От поколения к поколению. Зарисовки о Великой Отечественной
Дети
Маленькие руки разбирают завалы после бомбежек. Маленькие руки очищают от грязи и неумело зажимают рваную рану на теле матери: «Мама, не умирай! Пожалуйста!». Мама уже не слышит...
Маленькие руки помогают тушить горящие дома и сброшенные с самолетов «зажигалки», убирать с тротуаров толченное с кровью и телами стекло.
В лагерях смерти маленькие руки выгребают из печей крематория и зашивают в мешки золу, которой стали тысячи людей. Когда-то чистые, как безоблачное летнее небо, глаза остекленели и от ужаса не плачут. Кто плачет - сам попадет в печь.
Война детства не признает, и детей на войне не бывает. Бывают лишь маленькие взрослые. Маленькие взрослые с маленькими руками.
Поколение повзрослевших в 8-10 лет. Не знавшее вкуса хлеба. Поколение, чей праздничный стол ограничивался жмыхом и лепешками из картофельных очисток. Юные партизаны, разведчики, сыны полков. Люди, чьи изможденные руки отстраивали страну после войны и ковали из нее сверхдержаву. Люди, которым на закате своих дней довелось увидеть и пережить крушение и разграбление созданной ими империи.
Их глаза помнят смерть родных и друзей. Сколько их сверстников бесследно исчезло в адской топке войны? Сколько из них потеряли навсегда в хаосе эвакуации свои семьи и шли с той поры по жизни одни? В их негаснущих глазах теперь каждодневно отражаемся мы со всеми нашими хлопотами и нескончаемым марафоном за личным счастьем, в ходе которого мы как-то незаметно позабыли и о стране, и о нашем общем прошлом, и о нашем общем будущем. Будущее жителей одной шестой суши рассыпалось на сотни миллионов частных осколков. И с тех пор эти осколки тихо, медленно и неумолимо приватизируются безликими сильными мира сего. Дивного нового мира.
Русский солдат
Когда нечисть в сорок первом поперла к моим рубежам, я появился в каждом военкомате страны. И в это же время прорывался из котлов окружения к своим. Отходя на восток, я оборонялся в Бресте. Я тысячи раз без вести пропадал, и столько же раз появлялся из ни откуда прямо перед мордами фашистских гиен. Я был за каждым углом сталинградских улиц. Как призрак, выходил из коридоров и стен Брестской крепости, вставал из-под снежного покрова на полях под Москвой. Выносил на руках из газовых камер тряпичные тела бывших узников концлагерей.
По выжженной дотла земле я прошагал пол-Европы до вражеской столицы. И, вообще-то, развалинами Рейхстага и Берлина я не удовлетворен. Не люблю я весь этот хаос и разрушение.
Я - русский солдат. Я заслужил это звание на полях тысячелетних войн.
Мой щит висел на воротах Царьграда. Я сам тысячи раз лежал на щите. Моя плоть горела в Рязани и Торжке. Мой меч мстил Орде и крестоносцам за разоренные города и угнанных в рабство. Мой штык разил шведов под Полтавой и гнал великого Наполеона до самого Парижа. Харкая легкими во мраке газовых атак, я на полях Первой Мировой шел в бой за гибнущую страну. Я воскрешал уже мертвую страну на полях Гражданской... Перековывал ее заново своей кровью и сталью. Вы спросите, зачем? Зачем сражаться, когда не за что сражаться? Да чтобы это что-то появилось вновь.
Сколько раз мне приходилось гнать захватчиков со своей земли на Запад и Восток. Сколько раз я кормил с рук детей и жен очередного павшего врага. Потому что не должны дети голодать и страдать нигде. ЛЮДИ не должны страдать нигде и никогда.
Я врач. И я - кузнец. Я иду в абсолютный хаос войны, чтобы выводить оттуда людей. Моя смерть - лишь распиаренный торгашами и глумливыми шутами бред. Я жив в каждом спасенном мною ребенке, я продолжусь во всем, к чему прикоснулся.
