Данные генералом Ольдерроге характеристики служивших в РККА кадровых военных ц.а.
Продолжу выкладывать материалы их сборника документов по делу «Весна». Итак, характеристики кадровых офицеров и генералов старой армии, поступивших на службу в РККА, данные генералом Ольдерроге 14-15 января 1931 г.:
Каменев С.С. - несомненно, талантливый военачальник с большим кругозором: в действиях решителен и настойчив; властолюбив и самолюбив; не лишен карьеризма; пользуется крупным авторитетом не только в Красной Армии, но и во всем Советском Союзе.
Кононович-Горбатский связан семейными отношениями с С.Каменевым; с хорошим военным образованием и большим опытом, исполнителен; типичный б[ывший] офицер со всеми его кастовыми особенностями; умен и хитер; имеет большие знакомства среди б[ывших] офицеров.
Бонч-Бруевич М.Д. - широко образованный военный специалист, с громадным опытом, но не талантлив; с большой волей и настойчивостью; хитер и честолюбив.
Верховский А.И. - лично почти не знаю, но считаю его талантливым и широко образованным военным специалистом, но не военачальником, а прекрасным начальником штаба; чрезвычайно самолюбив и честолюбив.
Дмитриевский Евг[ений] - знаю мало, хотя служил с ним около года в школе [имени] Каменева, где он по праву считался выдающимся артиллеристом; б[ывший] генерал, инженер-технолог; чрезвычайно энергичен и работоспособен.
Какурин и Лигнау мне совершенно не известны; знаю их лишь по их военным трудам.
Шейдемана Ю.М. видел раза 2-3 в 20-х годах, в бытность его инспектором артиллерии РККА; большой знаток и авторитет по вопросам артиллерии.
Снесарев - познакомился с ним в Кисловодске в 1928 году; казак по происхождению; знаток Средней Азии; широко образован, с большой эрудицией, но по возрасту уже постарел и склонен к широким обобщениям.
Минин Николай Иванович, бывший полковник, коренной киевлянин, имевший в Киеве прочные связи и знакомства по его службе в бывш[ем] Киевском военном училище, познакомился я с [которым] на Восточном фронте, откуда при назначении меня в Киев вместе со мной он и приехал; совместная наша служба начинается с 1921 года, когда он назначается ко мне в управление военно-учебных заведений инспектором, и после некоторого перерыва [мы] вновь сталкиваемся в школе [имени] Каменева, а затем и по службе в ВУЗах. Минин - офицер старой армии, до мозга костей выросший и воспитанный в офицерской среде, он впитал в себя все кастовые особенности б[ывшего] офицерства, умственно развит хорошо, в сложной обстановке разбирается вполне удовлетворительно, очень настойчив и последователен, способный упорно, хотя и медленно, добиться поставленных задач; по природе скрытен, в бывш[ей] офицерской среде пользуется авторитетом и уважением, хороший специалист по стрелковому делу, очень трудоспособен и вынослив в работе. В Красной Армии в Киеве служба его сложилась неблагоприятно и он, начав с начальника курсов по реорганизации армии, постепенно сходит вниз и в 1927 году получает небольшую должность заведующего] воен[ным] кабинетом гражданского ВУЗа, а с 1929 г. находится под угрозой увольнения от службы по возрасту. Это в значительной мере влияет на его психику, чувствуется постоянная обиженность, оскорбленность своего «офицерского» достоинства. По прежней службе знаком и подд< ржи вал связь с С.С.Каменевым, Бонч-Бруевичем и особенно близкую с Кононовичем-Горбатским. В личной жизни скромен; большой любитель карточной игры...
