(no subject)
Если бы какая-нибудь кинокомпания организовывала Парад Победы на Красной площади, то это выглядело бы так.
Я - второй режиссер, сижу в офисе 7 мая в 23:30. Все войска заряжены, самолеты топливом заправлены, форма поглажена. Полная боевая готовность! За последний месяц спала в общей сложности три часа. В полном отупении сижу и поправляю буквы в съемочном плане. Меняю маленькие за большие в слове Главнокомандующий. Просто так, от отчаяния. Звонок от режиссера.
- Алло, Алеся. Я что хотел сказать. Просто уточнить. А мы сшили чехлы для ракет? Это обсуждалось еще на первой встрече, помнишь? Я бы хотел увидеть эскизы чехлов.
И в голове сразу вспыхивает залпами ФАК! ФАК!! ФАК!!! ЧЕХЛЫ!!! Но отвечаешь спокойно, так спокойно, будто чехлы сшиты, ты их видела и трогала руками.
- Сейчас уточню у реквизитора.
Онемевшими пальцами выбираешь номер. Телефон скользкий, сальный и горячий, за день превратился в вареный пельмень. Реквизитор Наташа берет трубку и отвечает как всегда очень протяжно, в нос, будто работает в сексе по телефону:
- Аллоооооо?
Ты говоришь сокращенными словами, короткой очередью, потому что в то время, пока ты говоришь, чехлы могли бы уже шиться, но они не шьются, потому что сначала надо об этом сказать:
- Нат! Изв, чт позд! На все вопр отвечай мне сейчас «Да!» Мы сши чех для рак?
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
- Неееет.
- Наташ, мы о чехлах еще на первой встрече говорили, - начинаешь перекладывать ответственность ты.
- А ты мне писааала об этом в итоговом письме по встреееече? - Наташа перекладывает обратно ответственность на тебя.
- Я что буду поднимать в четыре часа утра переписку месячной давности? - не сдаешься ты, которая явно не написала про чехлы месяц назад, время сейчас только половина двенадцатого, а не четыре, но к черту детали. - Нам нужны эти чехлы, Наташа! Давай не будем выяснять, кто из нас козел.
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
- Ну, хорошоооо, я что-нибудь придууумаю.
- Наташа, режиссер хочет посмотреть эскизы чехлов.
В этот момент, пока Наташа еще не осознала, важно не дать ей соскочить. Нельзя задавать вопрос в формулировке «Сможешь ли ты сделать эскизы?» Понятно, что не сможет, но главное не расслаблять ее сейчас. Нельзя, чтобы она пришла в себя. Пусть это произойдет, когда ты положишь трубку.
- Ребяяят, ну какие эскизы в пять часов утра? - к сожалению приходит в себя Наташа в половину двенадцатого ночи, а не в пять утра, но к черту детали.
- У тебя же есть размеры ракет? Главное, что нам нужны варианты по цветам, - ты забиваешь гвозди в крышку гроба Наташи. - Чехлы не сильно темные, но и не слишком светлые. И фактура ткани должна быть жесткой, но не совсем. Фактура вообще очень важна для нас. Ракеты должны смотреться серьезно, внушительно, понимаешь? И вот эти пятна, как же они называются, ну такие… как разводы на охотниках бывают - пусть они будут не сильными. А лучше пришли варианты с пятнами и без. И форму пятен надо утвердить, - говоришь ты, не веришь сама в то, что говоришь, но ты говоришь, потому что знаешь, что форму пятен режиссер захочет утвердить.
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
И Наташа, приоткрыв крышку гроба, говорит слова из-за которых ее хочется целовать в засос всю жизнь: «Я записала».
Потом кладешь трубку. И звонишь режиссеру. Разговариваешь с ним так, будто не просто видела и трогала сшитые чехлы, а ты сама - чехол и он с ним сейчас разговаривает.
- Алло! Ну, все нормально с чехлами. Ну, там есть небольшая запарка, но разрулим. Эскизы завтра утром увидишь. У реквизитора сейчас проблемы с почтой, не может выслать.
Режиссер недоволен: «А почему этот козел раньше не выслал?»
Вот неблагодарный человек, да? Да у него пять минут назад вообще никаких чехлов не было! А он еще капризничает.
