Теория Э.Эриксона и возможности ее использования для решения проблем современного общества
Наверно не будет большим преувеличением сказать, что сегодня почти каждый человек задается вопросом: каким предстанет перед ним наш мир завтра?
К сожалению, проблема модели завтрашнего дня обостряется на фоне политических, экономических и концептуальных противоречий современности, обоснованно или нет, приобретает черты противостояния, превращается в лабиринт Минотавра. Но неправильно было бы полагать, что эти вопросы встали перед человечеством только сегодня. Они волнуют человека с тех самых пор, когда он осознал всю полноту своей ответственности за происходящее.
Целые институты работают сегодня, для того, чтобы предсказать, а еще в большей степени смоделировать будущее человечества. Но результаты их трудов мы не увидим на книжных полках в виде справочников и инструкций, и вряд ли кто-то прочитает лекции о том, какие параметры будет иметь общество завтрашнего дня, хотя практика повседневной жизни будет отвечать именно этим, разработанным в мозговых центрах концепциям развития. В таких условиях возможны два варианта. Первый, это когда каждый человек полностью доверяет предлагаемым моделям, предполагая, что в своих разработках теоретики ни на шаг не отошли от принципов гуманизма. Второй вариант возникает, когда практика повседневности вызывает серьезные опасения, и люди ищут способ независимым образом оценить предполагаемый результат воплощения тех моделей, которым эта практика соответствует.
И здесь нам никуда не уйти от исторической актуальности. Практика западной жизни все больше настораживает не только наших соотечественников, но и многих людей на Западе. Давайте вспомним многомиллионные митинги протеста во Франции против однополых браков и усыновлений в гомосексуальные семьи, митинги в Германии против ювенальной юстиции, выступления общественности против публичного расчленения животных в скандинавских странах.
Подобные выступления знаменуют собой то, что предлагаемые модели уже вызвали сомнения в широких массах людей. И что эти модели нужно серьезно проанализировать и вынести окончательный вердикт. К сожалению на Западе ситуация зашла уже слишком далеко и попытки сопротивления носят диффузный и спорадический характер. Для России взвешенный подход к западным моделям просто необходим, потому что новая западная система ценностей приходит в явное противоречие с традиционной системой ценностей в нашей стране.
И здесь встает очень серьезный вопрос. А каким образом проводить оценку? Ведь кажется, что все, что нам предлагают уже много раз перепроверено и подтверждено маститыми психологами и социологами. И что же нам остается? Для начала было бы не лишним просто критически осмыслить спорные позиции на основе уже существующих теорий.
Самыми противоречивыми на сегодняшний день являются вопросы сексуальных меньшинств, проблема родительского воспитания, проблема раннего сексуального просвещения, проблема эмансипации и гендерного самоопределения.
Гомосексуальность требует приравнивания к норме, родительское воспитание приравнивается к принуждению, раннее сексуальное воспитание признается благом, делаются попытки с детства стереть половые различия у детей.
Эти инновации вызывают активный протест среди большинства граждан России, но, как это ни странно, сторонники традиционных ценностей не стремятся развернуто и глубоко оппонировать либерально настроенной части общества.
Необходимо преодолеть эту ситуацию, потому что проявляющаяся порой неубедительность сторонников традиционных ценностей может оттолкнуть от них молодежь, требующую предельной честности и убедительности.
В поисках той системы координат, по которой возможно проводить анализ предлагаемых нововведений необходимо опираться на теории, прошедшие испытание временем, являющиеся базовыми для объяснения человеческого развития и поведения и напрямую затаргивающими вышеприведенные спорные вопросы.
Итак, выбирая подобную систему координат, вполне логично было бы обратиться к тем теориям, которые сегодня составляют часть актуальной парадигмы психологической науки. И здесь сразу же всплывает имя Эрика Эриксона.
Эриксон, прежде всего, известен как автор эпигенетической теории развития личности, так называемой теории стадий психосоциального развития. Он внес огромный вклад в становление возрастной психологии и психологии развития. Кроме того он является основателем современной психоистории одним из первых заговорившим об исторической перспективе и исторической актуальности в психологии. А ведь именно сегодняшняя историческая актуальность и становится причиной все больших вопросов.
Эрик Хомбургер Эриксон родился в Германии во Франкфурте-на-Майне 15 июня 1902 года. В 1927 - 1933 изучал психоанализ под руководством Анны Фрейд. В 1933 году эмигрировал в США, где получил должность в Гарварде и параллельно занимался детским психоанализом. В 1936 году Эриксон получил должность в Йельском университете. В это время у него обширная клиническая практика, экспедиции, сбор материала для дальнейшей работы, серьезные занятия историей и антропологией. В 1942 году Эриксон получает звание профессора психологии в Беркли и вступает в эпоху переосмысления полученного материала. Основной темой исследований становится развитие ребенка и влияние культуры на ход этого процесса.
К этому моменту Эриксон становится одним из ведущих представителей неофрейдизма. Но его карьера прерывается, когда он не желает присягнуть на верность во время антикоммунистической кампании Маккарти.
Позже он работает в психоаналитическом институте Сан-Франциско, в частном центре Остин Риггс и центре углубленного изучения бихевиоральных наук.
В 1950 году Эриксон публикует свою первую книгу «Детство и общество». Книга явилась плодом многолетнего труда, и благодаря ей ученый получил заслуженное мировое признание. Продолжая работать над своей теорией, Эриксон пишет «Идентичность: юность и кризис», «Молодой Лютер», «Жизненный цикл завершён» и многие другие. Его книга «Истина Ганди» была удостоена Пулитцеровской премии и национальной премии США. Новые переиздания его трудов до сих пор расходятся тиражами в сотни тысяч экземпляров.
В 1960 году Эриксон вернулся в Гарвард, где проработал до 1970 года.
До 1994 года работал в центре Эриксона в Кембридже.
Умер 12 мая 1994 в Харвиче, штат Массачусетс.
Многие исследователи в области психологии, как на Западе, так и в России считают себя последователями этого известного теоретика и практика психологии развития.
Являясь последователем З. Фрейда, Эриксон много сделал для развития его учения. Особенно успешно он работал над усовершенствованием теории стадий психосексуального развития, разработанной Фрейдом. В конце концов, понимая, что эта теория не достаточно адекватно отражает реальные процессы становления личности, Эриксон разработал свою собственную теорию эпигенетического развития личности человека.
