Комментарии к Эннеадам Плотина, ч. 3. Духовный экуменизм
"Прежде нам должно стать всецело благовидными и всецело прекрасными, если мы хотим видеть Благо и Красоту. Ибо восходящий прежде придет к Уму и Там увидит все прекрасные эйдосы и скажет, что это - само Прекрасное, это - Идеи; все вещи прекрасны ими, - порождениями Ума и Сущности. То, что выше этого, мы называем природой Блага, держащей Красоту перед собой".
У Ареопагита Благо тоже первое из Имен Божиих или того, что "вокруг Бога", из которого проистекают остальные Имена, в том числе и Красота (см. напр., О Божественных Именах, гл. 4)
Все написанное в предыдущих комментариях ставит перед нами вопрос, почему методы созерцания, описанные Плотином, Ареопагитом (его комментатором) и св. патр. Каллистом (возможно, Каллистом Ангеликудом), в значительной степени совпадают. На этот вопрос, по сути дела, отвечает сам Каллист в гл. 7, рассуждая о трех способах созерцания и упоминая эллинов, а может и прямо имея ввиду Плотина:
"Тремя способами восходит ум к созерцанию Бога: самодвижно, инодвижно и средним способом. Самодвижный способ осуществляется только природой ума по собственному желанию при помощи воображения. Пределом его бывает созерцание вещей божественных (того, что около Бога). Об этом некоторым образом мечтали и сыны эллинов. Второй способ сверхъестественный, происходящий от хотения и просвещения одного только Бога, поэтому ум в таком случае находится всецело под божественным влиянием, и восхищается до божественных откровений, и вкущает неизреченные тайны Божии, и видит исходы будущего. Средний способ отчасти соприкасается с обеими. Именно там, где действие совершается по собственному желанию и воображению, он является согласным с самодвижным. С инодвижным же он имеет общее постольку, поскольку ум соединяется с самим собою при божественном освещении и неизреченно видит Бога за пределами собственного духовного единения. Ибо тогда ум становится вне всех этих божественных вещей, видимых и сказываемых, не видя ни благоначалия, ни обожения, ни мудрости, ни державы, ни промысла, ни чего бы то ни было из божественного (того, что вокруг Бога), всего более наполняясь духовным светом, а также радостью, производимой божественным огнем, растворяемым любовью".
Заметим, что Каллист не отрицает за первым способом (то есть за эллинами), хотя и совершаемым по собственному желанию и при помощи воображения, способности видеть божественное, то есть то, что "вокруг Бога", Божественные Имена, Благо, Красоту и пр. А Плотин, кажется, ни на что иное и не претендует.
Из всего этого, как кажется, следует один важный вывод. Во всех религиях, придерживающихся единобожия (м. б., в которых существует понятие Единого) и правильной аскетики, подобной описанной выше, существует и общий предмет для созерцания, а это именно то, что "вокруг Бога", Божественные Имена или божественные энергии в терминах восточного христианства. А значит, возможен и "духовный экуменизм", то есть некая форма общения, основанная на общем предмете созерцания. Хотя, конечно, не возможен экуменизм догматический и экклесиологический.
У Ареопагита Благо тоже первое из Имен Божиих или того, что "вокруг Бога", из которого проистекают остальные Имена, в том числе и Красота (см. напр., О Божественных Именах, гл. 4)
Все написанное в предыдущих комментариях ставит перед нами вопрос, почему методы созерцания, описанные Плотином, Ареопагитом (его комментатором) и св. патр. Каллистом (возможно, Каллистом Ангеликудом), в значительной степени совпадают. На этот вопрос, по сути дела, отвечает сам Каллист в гл. 7, рассуждая о трех способах созерцания и упоминая эллинов, а может и прямо имея ввиду Плотина:
"Тремя способами восходит ум к созерцанию Бога: самодвижно, инодвижно и средним способом. Самодвижный способ осуществляется только природой ума по собственному желанию при помощи воображения. Пределом его бывает созерцание вещей божественных (того, что около Бога). Об этом некоторым образом мечтали и сыны эллинов. Второй способ сверхъестественный, происходящий от хотения и просвещения одного только Бога, поэтому ум в таком случае находится всецело под божественным влиянием, и восхищается до божественных откровений, и вкущает неизреченные тайны Божии, и видит исходы будущего. Средний способ отчасти соприкасается с обеими. Именно там, где действие совершается по собственному желанию и воображению, он является согласным с самодвижным. С инодвижным же он имеет общее постольку, поскольку ум соединяется с самим собою при божественном освещении и неизреченно видит Бога за пределами собственного духовного единения. Ибо тогда ум становится вне всех этих божественных вещей, видимых и сказываемых, не видя ни благоначалия, ни обожения, ни мудрости, ни державы, ни промысла, ни чего бы то ни было из божественного (того, что вокруг Бога), всего более наполняясь духовным светом, а также радостью, производимой божественным огнем, растворяемым любовью".
Заметим, что Каллист не отрицает за первым способом (то есть за эллинами), хотя и совершаемым по собственному желанию и при помощи воображения, способности видеть божественное, то есть то, что "вокруг Бога", Божественные Имена, Благо, Красоту и пр. А Плотин, кажется, ни на что иное и не претендует.
Из всего этого, как кажется, следует один важный вывод. Во всех религиях, придерживающихся единобожия (м. б., в которых существует понятие Единого) и правильной аскетики, подобной описанной выше, существует и общий предмет для созерцания, а это именно то, что "вокруг Бога", Божественные Имена или божественные энергии в терминах восточного христианства. А значит, возможен и "духовный экуменизм", то есть некая форма общения, основанная на общем предмете созерцания. Хотя, конечно, не возможен экуменизм догматический и экклесиологический.