КИТАЙ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН. Часть №3
Оригинал взят у galkovsky
КИТАЙ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН. Часть №1
КИТАЙ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН. Часть №2
Европейская колонизация шла по Правилам.
Одно из основных правил гласило, что нельзя обращать в рабство христианские народы.
Именно это, например, позволило сохранить независимость Эфиопии. Когда итальянцы всё же её подчинили, то подверглись остракизму в Лиге Наций, а их господство оказалось эфемерной военной оккупацией. После поражения Италии мусульманская Ливия была спокойно разделена между Англией и Францией, а христианской Эфиопии сразу же предоставили независимость.
Вторым правилом было правило самодержавия.
Самодержавные монархии считались суверенными, и так вот с кондачка их завоевать было нельзя. В Индокитае англичане и французы быстро подчинили китайских вассалов Бирму и Аннам. Но Сиам был суверенной империей и его не смогли подмять даже японцы. Куски отрезали, кабальные соглашения навязывали, а вот так придти и пинком сшибить с трона стеснялись.
Потому что Трон.
Значит, чего должны были добиваться колонизаторы ПЕРЕД актом аннексии?
Правильно - максимального понижения градуса самодержавности своей будущей добычи.
Отсюда многочисленные турецко-иранско-португало-русско-китайские революции, призванные свергнуть «реакционные» (а на деле, с учётом местных условий, максимально компетентные и культурные) монархии и установить «передовые» (дилетантские и лишённые мирового престижа) республики.
Что такое «республика» в глазах тогдашнего европейца?
О республики вытирали ноги.
Окончательно приличным республиканское правление стало только после второй мировой войны. Даже после 1918 года люди республик стеснялись. Динамика республиканизации западного массового сознания примерно совпадала с распространением обычая носить дамские брюки.
Список «республик» к началу 20 века был такой:
Либерия, Гондурас, Боливия, Колумбия, Гаити и тому подобный позор. Среди позора сидели красные как раки французы и американцы.
В случае христианского государства республика понижала барьер защиты, в случае нехристианского - ПОЛНОСТЬЮ СНИМАЛА. Зверушка выходила с табличкой «меня можно».
Поэтому после установления передовой «республики» наивные люди получали от европейцев полный пакет "подарков". Государство иногда просто разваливалось, а уж Проблемы были всегда.
И наоборот, государство ПОНИМАЮЩЕЕ, всеми силами цеплялось за членство в мировом клубе господ. Франция весь 19 век ползала на коленях перед сильными мира сего и выправляла документы на полноценную монархию.
Это не имело никакого отношения к демократии как содержательной стороне социальной жизни. Форма правления с ней НИКАК не была связана. Голландия - монархия, Камерун - республика.
Ну и что?
Голландия раньше тоже была республика. Было там больше свобод? Речь шла о РАНГЕ, и все это понимали.
Германская империя 1871-1918 гг. имела по-немецки чёткую градацию, идеально отражавшую господствующее отношение к проблеме.
Сверху официального списка шли четыре королевства: Пруссия, Бавария, Саксония и Вюртемберг. Затем шесть великих герцогств, потом пять герцогств. Ещё ниже - семь княжеств. И совсем внизу, чуть выше полуколониальной Эльзас-Лотарингии, шли три имперских «республики»: вольные города Гамбург, Бремен и Любек. «Ганзейская троица» считалась политическим анахронизмом и никогда не была базой демократизации. Наибольшей свободой пользовались жители четырёх королевств - особенно Саксонии, потом Пруссии. Это были базы социал-демократии. Ганза же была сравнительно социально недоразвитым реликтом купеческой аристократии.
Именно поэтому в эпоху реставрации итальянских государств на Венском конгрессе 1815 года «забыли» восстановить Геную и Венецию. В отличие от Королевства Обоих Сицилий или Тосканы, они были реликтовыми «республиками» - в глазах европейцев устаревшими и покрытыми плесенью. Эти мастодонты вызывали смех, и у них, при всём былом величии, не было достаточного представительства в «европейском парламенте» влиятельных домов.
