Проект Shake-Speare, или его величество случай. Часть №2
Оригинал взят у ivan_petr_sidor
Проект Shake-Speare, или его величество случай. Часть №1
Поскольку абсолютно неопровержимо доказать авторство Бэкона не удалось, стали появляться теории о других авторах проекта Shake-Speare.
Российский шекспировед Гилилов лет 15 назад прославился возрождением теории ещё начала XX века об авторстве Роджера Мэннерса, графа Рэтленда, и его жены Елизаветы.
Roger Manners, 5th Earl of Rutland
Есть теория об авторстве лорда Хансдона, двоюродного брата и камергера королевы Елизаветы. Устойчиво держится теория об авторстве Кристофера Марло; из русских сторонников этой
Henry Carey, 1st Baron Hunsdon
теории самый яркий и известный - покойный Альфред Барков, автор методики «альтернативного прочтения», расшифровки стеганографических посланий. На сегодняшний день наиболее распространена среди нестратфордианцев теория об авторстве Эдуарда де Вера, графа Оксфорда. Оксфордианская теория изложена в американском фильме «Аноним», режиссёр которого - вот
Edward de Vere, 17th Earl of Oxford
неожиданность! - Роланд Эммерих, автор блокбастеров «День независимости», «Годзилла», «Послезавтра», «2012». Видимо, ставить апокалиптический трэш настоящему художнику в какой-то момент становится невтерпёж, и он обращается к истинному искусству.
Все эти теории имеют ещё больше уязвимых мест, чем теория об авторстве Бэкона; однако во всех них содержатся чрезвычайно убедительные доказательства участия каждого из этих людей в проекте Shake-Speare. Например, фигурирующие в «Гамлете» Розенкранц и Гильденстерн - реальные датские студенты, учившиеся в Падуанском университете вместе с Рэтлендом, их имена сохранили архивы. Уже одного этого достаточно, чтобы признать участие Рэтленда в проекте; но как единственный автор граф не проходит по многим другим показателям - например, по возрасту; он родился в 1576 году, а появление Шекспира относится к 1593 году. И такая же картина - с любым из претендентов. Есть неопровержимые доказательства - и столь же неопровержимые анти-доказательства. Несомненно, Делия Бэкон была глубоко права, когда постулировала идею о нескольких авторах проекта, кто бы они ни были. Последняя по времени теория - никогда ранее не высказывавшаяся мысль об авторстве Филипа Сидни и Эдуарда де Вера, графа Оксфорда, с участием Мэри Сидни, графини Пембрук, и Елизаветы Сидни-Рэтленд, обоснованная российскими шекспироведами, спрятавшимися под именами отец Козминиус и отец Мелехций. Почему шекспироведами? - потому что авторы скрылись за псевдонимами. Будь они свободными исследователями, в этом не было бы нужды; но официальному шекспироведу, то есть почти автоматически стратфордианцу, высказывать нестратфордианские идеи, к тому же обильно посыпанные перцем фоменковщины, - это очень и очень чревато. Научная мафия сурова и пощады не знает. Почему официальная позиция, и прежде всего в Англии, именно стратфордианская, - объяснить можно только инерцией всей массы профессуры, получающей деньги за отстаивание традиционных взглядов, какими бы безумными они ни были. Однако в книге св. отцов содержится масса ценных идей; будь она издана на английском, - давно бы стала притчей во языцех среди нестратфордианцев.
Мы отставать не будем и, не претендуя на лавры истинных шекспироведов, в совершенстве владеющих староанглийским и кидающихся друг на дружку с шекспировскими кварто и фолио наперевес, выскажем собственную идею, которая ничуть не хуже и не лучше других, но, главное, поможет разобраться с главным вопросом - «кто все эти люди» и что они для величия Англии сделали.
Для этого постулируем несколько тезисов, без которых невозможно что-либо доказывать.
Во-первых, Shake-Speare - это не человек, а проект, как ясно уже из изложенного.
