Светлана Варфоломеева, ныне руководящая НИИ детской онкологии и гематологии онкоцентра им.Блохина...
Светлана Варфоломеева, ныне руководящая НИИ детской онкологии и гематологии онкоцентра им.Блохина написала текст, озаглавленный "Не втягивайте родителей больных детей в свои игры", который 24 сентября появился на портале "Лига защиты врачей". Там есть такая фраза:
"Сегодня ситуация в нии детской онкологии похожа больше на поле боя, чем на работу в интересах детей - разделились родители, врачи, сёстры. Даже благотворительные фонды выступают на разных сторонах.....Я молчала до того момента, пока а ситуацию не оказались втянуты родители, и не просто втянуты кем-то неизвестным, а втягиваются путём трансляции им недостоверной информации".
Посыл действительно актуален и требует ответа: кто втянул родителей больных детей в "игры", как выражается Варфоломеева? кто транслирует недостоверную информацию?
Так что я не понимаю, почему комиссия Минздрава, работавшая онкоцентре им.Блохина не заострила на этом своё внимание должным образом. Впрочем, касаемо "не понимаю", это я риторически, будучи согласным с Панюшкиным ( Валерий Панюшкин, главред Русфонда о комиссии Минздрава РФ, работавшей в онкоцентре им. Блохина) в том, что именно та комиссия и не могла ничего негативного выявить, касаемо Варфоломеевой, поскольку:
"Не может уважаемый академик, порекомендовавший коллегу на руководящую должность, потом в случае публичного конфликта сам же и судить, справился ли рекомендованный им коллега.
Это все равно как если б следователь, арестовавший подозреваемого в преступлении, сам же потом был ему и судьей. Все равно как если б режиссер, поставивший спектакль, сам бы потом и писал на этот спектакль хвалебную рецензию. Все равно как если б повар сам бы присуждал своему ресторану мишленовские звезды".
Вернёмся к вопросу о "втягивании родителей в игры". Вариантов просматривается два:
1. Менткевич и его сотоварищи подговорили родителей писать президенту и прочим влиятельным в РФ особам, выступать с "флеш-мобами" и записывать ролики в поддержку профессора. Родителей науськивали "путём трансляции им недостоверной информации", как квалифицирует этот процесс Варфоломеева.
2. Родители, ставшие свидетелями травли Менткевича и его команды со стороны Варфоломеевой и Стилиди, а также почувствовавшие, с приходом новой администрации, изменение атмосферы в НИИ ДОиГ, некогда тёплой и доверительной, решились на самостоятельные инициативы, удивив врачей (В НМИЦ Блохина отреагировали на флешмоб родителей против увольнения врачей. Ридус).
По варианту № 1 я бы предложил ответить самой Варфоломеевой, есть ли у неё факты и улики того, что Менткевич с коллегами втягивал родителей куда-то, науськивал, транслировал недостоверное. Она же собирала сведения всеми доступными ей способами ( "Она разговаривала с разными докторами и аспирантами, не только со специалистами нашего отделения. И, например, рекомендовала на меня стучать").
По варианту № 2, обратимся к общедоступным сведениям.
Сначала ремарка, относительно благотворительных фондов, которые здорово помогают маленьким пациентам, и от мультифакторного взаимодействия с которыми во многом зависит психологический климат в родительском сообществе. А ситуация с фондами напряглась именно с приходом в НИИ ДОиГ Светланы Варфоломеевой, и градус тревоги и нервозности у родителей здорово подскочил.
Исследуем, не довела ли именно новоназначенная директор родителей до публичных акций своими заявлениями, в частности, о благотворителях. Ведь она что-то такое "объявила", как вскользь упомянул Иван Стилиди в их совместном интервью "Комсомольской Правде" (цитата ниже).
Как утверждает сама Варфоломеева, фонды разделились во мнении, применительно к конфликту в онкоцентре им.Блохина: "Даже благотворительные фонды выступают на разных сторонах".