Я - русский солдат. Я - страж ключей от адских врат. Черти на той стороне тысячу лет топят печь, в которой для меня подготовлено место. Я туда не спешу. Там слишком скучно и прохладно. А я и без того горю. Я горю вечно.
Жажда полета
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью... Нет, не так...
Мы рождены в грязи полей посевных и в пыли фабричных цехов. Наши предки были прикреплены к земле и все в свой черед уходили в нее.
Спотыкаясь на каждом шагу, проклиная свою бестолковость и неустроенность, из последних сил верили, знали, что настанет тот день, когда жизнь изменится, когда мы оттолкнемся от земли и коснемся звезд.
Свергали царей и тут же назначали себе новых в надежде, что уж этот-то новый окажется тем настоящим, небесным царем, и с ним на нашу многострадальную землю придет царство любви и справедливости, обещанное нам древними пророками. Что город-сад, наконец, зацветет.
...А потом разочаровались, так же беспредельно и искренне, как когда-то надеялись и верили. И решили, что построим город-сад сами.
Сквозь пыль дорог и городов, сквозь контуры церквей и золото бескрайних полей мы увидели ту грань, где земля переходит в небо.
Мы пошли к ней. Туда, где всходит наше красное солнце. За сияющими во тьме ночи путеводными звездами. В град, холод и стужу возводить новый мир для своих детей. А для нас не своих детей не бывает.
Мы шли туда с пустыми сумками и животами. Нашу кожу пронзали иглы снежных буранов. По спинам плетьми хлестали ливни. Огонь нашей жажды полета зажег и осветил Сибирь с Уралом светом сверхновой из тысяч мартен. Пройдя всю землю до мирового океана, мы, наконец, рванули от нее вверх. Мы радовались полету, как дети!
И с высоты облаков мы увидели, как на Западе взошло черное солнце. Как от его лучей опустошаются земли Запада, сохнут цветы, горят деревья, города, люди... Как черные лучи приближаются к нашим рубежам. Как беззаконное племя гиен и крестокрылых коршунов движется на нас.
Мы собрали и вооружили свои машины. На их коршунов мы пустили наших соколов.
Противник уверен, что завоевал наше небо. Наша задача - сбросить его оттуда!
Мы точно знаем: те, кто пойдет по нашим следам, когда-нибудь поднимутся выше неба и еще прокатятся на трамвае по кольцевой вокруг Сатурна! И достигнут самых отдаленных и неизведанных миров. Может, доберутся когда-нибудь и туда, куда мы отправимся своим ходом прямиком из этого боя... и пройдут по одному из маршрутов патруля архангелов до мест нашей новой службы в каком-нибудь ангельском авиаполку...
Мы очищаем для вас небо! Дерзайте, парни! Будем жить!
Красные
Мы вышли из нестройных народных рядов. Нас почему-то манила, влекла путеводной звездой толстенная книга иностранного странного автора. В этой книге говорилось о построении справедливого общества, где не будет больше господства, эксплуатации, где не будет больше человек человеку волком, где жить можно будет не порознь за тоненькой стенкой, в отчуждении друг от друга и от мира, а всем вместе.
Прямо рай на Земле, одно слово. Вот только как быть с величайшей несправедливостью, имя которой смерть? Как быть с тем, что рано или поздно дар жизни будет отнят? Как быть с тем, что в людских телах еще при жизни гибнет человек? Нет, было в этой книге между строк что-то еще, нечто гораздо большее, чем просто общественная модель. Бескрайнее, как русская степь. Глубокое и ясное, как наше небо.
Мы подняли знамя, выпавшее из рук декабристов и народовольцев.
Мы встали на выбранный путь, зная, что попутчиками нашими станут голод, холод, отчуждение полное, одиночество. Что наградой нам будет лишь презрение, непонимание и предательство. Ибо однажды усомнившийся в дороге не только не дойдет до конца. Он рано или поздно станет врагом этой дороги, поставив свою частную тропку выше общего пути.
