Незамеченная годовщина
Только что по «Культуре» показали исторический документальный фильм о гладиаторах. Я вспомнил об одной своей записи, которую сделал года два назад, нашел ее и, кое-что подредактировав и добавив, помещаю ее здесь.
Примечательный юбилей, на который человечество не обратило внимания,- 1600 лет прекращения гладиаторских боев в Римской империи.
Одно из самых сильных впечатлений моей жизни- когда я много лет назад посмотрел отрывки из балета Хачатуряна «Спартак», поставленные ансамблем Игоря Моисеева по его оригинальной хореографии.
Замысел Моисеева, как всё у него, прост и гениален. Прочитав описания гладиаторских боев в романе Джованьоли, а, может быть, и еще где-то, он дал участникам пантомимы возможность, имитируя бой, совершать движения в соответствии с предлагаемыми обстоятельствами. И получилась действующая живая модель. А поскольку гладиаторские бои были похожи на танец, а по происхождению они - этрусское погребальное действо, хореографическое решение долго искать не надо.
Первая сцена - бой андабатов (andabatae), гладиаторов в «слепых» шлемах, без прорезей для глаз. У них очень своеобразный тип движения. Андабаты, держа в одной руке меч, а другой водя перед собой, полуприсев, двигаются бесшумно рывками, сталкиваются, наносят удары наугад. По большей части рассекают воздух, но рано или поздно попадают в цель. Пластика клоунадная, цирковая, и очень высокого класса - как у Чарли Чаплина, - понятно, отчего публика, глядя на андабатов, надрывалась от хохота.
Я подумал, что ничего более страшного не увижу, но ошибся.
Следующий эпизод - поединок ретиария и мирмиллона («рыбака и рыбки»). Бой ретиария и мирмиллона и гибель ретиария - незабываемая сцена у Джованьоли, лучшая в его посредственном романе. Но Джованьоли не видел ни реального боя, ни реконструкции Моисеева, поэтому не знал того, о чем я собираюсь рассказать.
В фильме показана работа итальянской группы экспериментальной археологии, но по тому, что я увидел, ясно, что в сути боя эти ребята ничего не поняли. Ретиарий и секутор там неуклюже топчутся друг против друга на неровной поляне, обмениваются лобовыми ударами и явно недоумевают, почему они так странно вооружены. Мирмиллон, стоящий перед ретиарием и размахивающий мечом, - это вообще идиотизм. Остановиться для мирмиллона - значит попасть в сеть, то есть почти верная гибель, он, в отличие от ретиария, непрерывно должен бегать. При этом ретиарий, после того, как мирмиллон отвел удар его трезубца щитом, не делает там обязательного прыжка назад (как у Моисеева), а мирмиллон, в свою очередь, не использует грубую ошибку противника. В общем, на гладкой арене реальный гладиатор справился бы с любым из этих экспериментальных археологов за минуту.
В парных схватках (ordinarii) римляне предпочитали видеть бойцов, вооруженных асимметрично, но так, чтобы оружие давало им примерно равные шансы. Почему? Потому что это не рыцарский и не спортивный поединок, а мастерски срежиссированное убийство.
Задача ретиария - поймать все время увертывающегося, стремительно мелькающего скользкого мирмиллона в сеть и убить его ударом трезубца или кинжала. При этом ретиарий не должен подпускать мирмиллона ближе, чем на длину трезубца - внутри круга, радиусом которого является примерно половина трезубца, он беззащитен - если только мирмиллон не попался в сеть. У мирмиллона (murmillo, mirmillo, secutor) щит, которым можно отбивать удары трезубца, круглый гладкий шлем, который не застревает в ячейках сети, и короткий (40-50 см) меч (gladius). Его задача - ворваться в «мертвую зону», на расстояние, когда до ретиария можно достать мечом, все время увертываясь от бросков сети. Поэтому он пригибается низко к земле и стремительно кружит вокруг ретиария, следя, не совершит ли тот позиционную или техническую ошибку.
Пространство вокруг каждого бойца делится на две геометрически очень сложные области, границы которых, однако, в каждый момент понятны зрителю, - область, в которой он контролирует ситуацию, а соперник беззащитен, и область, в которой отношение переворачивается. Каждый стремится выскочить из «области жертвы» в «область убийцы», поэтому оба с молниеносной быстротой и ловкостью выписывают красивейшие петли и восьмерки и пытаются с помощью обманных движений выйти на решающий удар. Отчаянные рывки мирмиллона, выпады его меча, не достающие нескольких сантиметров до не защищенного доспехами тела ретиария, полет сети, раскрывающейся над его головой, и непрестанное кружение трезубца по горизонтали (чтобы держать мирмиллона на радиусе) и под углом в 45 градусов (чтобы перехватывать древко из положения атаки в положение обороны)… Этот «танец» требует изощренной техники и тактики, ловкости, длительной тренировки и огромного самообладания.
Даже зная, что перед тобой безобидная балетная пантомима, на это невозможно смотреть. И невозможно оторваться.