Гаевский Константин Викентьевич, бывший поручик, попал в плен в начале мировой войны и потому в чинах не продвинулся, по роду войск сапер; отец его - бывш[ий] генерал тоже инженерных войск, происхождения польского, но насколько велики были его связи в польском обществе, не знаю. Впервые с Гаевским я познакомился в 1919 г. в Симбирске, где он служил в учебной части Симбирских в[оенных] курсов и был преподавателем, тогда знакомство наше было поверхностное и официальное; точно не помню времени его перевода в Киев, где я вновь встретился с ним в школе [имени] Каменева, но во время моей службы в школе в [19]24-[19]25 гг. сношения наши продолжали быть чисто служебными; близкое знакомство с ним и совместная работа в организации начинается с 1927 года, когда в сентябре он был назначен в Политехнический институт помощником моим как военрука. По своему характеру Гаевский является человеком с большой и сильной волей, настойчивостью в достижении поставленной цели, энергией и решительностью; вполне самостоятелен и с хорошей инициативой; внешне дисциплинирован, но по природе скрытен, свое на уме и всеми путями упорно проводит свою линию; умеет влиять на окружающих и пользуется авторитетом, но не любовью; в работе организации его волевые качества проявлялись очень резко и носили характер и стремление к самостоятельности, к работе по личному усмотрению для достижения им самим поставленных целей; физически здоров и вынослив, но в прошлом году сильно нервничал; очень работоспособен и, будучи умственно хорошо развит, быстро разбирается в обстановке, умея с полуслова понять сущность вопроса и сделать правильный вывод; в работе организации эти качества приводили к некоторой оторванности и стремлению к полной самостоятельности.
Ржечицкий Владимир Фелицианович, кажется, бывш[ий] подполковник, окончил ускоренные курсы Академии Генерального] штаба, поляк по происхождению, насколько помню, кажется района Витебска; умствен- но развит очень хорошо и в военном отношении имеет отличную подготовку, самолюбив и скрытен; приехал в Киев в 1922 г. вместе с Казанской школой и, будучи помощником начальника] школы, содействовал переводу в Киев Гаевского, с которым связан родственными отношениями; физически слаб здоровьем, мнителен и перенес тяжелую болезнь в 1925 г.; в 1924 году, когда я был назначен помощником] начшколы, чувствовал себя обиженным снижением на должность преподавателя; обременен семьей и постоянно материально нуждается. В работе организации тесно связан с Гаевским, ведя работу непосредственно вместе с ним.
Иванов Ипполит Васильевич, бывш[ий] кон[ный] артиллерист, вероятно, в чине подполковника или полковника, коренной киевлянин, связанный имущественно, так как имел свой хутор в районе Дарница-Бровары; обладает всеми кастовыми признаками б[ывшего] офицерства; очень умен и хитер, человек с большой волей, настойчивостью и энергией; решителен и способен взять на себя ответственность за принятое решение, отличный артиллерист и хозяйственник, особенно в условиях полигонной работы; будучи начальником Киевского артполигона, на котором летом сосредоточивалась вся артиллерия округа, пользовался в арткругах, во главе с Н.М.Бобровым (начарт УВО), большим авторитетом и доверием; в конце 1926 года, после его процесса по хозяйственным делам полигона, при содействии и широкой поддержке Н.М.Боброва получил назначение комарт-дивизиона в Крым, куда и уехал в начале 1927 года. С тех пор я связи с ним теряю полностью. По просьбе Иванова, поддержанной Бобровым, в конце [19]26 года и до его отъезда из Киева я ему предоставил занятия по артиллерии в Политехническом институте. В течение 1923-[19]26 гг. вел широкую работу организации среди артиллеристов, а также среди населения городского и сельского в районе полигона и своего хутора.
