Венский филармонический и Жорж Претр
15 января
Большой зал Берлинской филармонии
Концерт прошел в Берлине в рамках юбилейного турне Венского филармонического оркестра в честь 50-летия (вот как!) работы Жоржа Претра с этим оркестром. Настроение создавал и сам повод, и исключительная, парадная программа, и вид почти девяностолетнего Претра, который медленно доходит до пульта, но за пультом преображается, чуть не подпрыгивает. Не говоря о том, что Претр простоял (!) весь концерт.
В первом отделении исполняли 7 симфонию Бетховена. Интерпретация Претра повергла в недоумение. 1 и 4 части он сыграл, сильно подчеркнув ритм, который едва ли не отбивали скрипки и альты - за счет этого ушла, смазалась обычная красивость бетховенских мелодий. Поначалу даже показалось, что старенький дирижер не слышит оркестр, однако вторая часть (самая, наверное, знаменитая из всех) была исполнена настолько легко и воздушно, почти намеком, что стало ясно: это сознательно и вдумчиво проведенная мысль. Третья часть вышла столь же легкой, а в четвертой вернулась тяжеловесность ритмики со смазанными ритмической отбивкой мелодиями. В перерыве все это нужно было обдумать: то ли Претр просто противопоставил края и середину, заставив заново прислушаться к привычным темам, то ли решил вернуть седьмую Бетховена к мощи пятой, то ли обозначил так сложные связи программы -
во втором отделении шли "Жар-птица" Стравинского (в кратком варианте 1919 г.) и "Болеро" Равеля.
Стравинский, тем не менее, прозвучал мелодично и даже певуче - хотя и с подчеркнутым ритмическим рисунком (особенно, естественно, в танце Кощея). А "Болеро" стало бенефисом оркестра, демонстрирующего свои запредельные возможности: друг за другом вступали духовые, выводя тему, как лучшие мировые вокалисты; струнные постепенно усиливали мощь (особенно интересно было смотреть сверху - кто за кем берет в руки поначалу лежавшие на пюпитрах смычки: последними, к слову, смычки берут виолончели), ударные прибавляли от маленького барабана, посаженного в самый центр оркестра, до звучания всех сразу. Радостный вой зала по окончании ничуть не удивил.
После такой немаленькой программы Претр сыграл еще два биса: попурри из Иоганна Штрауса и польку "Трик-трак". Снижаясь, так сказать, все больше к попсе и немного смазав сильнейшее впечатление от основной программы. Но Венский филармонический - это Венский филармонический. Он без Штрауса не может.
Если поначалу зал ревел из-за славы и возраста Претра, то к концу рев стал сильнее и по существу. Почти что девяностолетний дирижер по-прежнему - умный интерпретатор, здорово ведущий оркестр. Вызывает уважение.
Большой зал Берлинской филармонии
Концерт прошел в Берлине в рамках юбилейного турне Венского филармонического оркестра в честь 50-летия (вот как!) работы Жоржа Претра с этим оркестром. Настроение создавал и сам повод, и исключительная, парадная программа, и вид почти девяностолетнего Претра, который медленно доходит до пульта, но за пультом преображается, чуть не подпрыгивает. Не говоря о том, что Претр простоял (!) весь концерт.
В первом отделении исполняли 7 симфонию Бетховена. Интерпретация Претра повергла в недоумение. 1 и 4 части он сыграл, сильно подчеркнув ритм, который едва ли не отбивали скрипки и альты - за счет этого ушла, смазалась обычная красивость бетховенских мелодий. Поначалу даже показалось, что старенький дирижер не слышит оркестр, однако вторая часть (самая, наверное, знаменитая из всех) была исполнена настолько легко и воздушно, почти намеком, что стало ясно: это сознательно и вдумчиво проведенная мысль. Третья часть вышла столь же легкой, а в четвертой вернулась тяжеловесность ритмики со смазанными ритмической отбивкой мелодиями. В перерыве все это нужно было обдумать: то ли Претр просто противопоставил края и середину, заставив заново прислушаться к привычным темам, то ли решил вернуть седьмую Бетховена к мощи пятой, то ли обозначил так сложные связи программы -
во втором отделении шли "Жар-птица" Стравинского (в кратком варианте 1919 г.) и "Болеро" Равеля.
Стравинский, тем не менее, прозвучал мелодично и даже певуче - хотя и с подчеркнутым ритмическим рисунком (особенно, естественно, в танце Кощея). А "Болеро" стало бенефисом оркестра, демонстрирующего свои запредельные возможности: друг за другом вступали духовые, выводя тему, как лучшие мировые вокалисты; струнные постепенно усиливали мощь (особенно интересно было смотреть сверху - кто за кем берет в руки поначалу лежавшие на пюпитрах смычки: последними, к слову, смычки берут виолончели), ударные прибавляли от маленького барабана, посаженного в самый центр оркестра, до звучания всех сразу. Радостный вой зала по окончании ничуть не удивил.
После такой немаленькой программы Претр сыграл еще два биса: попурри из Иоганна Штрауса и польку "Трик-трак". Снижаясь, так сказать, все больше к попсе и немного смазав сильнейшее впечатление от основной программы. Но Венский филармонический - это Венский филармонический. Он без Штрауса не может.
Если поначалу зал ревел из-за славы и возраста Претра, то к концу рев стал сильнее и по существу. Почти что девяностолетний дирижер по-прежнему - умный интерпретатор, здорово ведущий оркестр. Вызывает уважение.