Почему испанцы уезжают из Испании и почему они понимают разделённых русских
Как живут в других странах, а также О мифах и рифах заграничной жизни
Как живёт Испания
Как живет Испания на самом деле. Правда о жизни в Испании / Как живет ближняя и дальняя заграница / Статья 2014 года
Как живет Европа? Какова жизнь в странах западной Европы: Германии, Франции, Испании, Англии. И как себя чувствуют государства восточной Европы: Венгрия, Болгария, Сербия. Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Рассказы людей, проживших несколько лет за границей, знающих, что скрывается за обложками "красивой жизни" ©
Беспечная жизнь в Испании закончилась. Жизнь в Испании не такая радужная: четверть трудоспособного населения безработные, социальные пособия сокращают, уровень образования низкий, численность населения падает. Испанцы начинают уезжать из своей родной страны.
Собеседники: Виталий Боркута, гражданин Украины, живущий в Испании, Валенсия, сторонник партии ПВО, Мария Катасонова - Народное освободительное движение, Артём Войтенков - Познавательное ТВ.
Как живёт Испания 1 (Познавательное ТВ, Виталий Боркута)
Артём Войтенков: Виталий, расскажите, пожалуйста, сначала, как Вы вообще попали в Испанию, в каком году. Кратенько - просто, чтобы люди понимали.
Виталий Боркута: Конец 1999 года. Как многие тогда из страны уезжали искать заработки, то есть ехали кто куда. У меня такое предложение появилось: поехать в Испанию, работать. Знакомые уехали туда, никто не возвращался, хотя и говорили, что не сладко. Я решил тоже в один день, потому что денег на всё не хватало. Я в тот момент жил в Киеве и снимать однокомнатную квартиру далеко от центра. Квартира стоила восемьдесят, а зарплата была сорок долларов. Помогали и родители, и нужно было вторую-третью-четвёртую работу искать. Вот такая жизнь была. Появилось предложение, и я уехал в Испанию. Думал, что на год, а остался. Живу пятнадцатый год.
Артём Войтенков: Вы поехали по профессии работать?
Виталий Боркута: Да, работать по профессии уехал.
Артём Войтенков: Кто Вы по профессии?
Виталий Боркута: В то время был артист балета. В то время работал в Государственном коллективе Украины, Национальный заслуженный академический ансамбль.
Артём Войтенков: Вы как? Туда приехали и сразу поступили в какой-то театр?
Виталий Боркута: Да, был контракт. Я знал, куда еду, потому что до этого туда уезжали ребята два года подряд из моего коллектива. Они там и оставались. Я видел видео, видел буклеты - всё знал. Я ехал туда, документы мне уже подготовили. Единственное, что не знал то, о чём все так грезят или думают, что там сказка. Жизнь практически та же. Потому что приезжаешь туда, да, денег получаешь больше, но расходы на жизнь-то тоже выше. Та же квартира, она стоит выше (чтобы снимать её), расходы на питание тоже выше. Получилось, практически одно к одному. Зарплата тогда была около семисот-восьмисот евро (тогда ещё песеты были). Квартиру снимать - пятьсот евро. Остаётся двести-триста на жизнь, а ещё счета (свет, газ, вода), ещё покушать, и что-то купить, одеться.
Артём Войтенков: Давайте сейчас просто корзину расходов прикинем, если жить в Испании. Вы в каком городе живёте?
Виталий Боркута: Валенсия.
Артём Войтенков: Валенсия - это столица?
Виталий Боркута: Коммунидад Валенсиано - это Валенсианская область.
Артём Войтенков: Можно так: столица Валенсианской области (по-русски).
Виталий Боркута: Когда-то даже было королевством одно время.
Артём Войтенков: Областной центр по-русски.
Виталий Боркута: Да.
Артём Войтенков: Сколько, получается, расходы на съём квартиры?
Виталий Боркута: Сейчас, так как цены немножко снизились, квартиру с двумя спальнями можно найти за пятьсот-шестьсот евро. Две-три спальни можно найти. У них считается три спальни и зал. По нашим меркам это трёх- или четырёхкомнатная квартира. Зависит от района, естественно, насколько новый дом, и расположенность метро, удалённость от центра - точно так же всё. В среднем (не близко к центру, но и не окраина) пятьсот - шестьсот евро. Может, четыреста пятьдесят. Сейчас чем люди пользуются? Что они спустя какое-то время договариваются с хозяином и хозяин снижает через год или через два.
Артём Войтенков: Как хорошим жильцам?
Виталий Боркута: Да, если всё в порядке, люди платят, есть такое.
В "нулевые" (начало двухтысячных) было много эмигрантов и цены взвинтили, потому что ехали не только из бывшего Союза, ехали из Латинской Америки очень много. Если раньше испанцы их завоевали, то в двухтысячных получилось наоборот: приехали все - Боливия, Колумбия, Эквадор, Мексика. Они все вернулись сюда (к завоевателям). Поднялись и цены - дорого было. Цены были большие.
Артём Войтенков: В эту плату пятьсот евро среднюю, сюда входит электричество, вода?
Виталий Боркута: Нет. Отдельно. Электричество - это тоже отдельный номер, потому что электричество за последний приблизительно где-то год (год - полтора)... Недавно повысили цену третий или четвёртый раз уже. Они повышают не просто когда-то, они повышают регулярно плату за электричество.
Артём Войтенков: Сколько у Вас уходит?
Виталий Боркута: Сейчас так, навскидку, может, в месяц выходить до шестидесяти евро и больше (как пользуемся). Шестьдесят, может быть, семьдесят, когда-то пятьдесят шесть в месяц в среднем. Трудно сказать, у каждого своя семья: кто-то с одной лампочкой живёт, кто-то полностью освещает.
Артём Войтенков: Шестьдесят евро - это на наши деньги две четыреста. Мы не столько платим, хотя обогреватели зимой включаем. Хорошо. Вода входит сюда?
Виталий Боркута: Нет. Это чисто квартира. Все счета отдельно. Есть контракты, когда договариваются с хозяином или, если человек комнату снимает отдельную, то может быть такое: ему сразу выставляется первоначально цена, например, двести евро за комнатушку и в эти двести входит всё: и свет, и вода, и газ - это всё обговаривается перед тем, как человек входит жить, снимать жильё. Вода отдельно - тоже в среднем так же всё, колеблется в этих же размерах.
Артём Войтенков: Порядка шестидесяти евро?
Виталий Боркута: Да. Опять же, летом жарко, вся семья ходит два-три раза в душ и газом не пользуется, но вода тратится больше (расход воды больше). Зимой в горячей воде все моются, значит, воды меньше тратится, но добавляется счёт за газ.
Артём Войтенков: У Вас газовые счётчики стоят?
Виталий Боркута: Да, газовые счётчики?
Артём Войтенков: Сколько получается в общей сложности за квартиру с учетом всех этих коммунальных платежей (в среднем)?
Виталий Боркута: В среднем (мы втроём) сто с чем-то выходит (выше ста) - сто двадцать, может быть, сто сорок - по-разному.
Артём Войтенков: От ста до ста пятидесяти.
Виталий Боркута: Да, в таком промежутке.
Артём Войтенков: Какие ещё расходы на обычную жизнь, помимо продуктов?
Виталий Боркута: Мобильный телефон ещё расходы и интернет. А дальше, как у всех людей, если транспортом городским пользуются, то расходы такие, если собственный автомобиль, то там опять же страховки, ежегодный техосмотр, естественно.
Артём Войтенков: Получается, сколько нужно зарабатывать, чтобы жить так, чтобы и на еду тоже хватало?
Виталий Боркута: Плюсуем пятьсот (плюс минус), плюс ещё каких-то сто - сто пятьдесят (расходы, еда). Давайте возьмём так: двести евро на еду (плюс, минус) - как-то так, впритирочку, потому что каждый кушает по-разному. Уже получается больше восьмисот. Если есть собственный автомобиль, то это страховка обязательная, это налог ежегодный платится за автомобиль.
Артём Войтенков: Сколько тогда получается расходы на содержание автомобиля?
Виталий Боркута: Страховки со всем кризисом, сейчас их опустили. Но была (зависит от возраста водителя) порядка, по-моему, минимальная где-то в размере четырёхсот евро.
Артём Войтенков: В год?
Виталий Боркута: Да. Пятьсот-четыреста (зависит от компании). Сейчас немножко опустили. Я видел, что можно за триста найти (триста с чем-то) евро.
Артём Войтенков: Триста евро в год - это десять тысяч на наши деньги.