Ржевский Владимир Васильевич, бывш[ий] кавал[ерийский] генерал, всю службу провел в одном из кавполков (кажется, Изюмском гусарском в районе Луцк-Ровно, где, насколько помню по его рассказам, владел имением). Он и жена его были очень состоятельными людьми, ведшими широкий образ жизни и большие знакомства. Ржевский типичный кавалерийский офицер со всеми его предрассудками, характером настойчивым до упрямости, решительный и достаточно энергичный, с твердо установившимся взглядом на жизнь, мало укладывающимся с советской действительностью. Конница для него превыше всего - за ней прошедшее, за ней и будущее. Образовал вокруг себя группу бывш[их] кавал[ерийских] офицеров и в ней пользовался авторитетом; в первый период до конца [19]25 года работал в организации в своей кавгруппе, но позже замкнулся, как бы выделился в самостоятельную каворганизацию, имея прочные связи с бывш[ими] кавал[ерийскими] офицерами вне Киева, а также и с уехавшими из Киева.
Левис Владимир Эдуардович, бывш[ий] полковник, коренной киевлянин, приехав в Киев в 1920 году, он уже был связан с Киевом прежней службой. В Красной Армии служил в штабах Киевского округа-района, затем корпуса и последние годы в Доме Красной Армии. Умственно развит удовлетворительно, но хитростью полностью восполняет все его недочеты; умеет подойти к людям всех категорий и степеней, оказать внимание и напомнить о себе; имеет большие знакомства среди военных, а также населения; ведя последние 4 года широкую общественную работу в Доме Красной Армии среди комсостава гарнизона и запаса, а также в Осоавиахиме по сектору военной подготовки трудящихся на предприятиях, в учреждениях и сельских районах, пользовался всюду достаточным авторитетом, особенно же у начсостава запаса, работе с которым он уделял большое внимание и заботу. Работа его в организации велась в этих направлениях очень осторожно и в значительной степени самостоятельно.
Лебедев Михаил Васильевич, бывш[ий] генерал Генштаба, был на Юге в районе Одессы у белых, но с 1919 года уже служит в Киеве - вначале в штабе округа и района, а затем преподавателем тактики школы Каменева; я его знаю еще по академии Генштаба, в которой мы были одновременно, но затем мы расходимся и встретились уже только в Киеве. Широко образованный человек с большим кругозором и отличной военной подготовкой, систематически пополняемой всеми новшествами в военном деле; прекрасный педагог, пользуется большим военным авторитетом как среди начсостава, так и слушателей и курсантов; по характеру твердый, резкий и с инициативой, но резко чувствуется жизненная усталость и отсюда малая сопротивляемость; к широкой активной работе уже не пригоден, но очень ценен как специалист...
Матиясевич Михаил Степанович, бывш[ий] полковник; я знаком с ним с 1919 года, когда он командовал 3|-ей] армией на Восточном фронте; он был у меня в Уфе и затем перед Тобольской операцией я выезжал в район действий его армии и виделся с ним в Камышлове; позже, по ликвидации постфронта, он принял 5[-ую] армию, преследовавшую остатки Колчака, и связь с ним я потерял. В дальнейшем я его вновь встречаю в Киеве осенью 1922 года, он, уже будучи начальником Казанской воен[ной] школы, вместе с нею прибыл в Киев, которая там слилась с Объединенной высшей школой им[ени] С.Каменева, и он был назначен ее начальником. Моя связь с ним в это время исключительно служебная, главным образом, по линии оборудования и снабжения школы.
В начале 1924 года Матиясевич подал рапорт об увольнении его в запас Красной Армии и в феврале того же года я от него принял школу; во время сдачи школы он мне неоднократно говорил, что при существующей обстановке и условиях (речь шла о тяжелом экономическом положении страны и о возможности перерождения Советской власти) лучше «отойти в сторону» от всякой государственной службы и, прежде всего, от военной и быть в этом отношении независимым человеком; что он получил в аренду фруктовый сад в Совках (пред[местье] Киева) и дом в городе по Подвальной ул. (ныне Ворошилова) и будет заниматься огородничеством и садом, и это даст ему возможность вместе с пенсией к существованию; сад и дом он получил в личную аренду, будучи еще начальником школы, и которые были до этого в аренде школы; на персональную пенсию он твердо рассчитывал, указывая на свои тесные связи с С.С.Каменевым и, главным образом, с Гарфом В.Е., его бывшим начальником штаба 5[-й] армии, с которым он поныне поддерживает близкие и дружеские отношения. К этому времени относится и наше знакомство с ним и семьями.