Я этого не увидел. Наоборот. Наблюдаю консолидированную позицию благотворителей. Выше есть ссылка на Русфонд. А есть ещё и общее заявление( Благотворительное сообщество поддержало фонд «Настенька» и выразило возмущение рядом заявлений) 29 всеми уважаемых благотворительных организаций. Там и фонд «Подари жизнь» (на который ссылалась Варфоломеева в СМИ), и фонд Константина Хабенского, и AdVita, и много кто ещё. И вот что они заявляют:
"За последние дни в СМИ руководством Института детской онкологии и гематологии ФГБУ НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина были сделаны заявления, бросающие тень на репутацию Благотворительного Фонда «Настенька», что вызвало возмущение благотворительного сообщества России"
Да и как не возмутиться после таких публичных заявлений Стилиди и Варфоломеевой:
"И я за, и все за то, чтобы они работали там, где это необходимо. Но здесь оказалась скрытая часть айсберга. Как только Варфоломеева объявила о том, что со следующего года мы переходим на лечение пациентов по квотам государственного задания и точно получим финансирование, вот тут и началась информационная атака на Варфоломееву, а затем и на весь Онкоцентр, ото всюду полилась ложь".
"При этом благотворительный фонд «Настенька», который активно сотрудничал с детским Институтом, им руководил сам Менткевич. То есть фактически он привлекал средства граждан, из которых сам платил себе и своим товарищам. Вот так".
(по публикации В бунте врачей оказались замешаны большие деньги и серые схемы. KP.RU)
Сказано яснее некуда. Буквально бери и веди в суд отвечать за такие грязные инсинуации. Неудивительно, что благотворители возмутились. Ежели, конечно, это ложь, а не достоверная информация о том, что фондом "Настенька" рулил сам Менткевич, выплачивая себе и своим товарищам барыши со средств, простодушно жертвовавших фонду граждан и организаций. Тогда волочём в суд афериста Менткевича.
А что Варфоломеева? Есть у неё достоверная информация о столь аморальном поведении Менткевича? А вот что она говорит уже сегодня:
"Пожалуйста, так и напишите: нет ни одного моего интервью или прямой речи о том, что фонд «Настенька» - плохой или недобросовестный. И когда Иван Стилиди рассказывал о каких-либо схемах, он говорил не о работе фонда. У нас есть несколько пресс-релизов о распределении денег, поступивших от фондов - это вопрос работы центра. Я с огромным уважением отношусь к фонду «Настенька» и к другим благотворительным фондам. Могу предположить, что в медиаполе вбрасывается недостоверная информация, чтобы настроить благотворительные организации против меня и моих коллег, чтобы накалить обстановку еще больше"
(по публикации Конфликт в НМИЦ имени Блохина: справедливые претензии или «раскачивание лодки»? Московская Газета)
Удивительно, не правда ли? Обычно это называют "переобуться в воздухе". Вот то, что выше, цитата из интервью в "Комсомольской Правде", это и есть проявление огромного уважения к фонду "Настенька"? Это там не про плохой и недобросовестный фонд "Настенька"? И почему Варфоломеева спихивает всю ответственность за инсинуации на Стилиди? Они вместе "всю подноготную" о фонде и Менткевиче "Комсомолькой Правде" рассказывали.
Ну так это достоверную или нет информацию о фондах, отвечая "Московской Газете", в медиаполе снова вбросила лично мадам Варфоломеева, а?
Так почему бы Минздраву, уполномоченным по правам и прочим компетентным органам в этом не разобраться, а? Поскольку вышеприведенная "игра словами", в которую играет Светлана Варфоломеева, и формирует атмосферу страха, недоверия и ненависти, о которой и говорили уволившиеся онкологи.
Комиссия Минздрава, работавшая в онкоцентре им.Блохина таких очевидных фактов почему-то не разглядела...
Теперь о вариантах с родителями: втягивали ли их, или они сами не выдержали. Привожу прямую речь родителей по паре заметок. Причем, родители говорят и о психологическом климате в отделении онкоцентра им.Рогачёва времён правления там Светланы Варфоломеевой. Особенно зацепили вот эти слова:
"Мы с Аней пролежали в нескольких отделениях, но почему-то только о 2Д у всех мам были негативные отзывы, - отмечает Ксения. - Варфоломеевой не место в больнице. В детской подавно".
