«Даниэль Штайн»: лучший роман современной русской литературы
Такое суждение предполагает, что я знаком со всей русской беллетристикой после 1991 года. Это, конечно, не так. И я говорю о «лучшем романе» не более чем на правах гипотезы, порожденной моим незнанием. И все же, почему для меня этот роман Людмилы Улицкой «лучший»?
Потому что мы живем в мире, где религии сталкиваются лоб в лоб. Потому что относительность метафизических суждений бросается в глаза. Потому что высказывание: «я в истине, а ты во лжи» - диссонирует, как две близкие ноты. Потому что практическая этика любви оказывается важнее любой самой возвышенной теологии. Потому что удержать ту бездну теологических противоречий, которую разверзла под ногами человека современная эпоха, не знающая жалости и границ, и не потерять при этом своей идентичности, поистине задача для сильных духом.
Даю слово самой Людмиле Улицкой…
Главный message романа
- Что бы вы хотели, чтобы читатель запомнил, прочитав роман? Что, на ваш взгляд, для читателя может стать якорями, которые надолго свяжут его с этой книгой? Что стало такими якорями для вас?
- Не важно, во что ты веришь, важно, как ты себя ведешь. Если эту скромную, совершенно не новую мысль кто-нибудь усвоит, я буду считать, что я не зря потратила так много сил. http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html
- Есть ли, по вашему мнению, шансы от этих болезненных мест избавиться?
- Шансов нет. Но, тем не менее, я об этом говорю. Нельзя убивать людей за инакомыслие. До тех пор, пока они не совершают злодеяний. Пусть веруют во что угодно, хоть в придорожный куст, но если при этом они не мучают и не убивают других, - пожалуйста. http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html
Вопрос, который ставит перед собой Улицкая?
В упомянутой уже книге американской исследовательницы Нехамы Тэк «Человек из львиного рва» собрано огромное количество свидетельств, она опросила множество людей, близких к Руфайзену в разные периоды его жизни, имела счастье провести с Даниэлем Руфайзеном многочасовые беседы… Но в этой книге я не нашла того, что имело для меня наиболее важное значение: как получилось, что за многие столетия именно этот человек оказался единственным живым мостом, связывающим иудаизм и христианство? http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm
Он пытался найти еврейский путь ко Христу сегодня. Не через ассимиляцию евреев в поместное христианство - в католическую, православную, протестантскую церковь,- а пройти заново тот путь, которым шли иудеи первого века, апостолы и простой народ до того времени, как это движение, выйдя за пределы еврейского общества, стало называться христианством. Кажется, он был единственным, кому это удалось. А может быть, это только мне так кажется? http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm
- Дело в том, что большинство людей совершенно уверены в том, что их вера - истинна. Большинство людей, с которыми я общаюсь большую часть моей жизни, - православные. Они славят Бога правильно, как вытекает из этого самоназвания. И предполагается, соответственно, что все другие делают это неправильно. Болезненным местом, таким образом, оказывается вопрос Понтия Пилата - грустный, скептический, пессимистический, ироничный - что есть истина? http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html
Художественный метод: документальная агиография
Вообще я довольно много использовала сведений, почерпнутых из книг, написанных о нём - американки Нехамы Тэк «Человек из львиного рва», немца Корбаха, ещё кое-что. Всё, что о нём написано, мне казалось гораздо меньшим, чем он того заслуживал. Я попыталась написать сама, поехала в Израиль, его тогда уже не было, встречалась с его братом, многими людьми из его окружения. Как ты знаешь, из той затеи ничего не вышло. В те годы у меня было много претензий не то что к Церкви, а к самому Господу Богу. Все старые открытия, которыми так дорожила, вдруг показались засаленным старьём, скучной ветошью. Такая духота, такая тошнота в христианстве. http://flibusta.net/b/93997/read
Но при этом - прошу это не забывать - реальный Даниэль Руфайзен и мой герой - не одно лицо. Только позволив себе выйти из документалистики, я почувствовала себя свободной. Скажем так: прообраз, прототип. http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html
Сначала я хотела написать документальную книгу. Но документальный материал, как оказалось, мне сильно мешал. Только когда я решила несколько отодвинуться от документального жанра, стало что-то получаться. У нас есть свой классик «документа» - Светлана Алексиевич. Мне до нее все равно не дотянуться. К тому же, честно говоря, существует одна документальная книга о моем герое, написанная американской исследовательницей. Там огромное количество интервью, множество опрошенных людей, но нет живого человека, нет святого человека, которого я увидела в брате Даниэле. http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html
Кто такой Даниэль Штайн для Улицкой?