По сдаче школы Матиясевич около года (пока не отстроил себе дом в Совках) жил в городе в своем доме; зимой 1924 года я с женой и Мармы-левым был вечером у них один раз, и позже я был у них еще раз с Мармы-левым в Совках, но тогда самого Матиясевича мы не застали. После переезда его в Совки моя связь с ним ослабляется, я вижу его изредка, лишь случайно встречаясь в городе, либо он заезжал ко мне за женой, которая, бывая в городе, заходила к нам, главным образом к моей дочери Нине. Об организации я с Матиясевичем имел один-два коротких разговора, главным образом информационного значения.
В 1926 году, с моим назначением старшим военруком ВУЗ Киева, Матиясевич просил меня дать ему ведение занятий в одном из ВУЗов, и он получил их у Чижуна в Институте народного образования, где и вел их до последнего года. Я считал, что он этим удовлетворен и больше работы ему не предоставил, но уже с 1928 года слышал от Мармылева, что Матиясевич обижен на меня, будто я его оттесняю и не даю должного ему хода. Между тем, я и от Чижуна и Мармылева знал, что в ИНО Матиясевич зарабатывает вполне достаточно и что в этом отношении он нередко проявлял известное рвачество. На почве этого недовольства наши отношения с ним резко портятся и ограничиваются только взаимными приветствиями и несколькими незначащими фразами при случайных встречах.
Через Мармылева, постоянно встречавшего Матиясевича по службе в ИНО и изредка бывавшего у него дома, я знал, что он в постоянной переписке с Гарфом, а при своих поездках в Москву (где он в [19]29 году был на переподготовке высшего начсостава) виделся и с Каменевым; в [19]30 году он виделся в Киеве с Гарфом, который приезжал туда летом и, кажется, осенью виделся и с С.Каменевым. По характеру Матиясевич с твердой волей, настойчивый и решительный, достаточно энергичный; умственно развит хорошо, очень хитер и неискренен и в этом отношении с ним надо быть всегда очень осторожным….
Лебедев [М.В.] - как крупный военный специалист привлекался ко всем вопросам тактического характера…
Батрук - энергичный, с широким кругозором и решительный в действиях;
Карум - чрезвычайно умный, всесторонне развитый человек с большим характером, твердой волей и такой же энергией;
Чижун - умный, с большой волей и энергией, на вид чрезвычайно преданный Соввласти
Миллес - человек двойственный, не внушающий доверия
Блавдзевич - б[ывший] генерал, артиллерист с большим опытом и знаниями, в последний год сильно постарел и сдал в энергии;
Кедрин - самый старый, еще очень энергичный член организации, быв[ший] генерал со всеми его типичными признаками; уравновешен, выдержан и спокоен при любых условиях;
Мармылев - никчемный человек, малоспособный к работе, к тому же больной туберкулезом, чрезвычайно нервный тип дегенеративный;
Кравцов - энергичный, дельный работник в организации, с большим кругозором и хорошим образованием;
Белоусов - артиллерист, кажется, с высшим образованием, был на учете белых, неудачно сложившаяся служба и жизнь понизили его энергию и решительность, благодаря этому суетлив и неуверен в себе;
Подчекаев - тип старого армейского капитана, завистливого, озлобленного, алчного к деньгам и недоброжелательного к товарищам;
Свавицкий - артиллерист, быв[ший] полковник, товарищ Минина. Умный, энергичный и хороший специалист;
Субботовский - бывший вахмистр старой армии. … большой спортсмен и знаток конного дела; с Ржевским не уживался, не считал его авторитетом и работал особняком, собирая вокруг себя молодежь в лице Кирсанова, Середы, Тарана и Волошина, которые были у него в эскадроне взводными командирами.
