Джеймс Бонд отдыхает
21 июля 1993 года обычным рейсовым самолетом Москва-Тбилиси в столицу Грузии -- в то время не самое гостеприимное место на свете -- прибыли трое хорошо одетых иностранцев средиземноморского этнического типа. В толпе "лиц кавказской национальности" опознать в них иностранцев можно было только по дорогой одежде и большим чемоданам, пара которых была прикована наручниками к руке того, кто выглядел помоложе и имел явно военную выправку.
Известия 1993
На летном поле их встретил замминистра обороны Грузии генерал Гландавадзе, отвечавший тогда за наиболее деликатные моменты работы министерства. Война в Абхазии была в разгаре -- летом 1993 года грузинские войска терпели серьезные поражения на обеих фронтах -- гумистинском у Сухуми и южном у Ткварчели и Очамчиры. Абхазы уже захватили господствующие над Сухуми высоты у сел Ачадара и Шрома и вели беспрерывный обстрел города из артиллерии. Надвигалась катастрофа, и Эдуард Шеварднадзе постепенно склонялся к тому, чтобы принять посредничество России и заключить с абхазами соглашение о временном прекращении огня.
Генерал Гландавадзе привез иностранцев в гостиницу "Метехи" -- самое шикарное место в Тбилиси, в котором тогда не было электричества, воды и стабильной телефонной связи. Но в "Метехи" все это было. Одноместный номер стоил не менее 200 долларов в сутки, но иностранцы не торговались, причем заплатили вперед за месяц наличными долларами, отказавшись от услуг принимавшей стороны -- Гландавадзе долго возмущался, аппелируя к традиционной гостеприимности и этикету, но сделать ничего не смог. Более того, гостиничные номера для иностранцев были заказаны заранее, и впоследствии минобороны договорилось бы с администрацией гостиницы (формально "Метехи" принадлежит группе "Марко Поло" и управляется международной администрацией, но на Кавказе можно договориться с кем угодно), но иностранцы настояли на своем. Деньги доставали как раз из одного из тех чемоданчиков, что были пристегнуты в руке человека с военной выправкой.
Это был тогдашний военный атташе посольства Греции в Москве полковник Кусулис. Вместе с ним в Тбилиси прибыли генеральный консул Дионисий Каламврезос и "сотрудник посольства" (более точно его служебные функции по штатному расписанию послом Греции не были утверждены) Текнопулос. В последовавшие девять дней вплоть до утра 31 июля греки развили в Тбилиси невероятную активность. Количество их встреч в минобороны Грузии не поддается учету. Более других поковника Кусулиса и Текнопулоса интересовало руководство так называемой военной полиции -- более или менее организованной системы внутри Минобороны Грузии, которой можно было централизованно управлять и которая сохраняла боеспособность в Сухуми вопреки повальному разложению регулярных частей и мародерству. В середине недели греки совершили две таинственные поездки -- в Батуми и Кобулети, а затем в Тбилиси встретились с неким человеком, приехавшим из Сочи, который передал Каламврезосу объемистый пакет.
Уже на второй день пребывания в Тбилиси полковник Кусулис потребовал от минобороны Грузии предоставить грекам самолет, чтобы вылететь в Сухуми на линию фронта. Генерал Гландавадзе, вспомнив остатки дипломатического опыта, максимально тактично стал отговаривать греков от этой поездки. Минобороны Грузии уже знало, что начавшиеся в эти дни в Сочи переговоры с абхазами при посредничестве России закончатся соглашением о прекращении огня и частичном выводе тяжелой техники из Сухуми. Гландавадзе предложил грекам подождать пару дней. У большинства грузинских генералов не было никакого сомнения в том, что соглашение с абхазами продержиться не более недели, но Шеварднадзе подписал его -- другой возможности удержать Сухуми еще некоторое время уже практически не было.
Греки продолжали настаивать. Их аргументом было то, что в начале месяца из Тбилиси в Сухуми удалось добраться некоему господину Мицотакису, должность которого назвалась "спецпредставитель Национального фонда по приему греков-репатриантов". Каламврезос и Текнопулос встречались с ним в Сочи. Тогда они тоже пытались пробраться в Сухуми, но им не удалось перейти не то что линию фронта, а даже госграницу России.
Наконец Гландавадзе сдался. Рано утром 31 июля с эскортом военной полиции и чинов из минобороны греков привезли в тбилисский аэропорт. Бардак там творился редкий. Минобороны ежедневно отправляло в Абхазию свежие подкрепления, которые можно было перебрасывать в Сухуми только по воздуху -- железная дорога не работала вовсе, а автомобильный транспорт через мятежную Мегрелию не проходил. Любая попытка добраться на машине до Абхазии заканчивалась плачевно.