Во-вторых, участниками проекта должны были быть люди гениальные. Просто талантливым, даже очень талантливым людям, создать что-либо подобное «Гамлету», да ещё зашифровать в своих творениях изощрёнными стеганографическими методами, которые до сих пор никто не может достоверно прочитать, тьму информации, противоречащей явно изложенной, - даже теоретически не под силу. Словарь Шекспира тоже вызывает изумление: более 20 тысяч слов (по другим подсчётам - более 30 тыс., а где-то я видел цифру около 50 тыс.) Для сравнения: современный Шекспиру английский перевод Библии короля Якова содержит только 5 тыс. слов; младший современник Шекспира Джон Милтон, автор классической поэмы «Потерянный рай», пользовался лишь 7 тыс. слов, а другой английский классик Уильям Теккерей - лишь 5 тыс. Примерно столько же использовали (и используют и до сих пор) люди с высшим образованием в любой стране мира. Простые люди обходились (и обходятся) 2-3 тыс. слов. Словарь Пушкина тоже переваливает за 20 тыс. слов, но активный словарь - лишь немногим более 10 тыс. Об активном словаре Шекспира сведений найти не удалось (что не удивительно при отсутствии общепринятой методики подсчёта и соответствующем разбросе цифр), но считается, что более 3 тыс. выражений, им придуманных, вошло в английский язык, а через него - и во многие другие, в том числе и русский. Например, a plague o' both your houses - чума на оба ваши дома; my salad days - зеленая юность; it beggared all description - это не поддается описанию; in my mind’s eye - перед моим мысленным взором; more in sorrow than in anger - скорей с тоской, чем с гневом; love is blind - любовь слепа; the incarnate devil - воплощенный дьявол, и т.д. Вот такого точно нет ни у кого, разве что, может быть, у Рабле, но цифр мне найти не удалось.
В-третьих, требует объяснения атмосфера сверхтаинственности, в которую погружён проект Shake-Speare. Ни один из его участников, как авторов, так и «обслуживающего персонала», никогда ни словом не проговорился о том, что это было и кто это был. Зато намёков, аналогий, шифров, аллюзий, стеганографических посланий - сколь угодно и сверх того. Секретность проекта - на уровне тайны происхождения королевы Елизаветы, никак не ниже. Объяснить это причудой гения поиграть в таинственность, как делает, например, Гилилов, - это «умножение сущностей без необходимости». Для сохранения тайны на высшем государственном уровне, как хранят ныне ядерные секреты, нужны очень серьёзные основания. Уже по одному этому сомнительными оказываются также и бэконианская, и оксфордианская, и хансдоновская версии. Единственное объяснение скрытности Бэкона или Хансдона - «аристократу неуместно издавать пьесы под собственным именем». А вот Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд (один из знатнейших родов Англии, ведущий начало с XII века) издавал в молодости комедии под собственным именем, оценивался коллегами-поэтами как один из лучших комедиографов Англии, и никто его за это не осуждал. Рэтленд с Эссексом пропадали в театрах сутками напролёт, многие аристократы покровительствовали театру, а труппа театра «Глобус» так и вовсе официально считалась королевской. С чего бы это кому-то играть в сверхтаинственность? Если уж было так «неуместно», достаточно было бы псевдонима. Стандартная практика во все времена. Но в случае Шекспира мы имеем дело с принципиально иным уровнем секретности.
Для решения загадки начать надо с простого вопроса: а кто из известных нам поэтов и драматургов МОГ БЫ написать «Гамлета», «Отелло» и сонеты? И вот если мы поставим вопрос таким образом, то из 75 или сколько их там уже набралось кандидатур останутся всего ДВЕ.
Повторю ещё раз на всякий случай, я говорю только об основных участниках проекта, создавших главные произведения шекспировского канона, но всего в проекте участвовали человек 10, не меньше, не считая «обслуживающего персонала», осуществлявшего коммуникацию с внешним миром, прежде всего Бена Джонсона.
