В ожидании новой науки
Человек всегда стремился понять и объяснить окружающий мир: как возник этот мир, как возник человек. Сначала ему в этом помогал миф. И все природные явления (смена дня и ночи, дождь, гроза) или происходящие с человеком события (болезнь, смерть, любовь, гнев) объяснялись волей богов.
Причем мифы, несмотря на свою метафорическую оболочку, напоминающую современному человеку сказки, являлись определенной формой накопления знаний, наблюдений, оформления норм и правил.
На смену мифологическому познанию пришла религия и религиозное познание, которое уже не просто позволяло объяснить мир, но и имело сотериологическую, спасительную миссию. Давая ответы на фундаментальные онтологические вопросы о смысле бытия, предназначении человека и роли Бога, оно наполняло смыслом жизнь верующего, являясь одновременно и прекрасным, и справедливым, и истинным.
Однако, с течением времени, появлялось все больше светских людей, для которых религиозная картина мира перестала быть убедительной. Возникла потребность в другом знании, другом объяснении мира. И эта потребность была реализована в научной картине мира, которую еще называют Ньютоновской. Возникла вера, что абсолютно все явления можно объяснить с помощью открытых универсальных законов.
Мир предстал как "Великий часовой механизм", зная и пользуясь его законами можно свершить все, что угодно. В короткие сроки рациональное научное знание стало доминировать во многом благодаря тем неоспоримым успехам, которые реализовались и как сотни и тысячи открытий, и как переход к новому способу производства. В ходе своего триумфального движения наука решила колоссальное количество задач и позволила накопить широчайшую базу знаний.
В конечном итоге, во многом сам окружающий мир, каковым мы его видим сейчас - результат научно-технической революции.
Затем в процессе развития научного знания и его все большей теоретизации появлялись все новые и новые дисциплины, которые стали дробиться на все более узкие области. Отвечая на все более частные вопросы, (причем параллельно порождая все новые и новые), наука перестала давать ответ на фундаментальные вопросы, например на вопрос "что есть человек"? Как писал А. А. Богданов "Для общей науки о жизни «человек» характеризуется определенными анатомическими и физиологическими особенностями, для психологии - определенными сочетаниями фактов сознания, для социальной науки - определенными отношениями к себе подобным, и т. д. Все эти точки зрения, разумеется, вполне законны и удовлетворительны каждая в своей области; но в одном отношении они недостаточны ... все они «парциальны», частичны". Наука бесконечно делится, дифференцируется, тысячи различных дисциплин так далеки друг от друга, что не способны интегрироваться, получить какой-то единый системообразующий центр.
Стратегический ответ на главный онтологический вопрос "зачем все это?" стал ускользать под валом научных работ, исследований, концепций. Воистину притчей во языцех стали бесчисленные разработки "британских ученых", поставляющих почти ежедневно свои сенсационные открытия.
Наука, сделав акцент на гносеологической составляющей, не смогла вобрать в себя этику и эстетику. В результате наука, ее отдельные открытия и достижения, стали реальной угрозой человечеству. Особенно остро это стало ощущаться, когда человек решился применить химическое оружие в ходе Первой мировой войны и ядерное оружие - во Второй мировой.
Но отставив в сторону этическую проблематику, потенциальную опасность стали нести и казалось бы "мирные" направления исследований. Этой проблеме посвящено множество художественных произведений - романов-антиутопий, кино.
Так, в фильме "Я - легенда", человечество почти полностью вымерло из-за вируса, распространившегося вследствие испытаний нового средства от рака. Вопросы этики исследований стволовых клеток и возможности клонирования подняты в "Шестом дне" и "Острове". А страхи и перспективы развития искусственного интеллекта отражены в поистине культовых "Терминаторе" и "Матрице". И кто знает, может через какой-нибудь десяток лет появится возможность "из подручных средств в гараже" смастерить нечто, способное уничтожить планету.
Таким образом, беря на себя исключительно гносеологическую функцию, наука становится не способной ответить на новые вызовы.
Мир, в котором научное знание доминирует, сейчас находится на развилке. И есть несколько возможных перспектив.
Одна из них - это сворачивание развития науки, возвращение к предшествующим формам знания. Попытка создания нового мифа уже была предпринята в двадцатом веке и вылилась в идеологию фашизма, с его отказом от христианства, поворотом к язычеству и оккультизму. Была провозглашена необходимость отбросить рациональность и "выпустить зверя на свободу". Реванш черного мифа при отсутствии проекта развития человека, который мог бы ему противостоять, неизбежно приведет на этот раз к гибели человечества.
Альтернативой сворачиванию развития науки должна стать новая наука, которая вернет себе целостность (единство этики, эстетики и гносеологии) и получит великую окончательную цель восхождения и спасения человечества.
Еще в начале двадцатого века Александр Александрович Богданов поставил вопрос о необходимости преодолеть ущербность научного знания, потерявшего свою целостность. Для этого он занялся созданием новой науки - тектологии, которая позволит приступить к собиранию разобщенного человека и человечества, вернуть цели человеческому существованию и ответить наконец на "проклятые вопросы философии". " Это те безнадежно-бесплодные вопросы, на которые вот уже столько веков "глупец ожидает ответа". Что я такое? - спрашивает он, - и что этот мир? Откуда все это? Зачем? Почему столько зла в мире? и т. д., до бесконечности. Присмотритесь к этим вопросам, и вам станет ясно, что это - вопросы раздробленного человека. Именно их должны были бы задавать себе разъединенные органы одного организма, если бы продолжали жить и могли спрашивать".
Богданов видел в этой новой науке возможность стать культурообразующим ядром, неким метафизическим фокусом, центром нового утешения. А ученому предстоит стать "рыцарем развития", который ведет вечный и абсолютный бой с тем, что развитию противостоит, а формы материи стремится разрушить.
Только воля и стремление к восхождению, преодолению препятствий позволят человечеству жить и развиваться в будущем. Как говорил герой пьесы Леонида Андреева "К звездам", надо идти вперед, пока светит солнце, а когда оно погаснет - нужно зажечь новое!