Пожалуй, теперь, после третьей моей поездки в Израиль, окончательно выпавшая из всех удобных схем, которыми в жизни пользовалась, я поняла, кем на самом деле был возлюбленный брат Даниэль, кроме того, что он был святым. Еще он был никем. Свободным человеком, остро переживавшим присутствие Бога. Евреем, который высоко ценил еврейство, любил еврейский народ, и одновременно христианином, который понимал христианство так, как мало кто на свете. Как христианина его интересовало, во что веровал Спаситель, и чем дольше он жил в Израиле, тем острее осознавал, что Христос был ортодоксальным иудеем… В сущности, он был отвергнут всеми. И от этого он делается мне еще дороже. http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm
Христология Даниэля Штайна
Но все-таки миссия Руфайзена в мире представляется мне более значительной: он был одарен небывалой честностью, масштаб которой был задан, может быть, книгами Пророков. Эта честность, на ее бытовом уровне, побуждала его совершать в самые юные годы его жизни военные подвиги, а с годами она все более углублялась и выразилась в той невиданной широте, которую он проявлял в вопросах веры. Как всякий верующий человек, Даниэль останавливался на некоторой границе, дальше которой начинается область тайны. Но никакие силы не могли заставить его склониться перед суждением, даже освященным высоким авторитетом - вплоть до авторитета самой церкви,- если душа его не принимала этого суждения. Он жил по Божьим заповедям, именно это и считал содержанием христианской жизни, а все прочее относил к области мнений, которые могут быть достаточно разнообразными в зависимости от исторического времени, культурной среды и других преходящих обстоятельств. Так, к примеру, идея трехипостасного Бога была ему чужда, он ощущал ее как опасное переживание греческого политеизма, Иисуса же почитал как Сына Божия и личного Учителя. Он постоянно сиял радостью Иисуса, любовью Иисуса, и это труднее всего передать словами. Вера его была образом жизни.
Обращение Даниэля: Бог был вместе со страдающими
Я попросил дать мне Новый Завет, который никогда раньше не держал в руках. В польской школе, где я учился, я был освобождён от изучения Закона Божия. Впервые я прочитал Новый Завет и получил ответ на самый в то время мучительный для меня вопрос: Где был Бог в то время, когда расстреливали пятьсот человек из Эмского гетто? Где Бог во всех этих событиях, которые переживает мой народ? Как быть с Божьей справедливостью?
И тогда мне открылось, что Бог был вместе со страдающими. Бог может быть только со страдающими, и никогда - с убийцами. Его убивали вместе с нами. Страдающий вместе с евреями Бог был мой Бог.
Я понял, что Иисус действительно был Мессия, и что Его смерть и Воскресение и есть ответ на мои вопросы.