В свое время Фрейд постулировал, что детство ребенка разделено на пять стадий, связанных с зонами тела. Каждая стадия может быть пройдена ребенком успешно, но возможны и сбои в этом процессе. Если происходит сбой, то это приводит к болезненным состояниям в детском возрасте, к отклонениям в развитии, к девиациям, к неврозам и перверсиям, проявляющимся так же и во взрослой жизни.
Дадим слово самому Эриксону, приведя здесь цитату из его труда «Детство и общество»:
«Фрейд был вынужден сделать вывод о сексуальной природе этих трагедий и комедий и решил описывать их именно как сексуальные. Он установил, что невротики и перверты не только инфантильны в своем отношении к ближним, но к тому же обычно ослаблены в генитальной сексуальности и склонны к получению явного или тайного удовлетворения и утешения от других телесных зон, помимо генитальной. …Фрейд пришел к заключению, что в течение следующих одна за другой стадий детства зоны, обеспечивающие особое удовлетворение, наделялись либидо - стремящейся к удовольствию энергией, которая до этого (до Фрейда) получала официальное и научное признание в качестве сексуальной лишь с окончанием детства, когда становилась генитальной. Зрелая генитальная сексуальность, по Фрейду, есть конечный продукт детского сексуального развития, названного им поэтому прегенитальным».
«Выходило, что это та сексуальная энергия, какой телесные зоны, помимо генитальной, наделяются в детстве, и которая увеличивает специфические удовольствия таких жизненных функций как поглощение пищи, опорожнение кишечника и движения конечностей. Только после того, как определенный график прегенитальных назначений либидо успешно выполняется, сексуальность ребенка постепенно изменяется, переходя в недолговечную детскую генитальность, которая должна тотчас же стать более или менее «латентной», преобразованной и отклоненной от прямой цели. Ибо детородные органы еще не созрели, а первые объекты незрелого полового желания навсегда закрыты всеобщим табу инцеста».
Не отрицая базовых положений Фрейда, Эриксон существенно смещает акценты и раскрывает всю сложность и многогранность процесса развития личности в социуме. Так, например, признавая значение прегенитальной сексуальности, Эриксон считал, что надо в то же время удерживаться от «навязывания живым людям роли марионеток мифического Эроса».
Согласно Фрейду личность в большей степени детерминируется борьбой неуправляемых либидозных устремлений ребенка и суровых методов родительского воспитания. Именно поэтому его стадии носят название психосексуальных. Эриксон же отмечает, что становление личности происходит за счет конвергенции трех процессов: биологического, эго-процесса (процесс организации жизненного опыта в эго (ядре) индивидуума, этот процесс так же можно назвать психическим) и социального процесса (врастание в культурную среду). Эти процессы диалектически связаны и развиваются, подталкивая друг друга. И только если все три процесса осуществляют гармоничное взаимное влияние, результатом их прохождения будет здоровая целостная (а это определение затрагивает все сферы жизни человека) человеческая личность или, иначе, человек приобретет эго-идентичность.
Называя стадии развития личности психосоциальными, Эриксон как раз подчеркивает это различие, хотя можно сопоставить первые пять стадий его эпигенетической теории со стадиями теории Фрейда.
В теории Фрейда либидо и социум являются антагонистами, вступая в борьбу не на жизнь, а на смерть, образуя в личности человека причудливые формы и конфигурации. В теории Эриксона, благополучно проходя через конфликт, ребенок не теряет свою стихийную энергию, он учится ею управлять, подчиняет ее своей воле и ставит на службу созревающей личности. Он становится взрослее, самостоятельнее, обретает самоконтроль и чувство все большей идентичности. Таким образом, нет необходимости пытаться полностью оградить ребенка от конфликтов, нужно только помогать ему в преодолении незнакомых и сложных ситуаций. Если же на какой-то стадии прохождение конфликтной ситуации затруднено, ребенок не может справиться сам, а родители недостаточно внимания уделяют взаимодействию с ребенком, накладываются дополнительные патогенные условия, то возможна фиксация на данной стадии или даже регресс к предыдущим стадиям.
Одним из центральных понятий эпигенетической теории является понятие эго-идентичности. Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией "субъективное чувство непрерывной самотождественности", вид "созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими". Это понятие во многом имеет отношение к социуму и формам культурной жизни.
«..сегодняшний пациент страдает больше всего от отсутствия ответа на вопрос, во что ему следует верить и кем он должен или, фактически, мог бы быть или стать, тогда как на заре психоанализа пациент страдал больше всего от запрещений (inhibitions), которые мешали ему быть тем и таким, кем и каким, как ему казалось, он по сути своей являлся. Особенно у нас, в Америке, взрослые пациенты и родители будущих пациентов - детей часто надеются найти в психоаналитической системе убежище от разрывов непрерывности существования, регрессию и возврат к более патриархальным, простым и близким, отношениям».
Эриксон очень большое внимание уделял исследованию становления личности в условиях индустриальной эры. Он считал, что в США создается некая суперидентичность, на основе новых условий существования современного человека, в то время, как любая другая идентичность находится под угрозой в ходе индустриализации. В силу этого изучение идентичности для него было одной из самых важных задач. В том числе он изучал становление идентичности североамериканских индейцев в резервации, где сделал важный для его теории вывод о том, что «их особые формы раннего воспитания были хорошо синхронизированы с их образами мира и их экономическими ролями в нем».
Теория Эриксона была серьезной попыткой обрести целостное знание о человеке как об отдельной биологической единице, как о личности, обладающей внутренними психическими процессами и в то же время как о части социума. Эта попытка интеграции принесла огромный успех, дав новые методы работы, как психологам, так и социологам.
Согласно эпигенетической теории жизнь человека, начиная с младенчества и заканчивая старостью, делится на восемь последовательно разворачивающихся стадий (Рис. 1), которые а) универсальны для каждого человека независимо от того, в каком обществе он живет, б) в первую очередь детерминированы эпигенетическим принципом развития. Этот принцип аналогичен законам перинатального развития эмбриона, когда последовательность и время зарождения и формирования каждого органа строго заданы и любое отклонение от графика приводит к недоразвитию и уродствам, которые почти невозможно исправить.
Рис. 1.