"Я не обвиняю Варфоломееву в смерти своего сына. Я никого не виню в том, что его сейчас нет, - говорит Анна. - Я обвиняю ее лишь в том, что обстановка в отделении была ужасной. Она делала все, чтобы показать мамам, что они здесь никто".
Так это что получается, в родном онкоцентре им.Рогачёва у Варфоломеевой тоже были свои "ненавистники-менткевичи", манипулировавшие родителями? Или дело в чём-то другом?
****
«Не сразу заметила, что попала в концлагерь»
- Первые дни я плохо помню. Сын все время спал, а я рыдала, поэтому не сразу заметила, что попала в концлагерь. Руководила этим лагерем Светлана Варфоломеева, - вспоминает 32-летняя уроженка Мурманска Анна Барбашова.
В декабре 2012 года ее сыну, трехлетнему Олегу, поставили диагноз - нейробластома. В родном городе рак лечить было некому, и вскоре мальчика положили в московский НМИЦ им.Рогачева в отделение клинической онкологии.
Светлана Варфоломеева, ныне главный детский онколог в Центральном федеральном округе, в то время работала в клинике Рогачева заведующей отделом детской и подростковой онкологии. Туда на химиотерапию отправили маленького Олега.
Для матерей, которые лежали в отделении клинической онкологии (2Д) вместе со своими детьми, Варфоломеевой было установлено множество правил, нигде не прописанных, но обязательных к исполнению.
По словам Анны, женщинам нельзя было спать с детьми и сидеть на краешке их кровати. Нельзя было носить ребенка на руках. Нельзя было его даже целовать и обнимать.
«Все дело в бактериях, конечно же», - с сарказмом замечает собеседница «Новой».
В отделении было запрещено готовить на кухне (потому что есть больничная еда) и стирать в туалете, который находится в палате (потому что есть прачечная; там, кстати, тоже было правило - женщинам не разрешали стирать нижнее белье и испачканные пеленки).
- Однажды я развесила мокрые детские вещи в туалете. Вечером к нам зашла Варфоломеева и отругала: «Вы же знаете, что здесь сушить их нельзя».
На следующий день ко мне подошел улыбающийся врач и сказал, что отправляет нас домой в Тверскую область. В выписке говорилось - за нарушение требований больницы, - рассказывает 30-летняя Ксения. Она лежала в отделении со своим маленьким сыном в то же время, что и Анна.
По словам матерей, в отделении постоянно унижали женщин, особенно из глубинки. Родителей отчитывали за нарушение правил на еженедельных собраниях.
Анна рассказывает, как однажды сестра-хозяйка брезгливо продемонстрировала бюстгальтер, спросив, кто «засунул свой страшный лифчик» в стиральную машину.
«Из толпы вся красная от стыда вышла чеченка лет 40 в платке, бубня себе под нос: «Я тут два месяца лежу». Все мамы были в шоке от такого неуважения».
На другом собрании Варфоломеева заявила родителям, что все они обезличены: «Не было больше Ань, Маш и Сергеев. Были «мама Барбашова», «мама Ивановой» и «папа Петрова».
- Мы с Аней пролежали в нескольких отделениях, но почему-то только о 2Д у всех мам были негативные отзывы, - отмечает Ксения. - Варфоломеевой не место в больнице. В детской подавно. Помимо нее в отделении было несколько врачей, которых Варфоломеева «взращивала». Точно такие же, как она.
- Я не обвиняю Варфоломееву в смерти своего сына. Я никого не виню в том, что его сейчас нет, - говорит Анна. - Я обвиняю ее лишь в том, что обстановка в отделении была ужасной. Она делала все, чтобы показать мамам, что они здесь никто.
Родители обратились к президенту России Владимиру Путину с просьбой защитить докторов. Автор петиции - Оксана Гридасова, мама девочки, пережившей лимфому Ходжкина.