Мы приняли на себя вес рушащейся державы и собрали ее заново по лоскуткам из разрозненных земель и уделов. Нас было тогда всего несколько тысяч, но народ пошел за нами, он поверил в нас. Своей кровью и кровью народа мы очистили страну от врагов революции, от интервентов. И каждый из нас тогда стал мишенью №1 для всех тех, чьи планы на страну мы разрушили. Мы знали, что никто не простит нам нашей дерзости. Мы понимали уже тогда, что грядет новая великая война. Что эту войну не выиграть без столь же великой жертвы.
Мы никогда не жалели и не щадили себя. За себя все решили давно. Мы, как могли, берегли голодный и измученный народ. Но никакие наши жертвы не были достаточны. И мы делали то, что было необходимо.
Каждый мечтает о справедливости для себя, но все ли понимают, насколько беспощадна всеобщая, абсолютная справедливость? Все вокруг жалостливые, совестливые. Все знают, как делать не надо. Кто скажет, как надо? Как за двадцать лет поднять из пепла крестьянскую страну, полностью разоренную после двух войн? Да чтобы каждый еще и в санаториях по два раза в год отдыхал? Вот мы и поднимали, как умели.
Что двигало нами? Нами двигала вера. Вера в то, что человек один не может ни черта. Вера в то, что вместе люди способны преодолеть любые пределы и преграды.
Какое нам дело, кто и сколько мусора нанесет на наши могилы? Важно, сколько мусора будет в головах тех, кто придет на эту землю после нас. Тех, кому мы передадим наши флаги. Какое нам дело до почестей, если в итоге Человек не будет высвобожден? Какая разница, кто именно оставит свой след на тропинках далеких планет? Был бы сам след.
Люди всегда постигали законы природы только за тем, чтобы их преодолевать, нарушать. А иначе, какой интерес? Человечество приручило стихии огня и воды, преодолело законы гравитации. Кто мог подумать пятьсот лет назад, что мы будем летать?
Знание разорвет оковы рабства. Любого.
У каждого свое небо. Кто-то предпочитает витать в облаках, а кто-то ориентируется по звездам. А иные так и вообще разменивают небо на земную грязь и пыль. Но когда ты летишь, ты один. Есть только ты и бездна над тобой. И бесконечное множество звезд, в котором только ты, и никто другой, должен разглядеть ту единственную, путеводную. Для всех, не для себя.
Спасибо
Тем, кто истоптал своими сапогами все земли от Москвы до Берлина. Тем, кто стал частью этих земель навеки. Тем, кто на стальных соколах очищал родное небо от хищного чужого воронья. Тем, кто брал в руки лопаты и топоры, когда кончались боеприпасы. А когда не было и топоров, рвал врагов зубами. Матерям, отдавшим войне детей своих. Отцам-командирам, что вели сыновей и дочерей Отечества сквозь священную войну к майскому солнцу, в лучах которого переродился мир. Тем, кто со школьной скамьи уходил на фронт. Тем, кто уходил в леса, оказавшись на захваченной территории, и становился ночным кошмаром озверевших палачей. Кто поднимал восстания в лагерях смерти и горел в адских печах Освенцима и Дахау. Кто ковал орудия победы в заводских горнах Сибири и Урала. Тем, кто сочинял и играл симфонии в городе трех революций, осажденном убийцами гармонии. Тем, кто выбивался из сил на Великих Стройках, готовя страну к неминуемым страшным испытаниям. Тем, кто организовывал Великую Стройку, видя, как на Западе разрастается Тьма. Тем, кто вел за собой народ сквозь самый темный и непроходимый лес на залитый майским солнцем луг. Кто оставался с народом в самый страшный и черный час. Кто вложил меч в кулак народного гнева и направлял его на Врага, а когда все кончилось, вместе с народом радовался общей Победе. Тем, кто подвигом своим попрал Смерть и воскресил мир.
Спасибо вам. Всем. Спасибо вам за новую русскую весну. С Праздником Великой Победы!