В общем вывод такой: и голливудские создатели боевиков, в том числе авторы бездарного «Гладиатора», и исполнители пыточно-палаческих функций диктаторских режимов, сравнительно с римским народом - полные фраера.
Надо все-таки заметить, что садизм не был непосредственным мотивом организации игр и даже осуждался, как и всякая неумеренность. Цель была, наоборот, благородная: воспитание путем наглядного примера в гражданах традиционной добродетели (virtus) и ее компонентов: храбрости (fortitudo), военной выучки (disciplina), твердости (constantia), выносливости (patientia), презрения к смерти (contemptus mortis), любви к славе (amor laudis) и стремления к победе (cupido victoriae). Предполагалось, что если презренные гладиаторы, т.е. преступники и рабы, способны на арене демонстрировать добродетель, тем более к ней призваны полноценные граждане-мужчины (viri).
И гладиаторы погибали не в каждых играх. Подготовка гладиатора была долгой и стоила дорого, и хозяева школ (lanistae) стремились избежать ущерба. Как и на дуэли, здесь достаточно, чтобы была реальная опасность для жизни.
Гладиаторские бои были запрещены Константином в 325, но еще 80 лет продолжались, несмотря на запрет. Очевидно, причина была в том, что они вызывали у публики жестокую аддикцию, люди реально страдали, когда боев не было длительное время, и дело могло кончиться бунтом.
Формальные запреты, я уверен, мало что значат. Имеет значение то, что у подавляющего большинства людей сегодня гладиаторские бои вызывают отвращение. Пока еще общественность никто не убеждает, что «взрослые люди по взаимному согласию имеют право калечить и даже убивать друг друга, если они при этом не причиняют вреда окружающим, а мы не имеем права навязывать им свои взгляды на жизнь». В Риме тоже были добровольцы, auctorati, которые сражались за деньги по договору… Нельзя?.. Почему?.. Хочешь поберечь здоровье - не участвуй, не нравится - не смотри. И психологи, верные заветам 1968 («Запрещено запрещать!»), объяснят, что зрелище реального смертоубийства разряжает в людях, склонных к агрессии, разрушительные импульсы и способствует-де снижению уровня насилия в обществе.
А для желающих в реале повоевать (оружием любой эпохи) можно отвести специальные полигоны… какие возможности для телевидения!
«Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется…» Хотя - кто знает.
Феодорит Кирский в главе XXVI «Церковной истории» сообщает, что император Гонорий все-таки добился прекращения игр в 404 после одного случая. А случай был такой: преподобный Телемах, монах из провинции Асия, попытался агрессивно навязать окружающим свои религиозные взгляды. Это выразилось в том, что он выбежал на арену, чтобы разнять двух дерущихся гладиаторов, и разъяренная публика забила его камнями.
Примечательный юбилей, на который человечество не обратило внимания,- 1600 лет прекращения гладиаторских боев в Римской империи.
Одно из самых сильных впечатлений моей жизни- когда я много лет назад посмотрел отрывки из балета Хачатуряна «Спартак», поставленные ансамблем Игоря Моисеева по его оригинальной хореографии.
Замысел Моисеева, как всё у него, прост и гениален. Прочитав описания гладиаторских боев в романе Джованьоли, а, может быть, и еще где-то, он дал участникам пантомимы возможность, имитируя бой, совершать движения в соответствии с предлагаемыми обстоятельствами. И получилась действующая живая модель. А поскольку гладиаторские бои были похожи на танец, а по происхождению они - этрусское погребальное действо, хореографическое решение долго искать не надо.
Первая сцена - бой андабатов (andabatae), гладиаторов в «слепых» шлемах, без прорезей для глаз. У них очень своеобразный тип движения. Андабаты, держа в одной руке меч, а другой водя перед собой, полуприсев, двигаются бесшумно рывками, сталкиваются, наносят удары наугад. По большей части рассекают воздух, но рано или поздно попадают в цель. Пластика клоунадная, цирковая, и очень высокого класса - как у Чарли Чаплина, - понятно, отчего публика, глядя на андабатов, надрывалась от хохота.
Я подумал, что ничего более страшного не увижу, но ошибся.
Следующий эпизод - поединок ретиария и мирмиллона («рыбака и рыбки»). Бой ретиария и мирмиллона и гибель ретиария - незабываемая сцена у Джованьоли, лучшая в его посредственном романе. Но Джованьоли не видел ни реального боя, ни реконструкции Моисеева, поэтому не знал того, о чем я собираюсь рассказать.
В фильме показана работа итальянской группы экспериментальной археологии, но по тому, что я увидел, ясно, что в сути боя эти ребята ничего не поняли. Ретиарий и секутор там неуклюже топчутся друг против друга на неровной поляне, обмениваются лобовыми ударами и явно недоумевают, почему они так странно вооружены. Мирмиллон, стоящий перед ретиарием и размахивающий мечом, - это вообще идиотизм. Остановиться для мирмиллона - значит попасть в сеть, то есть почти верная гибель, он, в отличие от ретиария, непрерывно должен бегать. При этом ретиарий, после того, как мирмиллон отвел удар его трезубца щитом, не делает там обязательного прыжка назад (как у Моисеева), а мирмиллон, в свою очередь, не использует грубую ошибку противника. В общем, на гладкой арене реальный гладиатор справился бы с любым из этих экспериментальных археологов за минуту.
