Путешествие в Мекку.
Хотя прошло уже больше месяца, мы все же решили описать наше трехнедельное путешествие на Аравийский полуостров - паломничество в Мекку.
На самом деле было достаточно сложно поверить в реальность грядущих событий. Чувство легкого недоверия не покидало меня вплоть до того момента, когда Боинг не приземлился в Медине и я не начал спускаться по ступенькам трапа. И уже в эти мгновения эмоции становились чем-то тяжело управляемым. Осознание того, что ты приближаешься к месту, где более десяти лет жил и действовал посланник Всевышнего (да благословит его Всевышний и приветствует), оказалось выше ощущения радости.
Уже в самом персонале нас встретили работники аэропорта, в том числе и мужчина в белом халате, который сначала спросил паломников, владеют ли они английским языком, а затем стал требовать продемонстрировать ему медицинскую справку, свидетельствовавшую о том, что каждый из приезжих прошел процедуру «иглоукалывания» у себя на родине. В противном случае нам, возможно, как сообщил этот мужчина в халате, было бы необходимо пройти нечто «подобное» на месте. Или нет?
Как бы там ни было, делегация наша не вздрогнула: моментально скоординировала свои действия и тараном прошла сквозь символическое оцепление неуверенных в себе людей в форме, а в особенности этого человека в белом халате, который где-то еще три минуты продолжал что-то говорить вслед нашей группе, а затем принялся за следующую группу, вышедшую из очередного автобуса с пассажирами.
После завершения регистрации и получения багажа, «хаджи» - именно так в Аравии называли паломников - погрузились вместе со своими вещами в автобусы и отправились в отель.
Медина была великолепна - ее вид из иллюминатора самолета впечатлял, а мечеть пророка (с.а.с.), которая светилась особенным оттенком, выделяющимся среди остальных ночных фонарей города, была ее главным украшением.
Вид с автобуса, конечно же, несколько иной. Это были местами ухоженные, а где-то будто почти разваливающиеся строения. Но атмосфера в городе ощущалась действительно приятной: легкость и ночная прохлада в воздухе, какая-то разряженность, ненапряженность…
Как оказалось, отель располагался совсем недалеко от мечети. Недолго занимаясь распаковкой вещей, мы направились к ней, чтобы совершить здесь приветственную молитву.
На территории мечети находятся могилы пророка (с.а.с.) и двух его самых близких сподвижников - Абу Бакра ас-Сиддика и Умара бин аль-Хаттаба (р.а.).
Здесь регулярно скапливалось огромное количество людей. Толпа, которая порой даже не давала вздохнуть воздухом… тесно и кучно. Но это было не особо важно для людей. Они пытались подойти вплотную к ограждению у могилы пророка (с.а.с.).
Уже здесь я впервые начал задумываться над смыслом того, что происходит. Тысячи людей с разных концов света: непосредственно здесь в данный момент вокруг нас представители разных племен и народов, цвета кожи и антропологии… это было чем-то вроде взаимного познания.
Здесь же в мечети пророка (с.а.с.) находится небольшая площадка, которая считается одним из садов Рая.
Люди с раннего утра караулили у границ этого огороженного места: каждый хотел совершить здесь молитву и прочитать дуа (мольба ко Всевышнему). Ощущение конечно нестандартное. Было интересно наблюдать за лицами людей, сумевших простоять несколько часов, пройти через толпу и помолиться - на них можно было прочесть чувство духовного удовлетворения. Собственно, это чувство не покидало некоторых все время паломничества.
Мекка.
Из Медины мы направились в Мекку. Перед непосредственным въездом в город паломники остановились в вади (поселение), совершили там полное омовение и надели на себя ихрам (ритуальная одежда), после чего продолжили путь. Стоит отметить, что по дороге автобус периодически останавливали: посчитав точное количество пассажиров, паломникам раздавали сухие пайки и воду, иногда Зам-Зам (источник в Мекке).
Нам уже было известно, что по приезду в Мекку, необходимо совершить приветственный тавваф (обход) вокруг Каабы, которая располагается в мечети аль-Харам в центре города.
Именно этим в первую очередь мы и занялись. Группой из четырех человек мы вышли из отеля, поймали такси и подъехали на расстояние где-то около 100 метров от стен мечети.
