Право сильного
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!
Александр Галич, 23 августа 1968
У меня состоялся интересный диалог с пользователем
asharky о "праве сильного", и в этом споре был также и такой обмен репликами:
Я: [...] получается, что Вы всё же считаете, что, хоть это и плохо, но с "правом сильного" спорить как минимум бессмысленно, или даже вообще не надо?
Он: Да, правильно поняли.
Не понятно как можно с этим спорить или бороться? На митинги пойти? Так СМИ всё переврут по-любому. И "свои" и "чужие". Или как?
Тут мне и вспомнился Галич (не потому что я так хорошо знаю его творчество, а потому, что эти строчки я видел всего пару дней назад), и ещё статья "Штучная выделка" госпожи Нателлы Болтянской, про людей посмевших выйти на площадь 25 августа 1968 года в знак протеста против танков в Чехословакии, что задавили Пражскую весну.
Я, пожалуй, приведу здесь цитаты из статьи:
«Как я всегда говорю, мы не думали, что, как только мы сядем у лобного места, так тут же выйдет из Спасских ворот Брежнев и скажет: ой, какой я глупый. Спасибо, ребята, научили, сейчас вывожу танки обратно. Мы этого не думали, мы действительно вышли каждый за себя, за свой стыд и свою совесть. Но странным образом эхо этой демонстрации, и я это наблюдаю на протяжении почти сорока лет, только растет и растет. Значит, что-то такое мы сделали, что не пропало…» - слова Натальи Горбаневской, сказанные в этом году.
«Я чувствовал тогда, что необходимо сказать что-то, когда твоя страна от твоего имени атакует своего маленького соседа, потому, что этот сосед решил изменить некоторые вещи у себя.
Для меня это было важнее всего вот просто спокойно сказать: это не от моего имени, это не я, я не могу это остановить, но я должен выйти на площадь, чтобы хоть кто-то услышал…», - говорит Павел Литвинов.
Литвинов:
«Вот знаменитые слова Тютчева, которого я очень люблю: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется, и нам сочувствие дается, как нам дается благодать…». Я в них сильно верю. Интересно, что когда я был на психиатрической экспертизе, той самой, которая впоследствии посадила Наташу (Горбаневскую - «ЕЖ») в сумасшедший дом, я процитировал эти слова, пытаясь объяснить свои действия совершенно нормально, и вдруг я заметил, что все психиатры, которые там сидели, включая знаменитого профессора Лунца, автора всей судебной психиатрии, вдруг они сделали стойку. И я понял, что не должен говорить стихами».
Я задумался: а каков мой ответ на вопрос Александра Галича?
Видимо, скорее нет, чем да: другая страна, другие обстоятельства, другие приоритеты: второй наивысший - учёба. Вот в свободное от неё время, и если дело касается меня, и при этом нет угрозы отправится в "места не столь отдалённые" (всё-таки Германия); при этой кучке если ответ - да.
Если из этой кучи вынуть условие прямого отношения ко мне, и добавить условие "входит в сферу моих интересов", то тоже да, хоть и не столь однозначное.
Хотел написать много, отвлёкся и запал потерял. Но пусть уж будет как есть.
А может, глупость это всё: подвиг-то сегодня и здесь невелик, чай, не Беларусь, Россия, Бирма или Китай. Мне, в общем-то, нечего опасаться, выходя на площадь.
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!
Александр Галич, 23 августа 1968
У меня состоялся интересный диалог с пользователем
asharky о "праве сильного", и в этом споре был также и такой обмен репликами:
Я: [...] получается, что Вы всё же считаете, что, хоть это и плохо, но с "правом сильного" спорить как минимум бессмысленно, или даже вообще не надо?
Он: Да, правильно поняли.
Не понятно как можно с этим спорить или бороться? На митинги пойти? Так СМИ всё переврут по-любому. И "свои" и "чужие". Или как?
Тут мне и вспомнился Галич (не потому что я так хорошо знаю его творчество, а потому, что эти строчки я видел всего пару дней назад), и ещё статья "Штучная выделка" госпожи Нателлы Болтянской, про людей посмевших выйти на площадь 25 августа 1968 года в знак протеста против танков в Чехословакии, что задавили Пражскую весну.
Я, пожалуй, приведу здесь цитаты из статьи:
«Как я всегда говорю, мы не думали, что, как только мы сядем у лобного места, так тут же выйдет из Спасских ворот Брежнев и скажет: ой, какой я глупый. Спасибо, ребята, научили, сейчас вывожу танки обратно. Мы этого не думали, мы действительно вышли каждый за себя, за свой стыд и свою совесть. Но странным образом эхо этой демонстрации, и я это наблюдаю на протяжении почти сорока лет, только растет и растет. Значит, что-то такое мы сделали, что не пропало…» - слова Натальи Горбаневской, сказанные в этом году.
«Я чувствовал тогда, что необходимо сказать что-то, когда твоя страна от твоего имени атакует своего маленького соседа, потому, что этот сосед решил изменить некоторые вещи у себя.
Для меня это было важнее всего вот просто спокойно сказать: это не от моего имени, это не я, я не могу это остановить, но я должен выйти на площадь, чтобы хоть кто-то услышал…», - говорит Павел Литвинов.
Литвинов:
«Вот знаменитые слова Тютчева, которого я очень люблю: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется, и нам сочувствие дается, как нам дается благодать…». Я в них сильно верю. Интересно, что когда я был на психиатрической экспертизе, той самой, которая впоследствии посадила Наташу (Горбаневскую - «ЕЖ») в сумасшедший дом, я процитировал эти слова, пытаясь объяснить свои действия совершенно нормально, и вдруг я заметил, что все психиатры, которые там сидели, включая знаменитого профессора Лунца, автора всей судебной психиатрии, вдруг они сделали стойку. И я понял, что не должен говорить стихами».
Я задумался: а каков мой ответ на вопрос Александра Галича?
Видимо, скорее нет, чем да: другая страна, другие обстоятельства, другие приоритеты: второй наивысший - учёба. Вот в свободное от неё время, и если дело касается меня, и при этом нет угрозы отправится в "места не столь отдалённые" (всё-таки Германия); при этой кучке если ответ - да.
Если из этой кучи вынуть условие прямого отношения ко мне, и добавить условие "входит в сферу моих интересов", то тоже да, хоть и не столь однозначное.
Хотел написать много, отвлёкся и запал потерял. Но пусть уж будет как есть.
А может, глупость это всё: подвиг-то сегодня и здесь невелик, чай, не Беларусь, Россия, Бирма или Китай. Мне, в общем-то, нечего опасаться, выходя на площадь.