Матвеев - быв[ший] капитан, подвижный, энергичный, но ненадежный человек типа очковтирателей;
Каменев С.С. - несомненно, талантливый военачальник с большим кругозором: в действиях решителен и настойчив; властолюбив и самолюбив; не лишен карьеризма; пользуется крупным авторитетом не только в Красной Армии, но и во всем Советском Союзе.
Кононович-Горбатский связан семейными отношениями с С.Каменевым; с хорошим военным образованием и большим опытом, исполнителен; типичный б[ывший] офицер со всеми его кастовыми особенностями; умен и хитер; имеет большие знакомства среди б[ывших] офицеров.
Бонч-Бруевич М.Д. - широко образованный военный специалист, с громадным опытом, но не талантлив; с большой волей и настойчивостью; хитер и честолюбив.
Верховский А.И. - лично почти не знаю, но считаю его талантливым и широко образованным военным специалистом, но не военачальником, а прекрасным начальником штаба; чрезвычайно самолюбив и честолюбив.
Дмитриевский Евг[ений] - знаю мало, хотя служил с ним около года в школе [имени] Каменева, где он по праву считался выдающимся артиллеристом; б[ывший] генерал, инженер-технолог; чрезвычайно энергичен и работоспособен.
Какурин и Лигнау мне совершенно не известны; знаю их лишь по их военным трудам.
Шейдемана Ю.М. видел раза 2-3 в 20-х годах, в бытность его инспектором артиллерии РККА; большой знаток и авторитет по вопросам артиллерии.
Снесарев - познакомился с ним в Кисловодске в 1928 году; казак по происхождению; знаток Средней Азии; широко образован, с большой эрудицией, но по возрасту уже постарел и склонен к широким обобщениям.
Минин Николай Иванович, бывший полковник, коренной киевлянин, имевший в Киеве прочные связи и знакомства по его службе в бывш[ем] Киевском военном училище, познакомился я с [которым] на Восточном фронте, откуда при назначении меня в Киев вместе со мной он и приехал; совместная наша служба начинается с 1921 года, когда он назначается ко мне в управление военно-учебных заведений инспектором, и после некоторого перерыва [мы] вновь сталкиваемся в школе [имени] Каменева, а затем и по службе в ВУЗах. Минин - офицер старой армии, до мозга костей выросший и воспитанный в офицерской среде, он впитал в себя все кастовые особенности б[ывшего] офицерства, умственно развит хорошо, в сложной обстановке разбирается вполне удовлетворительно, очень настойчив и последователен, способный упорно, хотя и медленно, добиться поставленных задач; по природе скрытен, в бывш[ей] офицерской среде пользуется авторитетом и уважением, хороший специалист по стрелковому делу, очень трудоспособен и вынослив в работе. В Красной Армии в Киеве служба его сложилась неблагоприятно и он, начав с начальника курсов по реорганизации армии, постепенно сходит вниз и в 1927 году получает небольшую должность заведующего] воен[ным] кабинетом гражданского ВУЗа, а с 1929 г. находится под угрозой увольнения от службы по возрасту. Это в значительной мере влияет на его психику, чувствуется постоянная обиженность, оскорбленность своего «офицерского» достоинства. По прежней службе знаком и подд< ржи вал связь с С.С.Каменевым, Бонч-Бруевичем и особенно близкую с Кононовичем-Горбатским. В личной жизни скромен; большой любитель карточной игры...