Как рассказывают волонтеры, от ребенка отказались все клиники, в том числе клиника им. Димы Рогачева. А врачам «блохинского» Центра удалось ее вылечить.
Петицию подписали больше 92 тысяч человек. «Российское государство разбрасывается специалистами и вынуждает их менять место работы, - возмущается мама онкобольного ребенка Аза Семенова. - Институт теряет такую «глыбу» в научном и профессиональном смысле. Мы доверили институту самое дорогое - жизни наших детей. А теперь он осиротеет».
(по публикации Люди в беглых халатах. Новая Газета)
Как рассказала «Известиям» мама одного из пациентов детского отделения (называть свое имя она опасается), нагрузка на врачей сейчас настолько увеличилась, что не заметить это невозможно.
- Наши лечащие врачи стали загнанными. У них бесконечные конференции и работа с документами. Мы лежим с марта, и мне есть с чем сравнить, - пояснила она. - Это не значит, что наш врач не уделяет внимания моему ребенку. Но сейчас он общается с нами на бегу. Приходит на работу в семь утра, а уходит тоже не раньше семи, а то и в девять. Он даже выспаться толком не успевает. Мы не видим снижения качества работы медиков, но моральная атмосфера - это важно.
Родители утверждают, что новая администрация запретила родителям просить помощи у фондов.
- Я пользуюсь помощью фонда «Подари жизнь» и знаю, что в пятницу у него не хотели принимать гуманитарную помощь. Многие мамы приехали из далеких регионов, и им нужны продукты, влажные салфетки, памперсы и другие предметы ухода. Как можно их этого лишать? Руководство онкоцентра говорит, что всё это здесь есть, но это не так, - отметила собеседница «Известий».
Кроме того, фонды по запросу родителей (и согласованию с лечащим врачом) закупали импортные препараты для лечения детей. Родители опасаются, что запрет коснется и этого.
- В октябре нам должны провести курс космегена. Его нам закупал фонд. Сейчас центр Блохина перешел на поставку отечественных препаратов. Но я хочу, чтобы ребенка лечили теми же лекарствами, которые ему уже помогли, - сказала женщина.
(по публикации Опухоль головного центра: что стоит за скандалом в НМИЦ им. Блохина. Известия)
****
Не втягивайте родителей больных детей в свои игры. By liga, on Сентябрь 24th, 2019
Светлана Варфоломеева, директор НИИ детской онкологии и гематологии аппарата управления ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России
Сегодня ситуация в нии детской онкологии похожа больше на поле боя, чем на работу в интересах детей - разделились родители, врачи, сёстры. Даже благотворительные фонды выступают на разных сторонах.
На разных сторонах чего? Какого конфликта? Пишу для всех своих подписчиков, друзей, коллег и тех, кто не согласен со мной, что нормально и достойно уважения. Я не отвечала на открытые впадениям, ложь, травлю. Я молчала до того момента, пока а ситуацию не оказались втянуты родители, и не просто втянуты кем-то неизвестным, а втягиваются путём трансляции им недостоверной информации.
Я - врач с большим стажем. Много лет работаю в детской онкологии. За моей спиной сотни спасённых жизней. В моей памяти дети, чьи жизни ч не смогла спасти. Я помню всех, кто ушёл. Я понимаю и чувствую боль и страдание родителей. Но никогда не позволю себе использовать горе родителей в любых целях, даже, когда эти цели кажутся мне благородными. Постарайтесь понять, что потеря ребёнка самое страшное, что может произойти, самое горькое горе и ты должен и хочешь найти виновного. Так мы устроены. Так мы переживаем потерю. Будьте милосердны к родителям, потерявшим детей. Дайте боли найти своё место в из Луше, а не занимать всю душу.
Теперь по сути происходящего.