У американцев республика была родовой травмой, они насаждали республиканскую форму правления с другой целью - чтобы таким образом затеряться в толпе и превратить позорную лысину в моду.
А вот многочисленные и очень упорные христианские миссии американцев делались как раз с тем, чтобы подорвать колониальные претензии европейцев. Прагматичные американцы понимали - чем более христианизированными будут европейские колонии, тем труднее Европе будет их контролировать. Собственно это ведь и было краеугольным камнем «освобождения» латиноамериканских колоний, которое и привело к доктрине Монро.
Впрочем, мы немного уклонились в сторону.
(Хотя если бы я говорил о Китае 19 века, стало бы более понятно, что такое «восстание тайпинов» и почему его лидер считал себя младшим братом Иисуса Христа.
Европейцы насаждали христианство для создания будущей колониальной инфрастуктуры, поэтому английский проповедник и шпион Моррисон крестил в Китае всего семь человек. Семь шпионов - это достаточное число. А вот американские миссионеры тогда создали полумиллионную армию христиан, которая контролировала весь Южный Китай, и которую удалось разгромить только с помощью англо-французского экспедиционного корпуса.)
Иными словами, как и все революции, китайская революция 1911 года была финансируемой иностранцами реакцией на подлинную революцию, которая произошла раньше.
Ведь к 1789 году во Франции было практически ликвидировано крепостное право, парламент созвал сам король, лучшим другом Людовика были американские демократы, а Бастилию не было нужды штурмовать, потому что политических заключённых во Франции не было. Они появились, - и в огромном количестве, - несколько позже, когда задним числом все успехи либерализации приписали себе малограмотные узурпаторы.
То есть схема такая: общество демократизируется, процесс линьки сопровождается ослаблением иммунной системы государства, иностранные шпионы и диверсанты доводят процесс перестройки до абсурда и несчастная страна теряет 10, 50, а то и 100 лет на исправление положения. Причём, поскольку нюансы объяснять новым поколениям долго, после нормализации задним числом все последние действия «старого режима» идентифицируются с достижениями «революционеров», включая введение новой орфографии.
Бедные императорские китайцы проводили модернизацию страны бешеными, «китайскими» темпами. Китайский военный флот в 1895 году был более современным и более сильным, чем японский, война со стороны китайцев была справедливой, а мирные переговоры в Симоносеки начались с того, что японский фанатик выстрелил в голову главе китайской делегации почтенному Ли Хунчжану. Так с японской пулей, застрявшей в черепе, переговоры и велись.
Сама война с Японией была вызвана тем, что десятью годами раньше европейцы в лице французов столкнулись с модернизированной китайской армией, которая в некоторых аспектах была вооружена лучше агрессоров и, не смотря на отсутствие современных кадров, дала достойный отпор. Войну французы, конечно, выиграли, но это уже не была лёгкая прогулка опиумных экспедиций. Проигрыш в нескольких сражениях привёл к отставке французского правительства.
Поэтому в 1895 году европейцы наняли таскать каштаны из огня японцев - которым подыгрывали, и которых тут же обобрали до нитки.
Японо-китайская война. Иллюстрация английского карикатуриста Чарльза Виргмана. Виргман жил в Японии 30 лет и выпускал юмористический журнал «Японский петрушка». Прикол в том, что именно он научил рисовать первых японских художников.
Конечно по природным качествам китайцы слабые воины, но делу обороны уделялось должное внимание. Можно сказать, что «распутинское» правительство императорского Китая делало всё что возможно. Поражение в японо-китайской войне 1895 года (вызванное во многом реальной раздробленностью и даже фиктивностью Китайской Империи), послужило стимулом к ещё большему усилению модернизации.
Именно в это время был основан Пекинский университет, была полностью отменена китайская дипломатическая церемония, так осложнявшая международные контакты, а в 1905 году отменили и китайское чиновничество с его кастовостью и устаревшей системой средневековых экзаменов.