Переход от стадии к стадии характеризуется в эпигенетической теории нуклеарным конфликтом, который может быть успешно преодолен, а может, так или иначе, обернуться катастрофой незрелого эго. Ядром первых психологических нуклеарных конфликтов является покорение вышеупомянутой стихийной энергии (прегенитального либидо). Управление энергией может сводиться к жесткому подавлению и сдерживанию стихийных желаний, и тогда такие подавленные желания станут основой для будущих неврозов и перверсий. Второй путь взаимодействия с прегенитальным либидо состоит в смягчении остроты подобных конфликтов и сублимации. Сублимация отводит сексуальную энергию к несексуальным целям. Это позволяет ребенку с помощью родителей сосредоточиться на физическом, интеллектуальном, культурном развитии. Если же на какой-то стадии для ребенка складывается патогенная ситуация и кризис не может быть преодолен, то ребенок «застревает», фиксируясь либо на соответствующем модусе в различных зонах, либо регрессирует к предыдущей стадии, на которой для него все прошло комфортно и без проблем.
Для того чтобы не впадать в ошибку, здесь нужно подчеркнуть, что не все фрустрации детского возраста являются причиной неполноценности и отклонений. Чаще всего отклонения, девиации формируются под воздействием целого патогенного комплекса, в который могут входить множество элементов, о чем Эриксон подробно говорит, описывая случаи со своими пациентами. Процесс развития может быть успешным и при наличии фрустраций, разумеется, если фрустрация не несет системного разрушения.
«Поэтому, в известных границах, заранее определенных как «должное» в уходе за ребенком, ни на этой, ни на последующих стадиях почти не существует фрустраций, которые растущий ребенок не может вынести, если фрустрация ведет к вечно обновляемому опыту переживания большей тождественности и непрерывности развития, к конечной интеграции индивидуального жизненного цикла с расширяющейся принадлежностью к значимым социальным группам и контекстам. Родители должны не только управлять поведением ребенка посредством запрещения и разрешения, но также уметь передать ему глубокое, почти органическое убеждение, будто в том, что они делают, есть определенное значение. В конечном счете, дети становятся невротиками не из-за фрустраций как таковых, а из-за отсутствия или утраты социального значения в этих фрустрациях».
Сразу после рождения младенец вступает в эру прегенитальности, которая включает в себя пять стадий, в том числе и стадию рудиментарной генитальности. На этом этапе ребенок накапливает опыт общения со своим телом и своим окружением таким образом, что сформированные в это время аттитюды расположены к интеграции в его последующей эго-идентичности. Далее следуют латентная стадия, стадии взросления и взрослости.
Стадии созревания человеческой личности на прегенитальном этапе тесно связаны с основными процессами жизнедеятельности и зонами, обслуживающими эти процессы.
Мобильная и поначалу стихийная и неуправляемая энергия, стремящаяся к удовольствию (называемая сексуальной), поэтапно активизирует соответствующие зоны человеческого тела, внося в них элемент собственной стихийности, но в то же время, обеспечивая выполнение ими своих функций. Ребенок, стремясь к удовольствию, становится более восприимчивым ко всем событиям происходящим вокруг этих зон. Его отношение к близким, удовлетворяющим его потребности, обретает черты любви и привязанности или же наоборот недоверия. Возможные модусы функционирования зоны на каждом этапе и обостренная восприимчивость малыша к получаемым изнутри и извне (из окружения) сигналам определяют так называемые модальности социальной жизни (особый стиль поведения).
Чтобы точнее понять, что такое модальность, можно привести такой пример. Мальчики и девочки, играя, строят различные по типу мизансцены. Мальчики в подавляющем большинстве строят высокие и протяженные здания и дороги. Девочки маленькие комнаты с украшенным входом. Делается это неосознанно. Это проявление двух разных пространственных модальностей, которые явным образом связанны со строением и предназначением органов их тела.
Стадиальность становления заложена в человеке самой природой. И это развитие имеет свою карту, где во времени детства происходит активация инфантильных зон, модусов поведения этих зон и формирование модальностей социальной жизни (в виде нормы или в виде девиаций), которые очень вероятно будут сопровождать его всю оставшуюся жизнь. По этой карте (Рис. 2) можно не только сверять темп развития ребенка, но и выявлять отклонения, объясняя странное и болезненное поведение ребенка.
«В таком случае то, что мы должны попытаться нанести на карту, представляет собой примерную последовательность стадий созревания, во время которых, согласно клиническим и обыденным знаниям, нервная возбудимость, а также координация «эрогенных» органов и избирательной реактивности значимых людей в окружении ребенка легко могут вызывать решающие (по последствиям) столкновения».
Рис. 2 для мальчика.
I. Первая стадия - орально-респираторно-сенсорная.
Зона стадии - это не только рот, но и все лицевые отверстия, верхний отдел органов питания и даже кожные покровы.
Генеральный модус зоны - пассивная инкорпорация (в первом нижнем квадрате, выделенном более насыщено), то есть вбирание в себя. Впитывание и активное усвоение того, что ему предлагают родители и окружающая среда. Среди отклонений можно назвать превалирование модуса элиминации, который выражается в пилорическом спазме, выталкивающем поглощенную пищу наружу.
Социальная модальность - получение, ожидание получения.
Возможный конфликт - лишение удовольствия от инкорпорации, неожиданное прерывание процесса инкорпорации. Так, например, постоянное резкое отнимание от груди в процессе кормления, отсутствие внимания и заботы.
Рассмотрим с помощью таблицы отклонения на данной стадии. Отклонениями будут называться формы развития, при которых развивающаяся личность не переходит на следующий уровень в следующий модус (клетка II-2 Рис. 2) а либо перемещается по горизонтали, либо по вертикали. Вертикальное отклонение говорит о фиксации модуса инкорпорации, независимо от того участвует ли в этом рот или другие отверстия. А горизонтальное - о фиксации зоны, в данном случае рта.
II. Вторая стадия согласно Эриксону тесно связана с первой и происходит без изменения зоны, но с изменением генерального модуса зоны с пассивной инкорпорации на активную инкорпорацию. Социальная модальность стадии - выхватывание, хватание. Такой переход связан с тем, что у ребенка прорезываются зубы, руки учатся тянуться и хватать, глаза уже умеют фокусироваться, совершенствуется слух. Одно из самых серьезных испытаний второй стадии - это прорезывание зубов. Его опасность связана в первую очередь с неизбежностью, потому что болезненный конфликт происходит внутри самого тела ребенка и поэтому не всегда может быть снят или облегчен действиями извне.