Гаевский Константин Викентьевич, бывший поручик, попал в плен в начале мировой войны и потому в чинах не продвинулся, по роду войск сапер; отец его - бывш[ий] генерал тоже инженерных войск, происхождения польского, но насколько велики были его связи в польском обществе, не знаю. Впервые с Гаевским я познакомился в 1919 г. в Симбирске, где он служил в учебной части Симбирских в[оенных] курсов и был преподавателем, тогда знакомство наше было поверхностное и официальное; точно не помню времени его перевода в Киев, где я вновь встретился с ним в школе [имени] Каменева, но во время моей службы в школе в [19]24-[19]25 гг. сношения наши продолжали быть чисто служебными; близкое знакомство с ним и совместная работа в организации начинается с 1927 года, когда в сентябре он был назначен в Политехнический институт помощником моим как военрука. По своему характеру Гаевский является человеком с большой и сильной волей, настойчивостью в достижении поставленной цели, энергией и решительностью; вполне самостоятелен и с хорошей инициативой; внешне дисциплинирован, но по природе скрытен, свое на уме и всеми путями упорно проводит свою линию; умеет влиять на окружающих и пользуется авторитетом, но не любовью; в работе организации его волевые качества проявлялись очень резко и носили характер и стремление к самостоятельности, к работе по личному усмотрению для достижения им самим поставленных целей; физически здоров и вынослив, но в прошлом году сильно нервничал; очень работоспособен и, будучи умственно хорошо развит, быстро разбирается в обстановке, умея с полуслова понять сущность вопроса и сделать правильный вывод; в работе организации эти качества приводили к некоторой оторванности и стремлению к полной самостоятельности.
Ржечицкий Владимир Фелицианович, кажется, бывш[ий] подполковник, окончил ускоренные курсы Академии Генерального] штаба, поляк по происхождению, насколько помню, кажется района Витебска; умствен- но развит очень хорошо и в военном отношении имеет отличную подготовку, самолюбив и скрытен; приехал в Киев в 1922 г. вместе с Казанской школой и, будучи помощником начальника] школы, содействовал переводу в Киев Гаевского, с которым связан родственными отношениями; физически слаб здоровьем, мнителен и перенес тяжелую болезнь в 1925 г.; в 1924 году, когда я был назначен помощником] начшколы, чувствовал себя обиженным снижением на должность преподавателя; обременен семьей и постоянно материально нуждается. В работе организации тесно связан с Гаевским, ведя работу непосредственно вместе с ним.
Иванов Ипполит Васильевич, бывш[ий] кон[ный] артиллерист, вероятно, в чине подполковника или полковника, коренной киевлянин, связанный имущественно, так как имел свой хутор в районе Дарница-Бровары; обладает всеми кастовыми признаками б[ывшего] офицерства; очень умен и хитер, человек с большой волей, настойчивостью и энергией; решителен и способен взять на себя ответственность за принятое решение, отличный артиллерист и хозяйственник, особенно в условиях полигонной работы; будучи начальником Киевского артполигона, на котором летом сосредоточивалась вся артиллерия округа, пользовался в арткругах, во главе с Н.М.Бобровым (начарт УВО), большим авторитетом и доверием; в конце 1926 года, после его процесса по хозяйственным делам полигона, при содействии и широкой поддержке Н.М.Боброва получил назначение комарт-дивизиона в Крым, куда и уехал в начале 1927 года. С тех пор я связи с ним теряю полностью. По просьбе Иванова, поддержанной Бобровым, в конце [19]26 года и до его отъезда из Киева я ему предоставил занятия по артиллерии в Политехническом институте. В течение 1923-[19]26 гг. вел широкую работу организации среди артиллеристов, а также среди населения городского и сельского в районе полигона и своего хутора.
Ржевский Владимир Васильевич, бывш[ий] кавал[ерийский] генерал, всю службу провел в одном из кавполков (кажется, Изюмском гусарском в районе Луцк-Ровно, где, насколько помню по его рассказам, владел имением). Он и жена его были очень состоятельными людьми, ведшими широкий образ жизни и большие знакомства. Ржевский типичный кавалерийский офицер со всеми его предрассудками, характером настойчивым до упрямости, решительный и достаточно энергичный, с твердо установившимся взглядом на жизнь, мало укладывающимся с советской действительностью. Конница для него превыше всего - за ней прошедшее, за ней и будущее. Образовал вокруг себя группу бывш[их] кавал[ерийских] офицеров и в ней пользовался авторитетом; в первый период до конца [19]25 года работал в организации в своей кавгруппе, но позже замкнулся, как бы выделился в самостоятельную каворганизацию, имея прочные связи с бывш[ими] кавал[ерийскими] офицерами вне Киева, а также и с уехавшими из Киева.