То, что основных авторов проекта Shake-Speare было двое, указывают и современники - естественно, в необходимом для сверхсекретного проекта стеганографическом стиле. Во-первых, Первое, или Великое фолио Шекспира (1623 г.) «Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных и подлинных текстов» украшает портрет автора работы Мартина Дройсхута (Martin Droeshout). Слово «портрет» тут нужно поставить в кавычки, потому что изображение это - такой же фантом, как сам Шекспир.
К воротнику приставлена чрезмерно большая голова, на которую надета маска - её край ясно виден под левым ухом. Маска эта, как выяснили, писалась с одного из портретов королевы Елизаветы и фактически являет собой мужской вариант её лица. Воспроизведена даже характерная для генетического набора королевы деталь - сросшаяся с головой мочка уха. Но и это не всё: камзол, в который одет человек в маске, чрезвычайно своеобразен - если его правый рукав изображён правильно, то левый вшит задом наперёд, перед нами его вид со спины. То есть у человека на гравюре Дройсхута ДВЕ ПРАВЫХ РУКИ.
Во-вторых - портрет Мэри Сидни, графини Пембрук (точнее, Пэмброук - Mary Sidney Herbert countess of Pembroke - но так уж принято), «магнетической леди», как назвал её Бен Джонсон в одноимённой пьесе (кроме неё, под описанную Джонсоном личность никто не подходит), координаторе и наверняка соавторе, если даже не одном из авторов проекта:
Смотрите внимательно: в правой руке, облачённой в перчатку, Мэри держит другую перчатку, и эта перчатка - тоже с правой руки!
Наконец, загадочный поэтический сборник, который принято называть Честеровским, изданный нелегально (не был зарегистрирован в Палате книготорговцев, что было обязательным) неизвестно в каком году, с двумя разными титульными страницами (одна с очень странным текстом) в разных вариантах (сохранилось четыре экземпляра, на одном стоит дата 1601, на другом - 1610, на третьем даты нет вообще, а у четвёртого титульная страница выдрана), содержащая несколько столь же странных и непонятных произведений, среди которых главное - поэма «Феникс и Голубь» (или «Феникс и Голубка», в зависимости от концепции, которой придерживается толкователь), в которой рассказывается о двух людях, сгоревших в священном огне, результатом чего явилось некое Совершенное Творение. Как и всегда с Шекспиром - тайна на тайне сидит и тайной погоняет.
Так кто же они, эти двое? Точнее - кто может быть ими?
Гений не может оставаться совершенно секретным, он где-то как-то себя проявит. Может ли быть единоличным автором проекта Shake-Speare, например, граф Оксфорд, один из лучших английских комедиографов, по отзывам современников? Нет, не может - по той простой причине, что на гения не тянет. Талантливый автор, да, но гением его никто не называл. То же самое - относительно Бэкона: кроме уверенности Дэвида Гаррика, сомнительных чтений шифров и некоторых совпадений мыслей Бэкона с мыслями Шекспира (что, вообще-то говоря, совсем неудивительно, даже если допустить, что Бэкон вообще не участвовал в проекте), - есть хоть что-то, что свидетельствует о литературной гениальности Бэкона? Ответ: ничто. В каких-либо особых отношениях с литературой и театром Бэкон замечен не был. Кстати, забавный факт: по одним данным, словарь Бэкона составляет около 10 тыс. слов и не пересекается с шекспировским, а по другим - как раз 20 тыс. и совпадает с шекспировским. Ну и кому верить?.. То же самое - с Рэтлендом, с Эссексом, с Рэйли и любыми другими, кроме тех двоих: да, талантливые ребята, кое-кто из них проявил себя в драме и поэзии, но на гения не тянет никто.
Так кто же эти двое оставшихся, которые МОГЛИ?
Это - великий национальный поэт Филип Сидни и великий драматург, реформатор английского театра Кристофер Марло. Вот они - МОГЛИ.
