый рубль накопления сулит что-то на завтра, там уже не нужно стимулировать каждого человека его личной заработной платой.
Заработная плата у меня была потом введена, но мне удалось сохранить и коллективный тон, и нивелировать тот вред, который могла бы принести заработная плата в младшем возрасте. … зарплата все-таки является некоторым дополнительным удовлетворением, а это достигается и без заработной платы в хорошем коллективе. Я добился того, что вся заработная плата поступала в мое распоряжение. Это - постановление общего собрания. И коммунары интересовались не столько получением денег на руки, сколько уже накоплением их в сберкассе на будущую жизнь.
Последние нормы в этом отношении были такие. Во-первых, каждый коммунар из своего заработка 10 процентов отчислял в фонд совета командиров. Это не пустяки: 10 процентов заработной платы - это очень большая сумма.
И таким образом у нас образовался большой фонд очень быстро. Этим фондом распоряжался уже совет командиров, фонд не считался принадлежащим отдельным коммунарам. Фонд предназначался главным образом на усиление культурной работы, на помощь бывшим коммунарам.
… И такой фонд позволяет коммуне держать в своих руках судьбу всех своих воспитанников до того момента, пока они окончательно не вступят в жизнь.
А это заработок коммунаров. Ни один коммунар за все годы, проведенные мною с ним, ни разу не выразил неудовольствия ни в скрытой, ни в явной форме, что 10 процентов его заработка идут в фонд командиров. Имейте в виду, что из этого фонда каждому коммунару, выпускаемому из коммуны, дается «приданое» - кровать, одеяло, пальто, полдюжины белья, костюм, то, что дает каждая семья своему сыну, когда он уходит от нее.
Этот фонд позволял руководить жизнью коммунаров, а такой фонд дороже стоит, чем тысяча наших педагогических аргументов, не проверенных в опыте.
Остальная часть заработной платы коммунаров обычно шла в сберегательную кассу, и считалось, что каждый коммунар, выходя из коммуны должен иметь в сберегательной кассе не меньше тысячи рублей. Этих денег он не мог получить в коммуне, и вообще они не могли быть выданы ему без моей подписи. … и наконец, небольшая часть денег выдавалась на руки как карманные деньги."
"С организацией труда произошел казус. Для того чтобы поднять производительность труда в столярной мастерской, я предложил отряду (их 60 человек) установить премию за хорошую выработку с тем, чтобы эта премия не выдавалась на руки, а сберегалась до выхода воспитанника из колонии. К моему удивлению, хлопцы заявили, что они будут и так хорошо работать и никакой премии не нужно."
Таким образом, существование в рыночной среде и, более того, сохранение пережитков товарно-денежных отношений, при такой организации не может повредить здоровью коммунистического организма.
3. Разделение труда.
"…и все-таки я убедился, что такое строгое разделение труда по отдельным мельчайшим процессам - полезная вещь. Когда смотришь на него в лоб с расширенными зрачками, оно производит угнетающее впечатление, а когда рассматриваешь его во времени, оно ничего страшного не представляет. Конечно, каждый отдельный мальчик или девочка в каждый данный момент производит только одну операцию, которая, казалось бы, не дает никакой квалификации, но в течение нескольких лет, которые коммунар проводит в коммуне, он проходит через такое большое количество различных операций, переходя наконец к сложнейшим операциям - сборке и др., что он действительно делается очень квалифицированным работником, необходимым для широкого общественного производства, а не для кустарного.
Я убежден, что мы не могли прийти к нему, если бы не начали с производства стульев, с разделения труда. Я понимал, что суть не в том, с чего начинать, а в логике производства, основанного на последних данных, а таковыми являются разделение труда и план.
Трудовое воспитание постепенно у нас перешло в производственное воспитание, я не ожидал сам, к чему оно может привести. Но в последние годы я не удивлялся, когда у меня мальчики 13-14 лет управляли группой фрезерных станков, где нужны и математика, и очень тонкое соображение.