Каждый шаг по этим местам был значителен. Осознание того, что на территории аль-Харама воздаяние за любое дело превышало воздаяние в другом месте в сто тысяч раз… одна молитва подобная ста тысячам… одно слово восхваления Всевышнего подобное ста тысячам. Я решил подсчитать… приблизительно вычислил сколько молитв я совершил за свою жизнь (даже с учетом тех детских и отроческих годов, когда не совершал ее), затем умножил результат на десять (поскольку воздаяние в обычном месте за доброе дело равняется десяти). И получилось, что только три мои молитвы здесь, в аль-Хараме, равняются тому благу, которое я мог получить за прошедшие годы, совершая молитву. Мог, потому что мне не известно вообще принята ли хоть одна из моих молитв, не говоря уже о сотнях других. Итак.
После этих подсчетов стало понятно, почему человек (если его паломничество принимается Всевышним), завершив хадж, очищается от грехов, и начинает жизнь с белого листа: ибо поклонения, совершенного им в аль-Хараме, не повторить даже за несколько жизней по сто лет, выстаивая молитву у себя дома.
Мы вошли в мечеть. Медленным шагом мы ступали вниз по лестнице. Чувство переживания и какой-то невесомости перемешались. Шум голосов и шагов был слышен отовсюду, но создалось впечатление, что даже он не способен заглушить пульс крови и нарушить тишину предвкушения… продолжая шаг, мы подняли глаза и увидели ее…
В самом центре аль-Харама, окруженная людьми, совершающими обход, стояла Кааба, обтянутая черным как безлунная ночь покрывалом с золотой вышивкой. В этот момент послышался какой-то свист в ушах. Он не был неприятным, он не был никаким, просто звук, легкий, но подавляющий все остальные звуки. Что-то вырвало меня из реальности, я был в межпространственном состоянии, в том смысле, что не воспринимал ничего. И это не беспочвенное преукрашивание небеспристрастного человека, но реальное состояние: в мире был лишь я и визуально существовал лишь этот «камень». И все это с мощным ощущением невероятной силы, пронизывающей тебя до каждой мельчайшей молекулы.
Это не было эйфорией или массовым явлением: люди просто ходили. Кто-то даже разговаривал. В глазах их и действиях я не видел чего-то, что могло бы оказаться поводом назвать случившееся со мной всеобщим или влиянием эффекта толпы и пр. Нет. Я был спокоен и уравновешен и не было ни единого намека на то, что произойдет подобное. Это было индивидуальное состояние.
Было сложно отвести глаза от нее. Клянусь Господом людей, она (Кааба) - всего лишь строение. И сила заключалась не в ней, но Создатель определил паломникам этот обряд и избрал это место Срединой.
Предстояло совершить три быстрых, а затем четыре спокойных обхода вокруг Каабы. Сложно было поверить, что я действительно здесь. Мне казалось, что это «сомнение» пройдет сразу после того, как я сойду с самолета в Медине, но даже здесь я окончательно не мог осознать того, что приехал в Бекку.
Пил много воды. Жару я переносил легко: она не была столь утомительной, как в Грозном, ведь климат там (в Саудии) сухой, терпимый. Но воду пил принципиально, поскольку помнил из прочитанного и услышанного о влиянии воды на организм человека, об особенностях ее кристаллизации, восприятии информации и передачи ее организму человека вместе с жидкостью, употребляемой им. Пил, потому что ощущал, что это часть обряда паломничества. Пил, потому что никогда не пробовал столь мягкой и приятной воды…
Удивительно, в этой стране, где вода - это дефицит, цена пол-литровой бутылки составляла около восьми рублей, а если учитывать то, что такая цена - для приезжих, не смею предполагать о ее стоимости после того, как паломники покидают Мекку.
Арафат.
Пророк сказал (да благословит его Всевышний и приветствует) сказал: «хадж - это Арафат». Тем самым он указал на значимость посещения этого места во время паломничества. Место, на котором встретились Адам и Хава (Ева), столь долгие годы искавшие друг друга. Здесь Господь проявил милость к своим рабам и вновь воссоединил их.
Одиноко стоял Арафат в долине, окруженный другими твердынями. Но он был горд в своем одиночестве посредине ее.
Издалека можно было наблюдать за сотнями людей, взобравшихся и столпившихся на вершине. Словно тысячи муравьев, стоящих под раскаленным солнцем поверх своего муравейника.
И нигде прежде я не видел столь огромного столпотворения людей, заполонивших всю песчаную долину Арафата.