Виталий Боркута: Это страховка, чтобы она была. Просто если не по моей вине произойдёт происшествие, то мне тогда оплатят тот, кто виновник. А если по моей вине, то я тогда ещё буду оплачивать, потому что эта страховка, она минимальная - я буду ещё и доплачивать. Зависит от ущерба, который моя машина причинила кому-то. Там очень много идёт добавок. Это минимальная страховка. Если что-то случилось, в лучшем случае она может оплатить разбитые стёкла - всё. Это в лучшем случае. Вообще, это просто, чтобы она была, если меня догнал кто-то, стукнул кто-то (неважно, что произошло), чтобы мне оплачивали. Потому что если у меня не будет страховки, то тот, кто меня стукнет, страховки нет, он мой ремонт не оплачивает - всё.
Артём Войтенков: Хорошо. Получается, если мы эту страховку в четыреста евро разбиваем на целый год по сорок евро - по тридцать пять ежемесячно. Что ещё? Бензин? Бензин сколько стоит?
Виталий Боркута: Бензин - один евро сорок, евро пятьдесят. Он колеблется туда-сюда.
Артём Войтенков: Девяносто пятый?
Виталий Боркута: Девяносто пятый один сорок семь, по-моему, или около полутора евро.
Артём Войтенков: Полтора евро. А у нас он стоит где-то тридцать три рубля (тридцать два - тридцать три - где-то тридцать пять). А если полтора евро, это дороже: это пятьдесят-шестьдесят рублей за литр. Это получается в два раза дороже, чем у нас.
Виталий Боркута: Вот такая жизнь.
Артём Войтенков: Тогда, я так понимаю, что для того, чтобы семье из трёх человек нормально жить, надо получать (это мы ещё одежду сюда не включили и ещё какие-то мелкие расходы: телефон, Интернет...
Виталий Боркута: А ребёнку в школу? Деньги на школу уходят. Там такие состояния выбрасывают.
Артём Войтенков: Сейчас.
Виталий Боркута: Ребёнка в школу запустить в начале года, нужно идти покупать книжки.
Артём Войтенков: Учебники.
Виталий Боркута: Учебники, да. Каждый год - новые, их нужно покупать.
Артём Войтенков: Ты сам официально должен? Школа не покупает?
Виталий Боркута: Нет, такого нет. Что в этом году я заметил: из-за всего этого кризиса уже родители в стране (кто-то инициативу такую проявил) начали создавать какие-то общества, которые собирают книги с прошлого года у ребятишек и малоимущим куда-то эти книги передают. Или (что я в этом году тоже видел) родители детей, которые в прошлом году закончили этот класс, они принесли учебники и продали тем, которые поднялись на класс выше (пришли, они сейчас будут начинать) - уже потрёпанные, порисованные учебники - по какой-то скидке. Такая вот барахолка на школьном дворе, называется "продажа учебников". Это в этом году было. На учебники с каждым годом уходит больше и больше. В начальных классах тратилось порядка двухсот евро, сейчас уже почти до четырёхсот (это седьмой класс). Купить учебники на весь год.
Артём Войтенков: Двести евро - это где-то восемь тысяч рублей на наши деньги.
Виталий Боркута: Плюс нужно купить всякие фломастеры, карандаши, стирачки.
Артём Войтенков: Форма обязательна школьная?
Виталий Боркута: С седьмого класс нет обязательной формы, хотя есть колледжи, где форма обязательна. Форма тоже состояния стоит, потому что форма делается на конкретное количество учеников. Допустим, три шестых класса или четыре шестых класса по двадцать-тридцать человек. На сто - сто двадцать человек надо пошить эту форму с эмблемкой этого колледжа, какой-то джемпер одного цвета у всех и брючки эти. Они, так как это заказ считается единичный, за эту форму дерут там...
Артём Войтенков: Тогда получается, что порядка тысячи евро надо получать, чтобы по крайней мере влезать...
Виталий Боркута: Да, жить - жить просто, без никаких излишеств.
Артём Войтенков: Интересно. Странно, почему такие дорогие учебники, удивительно.
Виталий Боркута: Бизнес, это бизнес.
Артём Войтенков: У нас на учебники собирали тысячу рублей. Мы в своей школе собирали тысячу, ну, полторы. А тут у вас собирают восемь тысяч. Столько учебников...
Виталий Боркута: С каждым годом это всё выше и выше. Уже восьмой, девятый класс - это ещё больше. Опять же, продлёнка (так это называется по-русски?). Ребёнку ещё покушать - пять евро в день или шесть. Ещё умножим на двадцать дней. Моменты были, когда, допустим, супруга не могла дома приготовить что-то (дела, работа), она даёт пять евро. Ребёнок идёт в школу и кушает там, остаётся на продлёнку и кушает - пять евро. Это пятый, шестой класс.
Артём Войтенков: Получается опять дороже, чем у нас. Зарплата, если меньше тысячи евро предлагают, это однозначно всё - с семьёй не вписываешься.
Виталий Боркута: Или надо жить в темноте, в одной комнате, без машины.
Артём Войтенков: Вот по поводу машины: что со страховкой получается? Вы покупаете обязательную страховку?
Виталий Боркута: Да.
Артём Войтенков: Которая будет что? Если в Вас въедут, Вам оплатят или если Вы в кого-то въедете, он оплатит?
Виталий Боркута: Авария всегда случается по чьей-то вине. Если я не виновен, то, значит, мне оплачивает виновник.
Артём Войтенков: А повредили Ваш?
Виталий Боркута: Да, повредили автомобиль, значит, он - виновник. Он оплачивает расходы.
Артём Войтенков: Его страховая компания?
Виталий Боркута: Да, его страховая компания оплачивает расходы. Зависит от того, какая у него страховка. Если у него тоже минимальная (эти четыреста евро), а у меня повреждений на тысячу или две евро, ему страховка сообщает, что: "Товарищ, мы оплатим какую-то часть, а ты ещё доложи".
Артём Войтенков: Зачем им отдавать четыреста евро, если ты всё равно должен доплачивать в случае, если превышает урон?
Виталий Боркута: Без страховки перемещаться запрещено законом вообще. Даже если у машины есть прицеп (у легковой), на прицеп должна быть страховка. Всё, что движется, должно иметь страховку. Мопедики такие - страховка приличная, что иногда смотришь и думаешь: "Уж лучше в машине ездить" (почти такая же там минимальная страховка). На все движущие виды транспорта нужно иметь страховку. Без страховки, если поймают, то большой штраф. Не помню, не знаю, честно, какой, но большой. Последние годы они всё ужесточают.
Артём Войтенков: Понятно. Тогда перейдём к работе. Какие средние зарплаты в вашем городе?
Виталий Боркута: Сейчас люди согласны и за семьсот - восемьсот евро работать. В Испании статистика безработных на октябрь месяц: 26,6% безработных среди рабочего населения страны. Каждый четвёртый человек - безработный. Если раньше за семьсот-восемьсот (это было два - три - четыре года назад) испанцы крутили носом, то сейчас согласны. Кризис наступил - они нормально себя чувствовали: всё хорошо, замечательно. Потому что у них есть такая система, что человек работает год и потом он может пойти на пособие. Дают три - четыре месяца пособие, он ничего не делает, оформил бумажки. Почти все так и живут. Называется: я работал, потом я сижу на этом пособии - дают 70% от моей зарплаты, которую я зарабатывал.
Артём Войтенков: В течение, какого времени?
Виталий Боркута: В течение трёх-четырех месяцев с года. Если я зарабатывал тысячу, то мне семьсот евро дают. В принципе прожить можно дальше. Люди так жили и живут. Сейчас меньше, потому что это время закончилось, государство тоже сейчас прижало всё, где можно: налоги повышают, зарплаты сокращают - деньги вытягивают, откуда только можно. Люди выходят на манифестации. У них сейчас дежурный знак: красный круг, внутри - открытые ножницы, эмблема ножниц и перечёркнуто: "Не урезайте, не сокращайте зарплаты". Они с таким знаком манифестируют.
Артём Войтенков: Работать не хотим, а пособие не сокращайте.
Виталий Боркута: Вот это пособие. Потом, если человек не находил работу, он мог устроиться на биржу, ждать, что ему предлагают. Если ему делают предложение, он пошёл туда. Если он отказался, то ему тогда больше ничего не платят. Если он устроился, значит, устроился. Ещё было тоже пособие: четыреста двадцать шесть евро. По-моему, его сейчас тоже убрали. Честно, я за все годы ни разу никакого пособия этого... Я работаю, мне не интересно каким-то... Немножко, считаю, что это дармоедство. Если можно работать, то давайте работать.
Артём Войтенков: Это не "немножко", это тунеядство называется.
