"Минетти" Томаса Бернхарда
3 октября
Вильнюсский Малый театр
Фестиваль "Балтийский дом"
Томас Бернхард - яркий австрийский прозаик и драматург 20 века. Его театр в какой-то мере наследует С.Беккету и вообще драматургическим поискам второй половины прошлого столетия (близость пьесы "Минетти" " Последней ленте Крэппа", игравшейся на прошлогоднем фестивале, бросается в глаза), с другой стороны - он вообще ни на что не похож, ибо местами кажется даже не театром деконструкции, а деконструкцией театра как такового. И в "Минетти" - пьесе, названной фамилией актера, который исполнял главную роль на премьере 1977 года - мы, с одной стороны, отмечаем традиционность, насыщенность текста немецкими культурными символами: шопенгауэровский пессимизм и немецкая романтика (в одной из своих пьес Бернхард вообще вставляет цитаты из Новалиса в реплики героя); "Зимний путь" Шуберта-Мюллера, соединяющий снежную бурю, бушующую за стенами отеля, с темой конца жизненного пути; традиционные для Германии размышления о том, что лучше - Балтийское или Северное море; немецкий культурный ореал, обозначенный точками огромного географического треугольника Остенде (это Бельгия, но для немцев почти свой курорт) - Динкельсбюль (это маленький городок в Баварии) - Любек и т.д. и т.д. С другой же стороны, текст пьесы предельно прост, нарочито примитивен: герой многократно повторяет одни слова и выражения, превращая их в формулы ("отверг классическую литературу", "безумие", "мерзкий городок" (это о Льеже), "маска Лира" и пр.); история его предельно проста; философские размышления о театре и искусстве схематичны до убожества; прочие персонажи практически лишены слов, лишь небольшой монолог в начале произносит Дама (маска обезьяны, в которой она каждый раз встречает новый год, лежа в постели, должна как-то сдетонировать с маской Лира из чемодана Минетти, но так и не сдетонирует); чемодан оказывается вместилищем всей жизни актера. Ну и наконец, перед нами театр о театре, но так и не состоявшемся - такой же формально недоделанной нарочито сделана и пьеса.
Такие пьесы трудно ставить и еще сложнее играть. Римас Туминас и Владас Багдонас делают этот спектакль незабываемым. Багдонас держит все наше внимание на протяжении полутора часов - его персонаж переливается всеми красками: он то трагичен, то комичен; то умен, то глуп; то велик, то жалок - и эти переходы даны Багдонасом так тонко, что мы их не замечаем. Из них и складывается облик центрального персонажа, обладающего капризным актерским характером и склонностью к преувеличениям, живущим всем "высоким и прекрасным", что дает ему жизнь, а если не дает - то он сам находит высокое и прекрасное в банальном. При этом мы не забываем, что Минетти еще и обобщенный символ театрального искусства. Багдонасу удается органично соединить символическое с очень человеческим. Туминас заполняет пространство вокруг Багдонаса масками постояльцев и веселящейся новогодней толпы. Каждый из постояльцев - фигура случайная и в то же время символическая. Некоторые из них выходят на сцену лишь на пару минут, но успевают запомниться. Особенно же хороша троица сотрудников гостиницы, весь спектакль проводящая за стойкой почти без слов. Режиссер использует мимический талант трех больших артистов (Агне Кишките, Даумантас Цюнис, Томас Стирна - на следующий день все они будут играть большие роли в эрдмановском "Самоубийце", и мы сможем по достоинству оценить их и в более традиционных амплуа). Именно эти трое создают общий рисунок спектакля, с одной стороны изображая услужливость и внимание, как положено работникам отеля, с другой - по-человечески реагируя на происходящее. Трагикомизм ситуаций создается их слаженной ансамблевой игрой.
Судя по костюмам, действие перенесено в 19 век. Однако молодая девушка (тоже почти бессловесная, к которой в конце спектакля обращает часть своих монологов Минетти) - то ли, чтоб отвязаться, то ли потому, что действительно ждет возлюбленного (она так и не дождется его, как Минетти своей роли Лира. Возникает ощущение, что и девушка, и дама, и все маски - это эманации актерского сознания центрального персонажа) - вдруг достает из антикварной сумочки айфон и пишет сообщения. Тонкий укол деконструкции разбивает кажущуюся реальность - и самоубийство Минетти в финале становится совсем не страшным. Все это выдумка, иносказание, фантазия. Однако чемодан с маской Лира и газетными вырезками критики - символ всей жизни актера - остается на сцене и после аплодисментов. Его нельзя сдвигать во время действия (на этом очень забавно настаивает Минетти), его не сдвинуть и по окончании. Вот это - единственная реальность. Чемодан.
P.S. Кстати, Динкельсбюль, который для Минетти - символ полной деградации, городок, в котором он выращивал капусту и раз в неделю повторял роль Лира, - очень милый, тихий баварский городок. Прекрасно сохранившийся со времен Средневековья. Очень советую посмотреть.