Улицкая о церкви
Хорошо вам, атеистам. Единственная мера всему - собственная совесть. В вашей католической Италии церковь всегда победительная. Потом, ничего не поделаешь, на Западе церковь слита с культурой, а в России - с бескультурьем. Но вот ведь как забавно: культурные итальянские атеисты - Умберто Эко, ещё десяток-другой и ты, самоитальянка - современным католичеством брезгуют, прекрасно понимая при этом, что если католичество вычесть из вашей изумительной культуры, ничего от неё не останется. В России церковь гораздо слабее сцеплена с культурой, она гораздо больше связана с примитивным язычеством. Тут все антропологи мира вцепятся мне в задницу - как я смею недооценивать языческий мир! Но всё-таки, если использовать способ вычитания - интересно посмотреть, что останется в России от самого христианства, если вычесть из него язычество. Бедное христианство! Оно может быть только бедным: всякая торжествующая церковь, и западная, и восточная, полностью отвергает Христа. И никуда от этого не денешься. Разве Сын Человеческий, в поношенных сандалиях и бедной одежде, принял бы в свой круг эту византийскую свору царедворцев, алчных и циничных, которые сегодня составляют церковный истеблишмент? Ведь даже честный фарисей был у него под подозрением! Да и Он им зачем? Они все анафемствуют, отлучают друг друга, обличают в неправильном «исповедании» веры. А Даниэль всю жизнь шёл к одной простой мысли - веруйте как хотите, это ваше личное дело но заповеди соблюдайте, ведите себя достойно. Между прочим, чтобы хорошо себя вести, не обязательно даже быть христианином. Можно быть даже никем. Последним агностиком, бескрылым атеистом. Но выбор Даниэля был - Иисус, и он верил, что Иисус раскрывает сердца, и люди освобождаются Его именем от ненависти и злобы…
В России церковь отвыкла за советские годы быть победительной. Быть гонимой и униженной ей больше к лицу. Но вот что произошло - с переменой власти наша церковь пала на спину и замурлыкала государству: любите нас, а мы будем любить вас. И воровать, и делиться… И церковный народ принял это с ликованием. А на меня напало отвращение - если бы ты знала, каких потрясающих христиан я встретила в молодости, из ушедшего поколения - не тронутые советским разложением вернувшиеся из эмиграции отец Андрей Сергиенко, Елена Яковлевна Ведерникова, Мария Михайловна Муравьёва, Нина Бруни, да и здешние, все выстоявшие старухи - ещё одна Мария Михайловна, не аристократическая, а скромная Кукушкина, которая оставалась с маленькими Алёшей и Петей, покуда я справляла свою любовь в мастерской Андрея, лифтёрша Анастасия Васильевна, дарившая нам свои трогательные картинки с петухами и собаками… В конце концов, отец Александр Мень, отец Сергий Желудков, Анатолий Эммануилович Краснов-Левитин, Ведерниковы… Эти люди и были для меня церковью.
Тут я поняла, что перебираю - прекрасные лица теперешних отцов - Александра, Владимира, Георгия, Виктора (Мамонтова). И ещё десяток наберётся. А кто говорил, что праведников должно быть много? Может, и тридцати шести достаточно для спасения мира?
Даниэль был праведником. По-человеческому счёту он потерпел поражение - после его смерти приход распался, и нет церкви Иакова, как и не было. Но, в некотором смысле, и Иисус потерпел поражение - сначала не понят своим народом и не принят, а потом принят многими другими народами, но не понят. А если был понят - где новый человек, новая история, новые отношения между людьми?
http://flibusta.net/b/93997/read
Удерживание от суждений
Через полтора года я поняла, что потерпела полное поражение: книга не получилась. То, что, поначалу казалось, стало проясняться, запуталось еще более, и обнаружилось, что моя концепция не годится. И вообще - никакая концепция не годится. Я потратила полтора года на исследование вопросов, которые занимали несколько тысячелетий людей поумней моего, попыталась пройти по путям чужих мыслей и чужих подвигов, узнала много такого, чего прежде не знала, и почувствовала, что не знаю ничего. Но главное, что для меня прояснилось,- что есть множество вопросов, о которых я не смею даже иметь суждение. http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm
Все эти годы много об этом думала, догадалась о нескольких вещах, которые прежде были закрыты от меня. Что суждение - необязательно. Не обязательно иметь непременно мнение по всем вопросам. Это ложное движение - высказывать суждение. Что от иудаизма христианство унаследовало напряжение взаимоотношений человека и Бога. Самый яркий образ отношений - ночная борьба Иакова с Ангелом. Тот Бог, который унаследован от иудаизма, бросает человеку вызов - борись! Он играет с человеком, как снисходительный отец с отроком-сыном, побуждая его напрягать силы, тренируя душу. И, конечно, улыбается в метафизическую бороду.