Сидни - виртуоз поэтической техники, новатор, переводчик с испанского и итальянского, да ещё и теоретик литературы. Собственно, с Сидни современная английская поэзия и началась. Окончил Оксфорд, бывал в Испании и Италии.
Philip Sidney
Марло - реформатор театра, истинный потрясатель английской сцены, заменивший господствовавшие до того рифмованные двустишия на белый стих - пятистопный ямб, что сразу отрезало путь на сцену дешёвым рифмоплётам, неспособным к поэзии. Ему же принадлежит разделение пьес на стихотворную и прозаическую части - приём, очень хорошо знакомый каждому, кто хоть раз брал в руки пьесу Шекспира. Исследования Альфреда Баркова показали, что такое разделение - это особый, характерный только для Марло и Шекспира стеганографический приём, позволяющий фактически засунуть в одну пьесу сразу две с разными, даже противоположными трактовками одних и тех же событий, и тем самым резко углубляющий содержание текста, придающий ему невозможную для других способов объёмность. Барков доказал, что пьесы Марло и Шекспира абсолютно одинаковы по своей структуре - например, «Мальтийский еврей» по стеганографичским приёмам ничем не отличается от «Гамлета». Барков сравнивает это с «отпечатком пальца», который однозначно указывает на Марло как автора по крайней мере основных шекспировских трагедий. Марло окончил Кембридж, несколько лет жил на континенте.
Christopher Marlowe
Наверняка до этой очевидной констатации додумывались многие, но останавливались в испуге и недоумении перед препятствием, кажущимся неодолимым: Сидни умер в 1586 году, Марло был убит в 1593. Проект Shake-Speare стартовал во второй половине 1593 г.
Тогда как?!
Однако мы имеем дело с Англией, где всё неопределённо и туманно, всё зыбко и неотчётливо, всё в дымке тайны, как на Гримпенской трясине; смерть может оказаться жизнью, а убийство - операцией спецслужб по спасению агента; спесивый аристократ оказывается творцом народных пьес, а простой кожевенник - сыном королевы. А потому присмотримся к двум гениям повнимательнее.
Проект Shake-Speare, или его величество случай. Часть №1
Поскольку абсолютно неопровержимо доказать авторство Бэкона не удалось, стали появляться теории о других авторах проекта Shake-Speare.
Российский шекспировед Гилилов лет 15 назад прославился возрождением теории ещё начала XX века об авторстве Роджера Мэннерса, графа Рэтленда, и его жены Елизаветы.
Roger Manners, 5th Earl of Rutland
Есть теория об авторстве лорда Хансдона, двоюродного брата и камергера королевы Елизаветы. Устойчиво держится теория об авторстве Кристофера Марло; из русских сторонников этой
Henry Carey, 1st Baron Hunsdon
теории самый яркий и известный - покойный Альфред Барков, автор методики «альтернативного прочтения», расшифровки стеганографических посланий. На сегодняшний день наиболее распространена среди нестратфордианцев теория об авторстве Эдуарда де Вера, графа Оксфорда. Оксфордианская теория изложена в американском фильме «Аноним», режиссёр которого - вот
Edward de Vere, 17th Earl of Oxford
неожиданность! - Роланд Эммерих, автор блокбастеров «День независимости», «Годзилла», «Послезавтра», «2012». Видимо, ставить апокалиптический трэш настоящему художнику в какой-то момент становится невтерпёж, и он обращается к истинному искусству.
