Март 80. Сны. Каникулы. Конец тетради.
В этом выписке ни слова про комсомол. Пишу в основном для брата.
Предыдущее.
<...>
***
Всюду ясность Божия,
Ясные поля,
Девушки пригожие,
Как сама земля.
Только верить хочешь всe,
Что на склоне лет
Ты, душа, воротишься
В самый ясный свет.
***
Вот он ветер,
Звенящий тоской осторожной
Над бескрайнею топью
Огонь невозможный,
Распростершийся призрак
Ветлы придорожной...
Вот, что ты мне сулила:
Могила.
<...>
3 марта,понедельник 1980 г.
<...Сахаров...Ростроповичем во Франции был устроен концерт в защиту Сахарова...>
В воскресенье мы с мамой впервые за зиму была ина катке в ЦПКиО. Лед там страшненький, полным-полно асфальта, земли и битого кирпича. Мама разбила себе из-за кирпича коленку, но потом очень бодро стала кататься, а у меня разболелись ноги, ия едва их переставляла, деревяшки эдакие. Два года до школы и один в первом классе я занималась в группе фигурного катания. Учили нас не больно-то хорошо, но кое-какие несложные фигуры я научилась делать, сейчас, правда, все позабыла, но на льду до воскресенья держалась свободно. Ели пирожки с мясом и концерогеном. Пили напиток под названием "кофе" и газированную воду с сиропом.<...>
Папа получил отпуск* и было собрался провести его на тахте, но проколебавшись день, вдруг взял и только что, поздним вечером уехал на вокзал. Известно лишь, что он хочет ехать поездом в Ереван.<...>
Перечитала "Героя нашего времени".<...>
10 марта,понедельник 1980 г.
Папа ехал в Ереван два с половиной дня, устроился в гостинице в центре города, а в среду на три дня поедет по путевке в Цихкадзор. Дважды звонил, уже соскучился и рвется домой. Я тоже соскучилась, а мама - еще нет.
Что в мире - не знаю. Мама не слушает радио. В советских посольствах рвутся бомбы. Я прогуливаю сегодня школу. Голова болит и мама меня не разбудила и выключила будильник.
В пятницу было 7 марта. Мы с мамох дарили светы бабушке. Я подарила маме веточки, похожие на вербу, называются "котики". Мальчишки подарили на конфеты и открытки. У них явно недостает воображения. Два года подряд дарили на игольницы.<...>
А 8 Марта было в субботу. Утром мама с Ильей пошла на каток, а я пошла с Юлькой в театр на Таганке на спектакль "А зори здесь тихие". Спасибо Юльке за билет! Спектакль хороший - овойне. Перед войной блекнет все остальное. И самое худшее - не голод, не смерть, а страх. Это мое личное ощущение. Оно создалось благодаря одному ночному кошмару.<...>Начинается он погоней. Некто беспощадный гонится за мной. Конца у него три: первый - я притворяюсь мертвой, у меня останавливается сердце, холодеют руки. Сквозь закрытые веки я наблюдаю за гонителем, что странно, я никогда не вижу его лица. Гонитель уходит. Второй конец - я бегу, чувствую, что меня настигают. Страшно нарягаюсь и - взлетаю. Чудовищно напрягшись, удерживаюсь в воздухе, лечу быстрее и быстрее. Теперь меня не догнать. И третий - я настигнута и вынуждена идти по доске, концом висящей над пропастью. Дохожу до конца и ступаю в бездну. Темнота, пустота вокруг и внутри, пробуждение.
<...>
Вернувшись из театра, мы слонялись по квартире. Было недалеко до five o'clock, когда прибыли мама и Илья. Пообедали. Вдруг, как снег на голову, приехала бабушка Сарра. У нее в Орехово-Борисово нет телефона, поэтому она обычно является неожиданно. Когда она уехала, пресентовав столь редкие в данное время года зефир и пастилу, мы сыграли втроем в морской бой. Мы с Юлькой спали на одной кровати, а Илья выразил упорное желание спать у нас в головах, в ящике, куда складывают постельное белье. Еле вытащили его оттуда, выпихнули из комнаты и заперлись. Утром встали, позавтракали, три часа собирались. Наконец, вышли и поехали в ЦПКиО. Там в раздевалке обули коньки (Илья не приминул выпить стакан ситро) и выкатились на лед. В этот раз нашли каток, который по вечерам превращася в "люкс", никаких кирпичей и очень здорово.
Проголодавшись, купили вафли и встали в очеред за пончиками. Продавщица, незирая на протест, вручила пончиков "на рубль", столько, сколько семерым не съесть. !лька сначала каталась с пакетом в руке, потом усадила пончики в снег.<...>В раздевалке все выпили по стакану ситро с двойным сиропом. Дома нас ждали изготовленные няней очень вкусные беляши, суп из овощной смеси и приог с красной смородиной (смесь и смородина - из нового польского магазина "Морозко").
Праздники я провела прекрасно. Гришка предлагал пойти на Ленинские горы на санках, но мне было некогда, и я отказалась.
Кстати, он сейчас звонил. В классе новость: пришла девочка, которая училась у нас в третьем классе. Она жила в Англии с родителями, и сейчас вернулась.<...>
Подвожу итоги событиям зимы и заканчиваю тетрадь: идет война в Афганистане, проходят аресты и обыски в стране, сослали академика Саахарова. Я не питаю более никкаих чувств к Гришке, в школе все средне. Дружу с Саней и Юлькой, но больше всех на свете мне нужны мои родители. И Илья. Много хорошего читала. Послала одно (!) письмо Юре. Были разные праздники. Чудес не было.
Хочу очень многого.
---
* Отпуск на папиной работе (психиатрическая "Скорая помощь") полагался год - летний, год - зимний, отпуск был большой, но разбивать на части не разрешалось.
