Они были в состоянии монстрации
Несмотря на все усилия по завлечению, включая приезд скандальной знаменитости, вчерашний митинг либералов вышел сравнимым по численности с митингом, собранным митрополией 29 марта. По одним данным пришло чуть больше, по другим чуть меньше.
Митинг собирали известные в городе ультралиберальные политхулиганы (на роль конферансье, например, не нашли никого серьёзнее Стаса Захаркина), и мне было интересно, кого они сумеют привлечь от имени искусства. Потому что с одной стороны, эта струя вроде необходима по случаю, а с другой - его организаторы всегда (и до «Тангейзера») уклонялись от серьёзного разговора, переводя разговор либо на свободу всего, либо просто против Церкви.
В общем, эти два мотива и доминировали на митинге - и на трибуне, и в публике.
Я заговаривал с людьми из публики - и с полуслова рядом находил людей, которые горячо соглашались: да, достало то, что делается в театрах, приводили примеры пошлости и клубнички в постановках. «Но я же не выхожу на площадь!» - сказал мне на площади человек, который перед этим привёл целую серию таких примеров. «А что с этим делать?» - у него не нашлось ответа. Люди охотно вступали в разговор, тем более, что выступавших было плохо слышно.
Многие искренне думали, что проблема только в реакции Церкви, они и не знали про светские протесты, которые звучали в Новосибирске. Мой собеседник искренне удивился, что они были: «Да я с вами согласен. Я тоже за настоящее искусство. Но я пришёл просто против попов. В школы уже пошли!».
Из-за моего плеча появилась тоненькая девушка с румяным гримом: «У нас в оперном - никакой обнажёнки!» Я мог бы возразить, но перевёл разговор в другую плоскость:
- У вас в балете я видел чёрных лебедей в Лебедином озере. Ребёнок спрашивал меня: «Это что, дочки коршуна?» Вот, казалось бы, что можно было испортить в классическом балете? - а нашли!
В ответ это милое существо изрыгнуло либеральный штамп «а мне нравится, я хочу, чтобы было и так, и так, и можно было выбирать» и растворилось.
Подхожу к плакату «против церковной цензуры». Спрашиваю: а либеральная цензура вам нравится?
- Мы против цензуры вообще!
- Ну хоть художественная цензура должна быть? Кто-то должен решать, хорошо ли получилось? Режиссёр? Директор театра? А чем он должен отвечать в случае неудачи? А кто его должен назначать?
Через два вопроса собеседница вежливо говорит «спасибо за ваше мнение» и находит повод отлучиться. Они выучили, против чего они, но у них нет никакого представления о comme il faut.
Конечно, о должном надо, наверное, говорить не на площади. И не с ними. Митинг, как я и ожидал, был не об этом. Он представлял неглубокую по сути, но опасную в случае эскалации выходку ультралибералов против Церкви. Для которого искусство вообще и «Тангейзер» в частности - только повод. Но, по моему впечатлению, на эскалацию у них сил нет, эта вспышка не сильно разрослась за пределы обычных терёхинских «либертадов» или монстраций. И последнее наложило свой отпечаток.
Серьёзность действа убила сама его публика. Это надо знать новосибирскую молодёжную либертусовку. Она и здесь находилась в состоянии монстрации. Она не способна удержаться на серьёзном, ей хочется играть словами и веселиться. Иллюстрация - фото корреспондента ТАСС. В первых рядах митинга лозунги «Творю как хочу» и «Творю - хохочу». Задорно обхохотали сами себя.
Кажется, можно подвести итог. Государство приняло естественные меры, либеральная тусовка огрызнулась и иссякла. Теперь можно забыть о Мездриче и начинать неспешный разговор об искусстве и его судьбе. С теми, кому важно именно это.