Результатом успешного прохождения двух первых стадий является формирование базисного доверия к миру, неуспешное прохождение характеризуется устойчивым базисным недоверием, когда ребенок не уверен в том, что к нему придут на помощь, что его любят.
III. Анально-уретрально-мышечная стадия тесно связана с анальной зоной и овладением ребенком своими мышцами. Основные модусы этой зоны - ретенция и элиминация (удерживание и отпускание).
Социальная модальность стадии - упрямство, борьба за автономию, накопление и расточительство. Проблемы на этой стадии связаны зачастую с тем, что в данной зоне существуют два противоположно направленных импульса, с чем ребенку не так просто справиться поначалу.
Если на анальной стадии возникают непреодолимые трудности овладения модусами зоны, то ребенок может регрессировать к модусу инкорпорации и тогда есть риск возникновения гомосексуальной перверзии.
Успешное прохождение стадии характеризуется формированием некоторой автономии личности. В случае неуспеха ребенок будет испытывать стыд и постоянные сомнения в себе.
IV. Локомоторно-генитальная стадия. К концу третьего года ребенок учится уверенно ходить, бегать и получает возможность активно вмешиваться во все происходящее. И он готов встретиться со своей пока еще инфантильной генитальностью. Модус этой зоны - интрузивность - вторжение. Модальность поведения на этой стадии - делание. Эта модальность почти во всем связана именно с вторжением, любопытством, изобилием ходьбы, интересом к половой функции, как у мальчиков, так и у девочек, но уже на этой стадии в поведении детей разного пола наблюдаются различия.
Мальчик в полной мере развивает интрузивный модус, а девочка кроме интрузивного модуса частично возвращается и развивает модус инкорпорации уже в новом виде инцепции и инклюзии. Это важный момент, поскольку он иллюстрирует глубинную разницу в развитии мальчиков и девочек в соответствии со строением их органов и предчувствием их дальнейшего предназначения.
На этом этапе конфликт ребенка развивается вокруг проявляемой им инициативы и чувства вины за свои неуправляемые желания.
V. Рудиментарная генитальность. Это генеративный модус, пунктиром входящий в жизнь ребенка, как предчувствие прокреативной функции генитальности. То есть мальчик и девочка, начинают догадываться, что смысл всего подготовительного этапа - не только полноценная половая жизнь, но и продуктивность, деторождение и уход за потомством. Вот, что говорит об этом сам Эриксон:
«Но мы должны дополнить и текст, и карту описанием дальнейшего развития. Речь пойдет о рудиментарном генеративном модусе, представляющем смутное предчувствие того обстоятельства, что генитальность имеет прокреативную функцию. В четвертом (заключительном) разделе этой главы мы приведем данные о том, что мальчики отличаются от девочек не только органами, возможностями (capacities) и ролями, но и специфичностью субъективного опыта (о чем клиницисту известно и с чем он работает, даже если не всегда знает, как это концептуализировать). Такая специфичность опыта - результат работы эго по организации всего того, что человек имеет, чувствует, предвидит. Тогда явно недостаточно характеризовать пол, указывая лишь на то, чем различаются мужчина и женщина, хотя такое различие дополнительно подчеркивается культурными ролями. Скорее, каждый пол характеризуется уникальностью, которая включает и его отличия от противоположного пола, но не складывается из них. В ее основе лежат предобразованные функции будущего осеменителя и будущей роженицы, независимо от системы разделения труда и типа культуры. Здесь модусы интрузии и инклюзии поляризуются, обслуживая произведение и рождение потомства».
Такова карта прегенитального периода, который является решающим для формирования ядра личности. Те кусочки мозаики, которые сложились у ребенка в процессе более или менее успешного прохождения всех пяти стадий, готовы к интеграции под руководством его эго. И именно здесь нужно еще раз поставить вопрос о девиациях. На прегенитальном этапе чаще всего завязываются узлы невротических конфликтов и происходит образование девиаций. Девиации отличаются между собой по степени тяжести для личности и ее окружения, в разных культурах к девиациям сложилось различное отношение. Но в целом девиации являются фактором угрозы стабильности социума. Эриксон характеризует как угрожающие такие девиации, при которых происходит полное замещение господствующего модуса зоны вспомогательным.
Те люди, у которых происходит подобное замещение, с очень большой долей вероятности будут во взрослой жизни страдать сексуальными извращениями, такими как гомосексуализм, эксгибиционизм, садистские наклонности. Вот что говорит Эриксон о подобных состояниях у взрослых:
«С другой стороны, на каждое несовершение путем сдерживания приходится совершение посредством извращения. Среди взрослых есть такие, кто, отнюдь не скрывая первоначальный младенческий паттерн, получает самое полное (на какое только способен) сексуальное удовлетворение от стимуляции рта (или ртом). Есть и такие, кто предпочитает anus другим отверстиям, пригодным для половых сношений. Встречаются перверты, которым прежде всего нужно пристально смотреть на чьи-то гениталии или показывать собственные. И есть перверты, влекомые желанием использовать гениталии, импульсивно и без разбора, чтобы садистически «делать» других людишек».
«В тех случаях, когда девиации замещают собой нормальный господствующий модус, они приводят к несоответствиям в совокупном либидинальном хозяйстве, что не может продолжаться сколько-нибудь долго без существенного искажения социальных модальностей индивидуума. Это, в свою очередь, не может происходить слишком часто без искажения социальной жизни группы, если только группа не способна, на время, справиться с проблемой посредством образования организованных подгрупп девиантов».
Как различные общества организуют девиантов показано Эриксоном в рассказе об индейцах дакота, у которых люди с отклонением получают особый статус.
«Итак, гомогенная культура, такая как культура сиу, борется с девиантами, отводя им вторичную роль - шута, проститутки или мастера своего дела, но не освобождая их полностью от осмеяния и смешанного с ужасом отвращения со стороны подавляющего большинства соплеменников, чтобы последние могли подавить в себе то, что девианты олицетворяют».
Из всего вышесказанного можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что современные методы воспитания и обучения должны учитывать все особенности созревания личности на прегенитальном этапе, а обществу следует постоянно контролировать количество угрожающих девиаций и научиться работать с этими случаями. Настороженность должны вызывать предложения относиться к девиациям как к норме, потому что это не только лишает девиантов надежды на развитие, согласно эпигенетическому графику, но и угрожает обществу, формируя безразличную оценку в отношении нормы и девиации, что в свою очередь может повлиять на здоровье общества в целом.
