Как Виктор Леонидович Топоров Филипа Германовича Рота поборол
Предчувствие меня не обмануло: вина за трудноперевариваемый язык катастрофу пиздец, получившийся из русского перевода «Заговора против Америки», лежит на т.н. русскоязычной стороне.
Посудите сами, вот эта словесная кучка:
Наша улица - Саммит-авеню - находилась на вершине холма, хотя какие уж холмы в портовом городе: максимум сотня футов над уровнем моря - то есть соленого прибоя, набегающего на берег с севера и востока, и глубоководной бухты еще восточнее, возле аэропорта, которая откомандировывает свои воды - и нефтеналивные суда на их поверхности - в сторону Нью-Йоркской бухты (для чего им приходится обогнуть полуостров Байонн), где они, отсалютовав Статуе Свободы, выходят на стартовую черту перед отправлением в Атлантический океан.
получилась путем переваривания следующего:
Our street, Summit Avenue, sat at the crest of the neighborhood hill, an elevation as high as any in a port city that rarely rises a hundred feet above the level of the tidal salt marsh to the city's north and east and the deep bay due east of the airport that bends around the oil tanks of the Bayonne peninsula and merges there with New York Bay to flow past the Statue of Liberty and into the Atlantic.
Ладно бы улица «находилась на вершине холма», но:
- куда делось болото? Впрочем, употребление «откомандировывает» наводит на мысли о печальном сходстве существительного «marsh» с русским глаголом «марширует».
- откуда взялись нефтеналивные суда, и познания об их курсе и салютах?
- откуда "набегающий прибой"?
Дальше - в том же ключе:
Наши соседи или вели собственный бизнес, владея бакалеей, зеленной лавкой, а то и ювелирным магазинчиком, конфекционом, мебельным магазином, заправкой или «Деликатесами» в нашем районе, или держали небольшие магазины инструментов и товаров промышленного назначения вдоль железнодорожной ветки Ньюарк-Ирвингтон, или, работая на свой страх и риск, занимались нехитрым ремеслом слесаря, электрика, маляра, котельщика, - или, наконец, подобно моему отцу, были, так сказать, пехотой большого бизнеса, то есть ежедневно отправлялись в путь по улицам города на своих двоих и, постучавшись в дверь, в самом выигрышном свете расписывали предлагаемые той или иной компанией товары и услуги.
Как бы должно соответствовать следующему:
The neighborhood men either were in business for themselves - the owners of the local candy store, grocery store, jewelry store, dress shop, furniture shop, service station, and delicatessen, or the proprietors of tiny industrial job shops over by the Newark-Irvington line, or self-employed plumbers, electricians, housepainters, and boilermen, or were foot-soldier salesmen like my father, out every day in the city streets and in people's houses, peddling their wares on commission.
- зачем переводить “either or” как или/или, если «или» тут же употребляется в соседней части сложного предложения, что делает текст вовсе бессвязным?
- зачем «Деликатесы»?
- как ”peddling their wares on commission” превратилось в «в самом выигрышном свете расписывали предлагаемые той или иной компанией товары и услуги»?
- и главное: нафига такое количество деепричастных оборотов?
Правду сказать, текст тяжелый и в оригинале. Но в переводе он полностью утратил внятность - публикация в собственном издательстве, вероятно, сопровождается и отказом от редактора. Я тут погуглил: В.Топоров победил еще несколько романов Рота. Какое счастье, что "Исповедь Портного" досталась не ему.
И - в заключение - цитата из статьи переводчика:
И вот перевожу я эту тягомотину (Рот и в лучших вещах местами зануден...) и думаю: а может, я тоже внезапно разучился переводить и всего-навсего притворяюсь переводчиком? Почему мне так скучно, так тяжело, так противно - точь-в-точь так же, как герою романа?