Вильнюсский Малый театр
Фестиваль "Балтийский дом"
Томас Бернхард - яркий австрийский прозаик и драматург 20 века. Его театр в какой-то мере наследует С.Беккету и вообще драматургическим поискам второй половины прошлого столетия (близость пьесы "Минетти" " Последней ленте Крэппа", игравшейся на прошлогоднем фестивале, бросается в глаза), с другой стороны - он вообще ни на что не похож, ибо местами кажется даже не театром деконструкции, а деконструкцией театра как такового. И в "Минетти" - пьесе, названной фамилией актера, который исполнял главную роль на премьере 1977 года - мы, с одной стороны, отмечаем традиционность, насыщенность текста немецкими культурными символами: шопенгауэровский пессимизм и немецкая романтика (в одной из своих пьес Бернхард вообще вставляет цитаты из Новалиса в реплики героя); "Зимний путь" Шуберта-Мюллера, соединяющий снежную бурю, бушующую за стенами отеля, с темой конца жизненного пути; традиционные для Германии размышления о том, что лучше - Балтийское или Северное море; немецкий культурный ореал, обозначенный точками огромного географического треугольника Остенде (это Бельгия, но для немцев почти свой курорт) - Динкельсбюль (это маленький городок в Баварии) - Любек и т.д. и т.д. С другой же стороны, текст пьесы предельно прост, нарочито примитивен: герой многократно повторяет одни слова и выражения, превращая их в формулы ("отверг классическую литературу", "безумие", "мерзкий городок" (это о Льеже), "маска Лира" и пр.); история его предельно проста; философские размышления о театре и искусстве схематичны до убожества; прочие персонажи практически лишены слов, лишь небольшой монолог в начале произносит Дама (маска обезьяны, в которой она каждый раз встречает новый год, лежа в постели, должна как-то сдетонировать с маской Лира из чемодана Минетти, но так и не сдетонирует); чемодан оказывается вместилищем всей жизни актера. Ну и наконец, перед нами театр о театре, но так и не состоявшемся - такой же формально недоделанной нарочито сделана и пьеса.
Такие пьесы трудно ставить и еще сложнее играть. Римас Туминас и Владас Багдонас делают этот спектакль незабываемым. Багдонас держит все наше внимание на протяжении полутора часов - его персонаж переливается всеми красками: он то трагичен, то комичен; то умен, то глуп; то велик, то жалок - и эти переходы даны Багдонасом так тонко, что мы их не замечаем. Из них и складывается облик центрального персонажа, обладающего капризным актерским характером и склонностью к преувеличениям, живущим всем "высоким и прекрасным", что дает ему жизнь, а если не дает - то он сам находит высокое и прекрасное в банальном. При этом мы не забываем, что Минетти еще и обобщенный символ театрального искусства. Багдонасу удается органично соединить символическое с очень человеческим. Туминас заполняет пространство вокруг Багдонаса масками постояльцев и веселящейся новогодней толпы. Каждый из постояльцев - фигура случайная и в то же время символическая. Некоторые из них выходят на сцену лишь на пару минут, но успевают запомниться. Особенно же хороша троица сотрудников гостиницы, весь спектакль проводящая за стойкой почти без слов. Режиссер использует мимический талант трех больших артистов (Агне Кишките, Даумантас Цюнис, Томас Стирна - на следующий день все они будут играть большие роли в эрдмановском "Самоубийце", и мы сможем по достоинству оценить их и в более традиционных амплуа). Именно эти трое создают общий рисунок спектакля, с одной стороны изображая услужливость и внимание, как положено работникам отеля, с другой - по-человечески реагируя на происходящее. Трагикомизм ситуаций создается их слаженной ансамблевой игрой.
Судя по костюмам, действие перенесено в 19 век. Однако молодая девушка (тоже почти бессловесная, к которой в конце спектакля обращает часть своих монологов Минетти) - то ли, чтоб отвязаться, то ли потому, что действительно ждет возлюбленного (она так и не дождется его, как Минетти своей роли Лира. Возникает ощущение, что и девушка, и дама, и все маски - это эманации актерского сознания центрального персонажа) - вдруг достает из антикварной сумочки айфон и пишет сообщения. Тонкий укол деконструкции разбивает кажущуюся реальность - и самоубийство Минетти в финале становится совсем не страшным. Все это выдумка, иносказание, фантазия. Однако чемодан с маской Лира и газетными вырезками критики - символ всей жизни актера - остается на сцене и после аплодисментов. Его нельзя сдвигать во время действия (на этом очень забавно настаивает Минетти), его не сдвинуть и по окончании. Вот это - единственная реальность. Чемодан.
P.S. Кстати, Динкельсбюль, который для Минетти - символ полной деградации, городок, в котором он выращивал капусту и раз в неделю повторял роль Лира, - очень милый, тихий баварский городок. Прекрасно сохранившийся со времен Средневековья. Очень советую посмотреть.