Виталий Боркута: Тунеядство, да, можно и по-другому назвать. В начале двухтысячных был большой приток иностранцев с бывшего Советского Союза, из Латинской Америки. Приезжали люди и, естественно, почти все нелегально: приезжают (по турам ездили) и остаются. Раньше (год-два) было проще получить документы. Через год, через два подавали и получали потом, но первое время - нелегал. И что делали работодатели? Берут человека на работу, но с условием: "Если испанцу должен платить тысячу двести, тебе буду платить восемьсот". Это человек, который нелегал, у которого закончились припасы, с которыми он приехал. Жить-то надо, кушать надо? Он соглашался. И вот так начали сбивать систему оплаты.
Куда шли иностранцы? Это черновые работы: поля, сады, огороды, официанты, домработницы, уборщицы (я имею в виду - подъездов, домов) - вот сюда шли. Естественно, зарплаты небольшие, но иностранцы на всё согласны. И испанцы настолько уже расслабились, что они не работали. Просыпаются с утра - в кафе и кофе с какой-то тостадой. У них вся жизнь уже в кафе, они дома уже не готовят, у них всё прекрасно было до 2007-2008 года. Они жили не по средствам. Теперь что происходит? Их возвращают к жизни, возвращают к реальности.
Вы брали за съем (за аренду) квартиры, допустим, семьсот евро, на самом деле эту квартиру можно за четыреста или за пятьсот сдавать. Цены так снизились буквально за последние полтора, два, три года - вернулись, потому что цены на дрожжах росли.
Вот, квартира строилась, строительная компания её продавала. Этот же продавший её сразу перепродавал кому-то с севера, потому что на севере более богатые провинции. Этот же продавал потом каким-то иностранцам: немцы, голландцы, Норвегия скупают (у них там целые поселения свои есть). Сразу же это перепродаётся иностранцам. Последние годы русские тоже приезжают. Последние два года Испания на русских выживает, потому что очень много туда едут. До этого квартира могла за год подняться в цене на 40-50%, перепродавали. Бизнес шел большой.
Квартира построилась - продали её за сто тысяч, а уже к концу года её за сто пятьдесят или за сто восемьдесят продали. За что? Цена-то не поднялась, материальная стоимость: та же плитка, внутри всё то же. Но за счёт того, что приезжали, все жили прекрасно, могли себе позволить - покупали, покупали и покупали. Сейчас цены вернулись - упали намного ниже, чем раньше.
Артём Войтенков: По поводу работы: насколько сложно или просто найти работу?
Виталий Боркута: Сейчас тяжело. Каждый четвёртый без работы. Там, где раньше платили полторы - две тысячи, сейчас (пример знакомых) предлагают пятьсот евро, есть работа, приходи, работай, но тринадцать-четырнадцать часов. Это пример. Кто-то продолжает работать.
С начала двухтысячных годов строили очень много - много было строительных компаний, много строек, вся страна строилась, строилась, строилась. Кризис наступил. Огромнейшие строительные компании сразу в один момент как-то исчезли все, потому что перестали люди покупать недвижимость - всё. Основная масса тех же иностранцев, которые были задействованы в этих работах: строительные, внутренние работы - многие сразу начали уезжать.
В России появились места, работа и кто-то начал возвращаться домой в Россию работать. Украинцы оттуда прямо в Россию (такие истории я тоже слышал) едут.
Знаете, если раньше держали в офисе человека, который мог по клавишам ударять (клавиатурой владел, допустим), кто-то мог в Power Point что-то делать, образно говоря, а кто-то мог ещё что-то писать рукой, то сейчас они ищут, чтобы один и тот же человек мог делать это всё. Они троих выбросили, одного взяли - ищут людей, которые владеют несколькими профессиями. Это будет всегда цениться, это не секрет. Если человек умеет тут стать поработать, тут объяснить (кого-то научить), там пойти что-то сделать или какой-то маркетинг, опрос провести - когда человек владеет несколькими специальностями сразу, это всегда будет цениться.
Артём Войтенков: Хорошо. Тогда вот количество приезжих. В какие года больше было, в какие - меньше и кого из приезжих в Испании больше: наших из бывшего Советского Союза или из других стран?
Виталий Боркута: Много Латинской Америки было. Латинская Америка и Марокко, Алжир, то есть Северная Африка (арабские).
Артём Войтенков: Получается, это испанские колонии, они же все знают испанский. Если им ехать в Европу, то не во Францию же, а лучше в Испанию, получается.
Виталий Боркута: Там в среднем, да. Марокко, они и во Франции, и в Испании. Был такой период, когда африканцы и чернокожие тоже, они через Средиземное море на каких-то лодках, на каких-то чуть ли не каких-то шлюпках в море, их находила пограничная служба и забирала. Принимает их там сразу Красный Крест. Люди некоторые даже не доплывали живыми, и с детьми. Они просто садятся с Африки и гребут, как попадёт, на авось: спасут, или не доживёт. Их принимают и оставляли здесь, естественно. Насколько испанцы такие, лояльные - они всех принимают.
Хотя потом президенты менялись, кампании были по высылке людей. Есть знакомые, которых на улице останавливали: без документов, и отправляли в специальные, давайте это не лагерями назовём, а учреждения, они там максимум находились сорок дней и оттуда самолётом домой в Россию, на Украину. Даже бесплатный рейс домой, за счёт страны.
Артём Войтенков: Во Франции, в Париже там же целые кварталы этих приезжих, всяких разных арабов. У вас такое есть?
Виталий Боркута: В Валенсии нет. В Барселоне с начала 2000 годов есть такие кварталы (в центре буквально), где ночью страшно, честно говоря, потому что арабы, арабы, одни арабы и африканцы, чернокожие. В Валенсии это - окраины города. Естественно, чем дальше от центра, тем дешевле жильё и старые дома. Там они живут, даже и наши соотечественники. Когда приезжает человек, он экономит на всём: кушает самое дешёвое, в комнате живёт пять-шесть человек. Матрасы на ночь пол бросают, а утром их подымают и ставят на ребро к стене, чтобы можно было проходить - вот так люди даже жили.
Китайцы - великая нация. Китайцы чем молодцы, что они неприхотливые. Они тихонько работают, шуршат себе. Если раньше они открывали магазины, которые назывались "всё за сто песет" (то есть "стопесетки" типа наших "Тысяча мелочей").
Артём Войтенков: У нас такие же есть - "Fix Price" там.
Виталий Боркута: Есть. Я немножко не в курсе. Сначала были эти магазины, но потом наступил период, когда они там скапливали деньги. В последние годы, когда испанцы, не готовые (хозяева особенно), которые не хотят работать, то есть должна быть постоянно какая-то официанточка или бармен, или на кухне кто-то, то есть нужно платить зарплату, испанцы понимают: "Я не могу работать - кризис - люди не идут". И закрывают. Китайцы выкупают или в аренду берут эти помещения и сами работают. Муж с женой, или жена и муж, они сами работают. Они никого не берут, поэтому зарплату платить не надо, лишних расходов нет, не нужно страховку медицинскую платить ни за кого - сами работают, и могут цены на пять-десять центов делать меньше. Люди к ним идут. Китайцы скупают типичные испанские кафешки и работают в них. Они просто заходят и продолжат продавать этот кофе, пивко - всё то же продают. Китаец просто теперь хозяин. Таких кафешек - уйма, очень много.
В начале этого года случайно видел программу (знакомые сказали "посмотри") о китайцах. Они сами рассказывают о себе, что да, были эти "стопесетки", сейчас ресторанный бизнес, а следующий шаг - квартиры. Эти китайцы, которые подымаются, они сами работают, они копят. Такой парадокс. Это по телевизору рассказывается, что они живут: двухэтажные кровати стоят. Они настолько неприхотливы - страшно. Один спит восемь часов, второй в этом время отдыхает, третий на работе. Этот с работы вернулся, этот поднялся с постели, этот лёг спать. Этот пошёл отдыхать, этот на работу заступил. Кровать не пустует - постоянно кто-то отдыхает. Сейчас у них момент: они скупают недвижимость. Недвижимость упала, можно найти в жилых массивах, в спальных районах квартиры очень дешёво. Они скупают квартиры, они вкладывают деньги в недвижимость без кредитов - они не берут кредитов. Всё. Вот так китайцы - тихонько.
А магазины они начали открывать уже в центре города. Это какое-то подобие бутиков. Если в этих простых "стопесетках" они могут продавать футболочки, штанишки, шортики за три еврика - за два что-то такое (постирал два раза и всё). То в этих дорогих магазинах в центре они уже продают более качественную одежду, обувь - и люди идут туда, и у них покупают. Она ниже по цене, чем в каких-то марочных более знаменитых магазинах, но уже выше качеством. Люди идут туда и покупают. Естественно по моде всё делают, фасоны разные, меняют. Вот так они тихонько, "без шума и пыли".
Артём Войтенков: Это общая стратегия Китая такая, вписывания, поэтому они потихоньку свои пальцы везде запускают.
Виталий Боркута: Но они - трудяги.