Продолжение следует.
К сожалению, проблема модели завтрашнего дня обостряется на фоне политических, экономических и концептуальных противоречий современности, обоснованно или нет, приобретает черты противостояния, превращается в лабиринт Минотавра. Но неправильно было бы полагать, что эти вопросы встали перед человечеством только сегодня. Они волнуют человека с тех самых пор, когда он осознал всю полноту своей ответственности за происходящее.
Целые институты работают сегодня, для того, чтобы предсказать, а еще в большей степени смоделировать будущее человечества. Но результаты их трудов мы не увидим на книжных полках в виде справочников и инструкций, и вряд ли кто-то прочитает лекции о том, какие параметры будет иметь общество завтрашнего дня, хотя практика повседневной жизни будет отвечать именно этим, разработанным в мозговых центрах концепциям развития. В таких условиях возможны два варианта. Первый, это когда каждый человек полностью доверяет предлагаемым моделям, предполагая, что в своих разработках теоретики ни на шаг не отошли от принципов гуманизма. Второй вариант возникает, когда практика повседневности вызывает серьезные опасения, и люди ищут способ независимым образом оценить предполагаемый результат воплощения тех моделей, которым эта практика соответствует.
И здесь нам никуда не уйти от исторической актуальности. Практика западной жизни все больше настораживает не только наших соотечественников, но и многих людей на Западе. Давайте вспомним многомиллионные митинги протеста во Франции против однополых браков и усыновлений в гомосексуальные семьи, митинги в Германии против ювенальной юстиции, выступления общественности против публичного расчленения животных в скандинавских странах.
Подобные выступления знаменуют собой то, что предлагаемые модели уже вызвали сомнения в широких массах людей. И что эти модели нужно серьезно проанализировать и вынести окончательный вердикт. К сожалению на Западе ситуация зашла уже слишком далеко и попытки сопротивления носят диффузный и спорадический характер. Для России взвешенный подход к западным моделям просто необходим, потому что новая западная система ценностей приходит в явное противоречие с традиционной системой ценностей в нашей стране.
И здесь встает очень серьезный вопрос. А каким образом проводить оценку? Ведь кажется, что все, что нам предлагают уже много раз перепроверено и подтверждено маститыми психологами и социологами. И что же нам остается? Для начала было бы не лишним просто критически осмыслить спорные позиции на основе уже существующих теорий.
Самыми противоречивыми на сегодняшний день являются вопросы сексуальных меньшинств, проблема родительского воспитания, проблема раннего сексуального просвещения, проблема эмансипации и гендерного самоопределения.
Гомосексуальность требует приравнивания к норме, родительское воспитание приравнивается к принуждению, раннее сексуальное воспитание признается благом, делаются попытки с детства стереть половые различия у детей.
Эти инновации вызывают активный протест среди большинства граждан России, но, как это ни странно, сторонники традиционных ценностей не стремятся развернуто и глубоко оппонировать либерально настроенной части общества.
Необходимо преодолеть эту ситуацию, потому что проявляющаяся порой неубедительность сторонников традиционных ценностей может оттолкнуть от них молодежь, требующую предельной честности и убедительности.
В поисках той системы координат, по которой возможно проводить анализ предлагаемых нововведений необходимо опираться на теории, прошедшие испытание временем, являющиеся базовыми для объяснения человеческого развития и поведения и напрямую затаргивающими вышеприведенные спорные вопросы.
Итак, выбирая подобную систему координат, вполне логично было бы обратиться к тем теориям, которые сегодня составляют часть актуальной парадигмы психологической науки. И здесь сразу же всплывает имя Эрика Эриксона.
Эриксон, прежде всего, известен как автор эпигенетической теории развития личности, так называемой теории стадий психосоциального развития. Он внес огромный вклад в становление возрастной психологии и психологии развития. Кроме того он является основателем современной психоистории одним из первых заговорившим об исторической перспективе и исторической актуальности в психологии. А ведь именно сегодняшняя историческая актуальность и становится причиной все больших вопросов.
Эрик Хомбургер Эриксон родился в Германии во Франкфурте-на-Майне 15 июня 1902 года. В 1927 - 1933 изучал психоанализ под руководством Анны Фрейд. В 1933 году эмигрировал в США, где получил должность в Гарварде и параллельно занимался детским психоанализом. В 1936 году Эриксон получил должность в Йельском университете. В это время у него обширная клиническая практика, экспедиции, сбор материала для дальнейшей работы, серьезные занятия историей и антропологией. В 1942 году Эриксон получает звание профессора психологии в Беркли и вступает в эпоху переосмысления полученного материала. Основной темой исследований становится развитие ребенка и влияние культуры на ход этого процесса.
К этому моменту Эриксон становится одним из ведущих представителей неофрейдизма. Но его карьера прерывается, когда он не желает присягнуть на верность во время антикоммунистической кампании Маккарти.
Позже он работает в психоаналитическом институте Сан-Франциско, в частном центре Остин Риггс и центре углубленного изучения бихевиоральных наук.
В 1950 году Эриксон публикует свою первую книгу «Детство и общество». Книга явилась плодом многолетнего труда, и благодаря ей ученый получил заслуженное мировое признание. Продолжая работать над своей теорией, Эриксон пишет «Идентичность: юность и кризис», «Молодой Лютер», «Жизненный цикл завершён» и многие другие. Его книга «Истина Ганди» была удостоена Пулитцеровской премии и национальной премии США. Новые переиздания его трудов до сих пор расходятся тиражами в сотни тысяч экземпляров.
В 1960 году Эриксон вернулся в Гарвард, где проработал до 1970 года.
До 1994 года работал в центре Эриксона в Кембридже.
Умер 12 мая 1994 в Харвиче, штат Массачусетс.
Многие исследователи в области психологии, как на Западе, так и в России считают себя последователями этого известного теоретика и практика психологии развития.
Являясь последователем З. Фрейда, Эриксон много сделал для развития его учения. Особенно успешно он работал над усовершенствованием теории стадий психосексуального развития, разработанной Фрейдом. В конце концов, понимая, что эта теория не достаточно адекватно отражает реальные процессы становления личности, Эриксон разработал свою собственную теорию эпигенетического развития личности человека.