В парных схватках (ordinarii) римляне предпочитали видеть бойцов, вооруженных асимметрично, но так, чтобы оружие давало им примерно равные шансы. Почему? Потому что это не рыцарский и не спортивный поединок, а мастерски срежиссированное убийство.
Задача ретиария - поймать все время увертывающегося, стремительно мелькающего скользкого мирмиллона в сеть и убить его ударом трезубца или кинжала. При этом ретиарий не должен подпускать мирмиллона ближе, чем на длину трезубца - внутри круга, радиусом которого является примерно половина трезубца, он беззащитен - если только мирмиллон не попался в сеть. У мирмиллона (murmillo, mirmillo, secutor) щит, которым можно отбивать удары трезубца, круглый гладкий шлем, который не застревает в ячейках сети, и короткий (40-50 см) меч (gladius). Его задача - ворваться в «мертвую зону», на расстояние, когда до ретиария можно достать мечом, все время увертываясь от бросков сети. Поэтому он пригибается низко к земле и стремительно кружит вокруг ретиария, следя, не совершит ли тот позиционную или техническую ошибку.
Пространство вокруг каждого бойца делится на две геометрически очень сложные области, границы которых, однако, в каждый момент понятны зрителю, - область, в которой он контролирует ситуацию, а соперник беззащитен, и область, в которой отношение переворачивается. Каждый стремится выскочить из «области жертвы» в «область убийцы», поэтому оба с молниеносной быстротой и ловкостью выписывают красивейшие петли и восьмерки и пытаются с помощью обманных движений выйти на решающий удар. Отчаянные рывки мирмиллона, выпады его меча, не достающие нескольких сантиметров до не защищенного доспехами тела ретиария, полет сети, раскрывающейся над его головой, и непрестанное кружение трезубца по горизонтали (чтобы держать мирмиллона на радиусе) и под углом в 45 градусов (чтобы перехватывать древко из положения атаки в положение обороны)… Этот «танец» требует изощренной техники и тактики, ловкости, длительной тренировки и огромного самообладания.
Даже зная, что перед тобой безобидная балетная пантомима, на это невозможно смотреть. И невозможно оторваться.
В общем вывод такой: и голливудские создатели боевиков, в том числе авторы бездарного «Гладиатора», и исполнители пыточно-палаческих функций диктаторских режимов, сравнительно с римским народом - полные фраера.
Надо все-таки заметить, что садизм не был непосредственным мотивом организации игр и даже осуждался, как и всякая неумеренность. Цель была, наоборот, благородная: воспитание путем наглядного примера в гражданах традиционной добродетели (virtus) и ее компонентов: храбрости (fortitudo), военной выучки (disciplina), твердости (constantia), выносливости (patientia), презрения к смерти (contemptus mortis), любви к славе (amor laudis) и стремления к победе (cupido victoriae). Предполагалось, что если презренные гладиаторы, т.е. преступники и рабы, способны на арене демонстрировать добродетель, тем более к ней призваны полноценные граждане-мужчины (viri).
И гладиаторы погибали не в каждых играх. Подготовка гладиатора была долгой и стоила дорого, и хозяева школ (lanistae) стремились избежать ущерба. Как и на дуэли, здесь достаточно, чтобы была реальная опасность для жизни.
Гладиаторские бои были запрещены Константином в 325, но еще 80 лет продолжались, несмотря на запрет. Очевидно, причина была в том, что они вызывали у публики жестокую аддикцию, люди реально страдали, когда боев не было длительное время, и дело могло кончиться бунтом.
Формальные запреты, я уверен, мало что значат. Имеет значение то, что у подавляющего большинства людей сегодня гладиаторские бои вызывают отвращение. Пока еще общественность никто не убеждает, что «взрослые люди по взаимному согласию имеют право калечить и даже убивать друг друга, если они при этом не причиняют вреда окружающим, а мы не имеем права навязывать им свои взгляды на жизнь». В Риме тоже были добровольцы, auctorati, которые сражались за деньги по договору… Нельзя?.. Почему?.. Хочешь поберечь здоровье - не участвуй, не нравится - не смотри. И психологи, верные заветам 1968 («Запрещено запрещать!»), объяснят, что зрелище реального смертоубийства разряжает в людях, склонных к агрессии, разрушительные импульсы и способствует-де снижению уровня насилия в обществе.
А для желающих в реале повоевать (оружием любой эпохи) можно отвести специальные полигоны… какие возможности для телевидения!
«Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется…» Хотя - кто знает.
Феодорит Кирский в главе XXVI «Церковной истории» сообщает, что император Гонорий все-таки добился прекращения игр в 404 после одного случая. А случай был такой: преподобный Телемах, монах из провинции Асия, попытался агрессивно навязать окружающим свои религиозные взгляды. Это выразилось в том, что он выбежал на арену, чтобы разнять двух дерущихся гладиаторов, и разъяренная публика забила его камнями.