Артём Войтенков: Тогда вопрос другой: про кредиты. Как жизнь устроена? Живут все в кредит, или кто-то не в кредит, или как?
Виталий Боркута: С начала 2000 было такое... В принципе это повторялось. Я слышал: история была в Америке, потом в Европе всё повторилось, что кредиты давали налево и направо (было буквально полтора-два года). Можно было прийти с каким-то автобусным абонементом, как говорится, приложить ещё пару, что я где-то работаю якобы. Причём эти подтверждения, что "я где-то работаю" и "мне платят деньги" можно было тоже попросить - знакомый мог его напечатать - это не проверялось. Мне выдавали бумаги как подтверждение, что я последние три месяца получал зарплату, значит, я платежеспособен. Я предоставлял ещё контракт на работу, ещё пару каких-то таких, мелочных бумаг, и спокойно давали кредиты.
На недвижимость давали кредиты. Такая была схема.
- Допустим, недвижимость стоит сто тысяч (это, чтобы проще было считать).
- Приходил оценщик от банка (банк посылает оценщика) и он оценивает. Но банк даёт 80% только. Если недвижимость стоит сто тысяч, мне дадут восемьдесят.
- Но за определённые расчёты он оценивает это в сто сорок тысяч. Он приходит в банк, пишет, что недвижимость стоит сто сорок тысяч. Набивает, что плитка такая-то, там ещё что-то, не знаю - сделано всё красиво.
- В банке он отчитывается, что это сто сорок тысяч.
- Человеку дают кредит - от ста сорока тысяч ему дают 80%, больше ста тысяч.
- Человек покупает не только недвижимость, получается, ни копейки не вложив, так у него ещё и деньги остаются. Он мебель ещё себе, на машину хватало кому-то.
- Потом наступал момент, когда нужно начинать платить.
- Эта шкала была растущая. Если первый год человек, например, должен был платить, будем говорить, девятьсот евро (возвращать), то к концу года уже поднимали до тысячи двести. Ещё через полгода - через год уже тысячу пятьсот нужно было возвращать.
- Этот человек, который два года назад, ему показали схему или какой-то друг взял: "Вот, я взял, смотри: у меня деньги ещё остались". Как обычно все? "Вау!"
И так брали все: и латинцы, и наши - много так людей попалось.
Артём Войтенков: Мы говорим, что получить кредит на недвижимость (такие большие деньги) было очень просто.
Виталий Боркута: Очень просто.
Артём Войтенков: То есть это не бытовой кредит.
Виталий Боркута: Это было просто. Причём так смешно было. Сам столкнулся: нужно подтвердить, что я зарабатываю деньги, но не хватало бумаг. Я предоставил бумаги - мои оплаченные счета, которые я оплачивал три-четыре месяца назад (огромные суммы), и это было регулярно. Я показал: "Вот, смотрите: я оплачивал". В банк мой агент, который этим занимался, показал: "Смотрите, он платежеспособен. Он делал счета, четыре месяца оплачивал, то есть он платить может". А там тоже знакомый. Они друг другу пожали руки. Банк выдал кредит и всё - до свидания. Просто давалось, очень просто.
Многие национальности такие, великие, знаменитые, как румыны, там ребята ушлые. Они брали кредит, и домой (к себе). Это было начало двухтысячных. Румыния ещё не была в Евросоюзе. Они уезжали, и ищи-свищи, кто куда делся. Очень было просто. Это правда. Это длилось полтора года приблизительно, два, может, максимум. Человек взял кредит, а через год ему подняли на двести - триста евро. Он-то рассчитывал на свою зарплату. Если это семья, муж с женой, зарабатывает каждый по тысяче, они рассчитывают так: "Ага, девятьсот мы будем отдавать с твоей зарплаты, а на мою тысячу будем тихонечко жить".
Артём Войтенков: Им не давали что ли график платежей?
Виталий Боркута: Даётся. Но как-то люди заводятся. Немножко другой момент. Дают, рассказывают. Опять же, человеческая грамотность, финансовая грамотность - много аспектов.
Артём Войтенков: Самое ценное - это дурак.
Виталий Боркута: Да. Тебе показывают: "Смотри, тебе деньги". Объясняют эту схему, структуру, а он "Здорово!" Человеку деньги дают. Ему же не рассказывают, что потом он должен это возвращать.
Артём Войтенков: Но он же документ-то смотрит?!
Виталий Боркута: Нет. Ну, это человеческий фактор, это психология. И всё. А тут через восемь, десять, двенадцать месяцев ему раз - и подымают тысячу двести и они с женой: "Надо уже больше отдавать". Еще три, четыре месяца прошли - ещё больше. Всё. Люди перестают платить. У кого-то получалось прожить в этой квартире, не платя уже, ещё полгода. Потом приходят, естественно, и просят удалиться. Люди некоторые в депрессию впадают, и испанцы тоже, не только иностранцы. Было такое: "Эх, гуляй!" (2005-2006 годы) - налево направо раздавали.
После этого, когда все банки столкнулись с тем, что люди перестают платить (эта лавина "раз" и всё), им нужно забирать по закону недвижимость, а они не хотят забирать. Им же не нужна недвижимость, им нужны деньги - свои проценты, и они так остаются, вроде бы и угрожают. Работали целые отделы, звонили всем должникам и уговаривали, убеждали: "Пожалуйста, начните платить. Когда Вы сможете оплатить?" Люди вот так: "Ну, Вы понимаете, я без работы. Может быть, к концу лета найду". "Если Вы не найдёте, то Вы обязательно перезвоните". "Хорошо".
Проходит три-четыре месяца, никто не перезванивает. А человек живёт в этой квартире, то есть не платит. Опять этот агент звонит. Эти службы со всех банков звонили, потому что это тысячи были людей (очень много). В конце концов, потом банки начали отбирать эту недвижимость. Опять же, если мы знаем немножко историю в Америке, как там банки с банками разобрались, то же самое в Испании произошло: банки покрупнее якобы объединились с банками поменьше.
Артём Войтенков: Поглотили, в общем.
Виталий Боркута: Типа, да, но называется "объединились". Из огромного количества банков сейчас осталось несколько таких, основных. Они просто названия соединили, тот, который крупнее, к себе добавил название старого, чтобы клиенты помнили, что надо сюда ходить. Они забрали эту недвижимость и начали её продавать, лишь бы вернуть свои деньги. Есть целые отделения, где эта банковская недвижимость продавалась. Можно было найти что-то и купить не дорого. Это спальные районы. Простые люди, они-то и покупали где-то в спальных районах, подальше от центра.
Артём Войтенков: Получается, в общем-то, большая финансовая махинация с раскруткой и поглощением одних банков другими?
Виталий Боркута: Да. Потом перестали всё продавать, перестали давать кредиты. Это длилось какое-то время. Сейчас, честно, я немножко отошёл от этого - не интересуюсь. Получить кредит - сложно. Нужно предоставить очень много документов о том, что оплачивается медицинская страховка, что зарплата есть, то есть усложнили. Даже такие смешные условия: если я хочу взять сто тысяч, то на счёт я должен положить тоже сто тысяч, то есть это гарантия. Я банку предоставляю гарантию, что я верну. Зачем мне тогда брать сто тысяч, если у меня есть сто тысяч? Такой нездоровый парадокс. Если человек купить себе что-то (недвижимость), у него должно быть на счёту такое-то количество денег, почти одинаковое тому, что он хочет взять. Такие уже условия.
Артём Войтенков: Забавно. Всё равно, если мы возьмём покупки бытовые, автомобили - это в кредит покупается?
Виталий Боркута: Большинство людей, да. Все в кредит.
Артём Войтенков: Телефоны, компьютеры.
Виталий Боркута: Раньше (начало двухтысячных) люди получали завышенные зарплаты, они жили, не считая этих денег. Они покупали всё себе. У каждого могло быть два, три и больше кредитов, телефоны и компьютеры. Сейчас этого нет. Сейчас испанцы попроще стали. Вернули к жизни просто.
Артём Войтенков: Видимо, ещё не до конца. Как это? Если ты не работаешь, а пособие получаешь несколько месяцев.
Виталий Боркута: Этот процесс закончился тоже пару лет назад. Почему 26% безработных в сентябре (это статистика сентябрь - октябрь)? Это люди, которые не работают уже давно (каждый четвёртый), а остальные где-то работают, что-то делают. Мы не знаем, сколько у них: пятьсот, шестьсот, семьсот зарплата, но соглашаются и работают.
Артём Войтенков: Те, кто не работают, они тоже какое-то пособие получают? Которые, долго не работают. Не получают? А как же они живут тогда?
Читать продолжение текстовой версии на сайте источника...