Кирилл Елисеев
Маленькие руки разбирают завалы после бомбежек. Маленькие руки очищают от грязи и неумело зажимают рваную рану на теле матери: «Мама, не умирай! Пожалуйста!». Мама уже не слышит...
Маленькие руки помогают тушить горящие дома и сброшенные с самолетов «зажигалки», убирать с тротуаров толченное с кровью и телами стекло.
В лагерях смерти маленькие руки выгребают из печей крематория и зашивают в мешки золу, которой стали тысячи людей. Когда-то чистые, как безоблачное летнее небо, глаза остекленели и от ужаса не плачут. Кто плачет - сам попадет в печь.
Война детства не признает, и детей на войне не бывает. Бывают лишь маленькие взрослые. Маленькие взрослые с маленькими руками.
Поколение повзрослевших в 8-10 лет. Не знавшее вкуса хлеба. Поколение, чей праздничный стол ограничивался жмыхом и лепешками из картофельных очисток. Юные партизаны, разведчики, сыны полков. Люди, чьи изможденные руки отстраивали страну после войны и ковали из нее сверхдержаву. Люди, которым на закате своих дней довелось увидеть и пережить крушение и разграбление созданной ими империи.
Их глаза помнят смерть родных и друзей. Сколько их сверстников бесследно исчезло в адской топке войны? Сколько из них потеряли навсегда в хаосе эвакуации свои семьи и шли с той поры по жизни одни? В их негаснущих глазах теперь каждодневно отражаемся мы со всеми нашими хлопотами и нескончаемым марафоном за личным счастьем, в ходе которого мы как-то незаметно позабыли и о стране, и о нашем общем прошлом, и о нашем общем будущем. Будущее жителей одной шестой суши рассыпалось на сотни миллионов частных осколков. И с тех пор эти осколки тихо, медленно и неумолимо приватизируются безликими сильными мира сего. Дивного нового мира.
Русский солдат
Когда нечисть в сорок первом поперла к моим рубежам, я появился в каждом военкомате страны. И в это же время прорывался из котлов окружения к своим. Отходя на восток, я оборонялся в Бресте. Я тысячи раз без вести пропадал, и столько же раз появлялся из ни откуда прямо перед мордами фашистских гиен. Я был за каждым углом сталинградских улиц. Как призрак, выходил из коридоров и стен Брестской крепости, вставал из-под снежного покрова на полях под Москвой. Выносил на руках из газовых камер тряпичные тела бывших узников концлагерей.
По выжженной дотла земле я прошагал пол-Европы до вражеской столицы. И, вообще-то, развалинами Рейхстага и Берлина я не удовлетворен. Не люблю я весь этот хаос и разрушение.
Я - русский солдат. Я заслужил это звание на полях тысячелетних войн.
Мой щит висел на воротах Царьграда. Я сам тысячи раз лежал на щите. Моя плоть горела в Рязани и Торжке. Мой меч мстил Орде и крестоносцам за разоренные города и угнанных в рабство. Мой штык разил шведов под Полтавой и гнал великого Наполеона до самого Парижа. Харкая легкими во мраке газовых атак, я на полях Первой Мировой шел в бой за гибнущую страну. Я воскрешал уже мертвую страну на полях Гражданской... Перековывал ее заново своей кровью и сталью. Вы спросите, зачем? Зачем сражаться, когда не за что сражаться? Да чтобы это что-то появилось вновь.
Сколько раз мне приходилось гнать захватчиков со своей земли на Запад и Восток. Сколько раз я кормил с рук детей и жен очередного павшего врага. Потому что не должны дети голодать и страдать нигде. ЛЮДИ не должны страдать нигде и никогда.
Я врач. И я - кузнец. Я иду в абсолютный хаос войны, чтобы выводить оттуда людей. Моя смерть - лишь распиаренный торгашами и глумливыми шутами бред. Я жив в каждом спасенном мною ребенке, я продолжусь во всем, к чему прикоснулся.