Я уже не говорю, что здесь надо знать и качество материала, и качество резца, уметь читать чертежи и т.д. Рядом с мальчиком 14-15 лет, который уже сам прекрасный фрезеровщик и руководит группой фрезеровщиков, вы видите мальчика лет 16-17 - начальника цеха, правда, может быть, цеха более простого, а уже в 19 лет юноша руководит сложным цехом…Мальчики преобладали своими способностями конструкторов, а девочки - своими способностями к точности и организованности в сложных и ответственных процессах…
У меня бывают часто коммунары, вышедшие из коммуны, учащиеся в вузах и приезжающие из города меня навестить. Это все люди, получающие или получившие высшее образование. Там есть и историки, и геологи, и врачи, и инженеры, и конструкторы и т.д. Но у всех в характере есть особая черта широты и разносторонности взглядов, привычек, точек зрения и т.д.
…
Коллектив, имеющий у себя завод и отвечающий за завод, много приобретает навыков организаторских, т.е. тех навыков, которые, может быть, наиболее нужны для гражданина Советского Союза. На каждом общем собрании, на каждом производственном совещании командиров, просто на сборах и группах, в цехе, во время будничного разговора всегда упражняется эта организаторская способность, и всегда коллектив привыкает требовать ответственности не только от каждого отдельного рабочего, но и от каждого коммунара как организатора. Если вы должны представлять себе всю сложность производства, то вы должны представить и всю сложность отношений человека к производству. На общем собрании, где сидят ученики и механического цеха, и оптического, и сборочного одного, и сборочного другого, и инструментального, кто-нибудь поднимает вопрос о недостаче какой-нибудь детали, и высказывается сборочный цех, прося высказаться людей, которые никакого отношения к сборочному цеху не имеют, и эти люди высказываются, т.е. они понимают, чего там не хватает, они высказываются как организаторы.
...
Сначала была тенденция выдвигать во главу первичного коллектива наиболее способного, наиболее «блатного», наиболее волевого мальчика или девочку, атамана, способного держать всех в руках: командовать, настаивать, нажимать.
И вот в течение 16 лет я наблюдал, как эта тенденция выбора в качестве командира наиболее сильной личности, способной командовать, постепенно изменялась и как под конец во главе такого первичного коллектива, отряда (у меня обычно этот коллектив назывался отрядом) становился очередной старший, ничем не отличающийся от всякого другого.
В течение этих 16 лет, почти незаметно для меня и почти независимо от моих целей воспитания, такое изменение произошло, когда во главе отряда становился очередной старший.
В последние годы я достиг такого педагогического счастья, что мог любого коммунара в любом коллективе назначать старшим и мог быть уверен, что он будет блестяще руководить."
Таким образом, сохранение на производстве технологического разделения труда, индивидуальная специализация в соответствии с личными наклонностями, возрастом и даже полом нисколько не препятствуют упразднению социального разделения труда. Не надо ждать, когда автоматизация полностью нивелирует всякий труд.
4. Ключевая роль революционного взрыва в перевоспитании для формирования коммунистической этики.
"…Я прихожу к такому убеждению, что так как это расстояние между антисоциальными привычками, между каким-то опытом, имеющим неприемлемый для нашего общества характер, и нормальным опытом очень незначительно, то это расстояние надо пройти как можно быстрее.
Я это говорю, будучи очень слабо уверен, что такая теория возможна, но я уверен в своем опыте.
…Это вовсе не значит, что нет никакого различия между искривленным характером и нормой, но это значит, что выправление характера гораздо лучше производить методом, если хотите, взрыва.
…Я имею в виду мгновенное воздействие, переворачивающее все желания человека, все его стремления.
…Я расскажу вам о некоторых своих впечатлениях, которые заставили меня не только думать так, как я думаю, но и продолжать дальше свою работу над этим методом.
Еще в 1931 г. я должен был пополнить свою коммуну, где было 150 человек, новыми 150 ребятами, многих я должен был принять в течение двух недель.
…Вот какой метод я применял для того, чтобы произвести наиболее сильное впечатление на мое новое пополнение.
Конечно, этот прием был многообразен, он заключался и в самой подготовке помещения: спальни, рабочих мест, класса, в подготовке внешней обстановки, в виде цветов, зеркал.
…Временный отряд в течение 2-3 часов собирал беспризорных с крыш, из уборных, вытаскивал из-под вагонов. Они умели собирать этих «пассажиров». Я никогда не сумел бы их найти.
Сотрудники НКВД, стрелки отводили мне комнату на вокзале. В этой комнате происходил первый митинг.
Этот митинг заключался не в уговаривании ребят идти в коммуну, а носил такую форму. Наши коммунары обращались к ребятам с такими словами:
«Дорогие товарищи, наша коммуна испытывает сильные затруднения в рабочей силе. Мы строим новый завод, мы пришли к вам с просьбой помочь нам».