Текст: Наталья Альшаева, Маргарита Надточиева, Наталья Ризаева
Познавательное ТВ, 7 января 2014
Как живёт Испания
Как живет Испания на самом деле. Правда о жизни в Испании / Как живет ближняя и дальняя заграница / Статья 2014 года
Как живет Европа? Какова жизнь в странах западной Европы: Германии, Франции, Испании, Англии. И как себя чувствуют государства восточной Европы: Венгрия, Болгария, Сербия. Как живут другие страны, про которые нам показывают только красивые картинки? Рассказы людей, проживших несколько лет за границей, знающих, что скрывается за обложками "красивой жизни" ©
Беспечная жизнь в Испании закончилась. Жизнь в Испании не такая радужная: четверть трудоспособного населения безработные, социальные пособия сокращают, уровень образования низкий, численность населения падает. Испанцы начинают уезжать из своей родной страны.
Собеседники: Виталий Боркута, гражданин Украины, живущий в Испании, Валенсия, сторонник партии ПВО, Мария Катасонова - Народное освободительное движение, Артём Войтенков - Познавательное ТВ.
Как живёт Испания 1 (Познавательное ТВ, Виталий Боркута)
Click to viewАртём Войтенков: Виталий, расскажите, пожалуйста, сначала, как Вы вообще попали в Испанию, в каком году. Кратенько - просто, чтобы люди понимали.
Виталий Боркута: Конец 1999 года. Как многие тогда из страны уезжали искать заработки, то есть ехали кто куда. У меня такое предложение появилось: поехать в Испанию, работать. Знакомые уехали туда, никто не возвращался, хотя и говорили, что не сладко. Я решил тоже в один день, потому что денег на всё не хватало. Я в тот момент жил в Киеве и снимать однокомнатную квартиру далеко от центра. Квартира стоила восемьдесят, а зарплата была сорок долларов. Помогали и родители, и нужно было вторую-третью-четвёртую работу искать. Вот такая жизнь была. Появилось предложение, и я уехал в Испанию. Думал, что на год, а остался. Живу пятнадцатый год.
Артём Войтенков: Вы поехали по профессии работать?
Виталий Боркута: Да, работать по профессии уехал.
Артём Войтенков: Кто Вы по профессии?
Виталий Боркута: В то время был артист балета. В то время работал в Государственном коллективе Украины, Национальный заслуженный академический ансамбль.
Артём Войтенков: Вы как? Туда приехали и сразу поступили в какой-то театр?
Виталий Боркута: Да, был контракт. Я знал, куда еду, потому что до этого туда уезжали ребята два года подряд из моего коллектива. Они там и оставались. Я видел видео, видел буклеты - всё знал. Я ехал туда, документы мне уже подготовили. Единственное, что не знал то, о чём все так грезят или думают, что там сказка. Жизнь практически та же. Потому что приезжаешь туда, да, денег получаешь больше, но расходы на жизнь-то тоже выше. Та же квартира, она стоит выше (чтобы снимать её), расходы на питание тоже выше. Получилось, практически одно к одному. Зарплата тогда была около семисот-восьмисот евро (тогда ещё песеты были). Квартиру снимать - пятьсот евро. Остаётся двести-триста на жизнь, а ещё счета (свет, газ, вода), ещё покушать, и что-то купить, одеться.
Артём Войтенков: Давайте сейчас просто корзину расходов прикинем, если жить в Испании. Вы в каком городе живёте?
Виталий Боркута: Валенсия.
Артём Войтенков: Валенсия - это столица?
Виталий Боркута: Коммунидад Валенсиано - это Валенсианская область.
Артём Войтенков: Можно так: столица Валенсианской области (по-русски).
Виталий Боркута: Когда-то даже было королевством одно время.
Артём Войтенков: Областной центр по-русски.
Виталий Боркута: Да.
Артём Войтенков: Сколько, получается, расходы на съём квартиры?
Виталий Боркута: Сейчас, так как цены немножко снизились, квартиру с двумя спальнями можно найти за пятьсот-шестьсот евро. Две-три спальни можно найти. У них считается три спальни и зал. По нашим меркам это трёх- или четырёхкомнатная квартира. Зависит от района, естественно, насколько новый дом, и расположенность метро, удалённость от центра - точно так же всё. В среднем (не близко к центру, но и не окраина) пятьсот - шестьсот евро. Может, четыреста пятьдесят. Сейчас чем люди пользуются? Что они спустя какое-то время договариваются с хозяином и хозяин снижает через год или через два.
Артём Войтенков: Как хорошим жильцам?
Виталий Боркута: Да, если всё в порядке, люди платят, есть такое.
В "нулевые" (начало двухтысячных) было много эмигрантов и цены взвинтили, потому что ехали не только из бывшего Союза, ехали из Латинской Америки очень много. Если раньше испанцы их завоевали, то в двухтысячных получилось наоборот: приехали все - Боливия, Колумбия, Эквадор, Мексика. Они все вернулись сюда (к завоевателям). Поднялись и цены - дорого было. Цены были большие.
Артём Войтенков: В эту плату пятьсот евро среднюю, сюда входит электричество, вода?
Виталий Боркута: Нет. Отдельно. Электричество - это тоже отдельный номер, потому что электричество за последний приблизительно где-то год (год - полтора)... Недавно повысили цену третий или четвёртый раз уже. Они повышают не просто когда-то, они повышают регулярно плату за электричество.
Артём Войтенков: Сколько у Вас уходит?
Виталий Боркута: Сейчас так, навскидку, может, в месяц выходить до шестидесяти евро и больше (как пользуемся). Шестьдесят, может быть, семьдесят, когда-то пятьдесят шесть в месяц в среднем. Трудно сказать, у каждого своя семья: кто-то с одной лампочкой живёт, кто-то полностью освещает.
Артём Войтенков: Шестьдесят евро - это на наши деньги две четыреста. Мы не столько платим, хотя обогреватели зимой включаем. Хорошо. Вода входит сюда?
Виталий Боркута: Нет. Это чисто квартира. Все счета отдельно. Есть контракты, когда договариваются с хозяином или, если человек комнату снимает отдельную, то может быть такое: ему сразу выставляется первоначально цена, например, двести евро за комнатушку и в эти двести входит всё: и свет, и вода, и газ - это всё обговаривается перед тем, как человек входит жить, снимать жильё. Вода отдельно - тоже в среднем так же всё, колеблется в этих же размерах.
Артём Войтенков: Порядка шестидесяти евро?
Виталий Боркута: Да. Опять же, летом жарко, вся семья ходит два-три раза в душ и газом не пользуется, но вода тратится больше (расход воды больше). Зимой в горячей воде все моются, значит, воды меньше тратится, но добавляется счёт за газ.
Артём Войтенков: У Вас газовые счётчики стоят?
Виталий Боркута: Да, газовые счётчики?
Артём Войтенков: Сколько получается в общей сложности за квартиру с учетом всех этих коммунальных платежей (в среднем)?
Виталий Боркута: В среднем (мы втроём) сто с чем-то выходит (выше ста) - сто двадцать, может быть, сто сорок - по-разному.
Артём Войтенков: От ста до ста пятидесяти.
Виталий Боркута: Да, в таком промежутке.
Артём Войтенков: Какие ещё расходы на обычную жизнь, помимо продуктов?
Виталий Боркута: Мобильный телефон ещё расходы и интернет. А дальше, как у всех людей, если транспортом городским пользуются, то расходы такие, если собственный автомобиль, то там опять же страховки, ежегодный техосмотр, естественно.
Артём Войтенков: Получается, сколько нужно зарабатывать, чтобы жить так, чтобы и на еду тоже хватало?
Виталий Боркута: Плюсуем пятьсот (плюс минус), плюс ещё каких-то сто - сто пятьдесят (расходы, еда). Давайте возьмём так: двести евро на еду (плюс, минус) - как-то так, впритирочку, потому что каждый кушает по-разному. Уже получается больше восьмисот. Если есть собственный автомобиль, то это страховка обязательная, это налог ежегодный платится за автомобиль.
Артём Войтенков: Сколько тогда получается расходы на содержание автомобиля?
Виталий Боркута: Страховки со всем кризисом, сейчас их опустили. Но была (зависит от возраста водителя) порядка, по-моему, минимальная где-то в размере четырёхсот евро.
Артём Войтенков: В год?
Виталий Боркута: Да. Пятьсот-четыреста (зависит от компании). Сейчас немножко опустили. Я видел, что можно за триста найти (триста с чем-то) евро.
Артём Войтенков: Триста евро в год - это десять тысяч на наши деньги.