В мае 2019 года учёным советом НМИЦ Онкологии было принято решение о переводе отделения гематологии и трансплантации в централизованные подразделения Центра, то есть они выведены из состава детского института. Мне не подчиняются эти подразделения. Обеспечение лекарствами, расходным материалом, планирование работы находится в ведении централизованных подразделений. Все сотрудники добровольно написали заявления о переходе в централизованные подразделения. Реорганизация начата в мае месяце, до моего прихода. Прошу обратить на это внимание.
В моем подчинении находится институт, без указанных подразделений, администрация с четырьмя заместителями, три из которых врачи: Менткевич ГЛ, Рыков МЮ, Киргизов КИ, Зам. по общим вопросам Коротков ДИ.
Нигде и никто не найдёт ни одного негативного отзыва ни об одном из этих специалистов. Вы можете прочитать и услышать от меня только слова искреннего восхищения и удовольствия работать рядом с выдающимися коллегами. Все, что я делаю направлено на развитие и создание концепции крупнейшего в России Центра детской онкологии.
Трансплантация и гематология развиваются в рамках создаваемого централизованного подразделения Центра.
Я не планировала, не предлагала, не считаю возможным, не считаю возможным расставаться с кем-либо из заместителей! Могу дать честное слово, написать официальное письмо, поклясться самой страшной клятвой. Я много раз об этом говорила.
Но в отношении централизованных подразделений я не могу принимать никаких решений, они вне моей компетенции. Любой и заинтересованных лиц, имеющих доступ к документации, может увидеть, что я не подписываю документов ни об увольнении, ни о приёме на работу.
Узнав о том, что планируется освободить Менткевича ГЛ от дополнительных обязанностей исполняющего обязанности зав. отделением, за которую он не получает оплату (не спрашивайте почему так, я не знаю) я лично прошла к Георгию Людомировичу и просила его пойти на приём к директору Центра Стилиди ИС. Я разговаривала с ним около часа, продолжая предлагать пойти ему одному, со мной, с коллегами. Предупредила провессора, что я лично пойду на приём к директору Центра и буду просить не снимать с него обязанности ИО зав/отд. В коридоре я встречала других врачей, в частности учёного секретаря Соколову ЗА, предлагала сделать тоже самое- идти и разговаривать, выдвигая свои аргументы.
Итог: не пришёл ни один врач, ни один. Я, многократно оболганная, оскоплённая, подвергавшаяся травле, в тот момент, когда мой отец уже попал в больницу от переживаний за меня (он нездоровый пожилой человек) пошла одна. Этому есть много свидетелей.
Да, мне одной не удалось, именно потому, что трансплантация мне НЕ подчиняется. Я твёрдо уверена, что ни директор Центра член-корп РАН Стилиди ИС, ни я не планируют увольнять Менткевича ГЛ.
Можно этот текст распечатать и положить на Видное место.
Я несу ответственность за свои слова. Прошу всех успокоиться и продолжать работать в штатном режиме. Скорблю вместе с родителями погибших детей, молюсь за упокой. Радуюсь вместе с теми, кто растёт, избавившись от страшного недуга.
Будьте милостивы и сострадательны, дайте дышать. Молитесь.
Господь управит.
P.S. НМИЦ Блохина провел встречу с представителями НКО без основных фондов, работающих с онкоцентром. 19.10.2019, "Такие Дела", Проект Благотворительного фонда «Нужна Помощь»
18 октября новое руководство НИИ детской онкологии и гематологии НМИЦ имени Блохина провело встречу с представителями благотворительных организаций. На мероприятии не было представителей фонда Константина Хабенского и фондов «Настенька» и «Подари жизнь», больше всех сотрудничавших с медучреждением.
Руководитель организации родителей детей с нейробластомой «Энби» Анастасия Захарова, присутствовавшая на мероприятии, сказала «Таким делам», что среди присутствовавших на встрече были руководитель фонда «Добрый дом» Юлия Ромейко, президент ассоциации онкопациентов «Здравствуй» Ирина Боровова, представители международного Союза помощи и поддержки пациентов Ольга Вострикова и Ксения Писная, представитель сервиса ToBeWell Максим Рыбников, представитель фонда «Елка».