И беспризорные были уверены, что это так.
Им говорили: «Кто не хочет, - может ехать дальше скорым поездом».
И дальше начинался тот метод удивления, который я хочу назвать методом взрыва.
Обычно ребята всегда соглашались помочь нам в нашем строительстве. В этой комнате они оставались ночевать. А на другой день в 12 часов вся коммуна с оркестром - у нас был очень хороший большой оркестр, 60 белых труб, - со знаменем, в парадных костюмах с белыми воротниками, с наивысшим шиком, с вензелями и т.д. выстраивались в шеренгу у вокзала, и, когда этот отряд, запахивая свои кафтаны, семеня босыми ногами, выходил на площадь, сразу раздавалась музыка, и они видели перед собой фронт. Мы их встречали звуками оркестра, салютом как наших лучших товарищей.
Потом впереди выстраивались наши комсомольцы, девочки, следом за ними шли беспризорные ребята, а потом шел еще взвод.
И вся эта группа шествовала очень торжественно по восемь человек в ряд.
Когда их приводили в коммуну, они отправлялись в баню и выходили оттуда подстриженные, вымытые, одетые в такие же парадные костюмы с белыми воротниками.
Затем на тачке привозилась их прежняя одежда, поливалась бензином и торжественно сжигались.
Приходили двое дежурных по двору с метлами и сметали весь пепел в ведро.
Многим моим сотрудникам это казалось шуткой, но на самом деле производило потрясающе материальное, если не символическое впечатление.
Из этих беспризорных, которых я собирал с поездов, я мог бы назвать только двух-трех человек, которыми не стали на надлежащие рельсы.
Но эти ребята никогда не забудут их приема на вокзале, этого костра, новые спальни, новое обращение, новую дисциплину, и навсегда у них останутся сильные впечатления.
Я привел один из примеров того метода, который я называю методом взрыва.
Этот метод продолжается и развертывается дальше во всей моей системе.
Эта система прежде всего заключалась в коллективе."
Вот почему коммунистические производственные отношения не формируются внутри буржуазного общества - для этого нужно сначала сформировать коммунистическую этику! Поэтому нужна социальная революция. Но ее одной мало - не избежать Коммунистической революции в сознании. Вот чего не могли знать классики - переход от первой фазы коммунистического общества ко второй невозможен эволюционным путём!
"В эволюционном порядке собираются, подготавливаются какие-то предрасположения, но для реализации их нужны какие-то острые моменты, потрясения.
Дефективность сознания - это не техническая дефективность личности, это дефективность каких-то социальных отношений, это испорченные отношения между требованиями личности и требованиями общества. …
Всё это составляет очень глубокую, совершенно непроходимую толщу конфликтных соприкосновений личности и общества, которую почти невозможно раскопать эволюционно - здесь две стороны и обе активные, следовательно, эволюция приводит к эволюции дефективной активности личности. …
Эти отношения надо взорвать - довести до такого состояния, когда уже нет возможности ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы между личностью и обществом, когда ребром поставлен вопрос - или быть членом общества или уйти из него.
…
Поставленные перед необходимостью немедленно что-то решить, они не в состоянии заняться анализом и в сотый, может быть, раз копаться в скрупулезных соображениях о своих интересах, капризах, аппетитах, о "несправедливостях" других. Подчиняясь в то же время эмоциональному внушению коллективного движения, они, наконец, действительно взрывают в себе очень многие представления, и не успевают обломки их взлететь на воздух, как на их место уже становятся новые образы, … первые элементы гордости и первые сладкие ощущения собственной победы. "
Разумеется, сам Макаренко не понимал значения своего дела. Как и все окружающие, он думал, что из малолетних преступников делает полноценных советских граждан, будущих строителей коммунизма - ведь вся страна строит коммунизм. На самом деле с разрушением первичного коллектива (очень важное понятие для метода Макаренко) погибал и элемент коммунизма, который только и может существовать в коллективной форме. Выпускники же попадали в протобуржуазную советско-мещанскую среду, в которой растворялись без следа. Для строительства коммунизма движение должно быть в другом направлении - из внешней среды в коммуну. Попытка же согреть атмосферу через открытую форточку - гиблое дело.