- А почему ты раньше не спросил? - перекладываешь ответственность на режиссера ты и защищаешь честь реквизитора, который сейчас думает о жесткой фактуре (но не очень жесткой), одновременно ищет телефоны круглосуточных складов ткани (не слишком светлой, но не сильно темной), и номера телефонов портних, которые специализируются на пошиве чехлов для ракет системы Земля-Воздух.
- Кстати, пятна у нас будут в вариантах, - продолжаешь усыплять бдительность режиссера. - Фактура тоже. На выбор.
Не ошибается тот, кто ничего не делает. И заранее понятно, чем закончится эта история. Чехлы сошьют, они окажутся малы. Вместо валерьянки режиссеру в стаканчик будут сразу капать нашатырь. Тогда мы разрежем чехлы с той стороны, которой ракеты не поворачиваются к камере и зритель ничего не заметит. В то время, когда первая ракета будет въезжать, на последнюю будет еще натягиваться чехол. Ракеты с хорошей фактурой проедут по Красной площади и никто даже не подумает, что на них надето, все будут просто смотреть парад. И никто не узнает про подвиг реквизитора Наташи.
А пока режиссер ложится спать. Реквизитор, наверное, проклял всех, но подбирает фасоны ракетам. А ты думаешь: «Так, а танки? Танки мы покрасили?» И начинаешь опять куда-нибудь звонить. Например, директору съемочной группы. Директор съемочной группы Денис берет трубку и отвечает так, будто уже спит в два часа ночи. За последний месяц он разговаривал с тобой чаще, чем с женой, поэтому говорит сразу: «Иди на хуй». Ты начинаешь уточнять про танки. И еще спрашиваешь, отполировали ли боеголовки? Директор говорит, что отполировал всё всем и очень давно, потом покрасил, если надо, то он приедет и начистит дуло, и, кстати, что касается чехлов, помните, мы обсуждали на первой встрече? Так вот. Пришла смска из Министерства обороны. Они не хотят видеть ракеты в чехлах. Забыл тебе сразу сказать (вопрос, кто здесь козел сразу решается автоматически). Ну, почему, почему, Алеся? Не хотят и все. Ну что ты глупые вопросы задаешь? Первый день в шоу-бизнесе?
Я - второй режиссер, сижу в офисе 7 мая в 23:30. Все войска заряжены, самолеты топливом заправлены, форма поглажена. Полная боевая готовность! За последний месяц спала в общей сложности три часа. В полном отупении сижу и поправляю буквы в съемочном плане. Меняю маленькие за большие в слове Главнокомандующий. Просто так, от отчаяния. Звонок от режиссера.
- Алло, Алеся. Я что хотел сказать. Просто уточнить. А мы сшили чехлы для ракет? Это обсуждалось еще на первой встрече, помнишь? Я бы хотел увидеть эскизы чехлов.
И в голове сразу вспыхивает залпами ФАК! ФАК!! ФАК!!! ЧЕХЛЫ!!! Но отвечаешь спокойно, так спокойно, будто чехлы сшиты, ты их видела и трогала руками.
- Сейчас уточню у реквизитора.
Онемевшими пальцами выбираешь номер. Телефон скользкий, сальный и горячий, за день превратился в вареный пельмень. Реквизитор Наташа берет трубку и отвечает как всегда очень протяжно, в нос, будто работает в сексе по телефону:
- Аллоооооо?
Ты говоришь сокращенными словами, короткой очередью, потому что в то время, пока ты говоришь, чехлы могли бы уже шиться, но они не шьются, потому что сначала надо об этом сказать:
- Нат! Изв, чт позд! На все вопр отвечай мне сейчас «Да!» Мы сши чех для рак?
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
- Неееет.
- Наташ, мы о чехлах еще на первой встрече говорили, - начинаешь перекладывать ответственность ты.
- А ты мне писааала об этом в итоговом письме по встреееече? - Наташа перекладывает обратно ответственность на тебя.
- Я что буду поднимать в четыре часа утра переписку месячной давности? - не сдаешься ты, которая явно не написала про чехлы месяц назад, время сейчас только половина двенадцатого, а не четыре, но к черту детали. - Нам нужны эти чехлы, Наташа! Давай не будем выяснять, кто из нас козел.
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
- Ну, хорошоооо, я что-нибудь придууумаю.