Батальоны национальной гвардии отправляли в Сухуми обычными гражданскими самолетами. Попытка построить гвардейцев в колонну на летном поле, как правило, заканчивалась дракой -- ветераны требовали, чтобы им предоставили лучшие места в салоне и игнорировали офицеров. Кроме того, батальоны формировались по принципу землячества, и тбилисцы категорически отказывались лететь вместе с имеретинцами. А сваны вообще требовали к себе отдельного уважительного отношение.
Вся эта вооруженная толпа кричала, жестикулировала, стреляла в воздух, хватала друг друга за грудки и опрокидывала трапы, чтобы соперники не могли раньше влезть в самолет. Греки попались под руку сванам и получили по полной программе. Военная полиция с трудом отбила Кусулиса и Каламврезоса у четырех здоровенных гвардейцев, которые были искренне возмущены тем, что "эти засранцы" (реальный грузинский текст, который исторгали сваны, методично обхаживая полковника армии страны-члена НАТО прикладами, был, понятное дело, непереводим) пытаются пройти без очереди.
В самолете они помирились, и сваны даже стали угощать греков чачей. На подлете к Сухуми все уже были порядком навеселе, поэтому посадка прошла на ура под громкое хлопание сванов и пение греческих военных песен. В Сухуми греков поселили в бывшем санатории Минобороны России -- единственном отноистельно безопасном месте в городе. Перемирие пока соблюдалось, и абхазы не обстреливали Сухуми, однако, бандитизм и мародерство процветали. 4-ый армейский корпус грузинской армии представлял из себя плачевное зрелище. Уровень алкоголя в крови национальных гвардейцев практически никогда не понижался, а некоторые батальоны были вовсе неуправляемы. Все негрузинское население города скопилось вокруг нескольких принадлежавших России санаториев -- там дислоцировался батальон российских десантников, которого побаивались грузины и необстреливали абхазы.
Десантники выделили грекам керосиновую лампу и две канистры воды ежедневно -- больше не было. Охраняла их военная полиция Грузии -- убитый в последствии полковник Гиорги Гулуа смог наладить работу полиции непосредственно на линии фронта и в нескольких районах города. От мародерства это не спасало, но по крайней мере разовые поручения полиция выполнять могла. Полицейские греков уважали (все-таки для поездки в Сухуми тогда требовалось мужество) и кормили их вареной картошкой, приносили помидоры и даже чай. На третий день Кусулис не выдержал и пошел через Красный мост на рынок. Он купил немного яиц и яблок. Еще ему повезло -- полковник нашел свечи, которые, как и хлеб, шли на вес золота.
Каламврезос познакомился с одним местным греком, который согласился предоставить свой почти неразрушенный дом в центре города под импровизированную "штаб-квартиру" -- работать под присмотром российских десантников греки по понятным причинам не хотели. В последующие дни Каламврезос практически постоянно находился там, не расставаясь с пакетом, который ему передали в Тбилиси. А Кусулис и Текнопулос развили бурную деятельность. Их чуть было не пристрелил патруль в порту, когда они пытались составить схему причалов и фотографировали крепления для швартовки. После этого случая полицейские решили не отпускать их от себя и, глухо матерясь, потащились за энергичными греками в горы: полковник Кусулис оделся в парадную форму и, прихватив чемоданчик, отправился в село Александровка над Сухуми. За два дня он и Текнопулис побывали кроме Александровки в Павловке, Мичурино, Одиси, Темерцики и Халцедоне. Местные греки встречали их торжествено: закалывался барашек, накрывался стол и доставались последние запасы хлеба. Текнопулис собирал у них семейные альбомы -- он раздобыл где-то ножницы и, расположившись в кабинете главы администрации села, кромсал старые семейные фотографии. Мешал комендантский час -- грекам приходилось работать по ночам при свечах (Кусулис покупал их на импоровизированном рынке возле российского батальона за бешенные деньги -- 5 долларов за штуку). На седьмой день под охраной все той же военной полиции в греческую "штаб-квартиру" доставили на смерть перепуганного начальника сухумского порта, причем Каламврезос попросил охранников выйти их комнаты на время разговора. Говорили по-русски и очень долго.
Практически ежедневно греки перезванивались с посольством в Москве. Телефоны не работали лишь один день, и это был дурной знак. Абхазы готовились к последнему решительному наступлению на Сухуми, и на линии фронта вновь начались перестрелки, хотя от артобстрела города пока воздерживались.