Мы должны поставить труд Макаренко рядом с "Государство и революция", уяснить для себя и использовать в пропаганде: мы знаем, как строить коммунизм!
1) мы знаем, как без частной собственности достичь наивысшей производительности труда
2) мы знаем, как без применения внеэкономического принуждения упразднить товарно-денежные отношения
3) мы знаем, как к всеобщему удовольствию преодолеть разделение труда
4) мы знаем, как организовать самоуправление на всех уровнях, вплоть до общегосударственного
5) мы знаем, как воспитать нового человека из самого трудного материала
Библиография.
Воспитание в советской школе. Сборник. М. 1966
Сочинения. Т.5. Изд-во АПН РСФСР, 1957-1958.
"Методика организации воспитательного процесса"
"Некоторые выводы из педагогического опыта"
"Выступления и статьи по вопросам педагогики и этики"
Полная версия и обсуждение на форуме:
http://www.communist.ru/forum/viewtopic.php?id=1970
Эпиграф:
" …мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут "отмирать". Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности…
Маркс, не пускаясь в утопии, определил подробнее то, что можно теперь определить относительно этого будущего, именно: различие низшей и высшей фазы коммунистического общества."
В.И.Ленин "Государство и революция" (Гл.V,2)
Когда Ленин писал эти строки, рассуждать о конкретных формах перехода к высшей фазе коммунистического общества было бы утопией. Как было бы утопией рассуждать о формах государственной власти пролетариата до Парижской Коммуны. Но так же как после осмысления опыта прошедших революций было создано учение о диктатуре пролетариата, учение о переходе к высшей фазе коммунистического общества должно было создаваться на основе и после успеха в первой фазе.
Так неужели этого опыта не было? Парижская Коммуна за 70 дней дала неоценимый опыт, а СССР за 70 лет ничего нового для теории не дал?! И мы опять не знаем (положительного) больше того, что знал Ленин в 1917 ?
Важность точного знания о формах перехода от низшей фазы коммунистического общества к высшей в том, что после поражения социализма в нашей стране, застрявшего на этом переходе, попытки активизации коммунистического и рабочего движения неизбежно выглядят неубедительно.
А между тем, такой опыт был и точное знание имеется. Я имею в виду Макаренко. Его практика не вписывается в узкую задачу воспитания детей, она создавала новые - коммунистические - производственные отношения.
1. Самоуправление, демократия - при централизме и единоначалии.
С организацией коммуны им.Дзержинского надо знакомиться по первоисточнику, например
http://sovietpsyhology.narod.ru/makarenko_index.htm
(сочинения в восьми томах, М. 1983, том 4. Дальнейшие цитаты также даны в основном по этому источнику)
Стоит только отметить, что верховная власть в коммуне (детской!) принадлежала общему собранию, и даже первый человек в ней - сам Макаренко - не мог отменить его решения и более того - мог быть лишен на собрании права голоса в случае своего упорства. И это была не игра и не теоретическая педагогическая выдумка.
2. О роли денег.
" Я счастлив, что мой коллектив всегда имел перед собой ясно поставленные трудные цели и шел к ним, и не просто передвигался в пространстве, но преодолевал трудности, даже нищету и трения внутри своего коллектива. И когда есть марш к ясно поставленным целям, если поставить эти слова сознательно, именно «движение к ясно поставленным целям», тогда вопрос о заработной плате не имеет уже такого принципиального значения. В хозяйственном коллективе, где слишком явны достижения труда, где слишком явное благополучие, где каждый рубль накопления сулит что-то на завтра, там уже не нужно стимулировать каждого человека его личной заработной платой.
Заработная плата у меня была потом введена, но мне удалось сохранить и коллективный тон, и нивелировать тот вред, который могла бы принести заработная плата в младшем возрасте. … зарплата все-таки является некоторым дополнительным удовлетворением, а это достигается и без заработной платы в хорошем коллективе. Я добился того, что вся заработная плата поступала в мое распоряжение. Это - постановление общего собрания. И коммунары интересовались не столько получением денег на руки, сколько уже накоплением их в сберкассе на будущую жизнь.
Последние нормы в этом отношении были такие. Во-первых, каждый коммунар из своего заработка 10 процентов отчислял в фонд совета командиров. Это не пустяки: 10 процентов заработной платы - это очень большая сумма.