Все эти теории имеют ещё больше уязвимых мест, чем теория об авторстве Бэкона; однако во всех них содержатся чрезвычайно убедительные доказательства участия каждого из этих людей в проекте Shake-Speare. Например, фигурирующие в «Гамлете» Розенкранц и Гильденстерн - реальные датские студенты, учившиеся в Падуанском университете вместе с Рэтлендом, их имена сохранили архивы. Уже одного этого достаточно, чтобы признать участие Рэтленда в проекте; но как единственный автор граф не проходит по многим другим показателям - например, по возрасту; он родился в 1576 году, а появление Шекспира относится к 1593 году. И такая же картина - с любым из претендентов. Есть неопровержимые доказательства - и столь же неопровержимые анти-доказательства. Несомненно, Делия Бэкон была глубоко права, когда постулировала идею о нескольких авторах проекта, кто бы они ни были. Последняя по времени теория - никогда ранее не высказывавшаяся мысль об авторстве Филипа Сидни и Эдуарда де Вера, графа Оксфорда, с участием Мэри Сидни, графини Пембрук, и Елизаветы Сидни-Рэтленд, обоснованная российскими шекспироведами, спрятавшимися под именами отец Козминиус и отец Мелехций. Почему шекспироведами? - потому что авторы скрылись за псевдонимами. Будь они свободными исследователями, в этом не было бы нужды; но официальному шекспироведу, то есть почти автоматически стратфордианцу, высказывать нестратфордианские идеи, к тому же обильно посыпанные перцем фоменковщины, - это очень и очень чревато. Научная мафия сурова и пощады не знает. Почему официальная позиция, и прежде всего в Англии, именно стратфордианская, - объяснить можно только инерцией всей массы профессуры, получающей деньги за отстаивание традиционных взглядов, какими бы безумными они ни были. Однако в книге св. отцов содержится масса ценных идей; будь она издана на английском, - давно бы стала притчей во языцех среди нестратфордианцев.
Мы отставать не будем и, не претендуя на лавры истинных шекспироведов, в совершенстве владеющих староанглийским и кидающихся друг на дружку с шекспировскими кварто и фолио наперевес, выскажем собственную идею, которая ничуть не хуже и не лучше других, но, главное, поможет разобраться с главным вопросом - «кто все эти люди» и что они для величия Англии сделали.
Для этого постулируем несколько тезисов, без которых невозможно что-либо доказывать.
Во-первых, Shake-Speare - это не человек, а проект, как ясно уже из изложенного.
Во-вторых, участниками проекта должны были быть люди гениальные. Просто талантливым, даже очень талантливым людям, создать что-либо подобное «Гамлету», да ещё зашифровать в своих творениях изощрёнными стеганографическими методами, которые до сих пор никто не может достоверно прочитать, тьму информации, противоречащей явно изложенной, - даже теоретически не под силу. Словарь Шекспира тоже вызывает изумление: более 20 тысяч слов (по другим подсчётам - более 30 тыс., а где-то я видел цифру около 50 тыс.) Для сравнения: современный Шекспиру английский перевод Библии короля Якова содержит только 5 тыс. слов; младший современник Шекспира Джон Милтон, автор классической поэмы «Потерянный рай», пользовался лишь 7 тыс. слов, а другой английский классик Уильям Теккерей - лишь 5 тыс. Примерно столько же использовали (и используют и до сих пор) люди с высшим образованием в любой стране мира. Простые люди обходились (и обходятся) 2-3 тыс. слов. Словарь Пушкина тоже переваливает за 20 тыс. слов, но активный словарь - лишь немногим более 10 тыс. Об активном словаре Шекспира сведений найти не удалось (что не удивительно при отсутствии общепринятой методики подсчёта и соответствующем разбросе цифр), но считается, что более 3 тыс. выражений, им придуманных, вошло в английский язык, а через него - и во многие другие, в том числе и русский. Например, a plague o' both your houses - чума на оба ваши дома; my salad days - зеленая юность; it beggared all description - это не поддается описанию; in my mind’s eye - перед моим мысленным взором; more in sorrow than in anger - скорей с тоской, чем с гневом; love is blind - любовь слепа; the incarnate devil - воплощенный дьявол, и т.д. Вот такого точно нет ни у кого, разве что, может быть, у Рабле, но цифр мне найти не удалось.