Левис Владимир Эдуардович, бывш[ий] полковник, коренной киевлянин, приехав в Киев в 1920 году, он уже был связан с Киевом прежней службой. В Красной Армии служил в штабах Киевского округа-района, затем корпуса и последние годы в Доме Красной Армии. Умственно развит удовлетворительно, но хитростью полностью восполняет все его недочеты; умеет подойти к людям всех категорий и степеней, оказать внимание и напомнить о себе; имеет большие знакомства среди военных, а также населения; ведя последние 4 года широкую общественную работу в Доме Красной Армии среди комсостава гарнизона и запаса, а также в Осоавиахиме по сектору военной подготовки трудящихся на предприятиях, в учреждениях и сельских районах, пользовался всюду достаточным авторитетом, особенно же у начсостава запаса, работе с которым он уделял большое внимание и заботу. Работа его в организации велась в этих направлениях очень осторожно и в значительной степени самостоятельно.
Лебедев Михаил Васильевич, бывш[ий] генерал Генштаба, был на Юге в районе Одессы у белых, но с 1919 года уже служит в Киеве - вначале в штабе округа и района, а затем преподавателем тактики школы Каменева; я его знаю еще по академии Генштаба, в которой мы были одновременно, но затем мы расходимся и встретились уже только в Киеве. Широко образованный человек с большим кругозором и отличной военной подготовкой, систематически пополняемой всеми новшествами в военном деле; прекрасный педагог, пользуется большим военным авторитетом как среди начсостава, так и слушателей и курсантов; по характеру твердый, резкий и с инициативой, но резко чувствуется жизненная усталость и отсюда малая сопротивляемость; к широкой активной работе уже не пригоден, но очень ценен как специалист...
Матиясевич Михаил Степанович, бывш[ий] полковник; я знаком с ним с 1919 года, когда он командовал 3|-ей] армией на Восточном фронте; он был у меня в Уфе и затем перед Тобольской операцией я выезжал в район действий его армии и виделся с ним в Камышлове; позже, по ликвидации постфронта, он принял 5[-ую] армию, преследовавшую остатки Колчака, и связь с ним я потерял. В дальнейшем я его вновь встречаю в Киеве осенью 1922 года, он, уже будучи начальником Казанской воен[ной] школы, вместе с нею прибыл в Киев, которая там слилась с Объединенной высшей школой им[ени] С.Каменева, и он был назначен ее начальником. Моя связь с ним в это время исключительно служебная, главным образом, по линии оборудования и снабжения школы.
В начале 1924 года Матиясевич подал рапорт об увольнении его в запас Красной Армии и в феврале того же года я от него принял школу; во время сдачи школы он мне неоднократно говорил, что при существующей обстановке и условиях (речь шла о тяжелом экономическом положении страны и о возможности перерождения Советской власти) лучше «отойти в сторону» от всякой государственной службы и, прежде всего, от военной и быть в этом отношении независимым человеком; что он получил в аренду фруктовый сад в Совках (пред[местье] Киева) и дом в городе по Подвальной ул. (ныне Ворошилова) и будет заниматься огородничеством и садом, и это даст ему возможность вместе с пенсией к существованию; сад и дом он получил в личную аренду, будучи еще начальником школы, и которые были до этого в аренде школы; на персональную пенсию он твердо рассчитывал, указывая на свои тесные связи с С.С.Каменевым и, главным образом, с Гарфом В.Е., его бывшим начальником штаба 5[-й] армии, с которым он поныне поддерживает близкие и дружеские отношения. К этому времени относится и наше знакомство с ним и семьями.