Непонятно только, куда отнести тех пятьсот старых и малых, которых расстреляли ночью в Чёрной Пуще, когда восемнадцатилетний Даниэль прятался в лесу… И ещё несколько миллионов…
Когда я попадаю в Израиль, я кручу головой, удивляюсь, ужасаюсь, радуюсь, негодую, восхищаюсь. Постоянно щиплет в носу - это фирменное еврейское жизнеощущение - кисло-сладкое. Здесь жить трудно - слишком густ этот навар, плотен воздух, накалены страсти, слишком много пафоса и крика. Но оторваться тоже невозможно: маленькое провинциальное государство, еврейская деревня, самодельное государство и поныне остаётся моделью мира.
http://flibusta.net/b/93997/read
Приоритет присутствия над словом
Никакие мои вопросы не разрешились. Более того, я окончательно выпала из тех удобных схем, которыми в жизни пользовалась.
Но Даниэль сидит на стуле, сияет, и вопросы перестают существовать.
В особенности - еврейский вопрос. Непроходимую пропасть между иудаизмом и христианством Даниэль закрыл своим телом, и пока он жил, в пространстве его жизни всё было едино, усилием его существования кровоточащая рана исцелилась. Ненадолго. На время его жизни.
http://flibusta.net/b/93997/read
Приоритет поступка над верой
Чего хочет Господь? Послушания? Сотрудничества? Самоуничтожения народов? Я полностью отказалась от оценок: не справляюсь. В душе я чувствую, что прожила важный урок с Даниэлем, а когда пытаюсь определить, что же такого важного узнала, весь урок сводится к тому, что совершенно не имеет значения, во что ты веруешь, а значение имеет только твоё личное поведение. Тоже мне, великая мудрость. Но Даниэль положил мне это прямо в сердце.
Но я хочу заметить (простите, если кого обижу этим замечанием), мне кажется, что добрый атеист угоден Богу более, чем злобный верующий. http://flibusta.net/b/93997/read
Авраамические религи и Брахманизм: вопрос, который возникает следующим
Человеческое сознание так устроено, что помещает себя в центр мироздания. Каждое человеческое существо стоит в центре собственного мира. Каждый народ осознает себя в центре космоса - об этом свидетельствуют мифы народов мира. Всех и каждого. Бог говорит на том языке, на котором говоришь ты лично, твой народ. В некотором смысле каждый народ избранный. Но, несмотря на это, есть народ, который всем сразу приходит на ум, когда произносится словосочетание «избранный народ». Это евреи. О них действительно слишком много говорят, если принять во внимание, что в сегодняшнем мире на каждого еврея приходится 200 китайцев и 100 арабов. А избранным народом они считаются не потому, что они лучше других, и не потому, что хуже, а по той причине, что они представляют собой модель взаимоотношений человека и Бога, как бы мы Его ни понимали сегодня. Именно эта эволюция понимания человеком идеи Бога, самого Бога, от магического взаимодействия с силами природы до самых возвышенных отношений, отражена в еврейской Библии, в Торе. Новый Завет, основополагающая книга христиан, является продолжением Торы и не может быть понята без прочтения Торы.
http://www.belousenko.com/oth_sbornik_israel.htm
- Ваше мнение о политической ситуации на Ближнем Востоке как-то менялось по ходу работы над романом?
- Менялось: двадцать лет тому назад мне казалось, что ситуация может быть разрешена при мудрости и доброй воле. А сейчас ситуация представляется мне совершенно безвыходной.
А десять лет назад ситуация в Чечне казалась разрешимой при мудрости и доброй воле, а сейчас - нет. Ни христианство, ни иудаизм, ни ислам не дают выхода: все они слишком правы, чтобы признать страдания другого. Аврамические религии непримиримы. Буддизм и даосизм гораздо мягче. http://www.vz.ru/culture/2006/11/6/55866.html