Действительно, вплоть до 70-х годов 19 века т.н. «коу-тоу» служило непреодолимым препятствием для нормальных дипломатических переговоров между Китаем и западными странами. От посла требовалось встать на четвереньки и на полусогнутых ползти к императорскому трону, кланяться на коленях и биться лбом об пол. Причём сначала церемонию надо было репетировать перед специальной табличкой с именем императора, а китайские чиновники стояли рядом и командовали: «не верю», «ещё разик».
Учтите сложность тогдашних коммуникаций. Человек ехал из Лондона на другую сторону земного шара, тратил полгода, потом его два месяца мариновали в Пекине и наконец после многочисленных «буду - не буду - нет, будешь- нет, не буду» он ехал обратно оплёванный. А несостоявшийся посол был человеком влиятельным, профессионально заточенным на общение. Мог и удивить, и заинтриговать, и очаровать, и сделать предложение - то самое, от которого нельзя отказаться. Но весь его арсенал оказывался невостребованным.
Есть от чего прийти в ярость.
Так поступили, например, с шотландским аристократом Маккартни в 1792. Он имел опыт работы на Востоке, приехал с подарками. Подарки у него приняли, сказали: «За дань спасибо, теперь - на колени». Он стал крутить рыло, тогда ему заметили: «Ну что же ты мил человек стоишь. Иди себе, мы же тебя не бьём».
В 1820 английский аристократ Уильям Амхёрст, проявляя чудеса дипломатического эквилибра, вроде вышел на колено, - чтобы только на колено перед татарами становиться. Те его терпели, терпели, а потом вышибли мартышку пинком. «Хам, не знает ритуала».
Так что опиумные войны можно понять. Европейцы долго пытались объяснить себя в Китае по-хорошему.
Причём любопытно, что даже после объяснения по-плохому, когда англо-французы обоссали и затем сожгли императорский дворец со всеми его дурацкими церемониями, китайцы пытались ломать комедию. Богдыхан встретился с европейскими послами без «маналупы» только в 1873 году, причём всё равно общался с ними через тряпку, а сам дипломатический приём состоялся в зале, отведённом для приёма данников.
Это кстати было очень важным пунктом. На парусе лодки, которая вёзла европейцев принимать капитуляцию китайских войск, китайцам надо было написать «Рыжие дьяволы везут дань Повелителю Поднебесной».
Короче, перед нами абсолютные кретины .
Но давайте посмотрим на дело с другой стороны. Например, предположим, что в Пекине сидел не мрачный узкоглазый олигофрен, а... мистер Гудвин.
Великий и Ужасный.
У которого никакой РЕАЛЬНОЙ власти над Китаем не было.
Только речёвки, плакаты, цирковые фокусы, свистульки.
Понимаете?
Из провинции Цзянсу по Великому Императорскому Каналу плыл в Пекин Корабль с Данью. На корабле транспарант: «Ничтожный Ванька Дзынь бьёт челом Повелителю Четырёх Стран Света». Все это видят, знают. И при самых первобытных коммуникациях, при малочисленной армии, давно превратившейся в спортивное общество лечебной физкультуры, возникает их заменяющий Ореол и Гипноз. В Пекине сидит Верховный, там Власть, у каждой провинциальной элиты есть имперская Страховка. В случае чего из Пекина примчатся миллионы монголов и наведут Порядок. (Не примчатся.)
А на самом деле главе клана, контролирующего Цзянсу, на императора плевать. Он для него был придурок, кукла. Как японский император для сёгуната, а потом - генро. И корабль из богатейшей Цзянсу плыл пустой. Так: 3 мешка риса, подгнивший балык, корзинка глиняных свистулек.
СЕРЬЁЗНЫЕ европейцы, которые делали дела в Китае и в 18, и в 17 веке, так всё и понимали. Голландцы занимались челобитной акробатикой охотно, и уверяли китайцев, что Голландия находится в Азии, что голландцы являются данниками китайского императора, что никакой торговли с Китаем (приносящей БЕШЕНЫЕ барыши) у них нет, а это просто дань Центру Галактики. Где восседает Великий и Ужасный. А китайцы тянули свою часть спектакля. При этом прекрасно понимая, кто они и кто голландцы, и в чём суть дела. Ну не на сто процентов конечно (людям свойственно заблуждаться на свой счёт). Но на девяносто процентов - точно.