В-третьих, требует объяснения атмосфера сверхтаинственности, в которую погружён проект Shake-Speare. Ни один из его участников, как авторов, так и «обслуживающего персонала», никогда ни словом не проговорился о том, что это было и кто это был. Зато намёков, аналогий, шифров, аллюзий, стеганографических посланий - сколь угодно и сверх того. Секретность проекта - на уровне тайны происхождения королевы Елизаветы, никак не ниже. Объяснить это причудой гения поиграть в таинственность, как делает, например, Гилилов, - это «умножение сущностей без необходимости». Для сохранения тайны на высшем государственном уровне, как хранят ныне ядерные секреты, нужны очень серьёзные основания. Уже по одному этому сомнительными оказываются также и бэконианская, и оксфордианская, и хансдоновская версии. Единственное объяснение скрытности Бэкона или Хансдона - «аристократу неуместно издавать пьесы под собственным именем». А вот Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд (один из знатнейших родов Англии, ведущий начало с XII века) издавал в молодости комедии под собственным именем, оценивался коллегами-поэтами как один из лучших комедиографов Англии, и никто его за это не осуждал. Рэтленд с Эссексом пропадали в театрах сутками напролёт, многие аристократы покровительствовали театру, а труппа театра «Глобус» так и вовсе официально считалась королевской. С чего бы это кому-то играть в сверхтаинственность? Если уж было так «неуместно», достаточно было бы псевдонима. Стандартная практика во все времена. Но в случае Шекспира мы имеем дело с принципиально иным уровнем секретности.
Для решения загадки начать надо с простого вопроса: а кто из известных нам поэтов и драматургов МОГ БЫ написать «Гамлета», «Отелло» и сонеты? И вот если мы поставим вопрос таким образом, то из 75 или сколько их там уже набралось кандидатур останутся всего ДВЕ.
Повторю ещё раз на всякий случай, я говорю только об основных участниках проекта, создавших главные произведения шекспировского канона, но всего в проекте участвовали человек 10, не меньше, не считая «обслуживающего персонала», осуществлявшего коммуникацию с внешним миром, прежде всего Бена Джонсона.
То, что основных авторов проекта Shake-Speare было двое, указывают и современники - естественно, в необходимом для сверхсекретного проекта стеганографическом стиле. Во-первых, Первое, или Великое фолио Шекспира (1623 г.) «Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных и подлинных текстов» украшает портрет автора работы Мартина Дройсхута (Martin Droeshout). Слово «портрет» тут нужно поставить в кавычки, потому что изображение это - такой же фантом, как сам Шекспир.
К воротнику приставлена чрезмерно большая голова, на которую надета маска - её край ясно виден под левым ухом. Маска эта, как выяснили, писалась с одного из портретов королевы Елизаветы и фактически являет собой мужской вариант её лица. Воспроизведена даже характерная для генетического набора королевы деталь - сросшаяся с головой мочка уха. Но и это не всё: камзол, в который одет человек в маске, чрезвычайно своеобразен - если его правый рукав изображён правильно, то левый вшит задом наперёд, перед нами его вид со спины. То есть у человека на гравюре Дройсхута ДВЕ ПРАВЫХ РУКИ.
Во-вторых - портрет Мэри Сидни, графини Пембрук (точнее, Пэмброук - Mary Sidney Herbert countess of Pembroke - но так уж принято), «магнетической леди», как назвал её Бен Джонсон в одноимённой пьесе (кроме неё, под описанную Джонсоном личность никто не подходит), координаторе и наверняка соавторе, если даже не одном из авторов проекта:
Смотрите внимательно: в правой руке, облачённой в перчатку, Мэри держит другую перчатку, и эта перчатка - тоже с правой руки!
Наконец, загадочный поэтический сборник, который принято называть Честеровским, изданный нелегально (не был зарегистрирован в Палате книготорговцев, что было обязательным) неизвестно в каком году, с двумя разными титульными страницами (одна с очень странным текстом) в разных вариантах (сохранилось четыре экземпляра, на одном стоит дата 1601, на другом - 1610, на третьем даты нет вообще, а у четвёртого титульная страница выдрана), содержащая несколько столь же странных и непонятных произведений, среди которых главное - поэма «Феникс и Голубь» (или «Феникс и Голубка», в зависимости от концепции, которой придерживается толкователь), в которой рассказывается о двух людях, сгоревших в священном огне, результатом чего явилось некое Совершенное Творение. Как и всегда с Шекспиром - тайна на тайне сидит и тайной погоняет.