К полудню многие отсиживались в палатках, поскольку было самое жаркое время. Предположив, что это шанс добраться до пика, я направился к главной достопримечательности долины. Не скажу, что людей было мало - напротив. На минуту мне даже показалось, что мой логический вывод об «удобном моменте» оказался заключением не только моего ума, но и как минимум нескольких тысяч человек: все ЛОГИЧЕСКИ заключили… и отправились на высоту.
Видимо в какой-то момент люди слабые духом переходят от разумного к животному. Усталость и обезвоживание сказались… кто-то уже не мог сдерживать эмоции. Но легкая улыбка разряжала обстановку.
Арафат представляет собой каменную гору. По ней легко вскарабкаться, если никто не мешает. Но численность людей столь огромна, что казалось чудом то, как даже столь глубокие старики осторожно, но упрямо хватаются за выступы и взбираются наверх.
Уже на самом верху, поглядывая вниз, это удивление умножалось. Можно было посмотреть по сторонам: взгляд устремлялся в разные концы долины. И где-то виднелся горизонт, но даже гора, стоящая напротив, казалась столь же далекой, хотя располагалась она относительно близко.
Здесь люди взывали с мольбами к Богу. Кто-то воздевал руки к небу, кто-то читал мольбу вслух, кто-то шепотом: так, чтоб было еле слышно соседу, прижатому к нему толпой. А кто-то читал громко, будто стараясь сбить гул толпы и шум ветра, проносившегося мимо нас.
Особое ощущение получаешь, когда поднимаешься на Арафат ночью, перед самым отбытием из долины. Толпы людей устремляются к дороге, возможно в страхе оказаться опоздавшими либо в нежелании уехать последними…
Именно в эти минуты гора опустела. Лишь несколько групп - четыре-пять - вновь взобрались на нее. Кто-то, чтобы сфотографироваться. Мы же искали нечто иное. Покой. Вновь дул ветер, но ощущался он намного лучше и легче. Ночная долина осветилась фонарными огнями. Теперь она уподобилась ночному небу, усыпанному сияющими звездами.
Здесь мы взглянули на мир сверху. Здесь мы обратились за милостью и прощением. Здесь мы определились с тем, что предстоит и тем, к чему мы непременно должны прийти в завершение…
Амин Тесаев
На самом деле было достаточно сложно поверить в реальность грядущих событий. Чувство легкого недоверия не покидало меня вплоть до того момента, когда Боинг не приземлился в Медине и я не начал спускаться по ступенькам трапа. И уже в эти мгновения эмоции становились чем-то тяжело управляемым. Осознание того, что ты приближаешься к месту, где более десяти лет жил и действовал посланник Всевышнего (да благословит его Всевышний и приветствует), оказалось выше ощущения радости.
Уже в самом персонале нас встретили работники аэропорта, в том числе и мужчина в белом халате, который сначала спросил паломников, владеют ли они английским языком, а затем стал требовать продемонстрировать ему медицинскую справку, свидетельствовавшую о том, что каждый из приезжих прошел процедуру «иглоукалывания» у себя на родине. В противном случае нам, возможно, как сообщил этот мужчина в халате, было бы необходимо пройти нечто «подобное» на месте. Или нет?
Как бы там ни было, делегация наша не вздрогнула: моментально скоординировала свои действия и тараном прошла сквозь символическое оцепление неуверенных в себе людей в форме, а в особенности этого человека в белом халате, который где-то еще три минуты продолжал что-то говорить вслед нашей группе, а затем принялся за следующую группу, вышедшую из очередного автобуса с пассажирами.
После завершения регистрации и получения багажа, «хаджи» - именно так в Аравии называли паломников - погрузились вместе со своими вещами в автобусы и отправились в отель.
Медина была великолепна - ее вид из иллюминатора самолета впечатлял, а мечеть пророка (с.а.с.), которая светилась особенным оттенком, выделяющимся среди остальных ночных фонарей города, была ее главным украшением.
Вид с автобуса, конечно же, несколько иной. Это были местами ухоженные, а где-то будто почти разваливающиеся строения. Но атмосфера в городе ощущалась действительно приятной: легкость и ночная прохлада в воздухе, какая-то разряженность, ненапряженность…
Как оказалось, отель располагался совсем недалеко от мечети. Недолго занимаясь распаковкой вещей, мы направились к ней, чтобы совершить здесь приветственную молитву.