Так китайцам в 17, 18, 19 веках без телефона и телеграфа, с карликовой армией, удавалось контролировать огромную территорию, населённую десятками и сотнями племён. И со всеми неизбежными огрехами и проблемами, обеспечивать там мир и процветание.
Вот это и пугало европейцев, а вовсе не рекламируемая на все лады «отсталость и косность» Китая. Спору нет, японцы, - по своей сути агрессоры и пираты, - оказались блестящими воинами, способными на равных воевать с самыми милитаризированными народами. Скорее всего, они бы выиграли японо-китайскую войну 1895 года и без помощи европейцев.
А при противодействии?
При интенсивной помощи Китаю?
КРАЙНЕ маловероятно.
Вообще интересно, что было бы, если европейцы сделали тогда ставку на Китай. О разделе Китая можно было бы сразу забыть, но, скорее всего, в дальнейшем у них не было бы проблем ни с Сингапуром, ни с Джакартой, ни с Перл-Харбором. Китайцы не милитаристы.
Но вот что касается экономики...
Тут, я думаю, китайцы всегда шли с японцами на равных. А масштабы другие. Так что к 1960 году Европа имела бы перед глазами Китай 2010.
Но этого мало.
Китайцы конечно лучшие дипломаты по сравнению с японцами, и вообще люди более культурные. Отчасти именно это мешало вестернизации, ибо приходилось отказываться слишком от многого. Но усвоение западной культуры, пускай и более медленное, привело бы к более серьёзным результатом. В конце концов, дальше мультиков японцы не пошли, а вся их дипломатия свелась к еврейскому плачу об утрате микроскопических «северных территорий». Это несерьёзно. А главное Китай бы не проиграл, как Япония. Китай не умеет проигрывать. Все его проигрыши на поверку оказываются тактическими отступлениями.
Так что белые дьяволы не ошиблись в выборе.
Белый человек вообще редко ошибается.
КИТАЙ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН. Часть №1
КИТАЙ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН. Часть №2
Европейская колонизация шла по Правилам.
Одно из основных правил гласило, что нельзя обращать в рабство христианские народы.
Именно это, например, позволило сохранить независимость Эфиопии. Когда итальянцы всё же её подчинили, то подверглись остракизму в Лиге Наций, а их господство оказалось эфемерной военной оккупацией. После поражения Италии мусульманская Ливия была спокойно разделена между Англией и Францией, а христианской Эфиопии сразу же предоставили независимость.
Вторым правилом было правило самодержавия.
Самодержавные монархии считались суверенными, и так вот с кондачка их завоевать было нельзя. В Индокитае англичане и французы быстро подчинили китайских вассалов Бирму и Аннам. Но Сиам был суверенной империей и его не смогли подмять даже японцы. Куски отрезали, кабальные соглашения навязывали, а вот так придти и пинком сшибить с трона стеснялись.
Потому что Трон.
Значит, чего должны были добиваться колонизаторы ПЕРЕД актом аннексии?
Правильно - максимального понижения градуса самодержавности своей будущей добычи.
Отсюда многочисленные турецко-иранско-португало-русско-китайские революции, призванные свергнуть «реакционные» (а на деле, с учётом местных условий, максимально компетентные и культурные) монархии и установить «передовые» (дилетантские и лишённые мирового престижа) республики.
Что такое «республика» в глазах тогдашнего европейца?
О республики вытирали ноги.
Окончательно приличным республиканское правление стало только после второй мировой войны. Даже после 1918 года люди республик стеснялись. Динамика республиканизации западного массового сознания примерно совпадала с распространением обычая носить дамские брюки.
Список «республик» к началу 20 века был такой:
Либерия, Гондурас, Боливия, Колумбия, Гаити и тому подобный позор. Среди позора сидели красные как раки французы и американцы.
В случае христианского государства республика понижала барьер защиты, в случае нехристианского - ПОЛНОСТЬЮ СНИМАЛА. Зверушка выходила с табличкой «меня можно».