И таким образом у нас образовался большой фонд очень быстро. Этим фондом распоряжался уже совет командиров, фонд не считался принадлежащим отдельным коммунарам. Фонд предназначался главным образом на усиление культурной работы, на помощь бывшим коммунарам.
… И такой фонд позволяет коммуне держать в своих руках судьбу всех своих воспитанников до того момента, пока они окончательно не вступят в жизнь.
А это заработок коммунаров. Ни один коммунар за все годы, проведенные мною с ним, ни разу не выразил неудовольствия ни в скрытой, ни в явной форме, что 10 процентов его заработка идут в фонд командиров. Имейте в виду, что из этого фонда каждому коммунару, выпускаемому из коммуны, дается «приданое» - кровать, одеяло, пальто, полдюжины белья, костюм, то, что дает каждая семья своему сыну, когда он уходит от нее.
Этот фонд позволял руководить жизнью коммунаров, а такой фонд дороже стоит, чем тысяча наших педагогических аргументов, не проверенных в опыте.
Остальная часть заработной платы коммунаров обычно шла в сберегательную кассу, и считалось, что каждый коммунар, выходя из коммуны должен иметь в сберегательной кассе не меньше тысячи рублей. Этих денег он не мог получить в коммуне, и вообще они не могли быть выданы ему без моей подписи. … и наконец, небольшая часть денег выдавалась на руки как карманные деньги."
"С организацией труда произошел казус. Для того чтобы поднять производительность труда в столярной мастерской, я предложил отряду (их 60 человек) установить премию за хорошую выработку с тем, чтобы эта премия не выдавалась на руки, а сберегалась до выхода воспитанника из колонии. К моему удивлению, хлопцы заявили, что они будут и так хорошо работать и никакой премии не нужно."
Таким образом, существование в рыночной среде и, более того, сохранение пережитков товарно-денежных отношений, при такой организации не может повредить здоровью коммунистического организма.
3. Разделение труда.
"…и все-таки я убедился, что такое строгое разделение труда по отдельным мельчайшим процессам - полезная вещь. Когда смотришь на него в лоб с расширенными зрачками, оно производит угнетающее впечатление, а когда рассматриваешь его во времени, оно ничего страшного не представляет. Конечно, каждый отдельный мальчик или девочка в каждый данный момент производит только одну операцию, которая, казалось бы, не дает никакой квалификации, но в течение нескольких лет, которые коммунар проводит в коммуне, он проходит через такое большое количество различных операций, переходя наконец к сложнейшим операциям - сборке и др., что он действительно делается очень квалифицированным работником, необходимым для широкого общественного производства, а не для кустарного.
Я убежден, что мы не могли прийти к нему, если бы не начали с производства стульев, с разделения труда. Я понимал, что суть не в том, с чего начинать, а в логике производства, основанного на последних данных, а таковыми являются разделение труда и план.
Трудовое воспитание постепенно у нас перешло в производственное воспитание, я не ожидал сам, к чему оно может привести. Но в последние годы я не удивлялся, когда у меня мальчики 13-14 лет управляли группой фрезерных станков, где нужны и математика, и очень тонкое соображение.
Я уже не говорю, что здесь надо знать и качество материала, и качество резца, уметь читать чертежи и т.д. Рядом с мальчиком 14-15 лет, который уже сам прекрасный фрезеровщик и руководит группой фрезеровщиков, вы видите мальчика лет 16-17 - начальника цеха, правда, может быть, цеха более простого, а уже в 19 лет юноша руководит сложным цехом…Мальчики преобладали своими способностями конструкторов, а девочки - своими способностями к точности и организованности в сложных и ответственных процессах…
У меня бывают часто коммунары, вышедшие из коммуны, учащиеся в вузах и приезжающие из города меня навестить. Это все люди, получающие или получившие высшее образование. Там есть и историки, и геологи, и врачи, и инженеры, и конструкторы и т.д. Но у всех в характере есть особая черта широты и разносторонности взглядов, привычек, точек зрения и т.д.