Так кто же они, эти двое? Точнее - кто может быть ими?
Гений не может оставаться совершенно секретным, он где-то как-то себя проявит. Может ли быть единоличным автором проекта Shake-Speare, например, граф Оксфорд, один из лучших английских комедиографов, по отзывам современников? Нет, не может - по той простой причине, что на гения не тянет. Талантливый автор, да, но гением его никто не называл. То же самое - относительно Бэкона: кроме уверенности Дэвида Гаррика, сомнительных чтений шифров и некоторых совпадений мыслей Бэкона с мыслями Шекспира (что, вообще-то говоря, совсем неудивительно, даже если допустить, что Бэкон вообще не участвовал в проекте), - есть хоть что-то, что свидетельствует о литературной гениальности Бэкона? Ответ: ничто. В каких-либо особых отношениях с литературой и театром Бэкон замечен не был. Кстати, забавный факт: по одним данным, словарь Бэкона составляет около 10 тыс. слов и не пересекается с шекспировским, а по другим - как раз 20 тыс. и совпадает с шекспировским. Ну и кому верить?.. То же самое - с Рэтлендом, с Эссексом, с Рэйли и любыми другими, кроме тех двоих: да, талантливые ребята, кое-кто из них проявил себя в драме и поэзии, но на гения не тянет никто.
Так кто же эти двое оставшихся, которые МОГЛИ?
Это - великий национальный поэт Филип Сидни и великий драматург, реформатор английского театра Кристофер Марло. Вот они - МОГЛИ.
Сидни - виртуоз поэтической техники, новатор, переводчик с испанского и итальянского, да ещё и теоретик литературы. Собственно, с Сидни современная английская поэзия и началась. Окончил Оксфорд, бывал в Испании и Италии.
Philip Sidney
Марло - реформатор театра, истинный потрясатель английской сцены, заменивший господствовавшие до того рифмованные двустишия на белый стих - пятистопный ямб, что сразу отрезало путь на сцену дешёвым рифмоплётам, неспособным к поэзии. Ему же принадлежит разделение пьес на стихотворную и прозаическую части - приём, очень хорошо знакомый каждому, кто хоть раз брал в руки пьесу Шекспира. Исследования Альфреда Баркова показали, что такое разделение - это особый, характерный только для Марло и Шекспира стеганографический приём, позволяющий фактически засунуть в одну пьесу сразу две с разными, даже противоположными трактовками одних и тех же событий, и тем самым резко углубляющий содержание текста, придающий ему невозможную для других способов объёмность. Барков доказал, что пьесы Марло и Шекспира абсолютно одинаковы по своей структуре - например, «Мальтийский еврей» по стеганографичским приёмам ничем не отличается от «Гамлета». Барков сравнивает это с «отпечатком пальца», который однозначно указывает на Марло как автора по крайней мере основных шекспировских трагедий. Марло окончил Кембридж, несколько лет жил на континенте.
Christopher Marlowe
Наверняка до этой очевидной констатации додумывались многие, но останавливались в испуге и недоумении перед препятствием, кажущимся неодолимым: Сидни умер в 1586 году, Марло был убит в 1593. Проект Shake-Speare стартовал во второй половине 1593 г.
Тогда как?!
Однако мы имеем дело с Англией, где всё неопределённо и туманно, всё зыбко и неотчётливо, всё в дымке тайны, как на Гримпенской трясине; смерть может оказаться жизнью, а убийство - операцией спецслужб по спасению агента; спесивый аристократ оказывается творцом народных пьес, а простой кожевенник - сыном королевы. А потому присмотримся к двум гениям повнимательнее.