Поэтому после установления передовой «республики» наивные люди получали от европейцев полный пакет "подарков". Государство иногда просто разваливалось, а уж Проблемы были всегда.
И наоборот, государство ПОНИМАЮЩЕЕ, всеми силами цеплялось за членство в мировом клубе господ. Франция весь 19 век ползала на коленях перед сильными мира сего и выправляла документы на полноценную монархию.
Это не имело никакого отношения к демократии как содержательной стороне социальной жизни. Форма правления с ней НИКАК не была связана. Голландия - монархия, Камерун - республика.
Ну и что?
Голландия раньше тоже была республика. Было там больше свобод? Речь шла о РАНГЕ, и все это понимали.
Германская империя 1871-1918 гг. имела по-немецки чёткую градацию, идеально отражавшую господствующее отношение к проблеме.
Сверху официального списка шли четыре королевства: Пруссия, Бавария, Саксония и Вюртемберг. Затем шесть великих герцогств, потом пять герцогств. Ещё ниже - семь княжеств. И совсем внизу, чуть выше полуколониальной Эльзас-Лотарингии, шли три имперских «республики»: вольные города Гамбург, Бремен и Любек. «Ганзейская троица» считалась политическим анахронизмом и никогда не была базой демократизации. Наибольшей свободой пользовались жители четырёх королевств - особенно Саксонии, потом Пруссии. Это были базы социал-демократии. Ганза же была сравнительно социально недоразвитым реликтом купеческой аристократии.
Именно поэтому в эпоху реставрации итальянских государств на Венском конгрессе 1815 года «забыли» восстановить Геную и Венецию. В отличие от Королевства Обоих Сицилий или Тосканы, они были реликтовыми «республиками» - в глазах европейцев устаревшими и покрытыми плесенью. Эти мастодонты вызывали смех, и у них, при всём былом величии, не было достаточного представительства в «европейском парламенте» влиятельных домов.
У американцев республика была родовой травмой, они насаждали республиканскую форму правления с другой целью - чтобы таким образом затеряться в толпе и превратить позорную лысину в моду.
А вот многочисленные и очень упорные христианские миссии американцев делались как раз с тем, чтобы подорвать колониальные претензии европейцев. Прагматичные американцы понимали - чем более христианизированными будут европейские колонии, тем труднее Европе будет их контролировать. Собственно это ведь и было краеугольным камнем «освобождения» латиноамериканских колоний, которое и привело к доктрине Монро.
Впрочем, мы немного уклонились в сторону.
(Хотя если бы я говорил о Китае 19 века, стало бы более понятно, что такое «восстание тайпинов» и почему его лидер считал себя младшим братом Иисуса Христа.
Европейцы насаждали христианство для создания будущей колониальной инфрастуктуры, поэтому английский проповедник и шпион Моррисон крестил в Китае всего семь человек. Семь шпионов - это достаточное число. А вот американские миссионеры тогда создали полумиллионную армию христиан, которая контролировала весь Южный Китай, и которую удалось разгромить только с помощью англо-французского экспедиционного корпуса.)
Иными словами, как и все революции, китайская революция 1911 года была финансируемой иностранцами реакцией на подлинную революцию, которая произошла раньше.
Ведь к 1789 году во Франции было практически ликвидировано крепостное право, парламент созвал сам король, лучшим другом Людовика были американские демократы, а Бастилию не было нужды штурмовать, потому что политических заключённых во Франции не было. Они появились, - и в огромном количестве, - несколько позже, когда задним числом все успехи либерализации приписали себе малограмотные узурпаторы.
То есть схема такая: общество демократизируется, процесс линьки сопровождается ослаблением иммунной системы государства, иностранные шпионы и диверсанты доводят процесс перестройки до абсурда и несчастная страна теряет 10, 50, а то и 100 лет на исправление положения. Причём, поскольку нюансы объяснять новым поколениям долго, после нормализации задним числом все последние действия «старого режима» идентифицируются с достижениями «революционеров», включая введение новой орфографии.