…
Коллектив, имеющий у себя завод и отвечающий за завод, много приобретает навыков организаторских, т.е. тех навыков, которые, может быть, наиболее нужны для гражданина Советского Союза. На каждом общем собрании, на каждом производственном совещании командиров, просто на сборах и группах, в цехе, во время будничного разговора всегда упражняется эта организаторская способность, и всегда коллектив привыкает требовать ответственности не только от каждого отдельного рабочего, но и от каждого коммунара как организатора. Если вы должны представлять себе всю сложность производства, то вы должны представить и всю сложность отношений человека к производству. На общем собрании, где сидят ученики и механического цеха, и оптического, и сборочного одного, и сборочного другого, и инструментального, кто-нибудь поднимает вопрос о недостаче какой-нибудь детали, и высказывается сборочный цех, прося высказаться людей, которые никакого отношения к сборочному цеху не имеют, и эти люди высказываются, т.е. они понимают, чего там не хватает, они высказываются как организаторы.
...
Сначала была тенденция выдвигать во главу первичного коллектива наиболее способного, наиболее «блатного», наиболее волевого мальчика или девочку, атамана, способного держать всех в руках: командовать, настаивать, нажимать.
И вот в течение 16 лет я наблюдал, как эта тенденция выбора в качестве командира наиболее сильной личности, способной командовать, постепенно изменялась и как под конец во главе такого первичного коллектива, отряда (у меня обычно этот коллектив назывался отрядом) становился очередной старший, ничем не отличающийся от всякого другого.
В течение этих 16 лет, почти незаметно для меня и почти независимо от моих целей воспитания, такое изменение произошло, когда во главе отряда становился очередной старший.
В последние годы я достиг такого педагогического счастья, что мог любого коммунара в любом коллективе назначать старшим и мог быть уверен, что он будет блестяще руководить."
Таким образом, сохранение на производстве технологического разделения труда, индивидуальная специализация в соответствии с личными наклонностями, возрастом и даже полом нисколько не препятствуют упразднению социального разделения труда. Не надо ждать, когда автоматизация полностью нивелирует всякий труд.
4. Ключевая роль революционного взрыва в перевоспитании для формирования коммунистической этики.
"…Я прихожу к такому убеждению, что так как это расстояние между антисоциальными привычками, между каким-то опытом, имеющим неприемлемый для нашего общества характер, и нормальным опытом очень незначительно, то это расстояние надо пройти как можно быстрее.
Я это говорю, будучи очень слабо уверен, что такая теория возможна, но я уверен в своем опыте.
…Это вовсе не значит, что нет никакого различия между искривленным характером и нормой, но это значит, что выправление характера гораздо лучше производить методом, если хотите, взрыва.
…Я имею в виду мгновенное воздействие, переворачивающее все желания человека, все его стремления.
…Я расскажу вам о некоторых своих впечатлениях, которые заставили меня не только думать так, как я думаю, но и продолжать дальше свою работу над этим методом.
Еще в 1931 г. я должен был пополнить свою коммуну, где было 150 человек, новыми 150 ребятами, многих я должен был принять в течение двух недель.
…Вот какой метод я применял для того, чтобы произвести наиболее сильное впечатление на мое новое пополнение.
Конечно, этот прием был многообразен, он заключался и в самой подготовке помещения: спальни, рабочих мест, класса, в подготовке внешней обстановки, в виде цветов, зеркал.
…Временный отряд в течение 2-3 часов собирал беспризорных с крыш, из уборных, вытаскивал из-под вагонов. Они умели собирать этих «пассажиров». Я никогда не сумел бы их найти.
Сотрудники НКВД, стрелки отводили мне комнату на вокзале. В этой комнате происходил первый митинг.
Этот митинг заключался не в уговаривании ребят идти в коммуну, а носил такую форму. Наши коммунары обращались к ребятам с такими словами:
«Дорогие товарищи, наша коммуна испытывает сильные затруднения в рабочей силе. Мы строим новый завод, мы пришли к вам с просьбой помочь нам».
И беспризорные были уверены, что это так.
Им говорили: «Кто не хочет, - может ехать дальше скорым поездом».
И дальше начинался тот метод удивления, который я хочу назвать методом взрыва.
Обычно ребята всегда соглашались помочь нам в нашем строительстве. В этой комнате они оставались ночевать. А на другой день в 12 часов вся коммуна с оркестром - у нас был очень хороший большой оркестр, 60 белых труб, - со знаменем, в парадных костюмах с белыми воротниками, с наивысшим шиком, с вензелями и т.д. выстраивались в шеренгу у вокзала, и, когда этот отряд, запахивая свои кафтаны, семеня босыми ногами, выходил на площадь, сразу раздавалась музыка, и они видели перед собой фронт. Мы их встречали звуками оркестра, салютом как наших лучших товарищей.