- Наташа, режиссер хочет посмотреть эскизы чехлов.
В этот момент, пока Наташа еще не осознала, важно не дать ей соскочить. Нельзя задавать вопрос в формулировке «Сможешь ли ты сделать эскизы?» Понятно, что не сможет, но главное не расслаблять ее сейчас. Нельзя, чтобы она пришла в себя. Пусть это произойдет, когда ты положишь трубку.
- Ребяяят, ну какие эскизы в пять часов утра? - к сожалению приходит в себя Наташа в половину двенадцатого ночи, а не в пять утра, но к черту детали.
- У тебя же есть размеры ракет? Главное, что нам нужны варианты по цветам, - ты забиваешь гвозди в крышку гроба Наташи. - Чехлы не сильно темные, но и не слишком светлые. И фактура ткани должна быть жесткой, но не совсем. Фактура вообще очень важна для нас. Ракеты должны смотреться серьезно, внушительно, понимаешь? И вот эти пятна, как же они называются, ну такие… как разводы на охотниках бывают - пусть они будут не сильными. А лучше пришли варианты с пятнами и без. И форму пятен надо утвердить, - говоришь ты, не веришь сама в то, что говоришь, но ты говоришь, потому что знаешь, что форму пятен режиссер захочет утвердить.
Пауза. Пауза, пауза, пауза.
И Наташа, приоткрыв крышку гроба, говорит слова из-за которых ее хочется целовать в засос всю жизнь: «Я записала».
Потом кладешь трубку. И звонишь режиссеру. Разговариваешь с ним так, будто не просто видела и трогала сшитые чехлы, а ты сама - чехол и он с ним сейчас разговаривает.
- Алло! Ну, все нормально с чехлами. Ну, там есть небольшая запарка, но разрулим. Эскизы завтра утром увидишь. У реквизитора сейчас проблемы с почтой, не может выслать.
Режиссер недоволен: «А почему этот козел раньше не выслал?»
Вот неблагодарный человек, да? Да у него пять минут назад вообще никаких чехлов не было! А он еще капризничает.
- А почему ты раньше не спросил? - перекладываешь ответственность на режиссера ты и защищаешь честь реквизитора, который сейчас думает о жесткой фактуре (но не очень жесткой), одновременно ищет телефоны круглосуточных складов ткани (не слишком светлой, но не сильно темной), и номера телефонов портних, которые специализируются на пошиве чехлов для ракет системы Земля-Воздух.
- Кстати, пятна у нас будут в вариантах, - продолжаешь усыплять бдительность режиссера. - Фактура тоже. На выбор.
Не ошибается тот, кто ничего не делает. И заранее понятно, чем закончится эта история. Чехлы сошьют, они окажутся малы. Вместо валерьянки режиссеру в стаканчик будут сразу капать нашатырь. Тогда мы разрежем чехлы с той стороны, которой ракеты не поворачиваются к камере и зритель ничего не заметит. В то время, когда первая ракета будет въезжать, на последнюю будет еще натягиваться чехол. Ракеты с хорошей фактурой проедут по Красной площади и никто даже не подумает, что на них надето, все будут просто смотреть парад. И никто не узнает про подвиг реквизитора Наташи.
А пока режиссер ложится спать. Реквизитор, наверное, проклял всех, но подбирает фасоны ракетам. А ты думаешь: «Так, а танки? Танки мы покрасили?» И начинаешь опять куда-нибудь звонить. Например, директору съемочной группы. Директор съемочной группы Денис берет трубку и отвечает так, будто уже спит в два часа ночи. За последний месяц он разговаривал с тобой чаще, чем с женой, поэтому говорит сразу: «Иди на хуй». Ты начинаешь уточнять про танки. И еще спрашиваешь, отполировали ли боеголовки? Директор говорит, что отполировал всё всем и очень давно, потом покрасил, если надо, то он приедет и начистит дуло, и, кстати, что касается чехлов, помните, мы обсуждали на первой встрече? Так вот. Пришла смска из Министерства обороны. Они не хотят видеть ракеты в чехлах. Забыл тебе сразу сказать (вопрос, кто здесь козел сразу решается автоматически). Ну, почему, почему, Алеся? Не хотят и все. Ну что ты глупые вопросы задаешь? Первый день в шоу-бизнесе?