Бедные императорские китайцы проводили модернизацию страны бешеными, «китайскими» темпами. Китайский военный флот в 1895 году был более современным и более сильным, чем японский, война со стороны китайцев была справедливой, а мирные переговоры в Симоносеки начались с того, что японский фанатик выстрелил в голову главе китайской делегации почтенному Ли Хунчжану. Так с японской пулей, застрявшей в черепе, переговоры и велись.
Сама война с Японией была вызвана тем, что десятью годами раньше европейцы в лице французов столкнулись с модернизированной китайской армией, которая в некоторых аспектах была вооружена лучше агрессоров и, не смотря на отсутствие современных кадров, дала достойный отпор. Войну французы, конечно, выиграли, но это уже не была лёгкая прогулка опиумных экспедиций. Проигрыш в нескольких сражениях привёл к отставке французского правительства.
Поэтому в 1895 году европейцы наняли таскать каштаны из огня японцев - которым подыгрывали, и которых тут же обобрали до нитки.
Японо-китайская война. Иллюстрация английского карикатуриста Чарльза Виргмана. Виргман жил в Японии 30 лет и выпускал юмористический журнал «Японский петрушка». Прикол в том, что именно он научил рисовать первых японских художников.
Конечно по природным качествам китайцы слабые воины, но делу обороны уделялось должное внимание. Можно сказать, что «распутинское» правительство императорского Китая делало всё что возможно. Поражение в японо-китайской войне 1895 года (вызванное во многом реальной раздробленностью и даже фиктивностью Китайской Империи), послужило стимулом к ещё большему усилению модернизации.
Именно в это время был основан Пекинский университет, была полностью отменена китайская дипломатическая церемония, так осложнявшая международные контакты, а в 1905 году отменили и китайское чиновничество с его кастовостью и устаревшей системой средневековых экзаменов.
Действительно, вплоть до 70-х годов 19 века т.н. «коу-тоу» служило непреодолимым препятствием для нормальных дипломатических переговоров между Китаем и западными странами. От посла требовалось встать на четвереньки и на полусогнутых ползти к императорскому трону, кланяться на коленях и биться лбом об пол. Причём сначала церемонию надо было репетировать перед специальной табличкой с именем императора, а китайские чиновники стояли рядом и командовали: «не верю», «ещё разик».
Учтите сложность тогдашних коммуникаций. Человек ехал из Лондона на другую сторону земного шара, тратил полгода, потом его два месяца мариновали в Пекине и наконец после многочисленных «буду - не буду - нет, будешь- нет, не буду» он ехал обратно оплёванный. А несостоявшийся посол был человеком влиятельным, профессионально заточенным на общение. Мог и удивить, и заинтриговать, и очаровать, и сделать предложение - то самое, от которого нельзя отказаться. Но весь его арсенал оказывался невостребованным.
Есть от чего прийти в ярость.
Так поступили, например, с шотландским аристократом Маккартни в 1792. Он имел опыт работы на Востоке, приехал с подарками. Подарки у него приняли, сказали: «За дань спасибо, теперь - на колени». Он стал крутить рыло, тогда ему заметили: «Ну что же ты мил человек стоишь. Иди себе, мы же тебя не бьём».
В 1820 английский аристократ Уильям Амхёрст, проявляя чудеса дипломатического эквилибра, вроде вышел на колено, - чтобы только на колено перед татарами становиться. Те его терпели, терпели, а потом вышибли мартышку пинком. «Хам, не знает ритуала».
Так что опиумные войны можно понять. Европейцы долго пытались объяснить себя в Китае по-хорошему.
Причём любопытно, что даже после объяснения по-плохому, когда англо-французы обоссали и затем сожгли императорский дворец со всеми его дурацкими церемониями, китайцы пытались ломать комедию. Богдыхан встретился с европейскими послами без «маналупы» только в 1873 году, причём всё равно общался с ними через тряпку, а сам дипломатический приём состоялся в зале, отведённом для приёма данников.
