Баллада Бруклинского моста
Призрак Джона Рёблинга на Бруклинском мосту
Вашингтон Роблинг
Эмили Рёблинг с петухом на Бруклинском мосту
Портрет Эмили Рёблинг, Каролюс-Дюран, 1896
Бруклинский мост на прочность проверили цирковые слоны
Ист Ривер вечером
И опять о Нью Йорке, и снова о стали. Но не только о ней.
Сталь в конце 19-го века сделалась главным конструкционным материалом. Дешёвым, прочным и... красивым. Самым знаменитым сооружением, продемонстрировавшим красоту стальных конструкций, была, конечно, Эйфелева башня. А ещё - Бруклинский мост, построенный приблизительно в то же время.
Бруклин - городок на противоположном от Манхеттена берегу пролива, или, если хотите, короткой реки, называемой Ист Ривер.
Пролив широк, от берега до берега около 1.2 километра. Расстояние достаточно большое, чтобы два населённых пункта на противоположных берегах развивались порознь и параллельно. И Бруклин, и Манхеттен были приблизительно одной величины, и население их было приблизительно равное.
С другой стороны, расстояние между городками было не столь велико, чтобы отказаться от желания их соединить. Вместе жить веселее, не правда ли?
Но обычный мост, деревянный или каменный, в данном случае для соединения берегов не подходили. Широка была для них река. И ходили по ней суда. Значит мост надо делать высокий, арочный.
Это сложно. Русский умелец Кулибин когда-то предложил великому Леонарду Эйлеру свой проект такого арочного моста над Невой в Санкт-Петербурге. Они с Эйлером были коллеги, оба работали в одной Российской академии наук. Эйлер проверил проект Кулибина, и ошибок в нем не нашёл. Модель моста тоже демонстрировала успешность идеи. Но никто не взялся строить такой мост на Неве. То ли свод был недостаточно высок, то ли откаты маловаты. Да и вообще, кто был этот Кулибин? Не шибко грамотный мещанин из старообрядцев. Такой разве сможет построить мост? Разве что часы для государыни починить.
В Америке всё шло по-другому. Городской совет Нью Йорка в 1867 году решил соединить два города, перебросив от берега до берега подвесной мост. Неподалеку, в Пенсильвании, жил человек, который таковыми мостами полжизни занимался. Его звали Джон Роблинг. Роблинг был немецкого происхождения, поэтому иногда его фамилию пишут на немецкий манер, Рёблинг. Мост должен был быть подвешен на тросах между двумя каменно-бетонными опорами высотой 80 метров, стоящими уже в воде. Поэтому перекрываемое расстояние сокращалось до 486 метров (1600 футов). Со стороны берега опоры удерживали два береговых пролёта, ведущие на мост, а со стороны воды - подвесную часть, которая должна была повиснуть над водой на высоте более 40 метров. Любой тогдашний корабль прошёл бы под ней с большим запасом. Особенные тросы, надёжно удерживающие подвесную часть Джон Роблинг обещал изготовить на собственном предприятии.
В 1869 году были выделены ассигнования на строительство. Бруклинский мост должен был стать самым длинным металлическим подвесным мостом в мире. Собственно строительство моста началось 3 января 1870 года.
Но первая трагедия произошла ещё до официального начала строительства. Лодка Джона Роблинга, с которой он следил за забиванием свай в речное дно, столкнулась с судном, эти сваи забивавшим. При этом Роблинг сильно повредил ногу и спустя три недели умер от столбняка. Пост главного инженера строительства Бруклинского моста занял его 32-летний сын Вашингтон.