8 августа проснулась контрразведка. В гости к Каламврезосу заглянул усатый полковник из российского десантного батальона. Ему не повезло -- на месте находился Кусулис, который моментально заинтересовался БТРом, на котором полковник приехал в "штаб-квартиру" греков. Очень быстро выяснилось, что полковник со знаками различия воздушного десанта не в состоянии объяснить, например, сколько двигателей у этого БТРа. Беседа не задалась, хотя полковник затем, конечно же, доложил в штаб отдельной группы российских войск в Абхазии в Гудауте, что все прошло успешно.
Греки хотели быть уверенными, что перемирие продлится еще неделю. Такую гарантию могли дать только абхазы, связь с которыми поддерживали только русские. Поняв это после разговора с печальным российским полковником, Каламврезос срочно (уже на следующий день, 9 августа) вернулся в Тбилиси. Ночью его принял тогдашний российский посол в Грузии Земский, который заверил грека, что еще дней десять абхазы наступление не начнут.
11 августа с военной базы недалеко от Афин поднялся транспортный самолет, на борту которого находилось 11 офицеров Генерального штаба национальной обороны Греции. Все они хорошо говорили по-русски, прошли специальную подготовку и были прекрасно вооружены. В Тбилисском аэропорту их встретил Каламврезос, старавшийся на этот раз держаться подальше от транспортов с грузинскими гвардейцами, хотя 11 греческих спецназовцев стоили, пожалуй, пары батальонов пьяных сванов.
На следующий день на крошечном самолетике (всего 15 посадочных мест) греки вернулись в Сухуми. Спецназовцы заново обследовали порт, прилегающие к нему улицы и посты грузинских гвардейцев в этом районе города. Каламврезос, полковник Кусулис и улыбчивый майор из группы спецназовцев (он утверждал, что его зовут Ставрос, но делал это как-то неубедительно) посетили командующего 4-ым армейским корпусом грузинской армии генерала Датуашвили -- вечно усталого и задерганного кадрового офицера, безуспешно пытавшегося наладить отношения с командирами гвардейцев и своим прямым начальством, министром обороны Гиоргием Каркарашвили, вспыльчивым, бесшабашным и наглым отморозком. Через год их обоих расстреляют из автоматов на проспекте Вернадского в Москве возле здания Академии российского Генерального штаба.
Рано утром 15 августа 1993 года 11 спецназовцев Генерального штаба национальной обороны Греции захватили сухумский порт и установили блок-пост у единственного въезда на его территорию. Одновременно к первому причалу пришвартовалось судно Viscountess с которого началась разгрузка гуманитарных грузов. А к блок-посту на въезде в порт потянулись толпы людей -- это были абхазские греки из самого Сухуми и сел, которые посетили ранее Кусулис и Текнопулос. Через блок-пост их пропускали группами по пять человек, выдавая греческие паспорта (в них были вклеены фотографии из семейных альбомов, которые Текнопулос тогда вырезал ржавыми ножницами и наклеевал в чистые бланки паспортов -- именно их постоянно таскал с собой Каламврезос в бумажном пакете). Абхазские греки поднимались на борт Viscountess уже полноценными гражданами Греческой республики. Кусулис отработал с главами администраций сел практически идеальную мобилизационную готовность -- население даже из отдаленных греческих сел Одиси и Халцедон было доставлено к блок-посту на въезде в порт вовремя.
Операция "Золотое руно" закончилась в пять часов вечера, когда судно Viscountess отошло от сухумского причала с 1013 абхазскими греками на борту. Командующий абхазским флотом дагестанский адмирал Али Алиев распорядился пропустить судно. Оно беспрепятсвенно вышло в нейтральные воды и через несколкьо дней благополучно достигло Александруполиса.
P.S. При последовавшем штурме Сухуми абхазскими войсками погибло несколько тысяч мирных жителей. Российские десантники пытались наладить отправку населения катерами в Сочи, но это не удалось. Люди бросались в море и вплавь пытались добраться до судов. В спешке от сухумского порта отошло лишь несколько катеров с беженцами. Эдуард Шеварднадзе был вывезен на самолете по личному рапсоряжению главы МЧС РФ Сергея Шойгу, оставив на растерзание своего лучшего друга еще с комсомольских времен -- главу администрации Сухуми Жиули Шартава. Его линчевали во дворе сожженного Дома правительства Абхазии.
В последние годы Греция передала военно-морскому флоту Грузии несколько боевых кораблей.