В свое время Фрейд постулировал, что детство ребенка разделено на пять стадий, связанных с зонами тела. Каждая стадия может быть пройдена ребенком успешно, но возможны и сбои в этом процессе. Если происходит сбой, то это приводит к болезненным состояниям в детском возрасте, к отклонениям в развитии, к девиациям, к неврозам и перверсиям, проявляющимся так же и во взрослой жизни.
Дадим слово самому Эриксону, приведя здесь цитату из его труда «Детство и общество»:
«Фрейд был вынужден сделать вывод о сексуальной природе этих трагедий и комедий и решил описывать их именно как сексуальные. Он установил, что невротики и перверты не только инфантильны в своем отношении к ближним, но к тому же обычно ослаблены в генитальной сексуальности и склонны к получению явного или тайного удовлетворения и утешения от других телесных зон, помимо генитальной. …Фрейд пришел к заключению, что в течение следующих одна за другой стадий детства зоны, обеспечивающие особое удовлетворение, наделялись либидо - стремящейся к удовольствию энергией, которая до этого (до Фрейда) получала официальное и научное признание в качестве сексуальной лишь с окончанием детства, когда становилась генитальной. Зрелая генитальная сексуальность, по Фрейду, есть конечный продукт детского сексуального развития, названного им поэтому прегенитальным».
«Выходило, что это та сексуальная энергия, какой телесные зоны, помимо генитальной, наделяются в детстве, и которая увеличивает специфические удовольствия таких жизненных функций как поглощение пищи, опорожнение кишечника и движения конечностей. Только после того, как определенный график прегенитальных назначений либидо успешно выполняется, сексуальность ребенка постепенно изменяется, переходя в недолговечную детскую генитальность, которая должна тотчас же стать более или менее «латентной», преобразованной и отклоненной от прямой цели. Ибо детородные органы еще не созрели, а первые объекты незрелого полового желания навсегда закрыты всеобщим табу инцеста».
Не отрицая базовых положений Фрейда, Эриксон существенно смещает акценты и раскрывает всю сложность и многогранность процесса развития личности в социуме. Так, например, признавая значение прегенитальной сексуальности, Эриксон считал, что надо в то же время удерживаться от «навязывания живым людям роли марионеток мифического Эроса».
Согласно Фрейду личность в большей степени детерминируется борьбой неуправляемых либидозных устремлений ребенка и суровых методов родительского воспитания. Именно поэтому его стадии носят название психосексуальных. Эриксон же отмечает, что становление личности происходит за счет конвергенции трех процессов: биологического, эго-процесса (процесс организации жизненного опыта в эго (ядре) индивидуума, этот процесс так же можно назвать психическим) и социального процесса (врастание в культурную среду). Эти процессы диалектически связаны и развиваются, подталкивая друг друга. И только если все три процесса осуществляют гармоничное взаимное влияние, результатом их прохождения будет здоровая целостная (а это определение затрагивает все сферы жизни человека) человеческая личность или, иначе, человек приобретет эго-идентичность.
Называя стадии развития личности психосоциальными, Эриксон как раз подчеркивает это различие, хотя можно сопоставить первые пять стадий его эпигенетической теории со стадиями теории Фрейда.
В теории Фрейда либидо и социум являются антагонистами, вступая в борьбу не на жизнь, а на смерть, образуя в личности человека причудливые формы и конфигурации. В теории Эриксона, благополучно проходя через конфликт, ребенок не теряет свою стихийную энергию, он учится ею управлять, подчиняет ее своей воле и ставит на службу созревающей личности. Он становится взрослее, самостоятельнее, обретает самоконтроль и чувство все большей идентичности. Таким образом, нет необходимости пытаться полностью оградить ребенка от конфликтов, нужно только помогать ему в преодолении незнакомых и сложных ситуаций. Если же на какой-то стадии прохождение конфликтной ситуации затруднено, ребенок не может справиться сам, а родители недостаточно внимания уделяют взаимодействию с ребенком, накладываются дополнительные патогенные условия, то возможна фиксация на данной стадии или даже регресс к предыдущим стадиям.
Одним из центральных понятий эпигенетической теории является понятие эго-идентичности. Эриксон определяет эго-идентичность как заряжающее человека психической энергией "субъективное чувство непрерывной самотождественности", вид "созидательной полярности самовосприятия и восприятия человека другими". Это понятие во многом имеет отношение к социуму и формам культурной жизни.
«..сегодняшний пациент страдает больше всего от отсутствия ответа на вопрос, во что ему следует верить и кем он должен или, фактически, мог бы быть или стать, тогда как на заре психоанализа пациент страдал больше всего от запрещений (inhibitions), которые мешали ему быть тем и таким, кем и каким, как ему казалось, он по сути своей являлся. Особенно у нас, в Америке, взрослые пациенты и родители будущих пациентов - детей часто надеются найти в психоаналитической системе убежище от разрывов непрерывности существования, регрессию и возврат к более патриархальным, простым и близким, отношениям».
Эриксон очень большое внимание уделял исследованию становления личности в условиях индустриальной эры. Он считал, что в США создается некая суперидентичность, на основе новых условий существования современного человека, в то время, как любая другая идентичность находится под угрозой в ходе индустриализации. В силу этого изучение идентичности для него было одной из самых важных задач. В том числе он изучал становление идентичности североамериканских индейцев в резервации, где сделал важный для его теории вывод о том, что «их особые формы раннего воспитания были хорошо синхронизированы с их образами мира и их экономическими ролями в нем».
Теория Эриксона была серьезной попыткой обрести целостное знание о человеке как об отдельной биологической единице, как о личности, обладающей внутренними психическими процессами и в то же время как о части социума. Эта попытка интеграции принесла огромный успех, дав новые методы работы, как психологам, так и социологам.
Согласно эпигенетической теории жизнь человека, начиная с младенчества и заканчивая старостью, делится на восемь последовательно разворачивающихся стадий (Рис. 1), которые а) универсальны для каждого человека независимо от того, в каком обществе он живет, б) в первую очередь детерминированы эпигенетическим принципом развития. Этот принцип аналогичен законам перинатального развития эмбриона, когда последовательность и время зарождения и формирования каждого органа строго заданы и любое отклонение от графика приводит к недоразвитию и уродствам, которые почти невозможно исправить.
Рис. 1.