Виталий Боркута: Это страховка, чтобы она была. Просто если не по моей вине произойдёт происшествие, то мне тогда оплатят тот, кто виновник. А если по моей вине, то я тогда ещё буду оплачивать, потому что эта страховка, она минимальная - я буду ещё и доплачивать. Зависит от ущерба, который моя машина причинила кому-то. Там очень много идёт добавок. Это минимальная страховка. Если что-то случилось, в лучшем случае она может оплатить разбитые стёкла - всё. Это в лучшем случае. Вообще, это просто, чтобы она была, если меня догнал кто-то, стукнул кто-то (неважно, что произошло), чтобы мне оплачивали. Потому что если у меня не будет страховки, то тот, кто меня стукнет, страховки нет, он мой ремонт не оплачивает - всё.
Артём Войтенков: Хорошо. Получается, если мы эту страховку в четыреста евро разбиваем на целый год по сорок евро - по тридцать пять ежемесячно. Что ещё? Бензин? Бензин сколько стоит?
Виталий Боркута: Бензин - один евро сорок, евро пятьдесят. Он колеблется туда-сюда.
Артём Войтенков: Девяносто пятый?
Виталий Боркута: Девяносто пятый один сорок семь, по-моему, или около полутора евро.
Артём Войтенков: Полтора евро. А у нас он стоит где-то тридцать три рубля (тридцать два - тридцать три - где-то тридцать пять). А если полтора евро, это дороже: это пятьдесят-шестьдесят рублей за литр. Это получается в два раза дороже, чем у нас.
Виталий Боркута: Вот такая жизнь.
Артём Войтенков: Тогда, я так понимаю, что для того, чтобы семье из трёх человек нормально жить, надо получать (это мы ещё одежду сюда не включили и ещё какие-то мелкие расходы: телефон, Интернет...
Виталий Боркута: А ребёнку в школу? Деньги на школу уходят. Там такие состояния выбрасывают.
Артём Войтенков: Сейчас.
Виталий Боркута: Ребёнка в школу запустить в начале года, нужно идти покупать книжки.
Артём Войтенков: Учебники.
Виталий Боркута: Учебники, да. Каждый год - новые, их нужно покупать.
Артём Войтенков: Ты сам официально должен? Школа не покупает?
Виталий Боркута: Нет, такого нет. Что в этом году я заметил: из-за всего этого кризиса уже родители в стране (кто-то инициативу такую проявил) начали создавать какие-то общества, которые собирают книги с прошлого года у ребятишек и малоимущим куда-то эти книги передают. Или (что я в этом году тоже видел) родители детей, которые в прошлом году закончили этот класс, они принесли учебники и продали тем, которые поднялись на класс выше (пришли, они сейчас будут начинать) - уже потрёпанные, порисованные учебники - по какой-то скидке. Такая вот барахолка на школьном дворе, называется "продажа учебников". Это в этом году было. На учебники с каждым годом уходит больше и больше. В начальных классах тратилось порядка двухсот евро, сейчас уже почти до четырёхсот (это седьмой класс). Купить учебники на весь год.
Артём Войтенков: Двести евро - это где-то восемь тысяч рублей на наши деньги.
Виталий Боркута: Плюс нужно купить всякие фломастеры, карандаши, стирачки.
Артём Войтенков: Форма обязательна школьная?
Виталий Боркута: С седьмого класс нет обязательной формы, хотя есть колледжи, где форма обязательна. Форма тоже состояния стоит, потому что форма делается на конкретное количество учеников. Допустим, три шестых класса или четыре шестых класса по двадцать-тридцать человек. На сто - сто двадцать человек надо пошить эту форму с эмблемкой этого колледжа, какой-то джемпер одного цвета у всех и брючки эти. Они, так как это заказ считается единичный, за эту форму дерут там...
Артём Войтенков: Тогда получается, что порядка тысячи евро надо получать, чтобы по крайней мере влезать...
Виталий Боркута: Да, жить - жить просто, без никаких излишеств.
Артём Войтенков: Интересно. Странно, почему такие дорогие учебники, удивительно.
Виталий Боркута: Бизнес, это бизнес.
Артём Войтенков: У нас на учебники собирали тысячу рублей. Мы в своей школе собирали тысячу, ну, полторы. А тут у вас собирают восемь тысяч. Столько учебников...
Виталий Боркута: С каждым годом это всё выше и выше. Уже восьмой, девятый класс - это ещё больше. Опять же, продлёнка (так это называется по-русски?). Ребёнку ещё покушать - пять евро в день или шесть. Ещё умножим на двадцать дней. Моменты были, когда, допустим, супруга не могла дома приготовить что-то (дела, работа), она даёт пять евро. Ребёнок идёт в школу и кушает там, остаётся на продлёнку и кушает - пять евро. Это пятый, шестой класс.
Артём Войтенков: Получается опять дороже, чем у нас. Зарплата, если меньше тысячи евро предлагают, это однозначно всё - с семьёй не вписываешься.
Виталий Боркута: Или надо жить в темноте, в одной комнате, без машины.
Артём Войтенков: Вот по поводу машины: что со страховкой получается? Вы покупаете обязательную страховку?
Виталий Боркута: Да.
Артём Войтенков: Которая будет что? Если в Вас въедут, Вам оплатят или если Вы в кого-то въедете, он оплатит?
Виталий Боркута: Авария всегда случается по чьей-то вине. Если я не виновен, то, значит, мне оплачивает виновник.
Артём Войтенков: А повредили Ваш?
Виталий Боркута: Да, повредили автомобиль, значит, он - виновник. Он оплачивает расходы.
Артём Войтенков: Его страховая компания?
Виталий Боркута: Да, его страховая компания оплачивает расходы. Зависит от того, какая у него страховка. Если у него тоже минимальная (эти четыреста евро), а у меня повреждений на тысячу или две евро, ему страховка сообщает, что: "Товарищ, мы оплатим какую-то часть, а ты ещё доложи".
Артём Войтенков: Зачем им отдавать четыреста евро, если ты всё равно должен доплачивать в случае, если превышает урон?
Виталий Боркута: Без страховки перемещаться запрещено законом вообще. Даже если у машины есть прицеп (у легковой), на прицеп должна быть страховка. Всё, что движется, должно иметь страховку. Мопедики такие - страховка приличная, что иногда смотришь и думаешь: "Уж лучше в машине ездить" (почти такая же там минимальная страховка). На все движущие виды транспорта нужно иметь страховку. Без страховки, если поймают, то большой штраф. Не помню, не знаю, честно, какой, но большой. Последние годы они всё ужесточают.
Артём Войтенков: Понятно. Тогда перейдём к работе. Какие средние зарплаты в вашем городе?
Виталий Боркута: Сейчас люди согласны и за семьсот - восемьсот евро работать. В Испании статистика безработных на октябрь месяц: 26,6% безработных среди рабочего населения страны. Каждый четвёртый человек - безработный. Если раньше за семьсот-восемьсот (это было два - три - четыре года назад) испанцы крутили носом, то сейчас согласны. Кризис наступил - они нормально себя чувствовали: всё хорошо, замечательно. Потому что у них есть такая система, что человек работает год и потом он может пойти на пособие. Дают три - четыре месяца пособие, он ничего не делает, оформил бумажки. Почти все так и живут. Называется: я работал, потом я сижу на этом пособии - дают 70% от моей зарплаты, которую я зарабатывал.
Артём Войтенков: В течение, какого времени?
Виталий Боркута: В течение трёх-четырех месяцев с года. Если я зарабатывал тысячу, то мне семьсот евро дают. В принципе прожить можно дальше. Люди так жили и живут. Сейчас меньше, потому что это время закончилось, государство тоже сейчас прижало всё, где можно: налоги повышают, зарплаты сокращают - деньги вытягивают, откуда только можно. Люди выходят на манифестации. У них сейчас дежурный знак: красный круг, внутри - открытые ножницы, эмблема ножниц и перечёркнуто: "Не урезайте, не сокращайте зарплаты". Они с таким знаком манифестируют.
Артём Войтенков: Работать не хотим, а пособие не сокращайте.
Виталий Боркута: Вот это пособие. Потом, если человек не находил работу, он мог устроиться на биржу, ждать, что ему предлагают. Если ему делают предложение, он пошёл туда. Если он отказался, то ему тогда больше ничего не платят. Если он устроился, значит, устроился. Ещё было тоже пособие: четыреста двадцать шесть евро. По-моему, его сейчас тоже убрали. Честно, я за все годы ни разу никакого пособия этого... Я работаю, мне не интересно каким-то... Немножко, считаю, что это дармоедство. Если можно работать, то давайте работать.
Артём Войтенков: Это не "немножко", это тунеядство называется.
