О смерти и массовой культуре
Двадцать первый век неумолимо ведёт нас в постиндустриальное общество. По мнению ряда исследователей, одним из характерных черт его является социальная атомизация, обособление индивида - психологическое и событийное, ставшее возможным благодаря всё большей формализации, автоматизации и обесчеловечивания необходимых для поддержания жизни индивида сношений. У индивида появляется возможность, никогда ранее не предоставлявшаяся массово, ограничить своё взаимодействие с обществом и элиминировать из своей повседневности основную массу событий, способных доставить неприятные переживания.
Массовая культура XXI века безжалостно отсекла все ранее бытовавшие иллюзии относительно существования неких абсолютных и пребывающих отдельно от телесности индивида ценностей, начиная от спасения души и заканчивая светлым будущим, и постулировала абсолютную ценность самой человеческой жизни. В этих условиях феноменом безусловно негативным и травмирующим оказывается, конечно же, смерть - событие, которое всякий раз напоминает индивиду о конечности его собственного существования и, в какой-то мере, эфемерности его жизни, и это скорбное напоминание ведёт, фактически, к экзистенциальному кризису. В качестве механизма защиты от подобного кризиса формируется ряд ложных представлений о смерти, не всегда осознаваемых индивидом, но хорошо распознаваемых по их проявлениям в диалоге и реакции индивида на информацию, имеющую отношение к чьей-либо смерти. Конструирование же данных представлений становится возможным именно вследствие системной самоизоляции индивида от значительной части реальности. Эта самоизоляция даёт возможность превратить смерть из факта повседневности в некий термин из шести букв, допускающий привнесение в него необходимых для спасения психики индивида смыслов.
Одним из наиболее распространённых ложных представлений, бытующих в психике обывателя, является, конечно же, противоестественность любой смерти. Смерть в подобной картине мира - всегда результат чьих-либо злонамеренных действий. Принятие неотвратимости и закономерности окончания жизни невозможно, ибо противоречит той единственной безусловной ценности, что западная постмодернистская культура оставляет человеку - самоценности человеческой жизни.
Результат подобной искажённой картины реальности весьма характерен; наглядные примеры встречаются в моей практике практически ежедневно. Изрядная часть родственников лиц, умерших скоропостижно (инсульт, острая сердечно-сосудистая недостаточность и подобное) приходят в морг с твёрдой уверенностью, что покойный отравлен, убит хитрым ударом, током, задушен подушкой во сне…
Когда же речь идёт о человеке сколько-нибудь публичном, то есть в рамках массовой культуры хотя бы в минимальной степени претендующем на роль «героя культуры» (в современном понимании этого термина) и в связи с этим предназначенным быть образцом для самоотождествления индивидов, уверенность в насильственном характере его смерти растёт в степени, соответствующей степени его известности. Герой, как всем известно, никогда не умирает от геморроя. Только от бандитской пули.
Картинка: «Смерть на велосипеде», автор Игорь Копельницкий.