Переход от стадии к стадии характеризуется в эпигенетической теории нуклеарным конфликтом, который может быть успешно преодолен, а может, так или иначе, обернуться катастрофой незрелого эго. Ядром первых психологических нуклеарных конфликтов является покорение вышеупомянутой стихийной энергии (прегенитального либидо). Управление энергией может сводиться к жесткому подавлению и сдерживанию стихийных желаний, и тогда такие подавленные желания станут основой для будущих неврозов и перверсий. Второй путь взаимодействия с прегенитальным либидо состоит в смягчении остроты подобных конфликтов и сублимации. Сублимация отводит сексуальную энергию к несексуальным целям. Это позволяет ребенку с помощью родителей сосредоточиться на физическом, интеллектуальном, культурном развитии. Если же на какой-то стадии для ребенка складывается патогенная ситуация и кризис не может быть преодолен, то ребенок «застревает», фиксируясь либо на соответствующем модусе в различных зонах, либо регрессирует к предыдущей стадии, на которой для него все прошло комфортно и без проблем.
Для того чтобы не впадать в ошибку, здесь нужно подчеркнуть, что не все фрустрации детского возраста являются причиной неполноценности и отклонений. Чаще всего отклонения, девиации формируются под воздействием целого патогенного комплекса, в который могут входить множество элементов, о чем Эриксон подробно говорит, описывая случаи со своими пациентами. Процесс развития может быть успешным и при наличии фрустраций, разумеется, если фрустрация не несет системного разрушения.
«Поэтому, в известных границах, заранее определенных как «должное» в уходе за ребенком, ни на этой, ни на последующих стадиях почти не существует фрустраций, которые растущий ребенок не может вынести, если фрустрация ведет к вечно обновляемому опыту переживания большей тождественности и непрерывности развития, к конечной интеграции индивидуального жизненного цикла с расширяющейся принадлежностью к значимым социальным группам и контекстам. Родители должны не только управлять поведением ребенка посредством запрещения и разрешения, но также уметь передать ему глубокое, почти органическое убеждение, будто в том, что они делают, есть определенное значение. В конечном счете, дети становятся невротиками не из-за фрустраций как таковых, а из-за отсутствия или утраты социального значения в этих фрустрациях».
Сразу после рождения младенец вступает в эру прегенитальности, которая включает в себя пять стадий, в том числе и стадию рудиментарной генитальности. На этом этапе ребенок накапливает опыт общения со своим телом и своим окружением таким образом, что сформированные в это время аттитюды расположены к интеграции в его последующей эго-идентичности. Далее следуют латентная стадия, стадии взросления и взрослости.
Стадии созревания человеческой личности на прегенитальном этапе тесно связаны с основными процессами жизнедеятельности и зонами, обслуживающими эти процессы.
Мобильная и поначалу стихийная и неуправляемая энергия, стремящаяся к удовольствию (называемая сексуальной), поэтапно активизирует соответствующие зоны человеческого тела, внося в них элемент собственной стихийности, но в то же время, обеспечивая выполнение ими своих функций. Ребенок, стремясь к удовольствию, становится более восприимчивым ко всем событиям происходящим вокруг этих зон. Его отношение к близким, удовлетворяющим его потребности, обретает черты любви и привязанности или же наоборот недоверия. Возможные модусы функционирования зоны на каждом этапе и обостренная восприимчивость малыша к получаемым изнутри и извне (из окружения) сигналам определяют так называемые модальности социальной жизни (особый стиль поведения).
Чтобы точнее понять, что такое модальность, можно привести такой пример. Мальчики и девочки, играя, строят различные по типу мизансцены. Мальчики в подавляющем большинстве строят высокие и протяженные здания и дороги. Девочки маленькие комнаты с украшенным входом. Делается это неосознанно. Это проявление двух разных пространственных модальностей, которые явным образом связанны со строением и предназначением органов их тела.
Стадиальность становления заложена в человеке самой природой. И это развитие имеет свою карту, где во времени детства происходит активация инфантильных зон, модусов поведения этих зон и формирование модальностей социальной жизни (в виде нормы или в виде девиаций), которые очень вероятно будут сопровождать его всю оставшуюся жизнь. По этой карте (Рис. 2) можно не только сверять темп развития ребенка, но и выявлять отклонения, объясняя странное и болезненное поведение ребенка.
«В таком случае то, что мы должны попытаться нанести на карту, представляет собой примерную последовательность стадий созревания, во время которых, согласно клиническим и обыденным знаниям, нервная возбудимость, а также координация «эрогенных» органов и избирательной реактивности значимых людей в окружении ребенка легко могут вызывать решающие (по последствиям) столкновения».
Рис. 2 для мальчика.
I. Первая стадия - орально-респираторно-сенсорная.
Зона стадии - это не только рот, но и все лицевые отверстия, верхний отдел органов питания и даже кожные покровы.
Генеральный модус зоны - пассивная инкорпорация (в первом нижнем квадрате, выделенном более насыщено), то есть вбирание в себя. Впитывание и активное усвоение того, что ему предлагают родители и окружающая среда. Среди отклонений можно назвать превалирование модуса элиминации, который выражается в пилорическом спазме, выталкивающем поглощенную пищу наружу.
Социальная модальность - получение, ожидание получения.
Возможный конфликт - лишение удовольствия от инкорпорации, неожиданное прерывание процесса инкорпорации. Так, например, постоянное резкое отнимание от груди в процессе кормления, отсутствие внимания и заботы.
Рассмотрим с помощью таблицы отклонения на данной стадии. Отклонениями будут называться формы развития, при которых развивающаяся личность не переходит на следующий уровень в следующий модус (клетка II-2 Рис. 2) а либо перемещается по горизонтали, либо по вертикали. Вертикальное отклонение говорит о фиксации модуса инкорпорации, независимо от того участвует ли в этом рот или другие отверстия. А горизонтальное - о фиксации зоны, в данном случае рта.
II. Вторая стадия согласно Эриксону тесно связана с первой и происходит без изменения зоны, но с изменением генерального модуса зоны с пассивной инкорпорации на активную инкорпорацию. Социальная модальность стадии - выхватывание, хватание. Такой переход связан с тем, что у ребенка прорезываются зубы, руки учатся тянуться и хватать, глаза уже умеют фокусироваться, совершенствуется слух. Одно из самых серьезных испытаний второй стадии - это прорезывание зубов. Его опасность связана в первую очередь с неизбежностью, потому что болезненный конфликт происходит внутри самого тела ребенка и поэтому не всегда может быть снят или облегчен действиями извне.