Я - русский солдат. Я - страж ключей от адских врат. Черти на той стороне тысячу лет топят печь, в которой для меня подготовлено место. Я туда не спешу. Там слишком скучно и прохладно. А я и без того горю. Я горю вечно.
Жажда полета
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью... Нет, не так...
Мы рождены в грязи полей посевных и в пыли фабричных цехов. Наши предки были прикреплены к земле и все в свой черед уходили в нее.
Спотыкаясь на каждом шагу, проклиная свою бестолковость и неустроенность, из последних сил верили, знали, что настанет тот день, когда жизнь изменится, когда мы оттолкнемся от земли и коснемся звезд.
Свергали царей и тут же назначали себе новых в надежде, что уж этот-то новый окажется тем настоящим, небесным царем, и с ним на нашу многострадальную землю придет царство любви и справедливости, обещанное нам древними пророками. Что город-сад, наконец, зацветет.
...А потом разочаровались, так же беспредельно и искренне, как когда-то надеялись и верили. И решили, что построим город-сад сами.
Сквозь пыль дорог и городов, сквозь контуры церквей и золото бескрайних полей мы увидели ту грань, где земля переходит в небо.
Мы пошли к ней. Туда, где всходит наше красное солнце. За сияющими во тьме ночи путеводными звездами. В град, холод и стужу возводить новый мир для своих детей. А для нас не своих детей не бывает.
Мы шли туда с пустыми сумками и животами. Нашу кожу пронзали иглы снежных буранов. По спинам плетьми хлестали ливни. Огонь нашей жажды полета зажег и осветил Сибирь с Уралом светом сверхновой из тысяч мартен. Пройдя всю землю до мирового океана, мы, наконец, рванули от нее вверх. Мы радовались полету, как дети!
И с высоты облаков мы увидели, как на Западе взошло черное солнце. Как от его лучей опустошаются земли Запада, сохнут цветы, горят деревья, города, люди... Как черные лучи приближаются к нашим рубежам. Как беззаконное племя гиен и крестокрылых коршунов движется на нас.
Мы собрали и вооружили свои машины. На их коршунов мы пустили наших соколов.
Противник уверен, что завоевал наше небо. Наша задача - сбросить его оттуда!
Мы точно знаем: те, кто пойдет по нашим следам, когда-нибудь поднимутся выше неба и еще прокатятся на трамвае по кольцевой вокруг Сатурна! И достигнут самых отдаленных и неизведанных миров. Может, доберутся когда-нибудь и туда, куда мы отправимся своим ходом прямиком из этого боя... и пройдут по одному из маршрутов патруля архангелов до мест нашей новой службы в каком-нибудь ангельском авиаполку...
Мы очищаем для вас небо! Дерзайте, парни! Будем жить!
Красные
Мы вышли из нестройных народных рядов. Нас почему-то манила, влекла путеводной звездой толстенная книга иностранного странного автора. В этой книге говорилось о построении справедливого общества, где не будет больше господства, эксплуатации, где не будет больше человек человеку волком, где жить можно будет не порознь за тоненькой стенкой, в отчуждении друг от друга и от мира, а всем вместе.
Прямо рай на Земле, одно слово. Вот только как быть с величайшей несправедливостью, имя которой смерть? Как быть с тем, что рано или поздно дар жизни будет отнят? Как быть с тем, что в людских телах еще при жизни гибнет человек? Нет, было в этой книге между строк что-то еще, нечто гораздо большее, чем просто общественная модель. Бескрайнее, как русская степь. Глубокое и ясное, как наше небо.
Мы подняли знамя, выпавшее из рук декабристов и народовольцев.
Мы встали на выбранный путь, зная, что попутчиками нашими станут голод, холод, отчуждение полное, одиночество. Что наградой нам будет лишь презрение, непонимание и предательство. Ибо однажды усомнившийся в дороге не только не дойдет до конца. Он рано или поздно станет врагом этой дороги, поставив свою частную тропку выше общего пути.