Виталий Боркута: Тунеядство, да, можно и по-другому назвать. В начале двухтысячных был большой приток иностранцев с бывшего Советского Союза, из Латинской Америки. Приезжали люди и, естественно, почти все нелегально: приезжают (по турам ездили) и остаются. Раньше (год-два) было проще получить документы. Через год, через два подавали и получали потом, но первое время - нелегал. И что делали работодатели? Берут человека на работу, но с условием: "Если испанцу должен платить тысячу двести, тебе буду платить восемьсот". Это человек, который нелегал, у которого закончились припасы, с которыми он приехал. Жить-то надо, кушать надо? Он соглашался. И вот так начали сбивать систему оплаты.
Куда шли иностранцы? Это черновые работы: поля, сады, огороды, официанты, домработницы, уборщицы (я имею в виду - подъездов, домов) - вот сюда шли. Естественно, зарплаты небольшие, но иностранцы на всё согласны. И испанцы настолько уже расслабились, что они не работали. Просыпаются с утра - в кафе и кофе с какой-то тостадой. У них вся жизнь уже в кафе, они дома уже не готовят, у них всё прекрасно было до 2007-2008 года. Они жили не по средствам. Теперь что происходит? Их возвращают к жизни, возвращают к реальности.
Вы брали за съем (за аренду) квартиры, допустим, семьсот евро, на самом деле эту квартиру можно за четыреста или за пятьсот сдавать. Цены так снизились буквально за последние полтора, два, три года - вернулись, потому что цены на дрожжах росли.
Вот, квартира строилась, строительная компания её продавала. Этот же продавший её сразу перепродавал кому-то с севера, потому что на севере более богатые провинции. Этот же продавал потом каким-то иностранцам: немцы, голландцы, Норвегия скупают (у них там целые поселения свои есть). Сразу же это перепродаётся иностранцам. Последние годы русские тоже приезжают. Последние два года Испания на русских выживает, потому что очень много туда едут. До этого квартира могла за год подняться в цене на 40-50%, перепродавали. Бизнес шел большой.
Квартира построилась - продали её за сто тысяч, а уже к концу года её за сто пятьдесят или за сто восемьдесят продали. За что? Цена-то не поднялась, материальная стоимость: та же плитка, внутри всё то же. Но за счёт того, что приезжали, все жили прекрасно, могли себе позволить - покупали, покупали и покупали. Сейчас цены вернулись - упали намного ниже, чем раньше.
Артём Войтенков: По поводу работы: насколько сложно или просто найти работу?
Виталий Боркута: Сейчас тяжело. Каждый четвёртый без работы. Там, где раньше платили полторы - две тысячи, сейчас (пример знакомых) предлагают пятьсот евро, есть работа, приходи, работай, но тринадцать-четырнадцать часов. Это пример. Кто-то продолжает работать.
С начала двухтысячных годов строили очень много - много было строительных компаний, много строек, вся страна строилась, строилась, строилась. Кризис наступил. Огромнейшие строительные компании сразу в один момент как-то исчезли все, потому что перестали люди покупать недвижимость - всё. Основная масса тех же иностранцев, которые были задействованы в этих работах: строительные, внутренние работы - многие сразу начали уезжать.
В России появились места, работа и кто-то начал возвращаться домой в Россию работать. Украинцы оттуда прямо в Россию (такие истории я тоже слышал) едут.
Знаете, если раньше держали в офисе человека, который мог по клавишам ударять (клавиатурой владел, допустим), кто-то мог в Power Point что-то делать, образно говоря, а кто-то мог ещё что-то писать рукой, то сейчас они ищут, чтобы один и тот же человек мог делать это всё. Они троих выбросили, одного взяли - ищут людей, которые владеют несколькими профессиями. Это будет всегда цениться, это не секрет. Если человек умеет тут стать поработать, тут объяснить (кого-то научить), там пойти что-то сделать или какой-то маркетинг, опрос провести - когда человек владеет несколькими специальностями сразу, это всегда будет цениться.
Артём Войтенков: Хорошо. Тогда вот количество приезжих. В какие года больше было, в какие - меньше и кого из приезжих в Испании больше: наших из бывшего Советского Союза или из других стран?
Виталий Боркута: Много Латинской Америки было. Латинская Америка и Марокко, Алжир, то есть Северная Африка (арабские).
Артём Войтенков: Получается, это испанские колонии, они же все знают испанский. Если им ехать в Европу, то не во Францию же, а лучше в Испанию, получается.
Виталий Боркута: Там в среднем, да. Марокко, они и во Франции, и в Испании. Был такой период, когда африканцы и чернокожие тоже, они через Средиземное море на каких-то лодках, на каких-то чуть ли не каких-то шлюпках в море, их находила пограничная служба и забирала. Принимает их там сразу Красный Крест. Люди некоторые даже не доплывали живыми, и с детьми. Они просто садятся с Африки и гребут, как попадёт, на авось: спасут, или не доживёт. Их принимают и оставляли здесь, естественно. Насколько испанцы такие, лояльные - они всех принимают.
Хотя потом президенты менялись, кампании были по высылке людей. Есть знакомые, которых на улице останавливали: без документов, и отправляли в специальные, давайте это не лагерями назовём, а учреждения, они там максимум находились сорок дней и оттуда самолётом домой в Россию, на Украину. Даже бесплатный рейс домой, за счёт страны.
Артём Войтенков: Во Франции, в Париже там же целые кварталы этих приезжих, всяких разных арабов. У вас такое есть?
Виталий Боркута: В Валенсии нет. В Барселоне с начала 2000 годов есть такие кварталы (в центре буквально), где ночью страшно, честно говоря, потому что арабы, арабы, одни арабы и африканцы, чернокожие. В Валенсии это - окраины города. Естественно, чем дальше от центра, тем дешевле жильё и старые дома. Там они живут, даже и наши соотечественники. Когда приезжает человек, он экономит на всём: кушает самое дешёвое, в комнате живёт пять-шесть человек. Матрасы на ночь пол бросают, а утром их подымают и ставят на ребро к стене, чтобы можно было проходить - вот так люди даже жили.
Китайцы - великая нация. Китайцы чем молодцы, что они неприхотливые. Они тихонько работают, шуршат себе. Если раньше они открывали магазины, которые назывались "всё за сто песет" (то есть "стопесетки" типа наших "Тысяча мелочей").
Артём Войтенков: У нас такие же есть - "Fix Price" там.
Виталий Боркута: Есть. Я немножко не в курсе. Сначала были эти магазины, но потом наступил период, когда они там скапливали деньги. В последние годы, когда испанцы, не готовые (хозяева особенно), которые не хотят работать, то есть должна быть постоянно какая-то официанточка или бармен, или на кухне кто-то, то есть нужно платить зарплату, испанцы понимают: "Я не могу работать - кризис - люди не идут". И закрывают. Китайцы выкупают или в аренду берут эти помещения и сами работают. Муж с женой, или жена и муж, они сами работают. Они никого не берут, поэтому зарплату платить не надо, лишних расходов нет, не нужно страховку медицинскую платить ни за кого - сами работают, и могут цены на пять-десять центов делать меньше. Люди к ним идут. Китайцы скупают типичные испанские кафешки и работают в них. Они просто заходят и продолжат продавать этот кофе, пивко - всё то же продают. Китаец просто теперь хозяин. Таких кафешек - уйма, очень много.
В начале этого года случайно видел программу (знакомые сказали "посмотри") о китайцах. Они сами рассказывают о себе, что да, были эти "стопесетки", сейчас ресторанный бизнес, а следующий шаг - квартиры. Эти китайцы, которые подымаются, они сами работают, они копят. Такой парадокс. Это по телевизору рассказывается, что они живут: двухэтажные кровати стоят. Они настолько неприхотливы - страшно. Один спит восемь часов, второй в этом время отдыхает, третий на работе. Этот с работы вернулся, этот поднялся с постели, этот лёг спать. Этот пошёл отдыхать, этот на работу заступил. Кровать не пустует - постоянно кто-то отдыхает. Сейчас у них момент: они скупают недвижимость. Недвижимость упала, можно найти в жилых массивах, в спальных районах квартиры очень дешёво. Они скупают квартиры, они вкладывают деньги в недвижимость без кредитов - они не берут кредитов. Всё. Вот так китайцы - тихонько.
А магазины они начали открывать уже в центре города. Это какое-то подобие бутиков. Если в этих простых "стопесетках" они могут продавать футболочки, штанишки, шортики за три еврика - за два что-то такое (постирал два раза и всё). То в этих дорогих магазинах в центре они уже продают более качественную одежду, обувь - и люди идут туда, и у них покупают. Она ниже по цене, чем в каких-то марочных более знаменитых магазинах, но уже выше качеством. Люди идут туда и покупают. Естественно по моде всё делают, фасоны разные, меняют. Вот так они тихонько, "без шума и пыли".
Артём Войтенков: Это общая стратегия Китая такая, вписывания, поэтому они потихоньку свои пальцы везде запускают.
Виталий Боркута: Но они - трудяги.