По замыслу инженеров вся тяжесть моста с помощью мощных тросов переносилась на две могучие опоры, которые должны были упираться в скальное дно реки. Тросы, как уже было сказано, специально изготовлялись на предприятии Роблингов. До скального же дна надо было пробиваться сквозь донный мусор 25 метров. Обычно для таких работ место огораживают водонепроницаемой стенкой и осушают пространство, выкачивая воду. Но глубина реки в месте работ была 30 метров! Очень глубоко. Поэтому для работ на глубине построили кессоны. Это были герметичные камеры размером 50 на 30 метров. В кессонах было шесть отсеков, тоже герметично отделенных друг от друга. Это позволяло при прорыве воды избежать полного затопления кессона. Огромные гранитные блоки, которые нагружали на крышу кессонов, прижимали их ко дну. Чтобы внутри можно было работать, в погруженный кессон нагнетали сжатый воздух и он вытеснял воду. Таким образом, рабочим приходилось работать при повышенном давлении, что привело к дополнительным проблемам. После выемки грунта предполагалось заполнить кессоны бетоном, создав, таким образом, прочный фундамент для опор. Для разрушения трудно проходимых пород предполагалось вести в кессонах взрывные работы. Динамит уже был изобретён Альфредом Нобелем. Однако, последствия от взрывов в замкнутом пространстве предсказать было трудно. Строительство обещало быть непростым. Но стало драматичным.
Как уже было сказано, работы велись на глубине при высоком давлении. Из-за этого, когда рабочие поднимались наверх, у них возникали сильнейшие головные боли, сердечная недостаточность, кожный зуд, судороги, онемение конечностей. Были случаи паралича и даже смерти. Эти недомогания назвали кессонной болезнью. Причины её отыскали позже: при подъеме наверх от перемены давления из крови выделялся азот, закупоривая сосуды. Бороться с кессонной болезнью научились гораздо позже, пока что врачи применяли паллиативные меры, лечили следствия, а не причины.
Это привело к трагедии. Вашингтон Роблинг лично принимал участие в работах в сложных и непредсказуемых условиях, возникавших на строительстве. Он присутствовал в кессоне при пробных взрывах, сам тушил возникший на глубине пожар. Одним словом, думал не о себе, а о деле. Пренебрежение правилами безопасности вызвало у него несколько приступов кессоной болезни, в результате которых его парализовало. Теперь он мог наблюдать за работами, сидя дома через бинокль.
И тогда руководство строительством продолжила его жена Эмили Роблинг. Женщина для этого выучила высшую математику и сопромат. Она добилась того, что и рабочие и инженеры на строительстве сами признали её руководителем работ.
Поэтому можно считать, что Бруклинский мост обязан своим существованием всей семье Рёблингов. Так сказать, результат семейного подряда. Строительство моста продолжалось тринадцать лет и закончилось 24 мая 1883 года. Мост обошёлся в 15,1 миллиона долларов. В первый же день по мосту проехали около 1800 повозок и прошло около 150 тысяч человек. Когда же через неделю стали распространяться слухи, что мост обрушится, потому что ни на что не опирается, буквально висит в воздухе, были мобилизованы 21 слон из цирка, который гастролировал неподалёку. Они величественно прошествовали из Манхеттена в Бруклин, а потом обратно.
Эмили Роблинг стала первым человеком, который пересёк этот мост. С ней в коляске ехал петух, как символ храбрости и победы. Имена Джона Роблинга, Вашингтона Роблинга и Эмили Роблинг увековечены на опоре моста. Правда, идущие по мосту вряд ли читают эти мемориальные доски. А читая, не слишком понимают о чём речь.
А речь о настоящей женской любви, которую иногда формулируют шутливой фразой: Даже если весь мир будет против моего мужа, я тихо стану за его спиной и буду подавать ему патроны. Эмили Роблинг, фигурально выражаясь, когда это оказалось нужным, сама взяла в руки винтовку.
Благодаря строительству Бруклинского моста Бруклин и Нью-Йорк объединились в Большой Нью-Йорк.
Вот такая баллада о Нью Йорке, о стали, а ещё о любви и преданности делу. На месте Владимира Маяковского, прославившего восторженными стихами Бруклинский мост, как символ научно-технического прогресса, я бы прославил не сам мост, а людей, которые его построили.
За морем житьё не худо (Отчёт о поездке в США)