Потом впереди выстраивались наши комсомольцы, девочки, следом за ними шли беспризорные ребята, а потом шел еще взвод.
И вся эта группа шествовала очень торжественно по восемь человек в ряд.
Когда их приводили в коммуну, они отправлялись в баню и выходили оттуда подстриженные, вымытые, одетые в такие же парадные костюмы с белыми воротниками.
Затем на тачке привозилась их прежняя одежда, поливалась бензином и торжественно сжигались.
Приходили двое дежурных по двору с метлами и сметали весь пепел в ведро.
Многим моим сотрудникам это казалось шуткой, но на самом деле производило потрясающе материальное, если не символическое впечатление.
Из этих беспризорных, которых я собирал с поездов, я мог бы назвать только двух-трех человек, которыми не стали на надлежащие рельсы.
Но эти ребята никогда не забудут их приема на вокзале, этого костра, новые спальни, новое обращение, новую дисциплину, и навсегда у них останутся сильные впечатления.
Я привел один из примеров того метода, который я называю методом взрыва.
Этот метод продолжается и развертывается дальше во всей моей системе.
Эта система прежде всего заключалась в коллективе."
Вот почему коммунистические производственные отношения не формируются внутри буржуазного общества - для этого нужно сначала сформировать коммунистическую этику! Поэтому нужна социальная революция. Но ее одной мало - не избежать Коммунистической революции в сознании. Вот чего не могли знать классики - переход от первой фазы коммунистического общества ко второй невозможен эволюционным путём!
"В эволюционном порядке собираются, подготавливаются какие-то предрасположения, но для реализации их нужны какие-то острые моменты, потрясения.
Дефективность сознания - это не техническая дефективность личности, это дефективность каких-то социальных отношений, это испорченные отношения между требованиями личности и требованиями общества. …
Всё это составляет очень глубокую, совершенно непроходимую толщу конфликтных соприкосновений личности и общества, которую почти невозможно раскопать эволюционно - здесь две стороны и обе активные, следовательно, эволюция приводит к эволюции дефективной активности личности. …
Эти отношения надо взорвать - довести до такого состояния, когда уже нет возможности ни для какой эволюции, ни для какой тяжбы между личностью и обществом, когда ребром поставлен вопрос - или быть членом общества или уйти из него.
…
Поставленные перед необходимостью немедленно что-то решить, они не в состоянии заняться анализом и в сотый, может быть, раз копаться в скрупулезных соображениях о своих интересах, капризах, аппетитах, о "несправедливостях" других. Подчиняясь в то же время эмоциональному внушению коллективного движения, они, наконец, действительно взрывают в себе очень многие представления, и не успевают обломки их взлететь на воздух, как на их место уже становятся новые образы, … первые элементы гордости и первые сладкие ощущения собственной победы. "
Разумеется, сам Макаренко не понимал значения своего дела. Как и все окружающие, он думал, что из малолетних преступников делает полноценных советских граждан, будущих строителей коммунизма - ведь вся страна строит коммунизм. На самом деле с разрушением первичного коллектива (очень важное понятие для метода Макаренко) погибал и элемент коммунизма, который только и может существовать в коллективной форме. Выпускники же попадали в протобуржуазную советско-мещанскую среду, в которой растворялись без следа. Для строительства коммунизма движение должно быть в другом направлении - из внешней среды в коммуну. Попытка же согреть атмосферу через открытую форточку - гиблое дело.
Мы должны поставить труд Макаренко рядом с "Государство и революция", уяснить для себя и использовать в пропаганде: мы знаем, как строить коммунизм!
1) мы знаем, как без частной собственности достичь наивысшей производительности труда
2) мы знаем, как без применения внеэкономического принуждения упразднить товарно-денежные отношения
3) мы знаем, как к всеобщему удовольствию преодолеть разделение труда
4) мы знаем, как организовать самоуправление на всех уровнях, вплоть до общегосударственного
5) мы знаем, как воспитать нового человека из самого трудного материала
Библиография.
Воспитание в советской школе. Сборник. М. 1966
Сочинения. Т.5. Изд-во АПН РСФСР, 1957-1958.
"Методика организации воспитательного процесса"
"Некоторые выводы из педагогического опыта"
"Выступления и статьи по вопросам педагогики и этики"
Полная версия и обсуждение на форуме:
http://www.communist.ru/forum/viewtopic.php?id=1970