Артём Войтенков: Тогда вопрос другой: про кредиты. Как жизнь устроена? Живут все в кредит, или кто-то не в кредит, или как?
Виталий Боркута: С начала 2000 было такое... В принципе это повторялось. Я слышал: история была в Америке, потом в Европе всё повторилось, что кредиты давали налево и направо (было буквально полтора-два года). Можно было прийти с каким-то автобусным абонементом, как говорится, приложить ещё пару, что я где-то работаю якобы. Причём эти подтверждения, что "я где-то работаю" и "мне платят деньги" можно было тоже попросить - знакомый мог его напечатать - это не проверялось. Мне выдавали бумаги как подтверждение, что я последние три месяца получал зарплату, значит, я платежеспособен. Я предоставлял ещё контракт на работу, ещё пару каких-то таких, мелочных бумаг, и спокойно давали кредиты.
На недвижимость давали кредиты. Такая была схема.
- Допустим, недвижимость стоит сто тысяч (это, чтобы проще было считать).
- Приходил оценщик от банка (банк посылает оценщика) и он оценивает. Но банк даёт 80% только. Если недвижимость стоит сто тысяч, мне дадут восемьдесят.
- Но за определённые расчёты он оценивает это в сто сорок тысяч. Он приходит в банк, пишет, что недвижимость стоит сто сорок тысяч. Набивает, что плитка такая-то, там ещё что-то, не знаю - сделано всё красиво.
- В банке он отчитывается, что это сто сорок тысяч.
- Человеку дают кредит - от ста сорока тысяч ему дают 80%, больше ста тысяч.
- Человек покупает не только недвижимость, получается, ни копейки не вложив, так у него ещё и деньги остаются. Он мебель ещё себе, на машину хватало кому-то.
- Потом наступал момент, когда нужно начинать платить.
- Эта шкала была растущая. Если первый год человек, например, должен был платить, будем говорить, девятьсот евро (возвращать), то к концу года уже поднимали до тысячи двести. Ещё через полгода - через год уже тысячу пятьсот нужно было возвращать.
- Этот человек, который два года назад, ему показали схему или какой-то друг взял: "Вот, я взял, смотри: у меня деньги ещё остались". Как обычно все? "Вау!"
И так брали все: и латинцы, и наши - много так людей попалось.
Артём Войтенков: Мы говорим, что получить кредит на недвижимость (такие большие деньги) было очень просто.
Виталий Боркута: Очень просто.
Артём Войтенков: То есть это не бытовой кредит.
Виталий Боркута: Это было просто. Причём так смешно было. Сам столкнулся: нужно подтвердить, что я зарабатываю деньги, но не хватало бумаг. Я предоставил бумаги - мои оплаченные счета, которые я оплачивал три-четыре месяца назад (огромные суммы), и это было регулярно. Я показал: "Вот, смотрите: я оплачивал". В банк мой агент, который этим занимался, показал: "Смотрите, он платежеспособен. Он делал счета, четыре месяца оплачивал, то есть он платить может". А там тоже знакомый. Они друг другу пожали руки. Банк выдал кредит и всё - до свидания. Просто давалось, очень просто.
Многие национальности такие, великие, знаменитые, как румыны, там ребята ушлые. Они брали кредит, и домой (к себе). Это было начало двухтысячных. Румыния ещё не была в Евросоюзе. Они уезжали, и ищи-свищи, кто куда делся. Очень было просто. Это правда. Это длилось полтора года приблизительно, два, может, максимум. Человек взял кредит, а через год ему подняли на двести - триста евро. Он-то рассчитывал на свою зарплату. Если это семья, муж с женой, зарабатывает каждый по тысяче, они рассчитывают так: "Ага, девятьсот мы будем отдавать с твоей зарплаты, а на мою тысячу будем тихонечко жить".
Артём Войтенков: Им не давали что ли график платежей?
Виталий Боркута: Даётся. Но как-то люди заводятся. Немножко другой момент. Дают, рассказывают. Опять же, человеческая грамотность, финансовая грамотность - много аспектов.
Артём Войтенков: Самое ценное - это дурак.
Виталий Боркута: Да. Тебе показывают: "Смотри, тебе деньги". Объясняют эту схему, структуру, а он "Здорово!" Человеку деньги дают. Ему же не рассказывают, что потом он должен это возвращать.
Артём Войтенков: Но он же документ-то смотрит?!
Виталий Боркута: Нет. Ну, это человеческий фактор, это психология. И всё. А тут через восемь, десять, двенадцать месяцев ему раз - и подымают тысячу двести и они с женой: "Надо уже больше отдавать". Еще три, четыре месяца прошли - ещё больше. Всё. Люди перестают платить. У кого-то получалось прожить в этой квартире, не платя уже, ещё полгода. Потом приходят, естественно, и просят удалиться. Люди некоторые в депрессию впадают, и испанцы тоже, не только иностранцы. Было такое: "Эх, гуляй!" (2005-2006 годы) - налево направо раздавали.
После этого, когда все банки столкнулись с тем, что люди перестают платить (эта лавина "раз" и всё), им нужно забирать по закону недвижимость, а они не хотят забирать. Им же не нужна недвижимость, им нужны деньги - свои проценты, и они так остаются, вроде бы и угрожают. Работали целые отделы, звонили всем должникам и уговаривали, убеждали: "Пожалуйста, начните платить. Когда Вы сможете оплатить?" Люди вот так: "Ну, Вы понимаете, я без работы. Может быть, к концу лета найду". "Если Вы не найдёте, то Вы обязательно перезвоните". "Хорошо".
Проходит три-четыре месяца, никто не перезванивает. А человек живёт в этой квартире, то есть не платит. Опять этот агент звонит. Эти службы со всех банков звонили, потому что это тысячи были людей (очень много). В конце концов, потом банки начали отбирать эту недвижимость. Опять же, если мы знаем немножко историю в Америке, как там банки с банками разобрались, то же самое в Испании произошло: банки покрупнее якобы объединились с банками поменьше.
Артём Войтенков: Поглотили, в общем.
Виталий Боркута: Типа, да, но называется "объединились". Из огромного количества банков сейчас осталось несколько таких, основных. Они просто названия соединили, тот, который крупнее, к себе добавил название старого, чтобы клиенты помнили, что надо сюда ходить. Они забрали эту недвижимость и начали её продавать, лишь бы вернуть свои деньги. Есть целые отделения, где эта банковская недвижимость продавалась. Можно было найти что-то и купить не дорого. Это спальные районы. Простые люди, они-то и покупали где-то в спальных районах, подальше от центра.
Артём Войтенков: Получается, в общем-то, большая финансовая махинация с раскруткой и поглощением одних банков другими?
Виталий Боркута: Да. Потом перестали всё продавать, перестали давать кредиты. Это длилось какое-то время. Сейчас, честно, я немножко отошёл от этого - не интересуюсь. Получить кредит - сложно. Нужно предоставить очень много документов о том, что оплачивается медицинская страховка, что зарплата есть, то есть усложнили. Даже такие смешные условия: если я хочу взять сто тысяч, то на счёт я должен положить тоже сто тысяч, то есть это гарантия. Я банку предоставляю гарантию, что я верну. Зачем мне тогда брать сто тысяч, если у меня есть сто тысяч? Такой нездоровый парадокс. Если человек купить себе что-то (недвижимость), у него должно быть на счёту такое-то количество денег, почти одинаковое тому, что он хочет взять. Такие уже условия.
Артём Войтенков: Забавно. Всё равно, если мы возьмём покупки бытовые, автомобили - это в кредит покупается?
Виталий Боркута: Большинство людей, да. Все в кредит.
Артём Войтенков: Телефоны, компьютеры.
Виталий Боркута: Раньше (начало двухтысячных) люди получали завышенные зарплаты, они жили, не считая этих денег. Они покупали всё себе. У каждого могло быть два, три и больше кредитов, телефоны и компьютеры. Сейчас этого нет. Сейчас испанцы попроще стали. Вернули к жизни просто.
Артём Войтенков: Видимо, ещё не до конца. Как это? Если ты не работаешь, а пособие получаешь несколько месяцев.
Виталий Боркута: Этот процесс закончился тоже пару лет назад. Почему 26% безработных в сентябре (это статистика сентябрь - октябрь)? Это люди, которые не работают уже давно (каждый четвёртый), а остальные где-то работают, что-то делают. Мы не знаем, сколько у них: пятьсот, шестьсот, семьсот зарплата, но соглашаются и работают.
Артём Войтенков: Те, кто не работают, они тоже какое-то пособие получают? Которые, долго не работают. Не получают? А как же они живут тогда?
Читать продолжение текстовой версии на сайте источника...
Текст: Наталья Альшаева, Маргарита Надточиева, Наталья Ризаева
Познавательное ТВ, 7 января 2014