Предыдущее.
<...>
***
Всюду ясность Божия,
Ясные поля,
Девушки пригожие,
Как сама земля.
Только верить хочешь всe,
Что на склоне лет
Ты, душа, воротишься
В самый ясный свет.
***
Вот он ветер,
Звенящий тоской осторожной
Над бескрайнею топью
Огонь невозможный,
Распростершийся призрак
Ветлы придорожной...
Вот, что ты мне сулила:
Могила.
<...>
3 марта,понедельник 1980 г.
<...Сахаров...Ростроповичем во Франции был устроен концерт в защиту Сахарова...>
В воскресенье мы с мамой впервые за зиму была ина катке в ЦПКиО. Лед там страшненький, полным-полно асфальта, земли и битого кирпича. Мама разбила себе из-за кирпича коленку, но потом очень бодро стала кататься, а у меня разболелись ноги, ия едва их переставляла, деревяшки эдакие. Два года до школы и один в первом классе я занималась в группе фигурного катания. Учили нас не больно-то хорошо, но кое-какие несложные фигуры я научилась делать, сейчас, правда, все позабыла, но на льду до воскресенья держалась свободно. Ели пирожки с мясом и концерогеном. Пили напиток под названием "кофе" и газированную воду с сиропом.<...>
Папа получил отпуск* и было собрался провести его на тахте, но проколебавшись день, вдруг взял и только что, поздним вечером уехал на вокзал. Известно лишь, что он хочет ехать поездом в Ереван.<...>
Перечитала "Героя нашего времени".<...>
10 марта,понедельник 1980 г.
Папа ехал в Ереван два с половиной дня, устроился в гостинице в центре города, а в среду на три дня поедет по путевке в Цихкадзор. Дважды звонил, уже соскучился и рвется домой. Я тоже соскучилась, а мама - еще нет.
Что в мире - не знаю. Мама не слушает радио. В советских посольствах рвутся бомбы. Я прогуливаю сегодня школу. Голова болит и мама меня не разбудила и выключила будильник.
В пятницу было 7 марта. Мы с мамох дарили светы бабушке. Я подарила маме веточки, похожие на вербу, называются "котики". Мальчишки подарили на конфеты и открытки. У них явно недостает воображения. Два года подряд дарили на игольницы.<...>
А 8 Марта было в субботу. Утром мама с Ильей пошла на каток, а я пошла с Юлькой в театр на Таганке на спектакль "А зори здесь тихие". Спасибо Юльке за билет! Спектакль хороший - овойне. Перед войной блекнет все остальное. И самое худшее - не голод, не смерть, а страх. Это мое личное ощущение. Оно создалось благодаря одному ночному кошмару.<...>Начинается он погоней. Некто беспощадный гонится за мной. Конца у него три: первый - я притворяюсь мертвой, у меня останавливается сердце, холодеют руки. Сквозь закрытые веки я наблюдаю за гонителем, что странно, я никогда не вижу его лица. Гонитель уходит. Второй конец - я бегу, чувствую, что меня настигают. Страшно нарягаюсь и - взлетаю. Чудовищно напрягшись, удерживаюсь в воздухе, лечу быстрее и быстрее. Теперь меня не догнать. И третий - я настигнута и вынуждена идти по доске, концом висящей над пропастью. Дохожу до конца и ступаю в бездну. Темнота, пустота вокруг и внутри, пробуждение.
<...>
Вернувшись из театра, мы слонялись по квартире. Было недалеко до five o'clock, когда прибыли мама и Илья. Пообедали. Вдруг, как снег на голову, приехала бабушка Сарра. У нее в Орехово-Борисово нет телефона, поэтому она обычно является неожиданно. Когда она уехала, пресентовав столь редкие в данное время года зефир и пастилу, мы сыграли втроем в морской бой. Мы с Юлькой спали на одной кровати, а Илья выразил упорное желание спать у нас в головах, в ящике, куда складывают постельное белье. Еле вытащили его оттуда, выпихнули из комнаты и заперлись. Утром встали, позавтракали, три часа собирались. Наконец, вышли и поехали в ЦПКиО. Там в раздевалке обули коньки (Илья не приминул выпить стакан ситро) и выкатились на лед. В этот раз нашли каток, который по вечерам превращася в "люкс", никаких кирпичей и очень здорово.
Проголодавшись, купили вафли и встали в очеред за пончиками. Продавщица, незирая на протест, вручила пончиков "на рубль", столько, сколько семерым не съесть. !лька сначала каталась с пакетом в руке, потом усадила пончики в снег.<...>В раздевалке все выпили по стакану ситро с двойным сиропом. Дома нас ждали изготовленные няней очень вкусные беляши, суп из овощной смеси и приог с красной смородиной (смесь и смородина - из нового польского магазина "Морозко").
Праздники я провела прекрасно. Гришка предлагал пойти на Ленинские горы на санках, но мне было некогда, и я отказалась.
Кстати, он сейчас звонил. В классе новость: пришла девочка, которая училась у нас в третьем классе. Она жила в Англии с родителями, и сейчас вернулась.<...>
Подвожу итоги событиям зимы и заканчиваю тетрадь: идет война в Афганистане, проходят аресты и обыски в стране, сослали академика Саахарова. Я не питаю более никкаих чувств к Гришке, в школе все средне. Дружу с Саней и Юлькой, но больше всех на свете мне нужны мои родители. И Илья. Много хорошего читала. Послала одно (!) письмо Юре. Были разные праздники. Чудес не было.
Хочу очень многого.
---
* Отпуск на папиной работе (психиатрическая "Скорая помощь") полагался год - летний, год - зимний, отпуск был большой, но разбивать на части не разрешалось.