Мы приняли на себя вес рушащейся державы и собрали ее заново по лоскуткам из разрозненных земель и уделов. Нас было тогда всего несколько тысяч, но народ пошел за нами, он поверил в нас. Своей кровью и кровью народа мы очистили страну от врагов революции, от интервентов. И каждый из нас тогда стал мишенью №1 для всех тех, чьи планы на страну мы разрушили. Мы знали, что никто не простит нам нашей дерзости. Мы понимали уже тогда, что грядет новая великая война. Что эту войну не выиграть без столь же великой жертвы.
Мы никогда не жалели и не щадили себя. За себя все решили давно. Мы, как могли, берегли голодный и измученный народ. Но никакие наши жертвы не были достаточны. И мы делали то, что было необходимо.
Каждый мечтает о справедливости для себя, но все ли понимают, насколько беспощадна всеобщая, абсолютная справедливость? Все вокруг жалостливые, совестливые. Все знают, как делать не надо. Кто скажет, как надо? Как за двадцать лет поднять из пепла крестьянскую страну, полностью разоренную после двух войн? Да чтобы каждый еще и в санаториях по два раза в год отдыхал? Вот мы и поднимали, как умели.
Что двигало нами? Нами двигала вера. Вера в то, что человек один не может ни черта. Вера в то, что вместе люди способны преодолеть любые пределы и преграды.
Какое нам дело, кто и сколько мусора нанесет на наши могилы? Важно, сколько мусора будет в головах тех, кто придет на эту землю после нас. Тех, кому мы передадим наши флаги. Какое нам дело до почестей, если в итоге Человек не будет высвобожден? Какая разница, кто именно оставит свой след на тропинках далеких планет? Был бы сам след.
Люди всегда постигали законы природы только за тем, чтобы их преодолевать, нарушать. А иначе, какой интерес? Человечество приручило стихии огня и воды, преодолело законы гравитации. Кто мог подумать пятьсот лет назад, что мы будем летать?
Знание разорвет оковы рабства. Любого.
У каждого свое небо. Кто-то предпочитает витать в облаках, а кто-то ориентируется по звездам. А иные так и вообще разменивают небо на земную грязь и пыль. Но когда ты летишь, ты один. Есть только ты и бездна над тобой. И бесконечное множество звезд, в котором только ты, и никто другой, должен разглядеть ту единственную, путеводную. Для всех, не для себя.
Спасибо
Тем, кто истоптал своими сапогами все земли от Москвы до Берлина. Тем, кто стал частью этих земель навеки. Тем, кто на стальных соколах очищал родное небо от хищного чужого воронья. Тем, кто брал в руки лопаты и топоры, когда кончались боеприпасы. А когда не было и топоров, рвал врагов зубами. Матерям, отдавшим войне детей своих. Отцам-командирам, что вели сыновей и дочерей Отечества сквозь священную войну к майскому солнцу, в лучах которого переродился мир. Тем, кто со школьной скамьи уходил на фронт. Тем, кто уходил в леса, оказавшись на захваченной территории, и становился ночным кошмаром озверевших палачей. Кто поднимал восстания в лагерях смерти и горел в адских печах Освенцима и Дахау. Кто ковал орудия победы в заводских горнах Сибири и Урала. Тем, кто сочинял и играл симфонии в городе трех революций, осажденном убийцами гармонии. Тем, кто выбивался из сил на Великих Стройках, готовя страну к неминуемым страшным испытаниям. Тем, кто организовывал Великую Стройку, видя, как на Западе разрастается Тьма. Тем, кто вел за собой народ сквозь самый темный и непроходимый лес на залитый майским солнцем луг. Кто оставался с народом в самый страшный и черный час. Кто вложил меч в кулак народного гнева и направлял его на Врага, а когда все кончилось, вместе с народом радовался общей Победе. Тем, кто подвигом своим попрал Смерть и воскресил мир.
Спасибо вам. Всем. Спасибо вам за новую русскую весну. С Праздником Великой Победы!
Кирилл Елисеев