Результатом успешного прохождения двух первых стадий является формирование базисного доверия к миру, неуспешное прохождение характеризуется устойчивым базисным недоверием, когда ребенок не уверен в том, что к нему придут на помощь, что его любят.
III. Анально-уретрально-мышечная стадия тесно связана с анальной зоной и овладением ребенком своими мышцами. Основные модусы этой зоны - ретенция и элиминация (удерживание и отпускание).
Социальная модальность стадии - упрямство, борьба за автономию, накопление и расточительство. Проблемы на этой стадии связаны зачастую с тем, что в данной зоне существуют два противоположно направленных импульса, с чем ребенку не так просто справиться поначалу.
Если на анальной стадии возникают непреодолимые трудности овладения модусами зоны, то ребенок может регрессировать к модусу инкорпорации и тогда есть риск возникновения гомосексуальной перверзии.
Успешное прохождение стадии характеризуется формированием некоторой автономии личности. В случае неуспеха ребенок будет испытывать стыд и постоянные сомнения в себе.
IV. Локомоторно-генитальная стадия. К концу третьего года ребенок учится уверенно ходить, бегать и получает возможность активно вмешиваться во все происходящее. И он готов встретиться со своей пока еще инфантильной генитальностью. Модус этой зоны - интрузивность - вторжение. Модальность поведения на этой стадии - делание. Эта модальность почти во всем связана именно с вторжением, любопытством, изобилием ходьбы, интересом к половой функции, как у мальчиков, так и у девочек, но уже на этой стадии в поведении детей разного пола наблюдаются различия.
Мальчик в полной мере развивает интрузивный модус, а девочка кроме интрузивного модуса частично возвращается и развивает модус инкорпорации уже в новом виде инцепции и инклюзии. Это важный момент, поскольку он иллюстрирует глубинную разницу в развитии мальчиков и девочек в соответствии со строением их органов и предчувствием их дальнейшего предназначения.
На этом этапе конфликт ребенка развивается вокруг проявляемой им инициативы и чувства вины за свои неуправляемые желания.
V. Рудиментарная генитальность. Это генеративный модус, пунктиром входящий в жизнь ребенка, как предчувствие прокреативной функции генитальности. То есть мальчик и девочка, начинают догадываться, что смысл всего подготовительного этапа - не только полноценная половая жизнь, но и продуктивность, деторождение и уход за потомством. Вот, что говорит об этом сам Эриксон:
«Но мы должны дополнить и текст, и карту описанием дальнейшего развития. Речь пойдет о рудиментарном генеративном модусе, представляющем смутное предчувствие того обстоятельства, что генитальность имеет прокреативную функцию. В четвертом (заключительном) разделе этой главы мы приведем данные о том, что мальчики отличаются от девочек не только органами, возможностями (capacities) и ролями, но и специфичностью субъективного опыта (о чем клиницисту известно и с чем он работает, даже если не всегда знает, как это концептуализировать). Такая специфичность опыта - результат работы эго по организации всего того, что человек имеет, чувствует, предвидит. Тогда явно недостаточно характеризовать пол, указывая лишь на то, чем различаются мужчина и женщина, хотя такое различие дополнительно подчеркивается культурными ролями. Скорее, каждый пол характеризуется уникальностью, которая включает и его отличия от противоположного пола, но не складывается из них. В ее основе лежат предобразованные функции будущего осеменителя и будущей роженицы, независимо от системы разделения труда и типа культуры. Здесь модусы интрузии и инклюзии поляризуются, обслуживая произведение и рождение потомства».
Такова карта прегенитального периода, который является решающим для формирования ядра личности. Те кусочки мозаики, которые сложились у ребенка в процессе более или менее успешного прохождения всех пяти стадий, готовы к интеграции под руководством его эго. И именно здесь нужно еще раз поставить вопрос о девиациях. На прегенитальном этапе чаще всего завязываются узлы невротических конфликтов и происходит образование девиаций. Девиации отличаются между собой по степени тяжести для личности и ее окружения, в разных культурах к девиациям сложилось различное отношение. Но в целом девиации являются фактором угрозы стабильности социума. Эриксон характеризует как угрожающие такие девиации, при которых происходит полное замещение господствующего модуса зоны вспомогательным.
Те люди, у которых происходит подобное замещение, с очень большой долей вероятности будут во взрослой жизни страдать сексуальными извращениями, такими как гомосексуализм, эксгибиционизм, садистские наклонности. Вот что говорит Эриксон о подобных состояниях у взрослых:
«С другой стороны, на каждое несовершение путем сдерживания приходится совершение посредством извращения. Среди взрослых есть такие, кто, отнюдь не скрывая первоначальный младенческий паттерн, получает самое полное (на какое только способен) сексуальное удовлетворение от стимуляции рта (или ртом). Есть и такие, кто предпочитает anus другим отверстиям, пригодным для половых сношений. Встречаются перверты, которым прежде всего нужно пристально смотреть на чьи-то гениталии или показывать собственные. И есть перверты, влекомые желанием использовать гениталии, импульсивно и без разбора, чтобы садистически «делать» других людишек».
«В тех случаях, когда девиации замещают собой нормальный господствующий модус, они приводят к несоответствиям в совокупном либидинальном хозяйстве, что не может продолжаться сколько-нибудь долго без существенного искажения социальных модальностей индивидуума. Это, в свою очередь, не может происходить слишком часто без искажения социальной жизни группы, если только группа не способна, на время, справиться с проблемой посредством образования организованных подгрупп девиантов».
Как различные общества организуют девиантов показано Эриксоном в рассказе об индейцах дакота, у которых люди с отклонением получают особый статус.
«Итак, гомогенная культура, такая как культура сиу, борется с девиантами, отводя им вторичную роль - шута, проститутки или мастера своего дела, но не освобождая их полностью от осмеяния и смешанного с ужасом отвращения со стороны подавляющего большинства соплеменников, чтобы последние могли подавить в себе то, что девианты олицетворяют».
Из всего вышесказанного можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что современные методы воспитания и обучения должны учитывать все особенности созревания личности на прегенитальном этапе, а обществу следует постоянно контролировать количество угрожающих девиаций и научиться работать с этими случаями. Настороженность должны вызывать предложения относиться к девиациям как к норме, потому что это не только лишает девиантов надежды на развитие, согласно эпигенетическому графику, но и угрожает обществу, формируя безразличную оценку в отношении нормы и девиации, что в свою очередь может повлиять на здоровье общества в целом.
Продолжение следует.