Просидел четыре часа, перевел треть листа, то есть заработал где-то 50 евро... И решил подарить их издательству «Амфора» вместе с добрым советом выкинуть из планов и сам роман! Издательство с благодарностью приняло и совет, и подарок.
Посудите сами, вот эта словесная кучка:
Наша улица - Саммит-авеню - находилась на вершине холма, хотя какие уж холмы в портовом городе: максимум сотня футов над уровнем моря - то есть соленого прибоя, набегающего на берег с севера и востока, и глубоководной бухты еще восточнее, возле аэропорта, которая откомандировывает свои воды - и нефтеналивные суда на их поверхности - в сторону Нью-Йоркской бухты (для чего им приходится обогнуть полуостров Байонн), где они, отсалютовав Статуе Свободы, выходят на стартовую черту перед отправлением в Атлантический океан.
получилась путем переваривания следующего:
Our street, Summit Avenue, sat at the crest of the neighborhood hill, an elevation as high as any in a port city that rarely rises a hundred feet above the level of the tidal salt marsh to the city's north and east and the deep bay due east of the airport that bends around the oil tanks of the Bayonne peninsula and merges there with New York Bay to flow past the Statue of Liberty and into the Atlantic.
Ладно бы улица «находилась на вершине холма», но:
- куда делось болото? Впрочем, употребление «откомандировывает» наводит на мысли о печальном сходстве существительного «marsh» с русским глаголом «марширует».
- откуда взялись нефтеналивные суда, и познания об их курсе и салютах?
- откуда "набегающий прибой"?
Дальше - в том же ключе:
Наши соседи или вели собственный бизнес, владея бакалеей, зеленной лавкой, а то и ювелирным магазинчиком, конфекционом, мебельным магазином, заправкой или «Деликатесами» в нашем районе, или держали небольшие магазины инструментов и товаров промышленного назначения вдоль железнодорожной ветки Ньюарк-Ирвингтон, или, работая на свой страх и риск, занимались нехитрым ремеслом слесаря, электрика, маляра, котельщика, - или, наконец, подобно моему отцу, были, так сказать, пехотой большого бизнеса, то есть ежедневно отправлялись в путь по улицам города на своих двоих и, постучавшись в дверь, в самом выигрышном свете расписывали предлагаемые той или иной компанией товары и услуги.
Как бы должно соответствовать следующему:
The neighborhood men either were in business for themselves - the owners of the local candy store, grocery store, jewelry store, dress shop, furniture shop, service station, and delicatessen, or the proprietors of tiny industrial job shops over by the Newark-Irvington line, or self-employed plumbers, electricians, housepainters, and boilermen, or were foot-soldier salesmen like my father, out every day in the city streets and in people's houses, peddling their wares on commission.
- зачем переводить “either or” как или/или, если «или» тут же употребляется в соседней части сложного предложения, что делает текст вовсе бессвязным?
- зачем «Деликатесы»?
- как ”peddling their wares on commission” превратилось в «в самом выигрышном свете расписывали предлагаемые той или иной компанией товары и услуги»?
- и главное: нафига такое количество деепричастных оборотов?
Правду сказать, текст тяжелый и в оригинале. Но в переводе он полностью утратил внятность - публикация в собственном издательстве, вероятно, сопровождается и отказом от редактора. Я тут погуглил: В.Топоров победил еще несколько романов Рота. Какое счастье, что "Исповедь Портного" досталась не ему.
И - в заключение - цитата из статьи переводчика:
И вот перевожу я эту тягомотину (Рот и в лучших вещах местами зануден...) и думаю: а может, я тоже внезапно разучился переводить и всего-навсего притворяюсь переводчиком? Почему мне так скучно, так тяжело, так противно - точь-в-точь так же, как герою романа?
Просидел четыре часа, перевел треть листа, то есть заработал где-то 50 евро... И решил подарить их издательству «Амфора» вместе с добрым советом выкинуть из планов и сам роман! Издательство с благодарностью приняло и совет, и подарок.