На территории мечети находятся могилы пророка (с.а.с.) и двух его самых близких сподвижников - Абу Бакра ас-Сиддика и Умара бин аль-Хаттаба (р.а.).
Здесь регулярно скапливалось огромное количество людей. Толпа, которая порой даже не давала вздохнуть воздухом… тесно и кучно. Но это было не особо важно для людей. Они пытались подойти вплотную к ограждению у могилы пророка (с.а.с.).
Уже здесь я впервые начал задумываться над смыслом того, что происходит. Тысячи людей с разных концов света: непосредственно здесь в данный момент вокруг нас представители разных племен и народов, цвета кожи и антропологии… это было чем-то вроде взаимного познания.
Здесь же в мечети пророка (с.а.с.) находится небольшая площадка, которая считается одним из садов Рая.
Люди с раннего утра караулили у границ этого огороженного места: каждый хотел совершить здесь молитву и прочитать дуа (мольба ко Всевышнему). Ощущение конечно нестандартное. Было интересно наблюдать за лицами людей, сумевших простоять несколько часов, пройти через толпу и помолиться - на них можно было прочесть чувство духовного удовлетворения. Собственно, это чувство не покидало некоторых все время паломничества.
Мекка.
Из Медины мы направились в Мекку. Перед непосредственным въездом в город паломники остановились в вади (поселение), совершили там полное омовение и надели на себя ихрам (ритуальная одежда), после чего продолжили путь. Стоит отметить, что по дороге автобус периодически останавливали: посчитав точное количество пассажиров, паломникам раздавали сухие пайки и воду, иногда Зам-Зам (источник в Мекке).
Нам уже было известно, что по приезду в Мекку, необходимо совершить приветственный тавваф (обход) вокруг Каабы, которая располагается в мечети аль-Харам в центре города.
Именно этим в первую очередь мы и занялись. Группой из четырех человек мы вышли из отеля, поймали такси и подъехали на расстояние где-то около 100 метров от стен мечети.
Каждый шаг по этим местам был значителен. Осознание того, что на территории аль-Харама воздаяние за любое дело превышало воздаяние в другом месте в сто тысяч раз… одна молитва подобная ста тысячам… одно слово восхваления Всевышнего подобное ста тысячам. Я решил подсчитать… приблизительно вычислил сколько молитв я совершил за свою жизнь (даже с учетом тех детских и отроческих годов, когда не совершал ее), затем умножил результат на десять (поскольку воздаяние в обычном месте за доброе дело равняется десяти). И получилось, что только три мои молитвы здесь, в аль-Хараме, равняются тому благу, которое я мог получить за прошедшие годы, совершая молитву. Мог, потому что мне не известно вообще принята ли хоть одна из моих молитв, не говоря уже о сотнях других. Итак.
После этих подсчетов стало понятно, почему человек (если его паломничество принимается Всевышним), завершив хадж, очищается от грехов, и начинает жизнь с белого листа: ибо поклонения, совершенного им в аль-Хараме, не повторить даже за несколько жизней по сто лет, выстаивая молитву у себя дома.
Мы вошли в мечеть. Медленным шагом мы ступали вниз по лестнице. Чувство переживания и какой-то невесомости перемешались. Шум голосов и шагов был слышен отовсюду, но создалось впечатление, что даже он не способен заглушить пульс крови и нарушить тишину предвкушения… продолжая шаг, мы подняли глаза и увидели ее…
В самом центре аль-Харама, окруженная людьми, совершающими обход, стояла Кааба, обтянутая черным как безлунная ночь покрывалом с золотой вышивкой. В этот момент послышался какой-то свист в ушах. Он не был неприятным, он не был никаким, просто звук, легкий, но подавляющий все остальные звуки. Что-то вырвало меня из реальности, я был в межпространственном состоянии, в том смысле, что не воспринимал ничего. И это не беспочвенное преукрашивание небеспристрастного человека, но реальное состояние: в мире был лишь я и визуально существовал лишь этот «камень». И все это с мощным ощущением невероятной силы, пронизывающей тебя до каждой мельчайшей молекулы.
Это не было эйфорией или массовым явлением: люди просто ходили. Кто-то даже разговаривал. В глазах их и действиях я не видел чего-то, что могло бы оказаться поводом назвать случившееся со мной всеобщим или влиянием эффекта толпы и пр. Нет. Я был спокоен и уравновешен и не было ни единого намека на то, что произойдет подобное. Это было индивидуальное состояние.