По сдаче школы Матиясевич около года (пока не отстроил себе дом в Совках) жил в городе в своем доме; зимой 1924 года я с женой и Мармы-левым был вечером у них один раз, и позже я был у них еще раз с Мармы-левым в Совках, но тогда самого Матиясевича мы не застали. После переезда его в Совки моя связь с ним ослабляется, я вижу его изредка, лишь случайно встречаясь в городе, либо он заезжал ко мне за женой, которая, бывая в городе, заходила к нам, главным образом к моей дочери Нине. Об организации я с Матиясевичем имел один-два коротких разговора, главным образом информационного значения.
В 1926 году, с моим назначением старшим военруком ВУЗ Киева, Матиясевич просил меня дать ему ведение занятий в одном из ВУЗов, и он получил их у Чижуна в Институте народного образования, где и вел их до последнего года. Я считал, что он этим удовлетворен и больше работы ему не предоставил, но уже с 1928 года слышал от Мармылева, что Матиясевич обижен на меня, будто я его оттесняю и не даю должного ему хода. Между тем, я и от Чижуна и Мармылева знал, что в ИНО Матиясевич зарабатывает вполне достаточно и что в этом отношении он нередко проявлял известное рвачество. На почве этого недовольства наши отношения с ним резко портятся и ограничиваются только взаимными приветствиями и несколькими незначащими фразами при случайных встречах.
Через Мармылева, постоянно встречавшего Матиясевича по службе в ИНО и изредка бывавшего у него дома, я знал, что он в постоянной переписке с Гарфом, а при своих поездках в Москву (где он в [19]29 году был на переподготовке высшего начсостава) виделся и с Каменевым; в [19]30 году он виделся в Киеве с Гарфом, который приезжал туда летом и, кажется, осенью виделся и с С.Каменевым. По характеру Матиясевич с твердой волей, настойчивый и решительный, достаточно энергичный; умственно развит хорошо, очень хитер и неискренен и в этом отношении с ним надо быть всегда очень осторожным….
Лебедев [М.В.] - как крупный военный специалист привлекался ко всем вопросам тактического характера…
Батрук - энергичный, с широким кругозором и решительный в действиях;
Карум - чрезвычайно умный, всесторонне развитый человек с большим характером, твердой волей и такой же энергией;
Чижун - умный, с большой волей и энергией, на вид чрезвычайно преданный Соввласти
Миллес - человек двойственный, не внушающий доверия
Блавдзевич - б[ывший] генерал, артиллерист с большим опытом и знаниями, в последний год сильно постарел и сдал в энергии;
Кедрин - самый старый, еще очень энергичный член организации, быв[ший] генерал со всеми его типичными признаками; уравновешен, выдержан и спокоен при любых условиях;
Мармылев - никчемный человек, малоспособный к работе, к тому же больной туберкулезом, чрезвычайно нервный тип дегенеративный;
Кравцов - энергичный, дельный работник в организации, с большим кругозором и хорошим образованием;
Белоусов - артиллерист, кажется, с высшим образованием, был на учете белых, неудачно сложившаяся служба и жизнь понизили его энергию и решительность, благодаря этому суетлив и неуверен в себе;
Подчекаев - тип старого армейского капитана, завистливого, озлобленного, алчного к деньгам и недоброжелательного к товарищам;
Свавицкий - артиллерист, быв[ший] полковник, товарищ Минина. Умный, энергичный и хороший специалист;
Субботовский - бывший вахмистр старой армии. … большой спортсмен и знаток конного дела; с Ржевским не уживался, не считал его авторитетом и работал особняком, собирая вокруг себя молодежь в лице Кирсанова, Середы, Тарана и Волошина, которые были у него в эскадроне взводными командирами.
Матвеев - быв[ший] капитан, подвижный, энергичный, но ненадежный человек типа очковтирателей;