Это кстати было очень важным пунктом. На парусе лодки, которая вёзла европейцев принимать капитуляцию китайских войск, китайцам надо было написать «Рыжие дьяволы везут дань Повелителю Поднебесной».
Короче, перед нами абсолютные кретины .
Но давайте посмотрим на дело с другой стороны. Например, предположим, что в Пекине сидел не мрачный узкоглазый олигофрен, а... мистер Гудвин.
Великий и Ужасный.
У которого никакой РЕАЛЬНОЙ власти над Китаем не было.
Только речёвки, плакаты, цирковые фокусы, свистульки.
Понимаете?
Из провинции Цзянсу по Великому Императорскому Каналу плыл в Пекин Корабль с Данью. На корабле транспарант: «Ничтожный Ванька Дзынь бьёт челом Повелителю Четырёх Стран Света». Все это видят, знают. И при самых первобытных коммуникациях, при малочисленной армии, давно превратившейся в спортивное общество лечебной физкультуры, возникает их заменяющий Ореол и Гипноз. В Пекине сидит Верховный, там Власть, у каждой провинциальной элиты есть имперская Страховка. В случае чего из Пекина примчатся миллионы монголов и наведут Порядок. (Не примчатся.)
А на самом деле главе клана, контролирующего Цзянсу, на императора плевать. Он для него был придурок, кукла. Как японский император для сёгуната, а потом - генро. И корабль из богатейшей Цзянсу плыл пустой. Так: 3 мешка риса, подгнивший балык, корзинка глиняных свистулек.
СЕРЬЁЗНЫЕ европейцы, которые делали дела в Китае и в 18, и в 17 веке, так всё и понимали. Голландцы занимались челобитной акробатикой охотно, и уверяли китайцев, что Голландия находится в Азии, что голландцы являются данниками китайского императора, что никакой торговли с Китаем (приносящей БЕШЕНЫЕ барыши) у них нет, а это просто дань Центру Галактики. Где восседает Великий и Ужасный. А китайцы тянули свою часть спектакля. При этом прекрасно понимая, кто они и кто голландцы, и в чём суть дела. Ну не на сто процентов конечно (людям свойственно заблуждаться на свой счёт). Но на девяносто процентов - точно.
Так китайцам в 17, 18, 19 веках без телефона и телеграфа, с карликовой армией, удавалось контролировать огромную территорию, населённую десятками и сотнями племён. И со всеми неизбежными огрехами и проблемами, обеспечивать там мир и процветание.
Вот это и пугало европейцев, а вовсе не рекламируемая на все лады «отсталость и косность» Китая. Спору нет, японцы, - по своей сути агрессоры и пираты, - оказались блестящими воинами, способными на равных воевать с самыми милитаризированными народами. Скорее всего, они бы выиграли японо-китайскую войну 1895 года и без помощи европейцев.
А при противодействии?
При интенсивной помощи Китаю?
КРАЙНЕ маловероятно.
Вообще интересно, что было бы, если европейцы сделали тогда ставку на Китай. О разделе Китая можно было бы сразу забыть, но, скорее всего, в дальнейшем у них не было бы проблем ни с Сингапуром, ни с Джакартой, ни с Перл-Харбором. Китайцы не милитаристы.
Но вот что касается экономики...
Тут, я думаю, китайцы всегда шли с японцами на равных. А масштабы другие. Так что к 1960 году Европа имела бы перед глазами Китай 2010.
Но этого мало.
Китайцы конечно лучшие дипломаты по сравнению с японцами, и вообще люди более культурные. Отчасти именно это мешало вестернизации, ибо приходилось отказываться слишком от многого. Но усвоение западной культуры, пускай и более медленное, привело бы к более серьёзным результатом. В конце концов, дальше мультиков японцы не пошли, а вся их дипломатия свелась к еврейскому плачу об утрате микроскопических «северных территорий». Это несерьёзно. А главное Китай бы не проиграл, как Япония. Китай не умеет проигрывать. Все его проигрыши на поверку оказываются тактическими отступлениями.
Так что белые дьяволы не ошиблись в выборе.
Белый человек вообще редко ошибается.