Было сложно отвести глаза от нее. Клянусь Господом людей, она (Кааба) - всего лишь строение. И сила заключалась не в ней, но Создатель определил паломникам этот обряд и избрал это место Срединой.
Предстояло совершить три быстрых, а затем четыре спокойных обхода вокруг Каабы. Сложно было поверить, что я действительно здесь. Мне казалось, что это «сомнение» пройдет сразу после того, как я сойду с самолета в Медине, но даже здесь я окончательно не мог осознать того, что приехал в Бекку.
Пил много воды. Жару я переносил легко: она не была столь утомительной, как в Грозном, ведь климат там (в Саудии) сухой, терпимый. Но воду пил принципиально, поскольку помнил из прочитанного и услышанного о влиянии воды на организм человека, об особенностях ее кристаллизации, восприятии информации и передачи ее организму человека вместе с жидкостью, употребляемой им. Пил, потому что ощущал, что это часть обряда паломничества. Пил, потому что никогда не пробовал столь мягкой и приятной воды…
Удивительно, в этой стране, где вода - это дефицит, цена пол-литровой бутылки составляла около восьми рублей, а если учитывать то, что такая цена - для приезжих, не смею предполагать о ее стоимости после того, как паломники покидают Мекку.
Арафат.
Пророк сказал (да благословит его Всевышний и приветствует) сказал: «хадж - это Арафат». Тем самым он указал на значимость посещения этого места во время паломничества. Место, на котором встретились Адам и Хава (Ева), столь долгие годы искавшие друг друга. Здесь Господь проявил милость к своим рабам и вновь воссоединил их.
Одиноко стоял Арафат в долине, окруженный другими твердынями. Но он был горд в своем одиночестве посредине ее.
Издалека можно было наблюдать за сотнями людей, взобравшихся и столпившихся на вершине. Словно тысячи муравьев, стоящих под раскаленным солнцем поверх своего муравейника.
И нигде прежде я не видел столь огромного столпотворения людей, заполонивших всю песчаную долину Арафата.
К полудню многие отсиживались в палатках, поскольку было самое жаркое время. Предположив, что это шанс добраться до пика, я направился к главной достопримечательности долины. Не скажу, что людей было мало - напротив. На минуту мне даже показалось, что мой логический вывод об «удобном моменте» оказался заключением не только моего ума, но и как минимум нескольких тысяч человек: все ЛОГИЧЕСКИ заключили… и отправились на высоту.
Видимо в какой-то момент люди слабые духом переходят от разумного к животному. Усталость и обезвоживание сказались… кто-то уже не мог сдерживать эмоции. Но легкая улыбка разряжала обстановку.
Арафат представляет собой каменную гору. По ней легко вскарабкаться, если никто не мешает. Но численность людей столь огромна, что казалось чудом то, как даже столь глубокие старики осторожно, но упрямо хватаются за выступы и взбираются наверх.
Уже на самом верху, поглядывая вниз, это удивление умножалось. Можно было посмотреть по сторонам: взгляд устремлялся в разные концы долины. И где-то виднелся горизонт, но даже гора, стоящая напротив, казалась столь же далекой, хотя располагалась она относительно близко.
Здесь люди взывали с мольбами к Богу. Кто-то воздевал руки к небу, кто-то читал мольбу вслух, кто-то шепотом: так, чтоб было еле слышно соседу, прижатому к нему толпой. А кто-то читал громко, будто стараясь сбить гул толпы и шум ветра, проносившегося мимо нас.
Особое ощущение получаешь, когда поднимаешься на Арафат ночью, перед самым отбытием из долины. Толпы людей устремляются к дороге, возможно в страхе оказаться опоздавшими либо в нежелании уехать последними…
Именно в эти минуты гора опустела. Лишь несколько групп - четыре-пять - вновь взобрались на нее. Кто-то, чтобы сфотографироваться. Мы же искали нечто иное. Покой. Вновь дул ветер, но ощущался он намного лучше и легче. Ночная долина осветилась фонарными огнями. Теперь она уподобилась ночному небу, усыпанному сияющими звездами.
Здесь мы взглянули на мир сверху. Здесь мы обратились за милостью и прощением. Здесь мы определились с тем, что предстоит и тем, к чему мы непременно должны прийти в завершение…
Амин Тесаев